Он оторвался от стенки, сделал три шага, пошатнулся и упал в камин. Я
остолбенел, но одежда на нем не вспыхнула. Он ворочался в камине, пытаясь
встать хотя бы на четыре точки. И тут я понял: это бьет не настоящий
камин, это было всего-навсего голографическое изображение, но до чего же
натурально все было сделано.
Я помог метеорологу встать, и мы потащились в его комнату, запнувшись
по пути за несуществующий порог. Когда мы добрались до его постели, он был
уже полностью готов. Нет более сложного занятия, чем раздевать пьяного в
стельку человека. Прошло несколько минут мучений и титанического труда, и
тупое пьяное сопротивление было, наконец, преодолено. Маккин ткнулся носом
в подушку и засопел, а я, вытерев со лба пот, сел на стул и огляделся.
Комната у него была такая же, как и у меня, маленькая и уютная. Стены
ее были разукрашены множеством цветных фотографий, вырезанных из "Плейбоя"
и подобных ему журналов. Со всех сторон на меня смотрели обнаженные
женщины во всевозможных позах, смотрели невинно, смотрели нагло, смотрели
равнодушно, смотрели призывно, смотрели, смотрели... От их взглядов у меня
начала кружиться голова. Я решил обследовать вещи метеоролога. Вещи были
как вещи: одежда, книги, какие-то безделушки. Впрочем, я и не надеялся
найти здесь пистолет или звучник. Книги, правда, меня смутили. Я знал
много ребят, у которых со стен их жилищ улыбались красотки в костюме Евы.
Это были разные люди - гангстеры, наркоманы, насильники, но было у них
одно общее - книг эти типы, во всяком случае, не читали. Я просмотрел
названия томов. Драйзер, Шекспир, Гюго, Толстой... Было несколько солидных
книжек по истории. Интересная библиотека для алкоголика и любителя
порнографии...
Обо всем этом надо было бы хорошенько поразмыслить, но голова моя
размышлять уже отказывалась. Еле переставляя подгибающиеся ноги, я
доплелся до своей кровати, упал на нее и стал проваливаться в наползающую
черноту. Кровать медленно начала переворачиваться вместе со мной. Я на
поводу у нее не пошел и из нее не выпал, и тогда она стала делать оборот
за оборотом, все быстрее и быстрее, и подступила тошнота, но поделать
что-либо с этим было уже совершенно невозможно, потому что чернота
полностью накрыла мой мозг.
А потом сквозь черноту опять разглядывал меня этот огромный
нечеловеческий глаз, вокруг мелькали какие-то угрожающие бестелесные
фигуры, приходила вдруг моя прекрасная Исидора, приходила и исчезала, а ее
место вдруг занимал кто-то чужой, бесконечно ненавистный, заглядывал мне в
лицо, и я тонул в бездонном океане враждебности, а над этим океаном
шуршала одежда, и слышалось чье-то удовлетворенное то ли хмыканье, то ли
покашливание, а потом вдруг появлялся Клаппер и начинал спрашивать меня,
где это я мог слышать имя полковника Гринберга, и я пытался припомнить и
почти вспоминал, но опять кто-то рядом хмыкал и шуршал, и опять появлялся
страшный глаз, и вдруг я узнавал его и пытался куда-то убежать и
спрятаться, и бежал, и прятался, а он все смотрел и смотрел, и прятаться
от него было совершенно бесполезно, а убежать от него было абсолютно
невозможно...
В общем, вспомнил я вроде бы все - таблетки антивинина всегда
помогают. Ночной кошмар, конечно, не в счет, а так я держался как будто бы
правильно. А вот он допустил просчеты. Хоть и невелики они, но для меня и
то пища: солгал - это раз, дал мне возможность побывать у него в комнате -
это два. Хотя, конечно, и то, и другое могло быть сделано преднамеренно, с
определенной стратегической целью... Например, чтобы я чем-нибудь себя
выдал, хотя не представляю, как это можно лишь притвориться пьяным, выпив
такую дозу спиртного. Тут вон даже после антивинина голова трещит...
Я принял еще две таблетки, но головная боль не проходила, и тогда я
решил искать спасения в холодном душе. Дверь в ванной оказалась закрытой,
было слышно, как там шумит вода и что-то бурчит метеоролог. Через пару
минут щелкнула задвижка, и он вышел оттуда с полотенцем на шее. Вид у него
был несколько помятый, но гораздо меньше, чем я ожидал. Тем не менее я
достал коробочку и предложил ему взять пару таблеток антивинина. Он
недоверчиво посмотрел на них.
- Примите их, Джон, - сказал я. - Вам сразу станет легче.
Он молча кивнул, взял таблетки и пошел к себе.
Я плескался в ванной минут двадцать, вода приятно холодила
разгоряченное тело, и я постепенно снова становился человеком.
Когда я вышел из ванной, метеоролог был на кухне. Стол в каминной был
уже убран от следов вчерашнего погрома. Из кухни доносился шум работающей
посудомойки. После антивинина у меня разыгрался зверский аппетит, и я
быстро побежал одеваться.
Маккин, уже совсем отлично выглядевший, встретил меня приветливой
улыбкой. На сковороде призывно скворчала яичница с помидорами.
- Неработающий да не ест! - сказал Маккин. - Сначала, Джерри, вам
придется отправить сводку в метеоцентр. А затем милости прошу завтракать.
Пришлось подчиниться диктату старшего. А потом мы воздали должное
яичнице и кофе с сандвичами.
- Вы знаете, Джон, - сказал я. - Мне хотелось бы немного полазить
вокруг. Как вы к этому отнесетесь?
- Не советую, - сказал он. - Мне бы не хотелось лишиться и третьего
радиста.
- Почему вы думаете, что со мной что-то случится?
- Я вовсе так не думаю, - сказал он. - Просто, если это произойдет,
то тогда уж меня наверняка посадят... Как вам сегодня спалось? -
неожиданно спросил он.
- Всю ночь снились какие-то кошмары, - сказал я.
- И мне тоже... Пить меньше надо! - наставительно сказал он, и мы
дружно расхохотались.
Мы завтракали, перекидываясь ничего не значащими фразами, но у меня
все время было ощущение, что что-то все-таки происходит, просто я не
способен понять - что. Вчерашней пьяной близости не было, и я не мог
заставить себя сделать шаг навстречу, чтобы преодолеть расстояние, вновь
возникшее между нами. И все же...
- Скажите, Джон, - спросил я, - как мы здесь будем жить?
- Передача сводок - по расписанию, дежурный готовит завтрак, обед и
ужин, дежурим через день, все остальное время - по своему усмотрению, -
скороговоркой сказал он. - Могу снабдить вас книгами, у меня есть
кое-какие.
- Тоска смертная! - сказал я.
- Да, жизнь здесь довольно однообразна, - вздохнув, сказал он. - Вы
не рисуете?
- Нет, - сказал я.
- И не пишете?
- Нет.
- Тогда вам действительно будет скучно... Зато хорошо платят.
- Да, - согласился я, вспомнив о клапперовских тысячах в сотенных
бумажках.
Я хотел было спросить, рисует ли и пишет ли он, но промолчал. Во мне
росла уверенность, что все, что здесь говорится - ничего не стоящая
чепуха, главное не сказано и до поры-до времени сказано не будет. И то,
что скучать мне не придется - сказано не было, но я в этом совершенно не
сомневался.
Глава четвертая. ОХОТА
Я лежал на койке и тупо смотрел в потолок. Впору было в него плевать,
и я бы плюнул, если бы это хоть чем-нибудь могло помочь делу. Охота за
фактами снаружи станции не дала мне ничего. Впрочем, я заранее знал, что
ничего оттуда не вынесу - там давно уже все было осмотрено. Разве что для
очистки совести...
Думать мне совершенно не хотелось, я решил сделать перерыв и включил
приемник. Передавали речь Президента на приеме в честь прибытия в Столицу
вновь аккредитованного посла Соединенных Штатов. Ничего нового для себя я
не услышал. Карреда, естественно, в очередной раз обвинил соседние
прокоммунистические правительства в подготовке агрессии против нашей
страны - естественно, оплота свободы и демократии в нашем регионе. Он,
естественно, предупредил потенциальных агрессоров о быстром и неотвратимом
возмездии и, естественно, выразил надежду на то, что Штаты, естественно,
не бросят в беде своего друга и союзника. Пропагандистские пассы
Президента неоднократно прерывались аплодисментами и восторженными воплями
фанатичных приверженок его партии, присутствующих на приеме. Вопли эти
смахивали на визг собак, которых нещадно бьют палками.
Мне и так было ясно, что дело идет к войне (ничего более умного
Карреде придумать не удастся), и я начал искать в эфире другие
радиостанции. Почти все диапазоны были забиты угрожающим ревом глушителей.
Так, наверное, ревели в доисторические времена динозавры, подбадривая себя
в битве с противником. В нашем Президенте, между прочим, тоже есть что-то
от динозавра. Наверное, его политическая тупость и неповоротливость. Во
всяком случае, в народе многие зовут его Динозавром. Я крутнул ручку
настройки дальше и вздрогнул от неожиданности, когда мрачный рев вдруг
сменился чистым и ясным голосом диктора. Это был "Голос Америки".
Передавали сводку новостей. Искать в эфире что-либо еще было явно
бесполезно, и я решил послушать, что же новенького произошло в мире за
последние сутки.
"Международный Институт Космических Исследований, - поведал мне
бархатный голос, - успешно осуществил запуск к Юпитеру автоматической
станции "Зевс". Все ж таки медным каскам из Пентагона никак не удается
сорвать исследовательские интернациональные программы.
"В туннеле между Францией и Великобританией из-за неисправности в
системе управления одного из грузовиков произошла авария, движение было
приостановлено более чем на час". Тут же высказывались оценки убытков,
которые понесут транспортные фирмы обеих стран из-за срыва графиков
движения и которые я благополучно пропустил мимо ушей.
"Группа стран Центральной Америки направила в Международный суд иск
против Американской Объединенной Телекомпании, обвинив ее в нарушении
Конвенции по обмену информацией". Опять эта набившая оскомину
телеконтрабанда, опять будет решение суда и опять все останется
по-старому.
"Повстанцы окружили Преторию, но войска Южно-Африканской
Демократической Республики, проявляя мужество и героизм, успешно отбивают
непрерывные атаки озверевших красных и готовятся перейти в
контрнаступление.. Южно-атлантические союзники обсуждаю! возможность
применения против повстанцев ядерной артиллерии". Совсем, видно, плохи
дела у расистов, коли дошло до подобных запугиваний.
"После очередной экзекуции с отрубанием правой руки, - вещал
бархатный голос, - поднялась новая волна выступлений противников ислама в
Судане"... В Нью-Йорке Международная организация оракулов предсказала в
будущем году прилет инопланетян, после чего наступит очередной конец
света... Всемирный похоронный трест отправил в Пояс Астероидов еще одну
партию капсул с прахом скончавшихся толстосумов... В очередном розыгрыше
кубка Канады. открывшемся несколько дней назад, компьютер прогнозирует
финальный матч с участием команд СССР и Китая, отдавая канадцам только
третье место...
После сводки новостей выступил какой-то тип из Союза защиты
демократии. В подготовке нападения на нашу страну он разглядел,
естественно, кровавую руку Москвы и обещал Динозавру, естественно,
поддержку всего свободного мира. Топором вырубленные фразы с головой
выдавали в ораторе военного чином не ниже полковника. После всего того,
что рассказывала мне Исидора, я, кажется, кое в чем научился разбираться.
Это я отметил с удовлетворением. В очередной раз.
Все тот же бархатный голос занялся более подробным анализом
международных событий, и я выключил радиоприемник.
Пожалуй, все же международные события попробуют сегодня обойтись без
