- Что? О нет... нет, я не против. - Я ухмыльнулся. - К этому все
достаточно долго шло. Пора осуществить.
- Кто-нибудь будет столь любезен мне объяснить, что за черт...
- Том, - выразительно сказал я, - можешь ни о чем не волноваться. Я
сообщу твоим уважаемым людям, которых сегодня слегка обошли, то же
самое, что я сказал отцу, когда мне было тринадцать лет и он застукал меня
в
погребе с дочкой почтальона.
- И что за хреновину ты сказал? - буркнул он. невольно начиная
ухмыляться.
Я обнял Норри.
- Все класс, па. Мы завтра поженимся.
Он недоуменно смотрел на нас несколько секунд, усмешка его поблекла, но
затем расцвела с новой силой.
- Пусть меня закопают в дерьмо! - закричал он. - Поздравляю! Это
потрясающе, Чарли, Норри, о, поздравляю вас обоих, это очень вовремя. -
Он и попытался обнять нас обоих, но в этот момент таксисту пришлось
увернуться от какого-то психа и Тома с распростертыми объятиями отбро-
сило назад. - Это сногсшибательно, это... вы знаете, по-моему, это
сработает! - У него хватило воспитания покраснеть. - Я хочу сказать, черт
с ними, с репортерами. Я только... я хочу...
- Ты можешь, - серьезно сказала Норри, - никогда не волноваться по
таким пустякам. Мы всегда тебе поможем.
Мне позвонили от дежурного администратора гостиницы, когда Линда
зарегистрировалась. Как я и просил. Я что-то проворчал в ответ, положил
трубку мимо телефона, слез с кровати, попал ногой в мусорную корзину,
рухнул на тумбочку, поломав и ее, и соседствующую лампу, и в конце концов
распростерся на полу, уткнувшись подбородком в коврик, а носом - в
светящийся циферблат часов, которые показывали четыре сорок два. Утра. К
тому моменту, когда я окончательно проснулся, подсветка часов выдохлась и
погасла. Теперь была кромешная тьма. Невероятно, однако Норри не
проснулась. Я встал, в темноте оделся и ушел, оставив все разрушения
неубранными до утра. К счастью, я ударился здоровым боком; я мог ходить,
пусть даже и хромая на обе ноги.
- Линда? Это я, Чарли.
Она открыла сразу же.
- Чарли, прошу меня извинить...
- Брось. Ты поступила нормально. Как та девушка?
Я вошел. Она закрыла дверь за мной, состроила гримасу.
- Не лучшим образом. Но сейчас у нее родные. Я думаю, с ней все будет в
порядке.
- Это хорошо. Я помню, как мне однажды стало плохо от наркотиков. Она
кивнула:
- Знаешь, что через восемь часов все кончится, но это не помогает. Для
тебя время тянется бесконечно.
- Ага. Послушай, насчет Тома...
Она состроила другую гримасу.
- Ох, Чарли, ну он и козел.
- Вы что... ээ...не поладили?
- Я только хотела сказать ему, что он слишком высокомерно держится, а
он сделал вид, что не понимает, о чем я говорю. Поэтому я заметила ему,
что
нечего демонстрировать свою спесь, что он не такой важный, каким хочет
показаться, и просила его обращаться со мной как с другом, а не как с
чужим
человеком - исходя из всего, что вы рассказывали о нем, мне это казалось
правильным. "Ладно", - сказал он, поэтому я попросила его как друга
избавить нас от репортеров на этот день или дольше, и тут он набросился на
меня. Он выставил такую ужасную оборону против меня, Чарли.
- Послушай, Линда, - начал я, - получилась вся эта неразбериха...
- Честно, Чарли, я пыталась успокоить его, я пыталась показать ему, что я
его не обвиняю. Я... я гладила его по шее и щекам, старалась, чтобы он
смягчился, расслабился, а он, он меня оттолкнул. Ну правда, Чарли, вы с
Норри рассказывали, какой он хороший... а тут такой облом.
- Линда, мне ужасно жаль, что вы не сошлись характерами. Том на самом
деле отличный парень, просто...
- Я думаю, он хотел, чтобы я сказала Сандре, что не стану ей помогать,
позволила полиции ее забрать и...
Я сдался.
- Увидимся утр... днем, Линда. Поспи немного. В какой-то там комнате в
два часа будет пресс-конференция.
- Конечно. Я прошу прощения, уже, наверно, очень поздно, да?
Я встретил Рауля в коридоре - дежурный администратор позвонил ему
сразу после меня, но он просыпался медленнее. Я сказал ему, что Линда и
пациентка чувствовали себя настолько хорошо, насколько можно было
ожидать, и он облегченно вздохнул.
- Ни фига себе, Чарли, ты бы их видел, ее и Тома. Как кошка с собакой.
Никогда бы в это не поверил.
- Н-да, иногда наши лучшие друзья не переносят друг друга.
- Ага, забавная штука жизнь.
После этого глубокомысленного замечания я отправился обратно в постель.
Норри все еще дрыхла без задних ног, когда я вошел, но когда я залез под
одеяло и прижался к ее спине, она фыркнула как лошадь и спросила:
- Нормально?
- Все в порядке, - шепнул я. - Но придется этих двоих какое-то время
держать на расстоянии.
Она повернулась, приоткрыла один глаз и посмотрела на меня.
- Милый, - пробормотала она, улыбаясь обращенной ко мне стороной
рта, - ты еще не безнадежен. Это у тебя пройдет.
После чего она повернулась обратно и заснула, оставив меня одновременно
самодовольным, глупым и в полнейшем недоумении, о чем это она говорила.
Те записи танцев первого семестра все равно продались отлично, и критики
были более чем доброжелательны - в большинстве. Кроме того, мы
переиздали "Масса есть действие", на этот раз со звуковым сопровождением
Рауля, и закончили наш первый финансовый год, попав в яблочко.
К второму году наша Студия уже обретала нормальную форму.
Мы обосновались на сильно удлиненной орбите. В перигее студия
приближалась к Земле на 3200 километров (это не очень близко - Скайлэб
был приблизительно в 450 километрах), и в апогее удалялась на 80 000
километров. Цель этого была в том, чтобы Земля не закрывала половину неба
на каждой записи. В апогее Земля была размером примерно с кулак (дуга,
стягивающая чуть больше 9 градусов), и мы проводили большую часть
времени далеко от нее (второй закон Кеплера: спутник, расположенный на
более низкой орбите, обращается быстрее). Так как мы делали полный оборот
почти дважды в день, это давало каждые двадцать четыре часа два
возможных периода записи почти по 8 часов каждый. Мы просто
приспособили наши "внутренние часы", наш биологический ритм так, что
один из этих двух периодов приходился между девятью и пятью часами
субъективного времени. (Если мы портили эпизод, то, чтобы вернуться и
переснять его, приходилось ждать около 11 часов, чтобы Земля на заднем
плане была соответствующего видимого размера.)
Следует немного рассказать и о самом комплексе студии.
Самая большая одиночная структура, это, конечно, Аквариум - огромная
сфера для работы внутри, без р-костюмов. Она вполне прозрачна при
должном освещении, но может быть закрыта фольгой в случае, если вам не
нужна в качестве фона вся вселенная. Шесть очень маленьких и очень хо-
роших камер встроены в Аквариум в различных местах. Аквариум рассчитан
также для приема пластиковых панелей, которые превращают его в куб
внутри сферы - хотя пользовались этим мы лишь несколько раз и, вероятно,
в дальнейшем не будем.
Следующее по величине строение - это подсобная структура, которую мы
стали называть "Чулан враля Мак-Джи". Сам Чулан -это всего лишь
длинный "стационарный" шест, усыпанный подпорками и роликами, на
которые намотаны тросики, и покрытый всяким хламом, привязанным к нему
для страховки. Опоры, части декораций, модули камеры и запасные части,
осветительные принадлежности, пульты управления и вспомогательные сис-
темы, и канистры и банки, и коробки и бруски, и связки и пачки, и мотки и
катушки, и разбросанные беспорядочно пакеты всего прочего, которые кто-то
из нас счел удобным иметь под рукой для танца в невесомости и записи его
на пленку. Чулан враля Мак-Джи оброс всем этим, как некими межпланет-
ными ракушками, и представляет обычную кладовку. Размер и форма
неуклюжего груза меняются по мере его использования, и отдельные
компоненты все время лениво колышутся, как шизофренические водоросли.
Нам это было удобно, потому что вовсе не хотелось постоянно выходить и
входить в жилые помещения.
Вообразите кузнечный молот. Большой старинный рабочий молот, которым
грохают по наковальне, с огромной рабочей частью в форме бочонка.
Представьте теперь гораздо меньший цилиндрик, размером с банку от колы,
на другом конце ручки. Банка - мой дом. Там я живу вместе с женой, когда
мы находимся дома в космосе: три с половиной комнаты и ванная, лифта нет.
Попытайтесь сбалансировать этот кузнечный молот горизонтально на одном
пальце. Вы захотите положить этот палец рядом с другим концом, сразу
около массивного бочонка. Это - точка, вокруг которой вращаются мой дом
и противовес; вращаются для того, чтобы обеспечивать в доме одну шестую
земного тяготения. В противовесе находится оборудование жизнеобеспечения
и энергетическое питание, медицинская телеметрия, домашний компьютер и
телефонные приспособления, а также несколько чертовски здоровенных
гироскопов. "Ручка молота" довольно длинная: требуется ствол порядка 135
метров, чтобы давать одну шестую g при частоте вращения 1 минута. Такая
скорость вращения сводит к минимуму отклоняющую силу Кориолиса, она
становится столь же незаметной, как и на торе размером со Скайфэковское
Кольцо-1 - но без огромного объема тора и неизбежно неэффективной
планировки. (Скайфэковская аксиома: куда бы вы ни пошли, окажется, что
вам всю дорогу придется заворачивать; скоро вы и думать будете по кривой).
Поскольку лишь Токугава может себе позволить мощности, требуемые для
того, чтобы начинать и останавливать вращение масс в космосе по собст-
венной прихоти, у нас есть только два способа выйти из дома. Ось вращения
нацелена на Чулан враля Мак-Джи и Городской Зал (о котором позднее).
Можно просто выйти через "нижний" шлюз ("черный ход") и отцепиться в
нужный момент. Если вы недостаточно опытны для передвижения в космосе
или если вы направляетесь куда-нибудь по касательной к оси вращения, вы
выходите через "верхний" шлюз (парадную дверь), взбираетесь вверх по
ступенькам ручки молота к той точке, где вес исчезает полностью, и шагаете
в сторону, а потом, управляя реактивными двигателями, попадаете, куда вам
надо. Домой мы всегда приходим через парадную дверь: вот почему лестница
ручки молота по привычке считается ведущей вниз. Уборная - проще не
бывает, надо только почаще следить, чтобы на Чулан и Зал не сыпалось
высушенное холодом дерьмо.
(Нет, мы не сохраняем его, чтобы выращивать на нем овощи или для каких-
нибудь других экологических чудес. Замкнутая система размером с нашу
слишком мала, чтобы быть эффективной. Ну, мы перерабатываем большую
часть влаги, но остальное выбрасываем в космос, а покупаем еду, воздух и
воду на Луне, как все остальные. В случае необходимости мы могли бы
доставлять все и с Земли.)
Мы прошли через все эти тяжкие испытания, как вы понимаете, для того,
чтобы обеспечить среду с 1/6 g. Когда вы находитесь в космосе достаточно
долго, вы находите невесомость гораздо более комфортабельной и удобной.
Любая гравитация вообще воспринимается как необоснованная предвзятость,
цензура движения - как если бы писателя, который пишет кровавые
боевики, обязали заканчивать все исключительно хэппи-эндами или
музыканта ограничили только одной тональностью.
Но мы старались проводить дома как можно больше времени. Любая
гравитация замедлит бездумную попытку вашего организма необратимо
приспособиться к отсутствию тяжести, и одна шестая g - разумный
компромисс. Поскольку это стандартная местная сила тяготения, равная тяго-
тению на поверхности Луны и на Скайфэке, то физиологические параметры
всем хорошо известны. Чем больше времени мы проводили дома, тем больше
мы могли оставаться на орбите - и наш режим был установлен строго.
Никто не хотел навсегда остаться в космосе. Вот так мы. думали об этом в
те
дни.
Если мы выбивались из графика и понимали, что один из нас адаптируется
слишком быстро, мы могли это до некоторой степени компенсировать.
Выходите черным ходом, взбираетесь на тренировочную перекладину,
