английские евреи, делали все, чтобы убедить его не связываться с сионизмом,
а поэтому Бальфур сделал последнюю слабую попытку возражения:
"Странно, доктор Вейцман, что евреи, с которыми я встречаюсь, - совсем
другие". На что последовал не менее остроумный ответ: "Мистер Бальфур,
Вы встречаетесь не с теми евреями, с которыми надо". После этого Бальфур
никогда больше не сомневался в том, что настоящими евреями являются
только сионисты из России. "Из этого разговора с Вейцманом я понял, что
еврейская форма патриотизма единственная в своем роде. Наибольшее
впечатление произвел на меня категорический отказ Вейцмана даже думать
об этом (предложении Уганды)". К этому г-жа Дагдейл присовокупляет: "Чем
больше Бальфур размышлял о сионизме, тем сильнее становились его
уважение к нему и вера в его значимость. Его убеждения окончательно
оформились накануне поражения Турции в Великую Войну, изменив будущее
сионизма". Он изменил также и все будущее Запала, как и судьбу двух его
поколений. В беседе в номере гостиницы в 1906 году исполнилось
предсказание Макса Нордау 1903-го года о формах "будущей мировой
войны".
По мере приближения этой войны все большее число ведущих политиков
спешило втайне поддержать сионизм. Фактически они сами превращались в
заговорщиков, поскольку они держали общественность в неведении о своих
намерениях в отношении Палестины. Вне узкого внутреннего круга этой
политической интриги никто не знал о ее существовании и о том, как она
будет проведена в сумятице большой войны, когда фактически прекратится
контроль государственной политики со стороны парламента и
общественности. Именно его секретность наложила на этот процесс печать
заговора, задуманного в местечковой России, и его плоды созрели к 1917
году.
Следующая встреча Вейцмана с Бальфуром состоялась 14 декабря 1914 года.
(Здесь перед нами снова характерный пример того как трудно точное
установление фактов в этих вопросах: г-жа Дагдейл цитирует Вейцмана, - "я
не встречался с ним больше до 1916 года", - но пишет далее сама, что "14
декабря 1914 г. состоялась встреча д-ра Вейцмана с Бальфуром". Эта,
очевидно, вторая встреча подтверждается и Вейцманом, который пишет, что
после своего разговора с Ллойд-Джорджем 3 декабря 1914 г., он "немедленно
последовал совету Ллойд-Джорджа встретиться с м-ром Бальфуром").
Мировая война только еще начиналась. Британская армия была почти
уничтожена во Франции, которая сама стояла на грани катастрофы, в то время
как один лишь британский флот ограждал Англию от опасности вторжения.
Впереди предстояла война, обошедшаяся Англии и Франции в 3 миллиона
жизней, и цвет британской молодежи рвался в бой. Пропаганда кричала об
уничтожении "прусского милитаризма", освобождении "малых народов" и
восстановлении "свободы и демократии". Бальфур вскоре снова вошел в
правительство. Когда он опять встретился с Вейцманом, его мысли явно были
далеки от грандиозной битвы на полях Франции, и он менее всего думал о
своей стране и своем народе. Его главной заботой были сионизм и Палестина.
Беседу с Вейцманом он начал словами: "Я часто вспоминал наш разговор" (в
1906 году), "и я думаю, что когда замолкнут пушки. Вы сможете получить
Ваш Иерусалим".
Те, кто жил в то время, могут вспомнить обстановку тех лет и понять, сколь
далеки были мысли Бальфура от тех событий, которые они считали тогда
главными и решающими. В лице Бальфура возродился "пророк" Монк, но на
этот раз во всеоружии власти, позволявшей ему распоряжаться судьбами
нации. "Непреодолимое давление" за куликами превратилось в решающую
силу, достигшую своего апогея уже в 1914 году.
К этому времени американский народ также опутывался сетью той же
политической интриги мирового масштаба, скрытой от взоров
общественности, т.ч. американцы даже и не подозревали о ее существовании.
Они лишь опасались быть вовлеченными в "чужеземные осложнения" и не
желали ввязываться в чужие войны, а их президент обещал им, что эти войны
никогда их не затронут. В действительности, они уже в эту войну ввязались,
ибо "непреодолимое давление" к этому времени действовало столь же
успешно в Вашингтоне, как и в Лондоне.
Глава 29
ЭДВАРД МАНДЕЛЬ ХАУЗ И ЕГО РОЛЬ
Пока Бальфур со своими сообщниками в тайном заговоре продвигался во время
первой мировой войны к власти в Англии, похожая группа людей столь же тайно
обосновалась у власти и в Соединенных Штатах, создав политический механизм,
действие которого показало окончательные результаты почти 50 лет спустя,
когда президент Труман создал сионистское государство в Палестине.....
К началу века американцы все еще пребывали в состоянии своих
"американских идеалов", сущностью которых было не ввязываться ни в какие
"чужеземные осложнения". Их нападение на Испанию на Кубе в 1898 году,
разумеется, уже сорвало их с этой надежной позиции, а поэтому загадочное
происхождение этой небольшой войны все еще представляет немалый
интерес. Американская общественность была тогда спровоцирована на взрыв
военной истерии сообщением, что американское военное судно "Мэйн"
взорвано испанской миной - довольно обычный пример провокации. Когда
много лет спустя это судно было поднято со дна моря, то обнаружилось, что
его броня была взорвана зарядом изнутри (но к тому времени общественность
давно уже потеряла всякий интерес к этому инциденту).
Последствия испано-американской войны (в смысле американского
вмешательства в чужие дела) придали первостепенную важность вопросу,
кому будет принадлежать истинная власть в Америке, поскольку от этого
зависел характер всякого рода будущих "осложнений". На этот вопрос, в
свою очередь, решающим образом повлияли последствия другой войны -
американской гражданской войны 1861-1865 годов, главным результатом
которой (о котором даже не подозревали враждующие стороны, северные и
южные штаты) было весьма существенное изменение в характере населения, а
затем и правительства республики.
До гражданской войны американское население было по преимуществу
ирландским, шотландско-ирландским, шотландским, британским, германским
и скандинавским, и из этого смешения создался совершенно особый тип
"американца". Как прямое следствие гражданской войны, началась
неограниченная иммиграция, которая за несколько десятилетии привела в
Америку многие миллионы новых граждан из восточной и южной Европы. В
их числе было множество евреев из черты оседлости в России и русской
Польше. Политика раввината в России препятствовала их ассимиляции, то же
продолжалось и после переселения их в Америку. В самом начале XX века
встал вопрос, какую роль намерены играть лидеры еврейства в политической
жизни республики и в ее иностранной политике. Последующие события
показали, что массовая иммиграция принесла в Америку восточно-
европейский заговор в его обеих формах: сионистской и социалистической. За
кулисами начался - около 1900 г. - процесс постепенного захвата евреями
политической власти, ставший в последовавшие полвека доминирующей
проблемой в национальной жизни страны.
Первым, вовлекшим Америку в этот процесс, был некий Эдвард Мандель
Хауз (известный под именем "полковника Хауза", хотя он никогда не был
военным"), американец-южанин голландско-британского происхождения,
выросший в Техасе в трудный период по окончании гражданской войны -
один из любопытных персонажей нашего повествования. Как иные
втихомолку наслаждаются редкими сортами коньяка, так Хауз был тайно
пристрастен к пользованию властью чужими руками, о чем откровенно писал
в своих дневниках. Как отмечал его издатель, Чарльз Сеймур, он избегал
гласности, "обладая чувством циничного юмора, подогреваемого сознанием
того, что он - невидимый и не подозреваемый никем - не будучи богат и не
занимая высокого поста, одним только личным влиянием мог фактически
отклонять течение исторических событий". Мало кто обладал такой властью
при полной личной безответственности: как писал сам Хауз, "очень нетрудно,
не неся никакой ответственности, сидеть с сигарой за стаканом вина и решать,
что должно быть сделано".
Его издатель избрал эти формулировки очень удачно: Хауз в самом деле не
руководил американским государством, он лишь отклонил его политику в
сторону сионизма, поддержки мировой революции и создания мирового
сверхправительства. Тот факт, что он обладал тайной властью, полностью
доказан. Выяснить мотивы, почему он направлял ее именно в эту сторону,
очень трудно, поскольку его идеи (выраженные в дневниках и написанном им
романе) представляются столь сумбурными и противоречивыми, что
составить по ним ясную картину совершенно невозможно. Объемистые
дневники ("Частные заметки"), в которых он описывает свое тайное
правление, наглядно показывают, как он действовал. Они не дают, однако,
ответа на вопрос, чего он в конце концов хотел, ни даже знал ли он сам, чего
хотел; в этом же смысле, его роман обнаруживает лишь ум, полный незрелых
демагогических идей, даже не высказанных с достаточной ясностью. Типично
его напыщенное обращение к читателю, помещенное на обложке: "Эта книга
посвящается тем многим несчастным людям, которые жили и умерли, не
добившись нужного им, поскольку с самого начала социальное устройство
мира было плохо задумано"; очевидно, это должно было означать, поскольку
Хауз считал себя человеком религиозным, плохую работу некоего высшего и
более раннего авторитета, выраженную словами: "Вначале сотворил Бог небо
и землю".
В поисках источников политических идей м-ра Хауза (по началу весьма
родственных коммунизму; впоследствии, когда зло уже совершилось, он стал
более умеренным) мы наталкиваемся на небезынтересные детали. Его
издатель обнаружил одну из ранних записей Хауза, "напоминающую Луи
Блана и революционеров 1848 года". Мы уже раньше обращали внимание
читателя на Луи Блана, французского революционера, который в 1848 году
собирался сыграть роль Ленина, созвав съезд рабочих депутатов, нечто вроде
будущих советов 1917 года. Подобные взгляды у техасца конца 19-го века
столь же неожиданны, как буддизм у эскимоса. Как бы то ни было, но в
молодости Хауз под чьим-то влиянием усвоил эти идеи. Второе имя Хауза -
Мандель - было, как пишет его биограф, Артур Д. Хоуден (Howden), именем
"еврейского коммерсанта в Хустоне, одного из ближайших друзей его отца;
тот факт, что Хауз-старший дал еврейское имя своему сыну, указывает на
приверженность его семьи к еврейской расе". В романе, написанном Хаузом,
герой отказывается от всех удобств, живя в бедной комнате нью-йоркского
Ист-Сайда вместе с польским евреем, эмигрировавшим в Америку после
антиеврейских беспорядков в Варшаве, причиной которых было убийство
сына правительственного сановника неким "нестерпимо затравленным
молодым евреем". В последующие годы шурином и советником Хауза был
также еврей, некий доктор Сидней Мезес, один из инициаторов ранних
планов создания мирового сверхправительства (т.н. "Лига принуждения к
миру"). Это примерно все, что можно узнать об интеллектуальной атмосфере,
в которой формировалось мировоззрение Хауза. В одной из своих наиболее
откровенных записей Хауз пишет о том, как внушаются идеи другим людям, и
показывает, сам того не замечая, что, считая себя всемогущим, он был по сути
беспомощен. "Желая повлиять на президента, как и на всех других, я всегда
старался внушить им, что заимствованные у меня мысли были их
собственными... Обычно, если говорить правду, они вовсе не принадлежали
мне самому... самое трудное в мире, это проследить источники любой
идеи... Мы часто считаем собственными идеи, которые мы в
действительности подсознательно восприняли от других".
Он начал знакомиться с политикой в Техасе уже в возрасте 18 лет, во время
президентских выборов (1876 г.), быстро распознав, что фактически "лишь
двое-трое в Сенате, и двое или трое в Палате представителей, вместе с
президентом, действительно правят страной. Все остальные - только
подставные фигуры... поэтому я не стремился к официальным постам, и не
