стороны ордена иезуитов последовало спокойное разъяснение, что обвинение
ни на чем не основано, и дело немедленно заглохло.
Реакция официального еврейства в 1920 г. и во все последующие годы была
совершенно иной. Последовали яростные отрицания всего содержания
"Протоколов": отрицание не только еврейского заговора, но всякого заговора
вообще, что было явной неправдой. Существование заговора против
христианско-европейского порядка и общества было давно установлено и
подтверждено многочисленными и неоспоримыми авторитетами, от Эдмунда
Берка, Джорджа Вашингтона и Александра Гамильтона до Дизраэли,
Бакунина и многих других. Более того, к тому времени, когда появился
английский перевод "Протоколов", события в России неопровержимо
доказали наличие этого заговора. Еврейство пересолило в своих протестах и
тем самым лишь укрепило подозрения общественности.
Эти протесты были повторением тех, которые в свое время заглушили голоса
Робисона, Баррюэля и Морса, требовавших публичного расследования
деятельности тайных обществ, но теперь они последовали с еврейской
стороны. Эти трое авторов вообще не упоминали о еврейском руководстве
заговором, и их оклеветали и опорочили только потому, что они обратили
внимание общественности на его непрерывный характер и на то, что
французская революция была несомненно лишь первым его "взрывом".
Нападки на "Протоколы" в 20-х годах доказали прежде всего справедливость
их утверждений, показав, что существующий аппарат подавления всякой
общественной дискуссии на тему о заговоре подвергся за истекшие 120 лет
значительному усовершенствованию. Никогда еще в истории не было
потрачено столько денег и энергии на подавление одного единственного
документа.
Английскую общественность познакомил с "Протоколами" один из двух
ведущих британских корреспондентов в России, Виктор Марсден из газеты
"Морнинг Пост" (история второго также весьма поучительна и будет
рассказана в последующих главах). Марсден пользовался известностью, как
знаток России; большевистский террор произвел на него потрясающее
впечатление. Вне всякого сомнения, он также стал жертвой заговора,
скончавшись очень скоро после завершения того, что он считал своим долгом
сделать - перевода на английский язык "Протоколов" из Британского Музея.
Их английское издание вызвало живейший интерес во всем мире. Именно в
эти годы (1920 и последующие) настал конец эпохе, когда еврейский вопрос
мог еще беспристрастно и открыто обсуждаться. Вначале споры были
страстными, но свободными, однако вскоре еврейской стороне удалось
навязать этому опросу характер "оскорбления величества", т.ч. в наши дни ни
один общественный деятель или печатный орган не рискнет даже упоминать о
"Протоколах", разве только как о "позорной фальшивке" (что и было в
равной степени предсказано в самих "Протоколах").
Первоначальная реакция общественности была вполне естественной.
"Протоколы" были восприняты как важнейшее доказательство существования
международного заговора против религии, наций, законных правительств и
собственности. Все были согласны в том, что приписывание их авторства
евреям не доказано, но что содержание их столь серьезно и настолько
убедительно подтверждено историческими событиями после появления их
первого (русского) издания, что полное и обстоятельное расследование
вопроса представлялось совершенно необходимым. Как уже говорилось,
требование такого "расследования" выдвигалось многими именитыми
общественными деятелями еще за 120 лет до того. Теперь главным объектом
нападения стало именно требование расследования, а отнюдь не одно только
указание на деятельность "сионских мудрецов".
В большой статье лондонской газеты "Таймс" от 8 мая 1920 года говорилось:
"Беспристрастное расследование этих т.н. документов и их происхождения в
высшей степени желательно... можем ли мы оставить эту историю без
тщательного расследования, не заботясь о влиянии, которое оказывает эта
книга?" "Морнинг Пост" (самая старая и, в то время, наиболее трезвая из
английских газет) опубликовала 23 статьи по этому вопросу, также требуя его
расследования. Лорд Сайденхэм (Sydenham), крупный политический
авторитет своего времени, в статье, появившейся 27 августа 1921 года в газете
"Спектейтор" также настаивал на расследовании. "Самым важным было бы,
разумеется, узнать источник, из которого Нилус получил "Протоколы".
Большевики не могли истребить всех, кто знал Нилуса и его труды. Его
книга... не была переведена целиком, хотя это могло бы сообщить о нем кое-
какие данные... Что сильнее всего поражает читателя в "Протоколах"? Ответ
гласит - редкое знание особого рода, охватывающее самые широкие
области. Для разгадки этой тайны, если она действительно является таковой,
нужно выяснить, откуда пришло это таинственное знание, лежащее в основе
пророчеств, которые исполняются теперь буквально". Генри Форд, не
только знаменитый американский автоконструктор и предприниматель, но и
влиятельный публицист, писал: "Эти "Протоколы" полностью совпадают с
тем, что происходило в мире до настоящего времени; они совпадают и с тем,
что происходит сейчас". В своей газете "Dearborn Independent" он
опубликовал серию статей, отдельное издание которых разошлось в
количестве полутора миллионов экземпляров.
В последовавшие за этим два года произошли любопытные вещи. Владелец
"Таймса" был признан умалишенным и насильно отстранен от заведования
изданием своей газеты; медицинское заключение о его болезни было
вынесено заграницей, а имя иностранного врача осталось неизвестным (этот
эпизод мы опишем в дальнейшем). После этого в "Таймсе" появилась статья,
объявившая "Протоколы" плагиатом упомянутого выше памфлета Мориса
Жоли, не заслуживающим внимания читателей. Владелец "Морнинг Пост"
стал объектом систематической травли и клеветы, и вынужден был продать
свою газету, после чего ее выход прекратился. Генри Форд опубликовал в
1927 г. извинение, адресованное одному из хорошо известных в Америке
евреев; автор этих строк получил в последующие годы в США достоверную
информацию, что ему пришлось сделать это в тот момент, когда ставшая
впоследствии знаменитой новая модель его автомобиля должна была
поступить на рынок, а со стороны банков и торговых фирм, от которых
зависели судьбы его концерна, посыпались угрозы бойкота и разорения.
Кампания против "Протоколов" не утихает до наших дней. В советской
России, сразу же после революции, все экземпляры книги, которые могли
быть найдены, были уничтожены, обладание ею превратилось в
государственное преступление, согласно закону против "антисемитизма".
Примеру большевиков, хотя и 25 лет спустя, последовали американские и
британские власти в оккупированной Германии, заставив после Второй
мировой войны западногерманское правительство принять ряд законов
против "антисемитизма"; в 1955 году В Мюнхене было конфисковано
предприятие издателя, переиздавшего "Протоколы". В Англии, в результате
описанного давления, распространение этой книги было временно запрещено
властями, а кампания против нее продолжалась с такой силой, что все
издатели оказались запуганными и только несколько мелких фирм изредка
отваживались ее печатать. В Швейцарии, в междувоенный период, евреи
начали судебное дело против этой книги, объявив ее "непристойной
литературой"; они выиграли дело, однако решение суда было впоследствии
отменено высшей инстанцией.
Другими словами, положение, создавшееся после 1920 г. и продолжающееся
по сей день, было предсказано самими "Протоколами" уже в 1905 году (в
1902 г. - прим. перев.): "Через печать мы можем оказывать влияние,
оставаясь сами в тени... главным условием успеха в политической области
является секретность; слова дипломата не должны соответствовать его
делам... мы должны заставить правительства действовать в согласии с нашим
широко задуманным планом, уже близким к желаемому завершению, с
помощью того, что мы представим, как общественное мнение, втайне
подстроенное нами при помощи новой "великой державы" - печати, которая
за немногими исключениями, не стоящими внимания, уже находится
полностью в наших руках...С прессой мы должны действовать следующим
образом... мы ее оседлаем и туго затянем повод, то же мы сделаем о со всей
остальной печатной продукцией, ибо какой смысл нам избавляться от нападок
прессы, если мы останемся мишенью для брошюр и книг?... Никто не должен
безнаказанно касаться ореола нашей правительственной непогрешимости.
Предлогом для запрета любого издания будет, что оно возбуждает умы без
повода или основания... мы всегда будем одерживать победу над нашими
противниками, так как в их распоряжении не будет органов печати, где они
могли бы полностью выразить свои мысли". (В этих выдержках речь идет,
главным образом, о будущем "сверх-государстве" под еврейским
главенством, но они же относятся и к методам действий в "переходный
период" - прим. перев.)
Такова история "Протоколов" до настоящего времени. Авторство еврейских
"старейшин" не доказано и может быть оспорено, что, разумеется, не
обесценивает всех прочих свидетельств еврейского руководства мировой
революцией. Целью еврейской кампании против "Протоколов" было отнюдь
не оправдание еврейства, а запрет их публикации под предлогом, что эта
книга "возбуждает умы без повода и основания". Представленные доводы
были явно лживыми; они сводились к тому, что "Протоколы" близко
напоминают некоторые, более ранние публикации, а поэтому являются
"плагиатами" или "фальшивками", в то время как, в действительности, это
лишь доказывает, что они представляют собой часть и продолжение
обширной литературы и документации о заговоре. В равной степени они
могли бы быть произведением нееврейских или даже антиеврейских
революционеров, и это также имело бы лишь второстепенное значение.
"Протоколами" доказано, что организация, впервые раскрытая документами
Вейсхаупта, продолжала существовать и 120 лет спустя, и что она по-
прежнему применяет те же методы и преследует те же цели, как и в момент ее
первого разоблачения; и что, когда "Протоколы" появились в английском
переводе, то большевистская революция в России уже целиком подтвердила
их содержание.
Автор этих строк считает "Протоколы" важнейшим пособием для каждого,
изучающего наше время и предмет данного труда. Если лорд Сайденхэм уже в
1921 г. был поражен "таинственным знанием", содержавшимся а них, "на
котором основывались пророчества, ныне исполняющиеся буквально", то
насколько сильнее он был бы поражен в наше время, когда еще больше этих
пророчеств исполнились столь же буквально. Читая "Протоколы", каждый
может видеть, чем вызывались потрясения последних 150 лет; ему заранее
станет ясно, как "дела" его демократически выбранных представителей будут
отличаться от их "слов". В одной области автор смог проверить на
собственном опыте слова лорда Сайденхэма об исполнившихся пророчествах.
Говоря о контроле печатной информации, "Протоколы" пишут: "Ни одно
сообщение не достигнет читающей публики без нашего контроля. Уже сейчас
мы достигаем этого тем, что все новости получаются немногими агентствами,
в которых они собираются со всех концов света. Эти агентства станут затем
всецело нашими и они будут оглашать только, то, что мы им предпишем".
Заметим, что печать далеко еще не была в состоянии такого подчинения ни в
год первого опубликования "Протоколов", ни в дни лорда Сайденхэма, ни
даже в 1926 г., когда автор этой книги начал свою карьеру журналиста, но
этот процесс развивался все далее и в настоящее время стал законченным
фактом. Потоки "новостей", накачиваемых в сознание людей, приходят
действительно из немногих агентств, подобно воде из полдюжины кранов.
Рука, контролирующая эти краны, контролирует и "новости", и читатель
легко может и сам заметить профильтрованную форму, в которой они доходят
до него. Что же касается редакционных комментариев, основанных на
полученной информации, то происшедшие с тех пор перемены ясно видны
