блистала Галина Сергеевна Уланова, народная артистка СССР, прима-балерина,
которую считали величайшей в мире танцовщицей. Ее зарплата составляла
около двадцати тысяч долларов в год; для русских это громадные деньги. Обе
суммы, естественно, приплюсовывались к валовому национальному продукту той
и другой страны. Разумеется, даже мистеру Хоупу не снились гонорары
английских "Битлз", которые тоже входили в валовой национальный продукт
Великобритании. А между тем в СССР в то же время более чем в шестидесяти
городах имелись филармонические оркестры, зарплата дирижеров которых,
вместе взятых, была меньше дохода "битлов".
Рекс хмыкнул.
- Кажется, я начинаю понимать, к чему вы клоните.
- Хорошо. Но самое нелепое еще впереди, ибо актер - это профессия
третьей руки. В нашем современном постиндустриальном обществе большинство
работающих имеет профессии четвертой руки. Как можно в денежном выражении
оценить работу президента благотворительной организации? Или возьмем
какого-нибудь известного психиатра, который обслуживает высокооплачиваемых
членов общества, например популярного художника. В конце года он посылает
ему чек на 25.000 долларов. Художник не моргнув глазом платит, а позже
продает жене врача свою картину за ту же сумму. Таким образом, валовой
национальный продукт увеличился сразу на 50.000 долларов. Но как оценить
работу художника? Он может достичь высот Пикассо и получать миллион
долларов за картину, на которую у него ушел день работы. У меня есть
знакомый, который вырастил двух котят, продал их по 25.000 долларов
каждого и купил себе собаку за 50.000 долларов.
Рекс Бадер громко расхохотался и махнул рукой пробегавшей мимо с
тремя кружками пива в руках официантке. Она задержалась у их столика ровно
настолько, чтобы заменить кружку и черкнуть карандашом по кружку.
Рекс пребывал уже в блаженной стадии легкого опьянения. Он спросил:
- Ну и что все это означает?
Собеседник его тоже рассмеялся.
- Это означает, что перед нами разыгрывают комедию. В
действительности же и передовые западные страны, и Советский комплекс
живут в достатке. Этот достаток обеспечивает промышленность. Сегодня уже
нет таких, кто голодал бы или не имел жилья, одежды, медицинского
обслуживания и всего прочего. Что необходимо для нормальной жизни.
Внезапно чех поглядел на свои наручные часы. Рекс Бадер удивился про
себя: в Штатах ныне мало кто пользовался подобными игрушками. Гораздо
удобнее было узнавать время по карманному видеофону.
Чех встал.
- Наша беседа доставила мне большое удовольствие, сэр. К сожалению,
мне пора. Надеюсь, вам понравится "У Флеку". - Потом прибавил: - Если вы
проголодались, закажите сосисочный струдель. Это разновидность мясного
пирога. Таверна славится им на всю Прагу.
- Спасибо, - поблагодарил Рекс. - Приятно было поговорить с вами.
Чех снова взглянул на часы и откланялся.
Бадер вновь принялся за пиво. Ну и что все это значит?
Добрых пятнадцать минут он выслушивал лекцию о сравнительном валовом
национальном продукте Соединенных Штатов и Советского комплекса. И что?
Вне всякого сомнения, это был один из тех, с кем он должен был установить
контакт по заданию Роже. Ладно, контакт установили. А дальше что?
Мимо прошмыгнула официантка с подносом, на котором дымились гуляш и
какие-то пироги. Рекс припомнил совет чеха. Пиво возбудило аппетит. Он
подозвал одну из девушек и заказал себе порцию сосисочного струделя.
Минут через пять официантка шлепнула перед ним на стол заказанное
блюдо и удалилась. Рекс внимательно посмотрел на струдель. Он
восхитительно пахнул и был обжигающе горячим. Бадер перевернул его вилкой,
примеряясь, откуда лучше начать.
На обратной стороне пирога была надпись: ПОЕЗЖАЙТЕ В БУХАРЕСТ.
Решив, что здоровью его эта надпись не повредит, Рекс уничтожил ее
вместе со струделем. О'кей, Бухарест так Бухарест.
Вернувшись в отель, он открыл дверь своего номера и направился было в
спальню, но вдруг замер. На полу лежал листочек почтовой бумаги. Рекс
подобрал его. На нем было написано: "Комната 1052".
Его номер на десятом этаже. Комната 1052, должно быть, тоже. Пройдя в
ванную, он разорвал записку на мелкие кусочки и смыл их струей воды.
Выглянул в коридор - никого, вышел из своего номера и направился на поиски
комнаты 1052.
Бадер обнаружил ее без труда. Как только он встал перед
опознавательным экраном, дверь распахнулась.
Он ожидал увидеть того чеха, с которым разговаривал в таверне "У
Флеку". Но навстречу ему из кресла, сжимая в руке высокий стакан с
коктейлем, поднялся Таг Дермотт.
- Привет, - сказал агент ВБР. - Шелли на днях перечитывал?
- Предпочитаю Китса, - буркнул Рекс, закрывая за собой дверь. - Что
вы здесь делаете? Ведь уговор был дожидаться моего возвращения в Штаты. Я
тут пробыл всего неделю. Вы что, хотите, чтобы меня разоблачили?
- Положение изменилось. События развиваются быстрее, чем предполагал
шеф. Пить будешь?
Рекс покачал головой.
- Уже напился.
Комнатка была значительно меньше его собственного номера. Он присел
на край дивана, лицом к Дермотту.
- Что за события?
- Скажи сначала, вышел ты на связь со здешними приятелями нашего
друга?
- Не знаю, говорить вам или нет, - произнес Рекс задумчиво.
Агент ВБР нахмурился.
- Это что еще за фокусы? - требовательно спросил он.
- Я никак не разберусь, что происходит и кто кого о чем информирует.
Одному известны секреты другого, и наоборот. Если тут дело обстоит точно
так же, как в Штатах, то мне никогда не встретиться с теми, кто мне нужен.
Они будут избегать меня всеми силами.
Дермотт по-прежнему хмурился.
- А причем здесь мы, Бадер?
- Насколько я понимаю, здесь все причем. Могу, однако, сообщить, что
не узнал еще ни единого имени. Так что там за изменения произошли?
- Что тебе известно про "Интерспутник"?
- Да почти ничего. Это аналог нашему "Интелсату", верно?
- Верно. В шестидесятых годах правительство Соединенных Штатов
субсидировало исследовательскую программу по спутникам связи, которая
имела потрясающий успех. Прошло года три или четыре: русские не выдержали
и тоже занялись этим делом. Их первый "Интерспутник" весил больше
полутонны и в четыре раза превосходил по размерам все спутники "Интелсат",
вместе взятые. Однако это было только начало.
- Но какое это отношение имеет к моему заданию?
- Слушай дальше. Систему "Интелсат" на корню закупили четыре
американских транскора: "Ай-Ти-Ти", "Эй-Ти энд Ти", "Вестерн юнион
интернешнл" и "Ар-Си-Эй". Они продавали спутниковое время своим клиентам в
шестидесяти с лишним странах. Со временем плата за час цветной
телетрансляции из Нью-Йорка в Париж возросла с начальных 11.500 до 18.625
долларов. Черно-белые передачи обходились дешевле, но все равно транскоры
здорово подзаработали на этом деле.
Рекс решительно не понимал, куда клонит Дермотт.
- О'кей. Ну и?..
- Но это все мелочи по сравнению с тем, что задумано сегодня. Проект
такой, что закачаешься.
- О чем вы говорите?
- Ты что, новостей не слушаешь?
- Здесь?
- А видеофон у тебя на что? Ладно, вникай. На днях в Сенат
представлен билль, который предусматривает объединение программ "Интелсат"
и "Интерспутник". Сенатору Хукеру, адмиралу Уэстоверу и шефу все это очень
не нравится.
Рекс призадумался.
- А есть шансы на то, что билль пройдет?
- Он не пройдет, если это будет зависеть от сенатора, адмирала и
шефа. Они считают, что это первая настоящая попытка транскоров пробить
брешь в занавесе, который отделяет Советы от свободного мира.
- Свободного мира? - переспросил Рекс. - Этим термином все еще
пользуются? А почему бы в самом деле не объединить две спутниковые системы
в одну? Толку ведь будет гораздо больше. Разумное предложение. И потом -
это ведь не первый совместный проект: мы вместе проводили геологические
исследования, работали на синоптических станциях и в Антарктиде.
- Здесь случай особый, - пояснил Дермотт. - И последствия его могут
быть самыми неприятными. Речь идет не просто о совместных исследованиях.
Рекс молча ждал.
- Билль предусматривает свободное использование обеих спутниковых
систем, - сказал Таг Дермотт. - То есть любая страна может пользоваться
ими бесплатно.
- Бесплатно?
- Да. Разработана такая структура, при которой на каждую из стран
возлагается определенная доля расходов - на основе дохода на душу
населения. Прибыли от этого никто не получит.
Рекс присвистнул сквозь зубы.
- Это шаг к интернационализации крупной промышленности, к созданию
того самого всемирного правительства. И это только первый шаг. Понятно,
что транскоры на этом не остановятся.
- И каким же будет второй шаг?
- Ты что, сам не догадываешься? Объединят все транспортные средства в
один транскор и тоже объявят его услуги бесплатными.
Рекс недоуменно воззрился на Дермотта.
- Но зачем? Каждый начнет тогда колесить по свету и забросит все
другие дела.
Таг Дермотт покачал головой.
- Мне-то ты что доказываешь? Я стою горой за свободное
предпринимательство. Но они - те, кто внес этот билль, - утверждают, что
подобного не произойдет. Во-первых, если вспомнить наши современные
сверхзвуковые лайнеры, можно сказать, что сегодня колесить по свету может
кто угодно. Кроме того, когда путешествуешь, тратишься в основном не на
транспорт, а на гостиницы, на еду и на все такое прочее. У них тут, в
Советском комплексе, плату за транспорт отменили довольно давно. Ну и что,
ты видел кого-нибудь, кто бы целый день катался на метро только потому,
что оно бесплатное? Говорят, когда это ввели, сразу резко сократилось
количество людей, занятых бумажной работой. То есть создание транскора
транспортных средств высвободит сотни тысяч рабочих рук.
- Ну и в чем же опасность?
Дермотт вздохнул.
- Просто-напросто в том, что это начало конца. Стоит
интернационализировать средства связи и транспорт, и все - к власти придут
транскоры. Не будет ни Соединенных Штатов, ни Советского комплекса, ни
других государств.
Рекс Бадер надолго задумался. Наконец он сказал:
- Сомнительно, чтобы билль прошел. Слишком многие конгрессмены
заинтересованы в обратном.
Дермотт фыркнул.
- Слишком многие конгрессмены куплены транскорами. Сегодня трудно
сказать, где кончается промышленность и начинается правительство. У людей
вроде Фрэнсиса Роже в каждом кармане сидит по дюжине конгрессменов.
- Все равно. Советы на это не пойдут.
- А про общественное мнение ты забыл? Сейчас две сверхдержавы
монопольно владеют всеми спутниками связи. Приходится платить либо той
стороне, либо другой. Так называемый третий мир примет идею бесплатных
коммуникаций с распростертыми объятиями.
- О'кей, - заключил Рекс. - Ну, так какое же это имеет отношение ко
мне?
Дермотт произнес подчеркнуто медленно:
- Шефу нужно что-нибудь этакое. Что-нибудь такое, что остудило бы пыл
американскому Конгрессу и тем парням из Кремля.
Пришла очередь нахмуриться Рексу Бадеру.
- То есть?
- Что-нибудь вроде инцидента с У-2 при администрации Эйзенхауэра.
Что-нибудь вроде событий в Чехословакии в 1968 году или в Венгрии в 1956.
Что-нибудь вроде Карибского кризиса в годы президентства Кеннеди.
Что-нибудь, чтобы подморозить "холодную войну".
- "Холодная война"? Я не слышал этой идиомы сто лет.
- Надеюсь, теперь будешь слышать ее чаще, - угрюмо бросил Дермотт. -
