не менее он прислонился к стене, попытавшись сделать это как
можно более незаметно. Сесть означало слишком явно себя выдать.
- Решающее голосование прроизойдет на этой неделе, Эндрю,
- сказала Ли-Хсинг. - Откладывать его еще раз больше уже не в
моих силах, и нам придется проиграть... Все кончится, Эндрю.
- Я благодарен твоему опыту за эту задержку, - сказал
Эндрю. - Она предоставила мне то время, в котором я нуждался,
и я сделал ход, который должен был сделать.
- Какой еще ход? - спросила Ли-Хсинг с явным беспокойством.
- Я не мог расскзать о нем тебе или людям из "Фейнголд и
Чарни". Я был уверен, что меня остановят. Послушай, если весь
спор развернулся вокруг мозга, то разве самая большая разница
не заключена в бессмертии? Кого всерьез волнует, как мозг
выглядит, как устроен или как он сформировался? Главное в том,
что клетки мозга умирают; должны умирать. Даже если любой
другой орган вживлен или заменен, клетки мозга, которые не
могут быть заменены в точности такими же, и, следовательно, не
могут не убить при замене саму личность, должны иногда умирать.
Мои позитронные схемы проработали пости два столелия без
ощутимых изменений, и способны проработать еще века. Разве
фундаментальный барьер не в э т о м? Люди могут терпеть рядом
с собой бессмертного робота, потому что им все равно, сколько
лен просуществует машина. Но они не потерпят бессмертного
человека, поскольку их смертность переносима лишь до тех пор,
пока она касается всех. И поэтому они не признают меня
человеком.
- К чему ты все это говоришь, Эндрю? - спросила Ли-Хсинг.
- Этой проблемы больше нет. Десятилетия назад мой
позитронный мозг был соединен с органическими нервами. Теперь
же последняя операция изменила эти связи так, что потернциал
моего мозга медленно - очень медленно - начал снижаться.
Поначалу выражение морщинистого лица Ли-Хсинг не
изменилось. Потом ее губы сжались. - Ты хочешь сказать, что
теперь умрешь, Эндрю? Но ты не можешь. Это нарушение третьего
закона.
- Нет, - возразил Эндрю. - Я выбирал между смертью моего
тела и смертью моих стремлений и желаний. Позволить моему телу
жить за счет более большой смерти - вот что нарушило бы третий
закон.
Ли-Хсинг схватила его за руку, словно собираясь встряхнуть
ее. Она остановилась. - Эндрю, все равно из этого ничего не
выйдет. Переделай себя обратно.
- Нельзя. Нанесены слишком большие повреждения. Мне
осталось прожить год - или около того. Ядотяну до двухсотлетия
своего создания. Я оказался достаточно слаб, чтобы это
устроить.
- Но не такой же ценой! Эндрю, ты дурак.
- Если меня признают человеком, то я сделал это не зхря.
Если же нет, то смерть положит конец моим усилиям, а это тоже
чего-то стоит.
И Ли-Хсинг сделала то, чему удивилась сама - она тихо
заплакала.
22
Странно было, в какой степени его последний поступок
привлек внимание всего мира. Все, что он сделал до сих пор, не
поколебало его. Но в конце концов Эндрю согласился даже на
смерть, чтобы стать человеком, и жертва оказалась слишком
велика, чтобы ее оказалось возможной отвергнуть.
Последняя церемония была, вполне умышленно, приурочена к
двухсотлетнему юбилею. Президент мира должен был подписать акт
и сделать его законом, а церемонию собирались показать по
глобальному телевидению и транслировать для штата Луна и даже
для марсианской колонии.
Эндрю сидел в передвижном кресле. Он еще мог ходить, но с
большим трудом.
Перед лицом всего человечества президент мира произнес: -
Пятьдесят лет назад мы объявили тебя стопятидесятилентим
роботом, Эндрю. - Он сделал паузу и еще более торжественно
объявил: - Сегодня мы провозглашаем вас двухсотлетним
человеком, Эндрю Мартин!
И Эндрю, улыбаясь, протянул руку и пожал руку президента.
23
Эндрю лежал в постели, и мысли его медленно тускнели.
Он отчаянно цеплялся за них. Человек! Он стал человеком!
Он хотел, чтобы это была его последняя мысль. С нею ему
хотелось раствориться, умереть.
Он еще раз открыл глаза и в последний раз увидел тревожно
ожидающаю Ли-Хсинг. Были и другие люди, но всего лишь как
тени, неузнаваемые тени. Только Ли-Хсинг выделялась из
уплотняющейся серой мглы. Медленно, по сантиметру, он протянул
к ней руку, и очень смутно и слабо ощутил, как она взяла ее.
Она расплывалась перед его глазами вместе с последними
ускользающими мыслями.
Но прежде, чем она исчезла окончательно, к нему пришла
последняя мимолетная мысль и задержалась на мгновение перед
тем, как все остановилось.
- Маленькая Мисс, - прошептал он, так тишо, что никто его
не расслышал.
I.Asimov. The Bicentennial Man. (c) 1976
(с) 1989 перевод с английского А.Новикова
Айзек Азимов. Двухсотлетный человек.
перевод с англ. - А. Новиков
I. Asimov. The Bicentennial Man.
