какому-то недоразумению, то вас бы уже давным-давно заменили.
- Но в этом-то и дело, - сказал Эндрю. - Я - свободный
робот и владею сам собой. Поэтому я пришел к вам и прошу меня
заменить. Вы не можете этого сделать без согласия владедьца.
Сейчас подобное согласие включается в условия контракта на
аренду робота, но в мое время это не было сделано.
Смайве-Робертсон был одновременно и удивлен, и
заинтригован, поэтому некоторое время все молчали. Эндрю стал
разглядывать висящую на стене голографию. Это была посмертная
маска Сьюзен Келвин, святого патрона всех роботехников. Она
умерла почти двести лет назад, но работая над книгой, Эндрю
так хорошо ее узнал, что был почти готов убедить себя, что
встречал ее живой.
- Как я смогу заменить вас на самого себя? - спросил
Смайве-Робертсон. - Если я заменю вас как робота, то как я
смогу признать нового робота владельцем самого себя, то есть
вас, если из-за самого факта замены вы перестанете
существовать? - Он мрачно усмехнулся.
- Все гораздо проще, - вмешался Пол. - Ядро личности Эндрю
- его позитронный мозг, и это единственная часть, которая не
может бытьзаменена без создания нового робота. Следовательно,
позитронный мозг и есть Эндрю-владелец. Любая другая часть
робота может быть замещена без воздействия на его личность, а
сами эти другие части являются личной собственностью мозга. Я
бы сказал, что Эндрю хочет снабдить свой мозг новым телом.
- Соврешенно верно, - спокойно произнес Эндрю. Он
повернулся к Смайве-Робертсону. - вы ведь изготовляете
андроидов, не так ли? Роботов, имеющих внешность человека
вплоть до текстуры кожи?
- Да, - сказал Смайве-Робертсон. - Они отлично работают,
обладая кожей и сухожилиями из синтетических волокон. Они
практически не содержат металл, кроме как в мозге, и в то же
время прочти так же прочны, как металлические. Даже прочнее
при равном весе.
Пол заинтересовался. - Я этого не знал. И сколько их
сейчас на рынке?
- Ни одного, - сказал Смайве-Робертсон. - Они гораздо
дороже металлических моделей, а исследование рынка показало,
что они не будут пользоваться спросом, потому что очень похожи
на людей.
- Но, как мне кажется, корпорация хранит полученный опыт,
- сказал Эндрю. - В таком случае хочу попросить, чтобы меня
заменили на робота их органики, на андроида.
Пол удивился. - Великий боже! - воскликнул он.
Смайве-Робертсон насторожился. - Это совершенно невозможно!
- Почему же невозможно? - спросил Эндрю. - Разумеется, я
заплачу любую сумму в разумных пределах.
- Мы не изготовляем андроидов, - сказал Смайве-Робертсон.
- Вы решили н е изготовлять андроидов, - быстро вмешался
Пол. - Это вовсе не равносильно тому, что вы не умеете их
делать.
- Все равно, - сказал Смайве-Робертсон. - Изготовление
андроидов противоречит общественной политике.
- Закон этого не запрещает, - заметил Пол.
- Пусть так, но мы не производим их, и не станем
производить.
Пол прокашлялся. - Мистер Смайве-Робертсон, - сказал он. -
Эндрю - свободный робот, попадающий под сферу действия закона,
гарантирующего права роботов. Думаю, вы сознаете это?
- Слишком хорошо.
- Этот робот, являясь свободным роботом, решил носить
одежду. Это привело к тому, что ему часто наносят оскорбления
люди, несмотря на закон, запрещающий оскорблять роботов.
Трудно преследовать по закону за расплывчатые оскорбления,
которые не встречают всеобщего неодобрения тех, кто определяет
виновность или невиновность.
- "Ю.С. Роботс" понимала это с масого начала. Фирма же
вашего отца, к сожалению, нет.
- Моего отца уже нет в живых, - сказал Пол. - Но теперь я
вижу, что здесь мы имеем явное оскорбление и явный объект
этого оскорбления.
- О чем это вы? - спросил Смайве-Робертсон.
- Мой клиент Эндрю Мартин - а он только что стал моим
клиентом - свободный робот, который имеет право просить "Ю.С.
Роботс энд Мекэникл Мэн Корпорейшн" об удовлетворении своего
права на замену, которое корпорация предоставляет любому,
владеющему роботом более двадцати пяти лет. Более того,
корпорация настаивает на такой замене.
Пол улыбнулся, оказавшись в своей стихии. Он продолжил: -
Позитронный мозг моего клиента является владельцем тела моего
клиента - которое заведомо старше двадцати пяти лет.
Позитронный мозг требует замены тела и предлагает любую
разумную цену за тело андроида в качестве таковой замены.
Отказываясь выполнить его просьбу, вы тем самым наносите
оскорбление моему клиенту, и мы подаем на вас в суд.
Хотя общественное мнение, как обычно, и не будет
расположено поддержать иск, поданный роботом, могу вам
напомнить, что "Ю.С. Роботс" в целом не имеет популярности.
Даже те, кто больше всего использует роботов и получает от
этого выгоду, относится к корпорации с недоверием. Это может
быть отголоском тех дней, когда роботобоязнь имела широкое
распространение, а может происходить и от возмущения против
власти и богатства корпорации, имеющей мировую монополию.
Какова бы ни была причина, недовольство существует, и, я
думаю, вы понимаете, что лучше не доводить дело до суда, в
особенности потому, что мой клиент богат и проживет еще не
одно столетие, и у него будут и причины, и возможности вести
борьбу бесконечно.
Смайве-Робертсон медленно побагровел. - Вы пытаетесь
заставить меня...
- Я ни к чему вас не принуждаю, - сказал Пол. - Если вы
собираетесь отказаться выполнить разумную просьбу моего
клиента, то можете сделать это совершенно свободно, и мы
уйдем, не произнеся больше ни слова... Но мы подадим иск, на
что имеем полное право, и в конце концов вы обнаружите, что
проиграли.
- Ну, что же... - произнес Смайве-Робертсон и замолк.
- Я вижу, вы склонны принять нашу просьбу, - сказал Пол. -
Вы колеблетесь, но в конце концов придете к этому. Позвольте,
в таком случае, заверить вас еще в одном. Если в процессе
переноса позитронного мозга моего клиента из его нынешнего
тела в новое, органическое, еиу будет нанесено хотя бы
малейшее повреждение, я не успокоюсь до тех пор, пока не
нанесу корпорации максимальный вред. Если будет надо, я
предприниму все возможные шаги, чтобы настроить общественное
мнение противо корпорации - в том случае, если
платино-иридиевую сущность моего клиента хотя бы поцарапают. -
Он повернулся к роботу. - Ты согласен со всем этим, Эндрю?
Эндрю не отвечал целую минуту. Согласие было бы
равносильно одобрению лжи, подлогу и издевательству над
человеком. Но не нанесению физического вреда, напомнил он
себе, только не этому.
И в конце концов он выдавил слабое "да".
14
Это было похоже на не ощущения, которые он испытывал,
когда его впервые собрали. Сначала в течение дней, потом
недель, потом месяцев Эндрю чувствовал себя каким-то образом
не самим собой, и простейшие действия продолжали вызвать у
него затруднения.
Пол был в ярости. - Они повредили тебя, Эндрю. Мы должны
подать иск.
Эндрю пока говорил очень медленно. - Не надо. Ты не
сможешь доказать... умышленное.. п-п-п...
- Повреждение?
- Повреждение. Кроме того, я стал сильнее, лучше. Это
тр-тр-тр...
- Тревога?
- Травма. В конце концов, я раньше не имел опыта таких
оп-оп-операций.
Эндрю мог ощущать свой мозг изнутри. Никому другому это не
было доступно. Он знал, что с ним все в порядке, и в течение
месяцев, которые ему потребовались для развития координации
движений и обратной связи от тела к мозгу, он целые часы
проводил перед зеркалом.
Не совсем человек! Лицо неподвижное - слишком неподвижное
- а движения чересчур дергающиеся. Им не хватало беспечной
легкости человеческих движений, но, возможно, это со временем
придет. По крайней мере, он сможет носить одежду и не
бросаться в глаза из-за причудливой неестественности
металлического лица над воротничком.
Настал день, когда он сказал: - Я собираюсь снова начать
работать.
- Это означает, что ты в полном порядке, - рассмеявшись,
сказал Пол. - И чем же ты хочешь заняться? Написать новую
книгу?
- Нет, - серьезно ответил Эндрю. - Я живу слишком долго и
не могу позволить какой-либо одной профессии схватить меня за
горло и не отпускать. Было время, когда я был преимущественно
художником, и я до сих пор спобобен вернуться к этому занятию.
И было время, когда я был историком, и этот путь для меня тоже
открыт. Но сейчас я хочу стать робобиологом.
- Робопсихологом, ты хочешь сказать?
- Это подразумевает изучение позитронного мозга, а у меня
пока что нет желания с этим связываться. Робобиолог, как мне
кажется, будет исследовать работу тела, присоединенного к
мозгу робота.
- А разве это не роботехника?
- Роботехник работает с металлическим телом. Я же стану
изучать органическое гуманоидное тело, которым обладаю лишь я
один, насколько мне известно.
- Ты сужаешь свою область, - задумчиво произнес Пол. - Как
художник ты был волен выбирать любую концепцию, как историк ты
занимался в основном роботами, став же робобиологом, ты
сможешь изучать лишь самого себя.
Эндрю кивнул. - Вроде бы так.
Ему пришлось начать с азов, потому что он ничего не знал
об обычной биологии и почти ничего о научных методах. Он стал
завсегдатаем библиотек, где целыми часами просиживал за
электронными каталогами. В одежде он выглядел совершенно
нормально. Те немногие, кто знал, что он ротоб, никак с ним не
общались.
Он пристроил кдому комнату для лаборатории, а его
библиотека постоянно росла.
Прошли годы, и однажды Пол пришел к нему и сказал: - Жаль,
что ты больше не работаешь над историей роботов. Как я понял,
"Ю.С. Роботс" начинает проводить совершенно новую политику.
Пол постарел, и его изношенные глазза были заменены
фотооптическими ячейками. В этом смысле он стал ближе к Эндрю.
- И что же они задумали? - спросил Эндрю.
- Они изготовили центральные компьютеры - в
действительности гигантские позитронные мозги - которые по
микроволновой связи управляют роботами, от дюжины до тысяч
сразу. У самих роботов мозга нет вообще. Они стали придатками
огромного компьютера, и теперь обе части фактически разделены.
- И это более эффективно?
- Корпорация утверждает, что да. Однако это новое
направление разработал незадолго до смерти Смайве-Робертсон, и
по моему мнению, это реакция на твое существование. "Ю.С.
Роботс" решила, что больше не стоит изготовлять роботов,
которые в состоянии причинить ей беспокойство, как это сделал
ты, поэтому они разделили мозг и тело. У мозга не будет тела,
которое он захочет заменить; у тела не будет мозга, чтобы
желать хоть что-нибудь.
- Просто поразительно, Эндрю, - продолжил Пол, - то
влияние, которое ты оказал на историю роботов. Твои
художественные способности побудили корпорацию сделать роботов
более точными и специализированными, твоя свобода привела к
принятию закона о правах роботов, а твоя настойчивость в
получении андроидного тела заставила корпорацию переключиться
на разделение мозга и тела.
- Мне кажется, - скзал Эндрю, - что корпорация закончит
тем, что создаст один гигантский мозг, контролирующий
несколько миллиардов тел. Все яйца окажутся в одной корзине. И
совсем нецелесообразно.
- Думаю, что ты прав, - сказал Пол, - но по-моему, на это
потребуется не менее столетия, и я не проживу так долго.
