и одеваюсь. Но я надену самые простые вещи, что у меня есть, понятно?
- Увидимся позже, - сказал Эд. Ему плохо удалось устранить отвращение
из тона.
- Чем позже, тем лучше, - фыркнула она ему вслед.
Эду уже пора было начинать готовить передачу, которая выйдет через
одну пятницу. Проходя к своему столу мимо стола Долли, он сказал:
- Найди мне Джима Уэстбрука. И постарайся, ладно?
- Кого? - переспросила Долли. Он все еще не мог привыкнуть к ее
основательно отмытому лицу и простому платью, не говоря уж о ее прическе
маленькой датской девочки.
- Джима Уэстбрука. Он несколько раз был у нас в передаче. Он есть в
записной книжке как Джеймс С. Уэстбрук.
Он сел за стол и вставил ключ в замок верхнего ящика. Что-то ему не
давало покоя по поводу фермерского вида Долли, но он не мог сообразить, в
чем дело. Что-то совершенно очевидное, но до него не доходило. Он тряхнул
головой, чтобы сменить тему, и вытащил письмо от свами. Он снова прочел
его. Проклятье, это был как раз такой тип, который прекрасно смотрелся бы
на телевидении. Его передача требовала выхода на ТВ. Половину чокнутых,
которые приходили в качестве гостей передачи, нужно было видеть, чтобы
оценить по-настоящему.
Зазвонил телефон, и Эд взял его.
- Крошка Эд? - раздался голос. - Это Джим Уэстбрук.
- Угу. Привет, Джим. У меня есть этот придурок-индус, который
называет себя Свами Респа Раммал. Утверждает, что может ходить по горящим
углям. Может быть так, что он не врет?
Джим Уэстбрук медленно произнес из телефона:
- С таким именем, приятель, он похож на фальшивку. Респа - это что-то
вроде неофита - тибетского ламы, который выдерживает фантастический холод
как часть тренировок, чтобы стать настоящим ламой. А Раммал - это скорее
мусульманское имя, чем индусское. В любом случае он не может называть себя
свами. Это неправильное слово. Свами - это просто индусский религиозный
учитель. Происходит от санскритского слова свамин, что значит господин.
- Ладно, ладно, - сказал Эд. - Фальшивое имя или нет, возможно ли,
чтобы он ходил по горящим углям?
- Это делали до него, приятель.
Эд по-прежнему был настроен скептически.
- При 800 градусах Фаренгейта?
- Это немного меньше точки плавления стали, - сказал Джим, - но это
делали.
- Когда и кто?
- Ну, я не могу тебе так сразу назвать имена и даты, но существует
две разновидности этого хождения по огню. Первое - по углям и золе, второе
- по горячим камням. Индусы делают это, и также это делают некоторые
культы в южных морях. Кстати сказать, каждый год в северной Греции и южной
Болгарии у них есть день, когда традиционно ходят по горячим углям.
Представители Британского Общества Физических Исследований и Лондонского
Совета Физических Расследований были тому свидетелями, а некоторые даже
сами пробовали это проделать. Некоторым удалось...
- А... - понукнул Эд.
- А другие сожгли себе пятки к чертовой матери.
Эд поразмыслил над этим. Наконец он сказал:
- Послушай, Джим, ты знаешь кого-нибудь с хорошо звучащим научным
образованием, кто с тобой не согласен? Допустим, мы сделаем из этого
четырехстороннюю дискуссию. Я, свами, ты, который соглашаешься, что это
можно проделать, и этот ученый, который утверждает, что нельзя. Может, нам
удастся растянуть это на две передачи. В первой мы возьмем интервью у
свами и все это обсудим. Затем на следующей неделе он нам это покажет, и
мы в следующей передаче представим отчет об эксперименте.
- Вообще-то, - сказал Джим Уэстбрук, - у меня именно на эту тему был
спор с Мэнни Леви год или два назад.
- С кем?
- С доктором Манфредом Леви из Ультро-Нью-Йорка. Он большая фигура в
популяризации науки, написал несколько книг. В довершение всего у него
немецкий акцент, от которого ты придешь в восторг. Он придает ему очень
научное звучание.
- Как ты думаешь, ты сможешь уговорить его участвовать в обсуждении в
моем шоу? - спросил Эд.
- Конечно, мы сможем его заполучить - только платить ему придется по
высшей ставке.
- А бесплатно никак? Просто ради удовольствия? Мой бюджет в этом
квартале почти исчерпан.
Джим Уэстбрук рассмеялся.
- Ты не знаешь Мэнни, приятель.
Эд вздохнул.
- Ладно, Джим. Свяжись с ним, договорились? Дай мне знать как можно
раньше, что он скажет.
Он выключил телефон, включил диктофон и надиктовал письмо Свами Респа
Раммалу. Получат они или нет доктора Леви на обсуждение, он решил
использовать этого ходящего по огню. О-да, ходящего по огню. Иногда Эд
удивлялся, как он вообще занялся этим делом. Когда-то он хотел быть
актером. Ему понадобилось десять лет, чтобы понять, что он не актер.
Глубоко внутри Эд Уандер делил мир на две группы: те, кто пялятся и
слушают, придурки, и те, кто выступает перед ними. Он не мог не быть одним
из выступающих.
Он встал и лениво подошел к автомату с кока-колой. На самом деле ему
не хотелось пить. По дороге он остановился около телепринтера новостей и
пробежал глазами последние несколько сообщений. Эль Хасан объединяет
Северную Африку, вместо того, чтобы заняться собственным объединением. В
Советском Комплексе снова внутренние неурядицы. Венгры медленно заменяют
русских в высших партийных эшелонах.
Телепринтер заработал, и Эд взял последнее сообщение.
"Похоже, страну охватила новая мода... Никакого макияжа, никакого
жеманства... Ключ к новому стилю - простота... Роберт Хоуп Третий,
телевизионный комик, уже окрестил новую моду "Домотканым стилем".
Эд Уандер хмыкнул. Так вот почему Долли и все остальные из штата
конторы пришли на работу в таком виде, как поденщица, приготовившаяся
доить корову. Вот так и распространяются эти придури. В старые времена это
было достаточно скверно. Платья с оборками, платья без оборок. Волосы
вверх, волосы вниз, конские хвосты, парики, короткие, длинные, и черт-те
что еще. В этом сезоне грудь в моде, в этом - не в моде. Это и так было
плохо, но теперь, в эпоху универсального телевидения, процветающего
государства и общества изобилия, придурь могла распространиться по всей
стране за одну ночь. Доказательством могло послужить то, что эта придурь,
очевидно, так и сделала. Это объясняло также внешний вид Мэри Мэлоун в
подъемнике. Уж поверьте, что Мэри Мэлоун всегда в числе первых.
И все-таки его продолжало мучить предчувствие. Он не мог в точности
уловить что-то, что должен был бы помнить. Эд пожал плечами и продолжил
путь к автомату с кока-колой.
Потягивая напиток из пластиковой чашки, Эд рассматривал автомат. Как
далеко инженеры зайдут по пути усовершенствования эффективности? Напиток
был бесплатный. Люди, которые занимаются временем и движениями,
рассчитали, что дешевле обойдется поставлять холодные напитки бесплатно,
чем если подручные службы офиса будут терять время, выходя чтобы принести
заказ, или занимая десятицентовик каждый раз, когда хотят освежиться.
Маллигэн вышел вперевалку из своего кабинета, осмотрел комнату,
заметил Эда и направился к нему.
Ирландское счастье! Ну почему он не мог сидеть за своим рабочим
столом в разгаре тяжкой работы, когда Толстяк вышел на сцену?
Однако глава студии, похоже, не был в своем обычном критическом
настроении. Он громыхнул почти приветливо:
- Ты все подготовил, Крошка Эд?
Эд тупо посмотрел на него.
- Собрание филиала, - сказал Маллигэн. - Твой доклад про этого
подрывного религиозного придурка.
- Разумеется, мистер Маллигэн, - жизнерадостно сказал Эд. - Все
готово.
На самом деле он об этом ничуть не подумал. Надо было потратить
какое-то время на это. Там будет старина Фонтейн и, возможно, половина
местных больших шишек. Это шанс произвести впечатление. Завести связи.
Собрание местного филиала Общества Стивена Дикейтьюра происходило в
одной из конференц-комнат корпорации "Кой Парфум". Эд Уандер не знал, что
Уоннамейкер Дулитл, президент "Кой", тоже член общества. Вот вам и связи,
не отходя от кассы. "Кой Парфум" была одним из самых солидных спонсоров в
Кингсбурге.
Снова ему "везло". Не будет короткого промежутка времени, в течение
которого он мог бы поближе встретиться с большими шишками. Собрание уже
началось. Они с Маллигэном вызвали только хмурые гримасы нескольких
присутствующих, включая Дженсена Фонтейна, который восседал на дальнем
конце стола, за которым собралось около тридцати членов общества.
Они заняли два свободных места, не соседствующих друг с другом.
Собрание вел сам Уоннамейкер Дулитл. Он размахивал газетой и что-то
пересказывал тревожным тоном, насколько Эд мог сориентироваться.
- Послушайте это, - требовал глава "Кой". - Послушайте этот подрыв
Американских устоев! - он стал читать с обвинением в голосе:
- Запланированное устаревание вещей посредством смены моды
представляет собой один из самых невероятных элементов нашей невероятной
экономики. Прекрасным примером могут служить перемены два раза в год в
автоховерах Детройта. В прошлом году автоховеры Дженерал Форд ездили по
ночам всего с четырьмя фарами, две спереди, две сзади. В этом году на них
четырнадцать внешних фар, на носу, на корме и по бокам. Дизайнеры
автоховеров, как видно, не могут прийти к единому мнению, для чего нужно
такое количество фар. На некоторых часть задних фар была пустышками, не
подключенными к проводам. Подобный пример можно найти в последних марках
кухонных печей. В попытке убедить покупательницу-домохозяйку, что та
плита, которая у нее есть, устарела, последние модели так разукрашены
панелями управления, что похожи больше на боевую рубку атомной субмарины.
На них аж тридцать пять кнопок и циферблатов. Разобрав одну из них, Союз
Пользователей обнаружил, что многие циферблаты ни к чему не подсоединены.
Они были пустышками.
Уоннамейкер Дулитл обвел глазами присутствующих с видом обвинителя.
Он хлопнул по газете, которую держал в левой руке, тыльной стороной
правой.
- Коммунистическая пропаганда! - заблеял он. - Коварная подпольная
попытка подорвать наши устои!
- Верно, верно, - зааплодировал кто-то, стуча по столу. Раздался
общий одобрительный гул голосов.
- Кто такой этот Базз Де Кемп? - потребовал ответа Дулитл. - Неужели
наши газеты держат на работе всяких подрывных элементов, которые выдают
себя за честных журналистов? Разве не существует проверок? Выяснения
степени лояльности? - он снова хлопнул по газете. - Какой редактор
пропускает такие открытые нападки на два самых важных элемента нашей
экономики, автоховеры и кухонные приборы? На последней неделе президент
призвал народ покупать, покупать, покупать, чтобы наше процветание
продолжалось. Как мы можем ожидать полного потребления наших продуктов,
если женщины будут рабски прикованы к устаревшим плитам, а семьи будут
ездить в грохочущих немодных автоховерах, устаревших на целый год?
Эд Уандер навострил уши при упоминании имени Базза Де Кемпа. Баззо,
должно быть, сошел с рельс, писать такие вещи. Он что, хочет заработать
репутацию ненормального?
Дженсен Фонтейн, который председательствовал на собрании, постучал по
столу своим председательским молотком.
- Есть предложение рекомендовать издателю "Таймс-Трибьюн", чтобы
этого злосчастного репортера... ээ... как его там...
- Базз Де Кемп, - сказал Эд, не подумав.
Все взгляды обратились на Эда Уандера, которому вдруг стал сильно
давить галстук.
- Вы знакомы с этим несомненным коммунистом? - тоном выговора
