Опасения насчет тапочек оказались напрасны. Ветер вел меня не выходя
на улицу. Все комнаты, сменявшие друг друга в считанные секунды, были мне
неизвестны. Потолки быстро снизились, промелькнули какие-то коридоры.
Кое-где, казалось, только-только были люди, даже слышался за дверью звук
их шагов.
Такое впечатление, что мы прошли сквозь квартиры половины Ленинграда,
от центра до Гражданки, прежде чем очутились в обычной прихожей
однокомнатной квартиры. За полуоткрытой дверью горела настольная лампа и
слышалась какая-то возня. Ветер с недовольной мордой прилег на пол. Весь
его вид говорил: "Я умываю лапы".
Украдкой я заглянул в комнату. Свет от настольной лампы был направлен
с журнального столика на пол и освещал стоящую у ножки стула пустую
бутылку "Айгешат". На самом журнальном столике стояла такая же бутылка,
только начатая, и два бокала. На тахте копошились два человека. Кто-то
и... Наташа. Не совсем понимая зачем, я вошел в комнату. Шум моих шагов
услышали. Мужчина повернулся, увидел меня и вскочил. Парень как парень. В
другой ситуации я бы даже сказал: "Приятный молодой человек".
- Убирайся отсюда! - закричала Наташа. - Тебя никто не звал!
- Заткнись! - Я решил не очень-то церемониться. - Я и сам уйду.
Теперь-то ты мне точно не нужна. Только один вопрос.
Парень стоял, не совсем понимая, что он должен делать, и заправлял
рубашку в джинсы. Наташе заправлять было особенно нечего, на ней
оставалась только юбка. То ли от алкоголя, то ли от злости глаза ее
буквально фосфоресцировали.
- Это ты натрепала всему городу, что я могу провозить вещи из-за
границы?
- Ничего я не трепала. Сидели в кабаке, я одному парню сказала, что
есть такой дурак, очень ленивый. Мог бы как король жить, но не умеет. Он
заинтересовался. Попросил, чтобы я свела. Тебе, мол, выгодно, и нам
выгодно. Ну и что? Как ты сюда влез, гад?
- Дура ты, Наташка. Ох дура, дура... - Решив не устраивать больше
никаких сцен ревности, я повернулся к выходу.
Вдогонку из уст моей бывшей подруги понеслось подробное перечисление
моих пороков. Лично для себя я отметил лишь то, что в моем молодом теле
жил старый пень. Наташа явно не могла выдать подобную мысль экспромтом.
Это было похоже на плод длительных размышлений.
Ветер отвел меня домой. Настроение из плохого стало просто
отвратительным. Конечно, я мыслю уже не как двадцатилетний, тут Наташа
права. Но кое в чем я наивен невероятно. Случайная знакомая, а я в
эпизодических мечтах представлял, что мы будем вместе долго-долго, что мы
попутешествуем по всему свету, как отец с матерью... Да ведь это для нее
даже не измена! Норма поведения. Если честно, я что, прошел бы мимо
симпатичной девчонки? Нет. Так почему Наташа должна быть святой?
Я попил кофе, потом пострелял в тире. Опять попил кофе. Намерения у
меня были вполне определенные, вот только стоит ли? Чувство мести - не из
благородных.
К часу ночи я созрел. Засунул АКС в пакет с эмблемой "ДЛТ", рассовал
по карманам запасные магазины. Зачем-то прихватил пару гранат. И, наконец,
сунул Ветру под нос фотографию "гангстера".
- Ищи, Ветер! Ищи!
Путь наш оказался намного короче, чем до Наташи. Потолки не
снижались, возможно, даже стали выше. Я оказался в роскошной квартире, в
доме дореволюционной постройки. Несмотря на позднее время, везде горел
свет, со всех сторон доносились голоса. Мы с Ветром стояли в прихожей.
Неожиданно прямо на нас выскочила девица с кофейником. Увидев Ветра, она
раскрыла рот, чтобы завизжать.
- Тихо! - Я вырвал автомат из пакета и направил на нее. - Поставь
кофейник, на пол и молчи. Ничего не будет. Ветер! Стереги!
Я приоткрыл дверь в самую спокойную комнату и угадал. За столом
сидело четверо. Они играли в карты, и "гангстер" был среди них.
- Руки за голову! - скомандовал я негромко и закрыл за собой дверь. -
Всем встать! Ты сиди, - кивнул я на старого знакомого. - Подойдите к
стене, обопритесь на нее руками. Так и стойте.
Я уселся на стул, выбрав позицию, чтобы держать под прицелом и
находящихся в комнате, и дверь.
- Значит, так ты держишь слово? - спросил я.
"Гангстер" посмотрел на меня с недоумением.
- Не прикидывайся. Я отдал тебе двадцать штук, а тебе захотелось
больше. И ты прислал двух громил с паяльником.
- Клянусь! Клянусь! Я никого не присылал.
- А кто мог еще знать про двадцать тысяч?
- Не знаю! Не знаю! Честное слово, это был не я.
- Чем ты можешь доказать?
- Ничем. Но это не я. Меня все знают. Я таких дел не делаю. Про
"паяльников" я слышал, они недавно Скорлупу опустили на полтораста тонн.
Но это не наши. Я с ними не связан. Все знают. Ребята, верно?
"Ребята" молчали. Я задумался. Убить человека просто так, когда у
него пустые руки, - непросто. Тем более, он может и не врать. А как
проверить? В прихожей раздались голоса и пару раз гавкнул Ветер. Да так,
что задребезжали оконные стекла. Если пристрелят Ветра...
Я прыгнул, схватил "гангстера" за шиворот, уткнул ему в бок автомат и
вместе с ним выбрался в прихожую. Ветер стоял наизготовку. Из дверей
других комнат торчали любопытные. Прикрываясь "гангстером" и угрожая
автоматом, я вышел на лестницу.
- Честное слово, честное слово, - мой невольный спутник аж зациклился
на "честном слове". - Это не я.
- А кто?
- Кто-то из тех парней, которые приезжали со мной. Больше никто
ничего не знал. Даже Николай. Кто-то из них сговорился с "паяльниками".
- Слушай, - от всего этого меня начало тошнить, и я решил побыстрее
развязаться, - я тебя оставлю. Но как-нибудь вернусь. Чтобы ты сам
разобрался. Во всем! А мне отчитаешься. Понял?
Конечно, он понял. Конечно, согласился. Удивительно, какие все
сговорчивые, когда на них в упор смотрит что-то огнестрельное. Я испугался
собственных садистских мыслей. Жаль, что лицо убийцы Атланта будто стерли
из моей памяти. Уж этого бы я убил не задумываясь.
Раздеваясь перед тем как лечь спать, я вновь пережил озарение. Она
заставило меня буквально зависнуть над диваном и миллион раз повторять: "Я
идиот!" А кто же я еще, если, разыскивая с помощью Ветра всяких потаскух и
мелких хулиганов, я не догадался отыскать родного отца?! Ведь это же так
просто.
Я оделся. Я заказал кучу оружия. Я увешался им почти так же, как
герой Шварценеггера, отправляющийся на базу, террористов, только что решил
не брать радиоуправляемые мины. После такой вот подготовки я показал Ветру
фото отца и отдал приказ искать.
Ветер понюхал карточку, вытянул передние лапы, положил на них голову
и принялся щуриться. По-моему, так должны были делать кошки, а не собаки.
Мне без разницы, пусть отца найдет.
Ветер не хотел искать. После неизвестно какого по счету приказа он
громко гавкнул и отрицательно покрутил своей огромной башкой. Внутри у
меня все замерло. Отец мертв? Его больше нет? Ну, Кардинал...
Через несколько секунд, оставаясь в той же амуниции, я совал дрожащей
рукой в морду Ветру фотопортрет Кардинала.
Пес презрительно глянул мне в глаза, свернулся калачом и притворился
спящим. Я решил пнуть проклятое животное ногой, но вовремя одумался.
Вот черт! На кой мне такие озарения? Спал бы нормально, а сейчас
разве уснешь?
Часов в десять утра меня разбудил звонок в дверь. Так как в последний
месяц ни к кому, кроме меня, гости не наведывались, и эти, скорее всего,
направлялись ко мне. Ветра не было, но я и без него решил не оплошать и
пошел к дверям с автоматом наперевес.
- Кто там?
- Мне бы Михаила Кононова, - сказал голос за дверью.
- Его нет, а что передать? - автоматически спросил я, лишь потом
подумав, что впустить гостя надо в любом случае. Может, у него есть хоть
тончайшая нить к отцу?
- Передайте, что приходил его сын.
Я настолько растерялся, что открыл дверь, забыв об автомате. За
дверью стоял высокий, стройный, аккуратно одетый парень, с недоумением
уставившийся на автомат.
- Дело в том, что его сын - я.
- Вот как? Очень приятно познакомиться.
- А кто же вы?
- Тоже сын. Не вижу ничего странного. У любого мужчины может быть
сколько угодно сыновей. Два - совсем немного.
- П-проходи... - Я жутко растерялся, вплоть до заикания. - Никогда не
слышал о других детях. Хотя, конечно... Сколько тебе лет?
- Тридцать. - Неожиданный брат прошел за мной в комнату. - Я о тебе
знал. Отец все обещал познакомить. Зачем тебе автомат? А это? - Он кивнул
на груду оружия, оставшуюся после несовершенных походов.
- Кое-какие неприятности. Между прочим, с нашим отцом.
Его звали Борисом. Наша беседа напоминала странный допрос, где
стороны все время меняются местами. Мне удалось узнать, что из-за жуткого
характера матери Бориса (он сам это признал) отец не смог с ней ужиться,
но благодаря фантастически щедрым алиментам, конечно, не по
исполнительному листу, мать не возражала против общения отца и сына. Борис
окончил политех, работал в НИИ, был женат, имел сына и дочь, вот-вот
собирался защищать диссертацию. Отец не оставлял его щедротами, помог с
кооперативом, с цветным телевизором, с мебелью и т.д., и т.п. В свое время
Борису было рассказано о Доме, у него даже что-то начало получаться, но
точно - научная душа не стерпела, он попытался подвести под это дело
материалистическую базу. За что и был наказан потерей власти. Кстати,
знание о Доме помогло не удивиться автомату и прочей боевой амуниции.
Я рассказал про исчезновение отца и козни Кардинала, про свои
последние приключения с Атлантом и Ветром. Потом попросил помощи. Уже
давно меня свербила мысль, что научное знание о Доме может оказаться моим
козырем в борьбе против Кардинала. Ведь никто же не знал правду о Доме!
Все только умели им пользоваться.
А как узнать правду, не потеряв власть? Только посвятив человека со
стороны. Но ни с кем нельзя делиться! Теперь можно. Борис подходил
идеально. Он уже все знал, то есть не был чужим, и одновременно не мог
претендовать на власть над Домом.
- Не потяну, - отказался брат. - Здесь нужен могучий физик, второй
Эйнштейн. А я специалист по сверхсильным токам. Узкий специалист.
В ходе дальнейшего разговора у узнал, что Борис пришел, как обычно,
за материальной помощью. У какого-то знакомого продавался персональный
компьютер. Позарез нужен для диссертации...
Я засмеялся, принес братцу проспект фирмы IBM, а когда он выбрал себе
модель, из-за двери в соседнюю комнату появились фирменные ящики.
Компьютер, принтер, монитор, еще какая-то дребедень...
Братишка готов был носить меня на руках, но мне нужно было другое.
Неужели ничего нельзя придумать? Ведь речь идет о родном отце!
- Есть один человек, - наконец сказал Борис, - в нашей лаборатории.
Непризнанный гений. Нет, гений он настоящий, даже кандидатскую защитил.
Хотя мог бы и академиком быть. Но как ему рассказать?
- Запоминай! - Моя голова стала работать не хуже компьютера. - У тебя
есть родственник, кинорежиссер. У него есть сценарий фильма.
Фантастического. Расскажешь про Дом, про второй и третий этажи. Скажешь,
что бюрократы на студии не любят фантастику, хотят зарубить сценарий. Надо
научно обосновать существование Дома. Хотя бы с техникой будущего. Понял?
Гонорар за консультацию - огромный. Если обоснование будет написано хорошо
- возьму соавтором в сценарий, заплатят еще больше.
Борис только потряхивал головой. Для него, человека, привыкшего к
спокойной и размеренной жизни, самыми стрессовыми ситуациями были
ежедневные путешествия в час пик и регулярные поездки на сельхозработы.
