отсюда слезу? Неудобно с одним стременем...
- Что? Ах, проклятье! -ругнулся Иллари. - Эй, Лохар! Или нет. Знаю я
тебя. Ахарео! Иди туда, где я спрыгнул. Где-то оно там валяется...
Стой, болван! Факел возьми.
Ахарео удалился. Иллари невольно взглянул ему вслед. Свет факела в
ночной тьме словно залил мощное тело Ахарео расплавленной медью. Да,
вид у него соответствующий. Хотя чего стоят его мускулы в темноте,
откуда летят кирпичи? Иллари хотел было окликнуть его, но передумал.
- Ничего, господин, - эхом отозвался на его мысли джет. - Его не
тронут. Там в опасности были только ты да я. Больше никто.
- О все солнца, праведные и неправедные, - вздохнул Иллари, - как ты
мне надоел. Что мне с тобой делать? Вроде драть тебя сейчас жалко.
Может, в ранге понизишь?
- Воля ваша, господин, - кротко согласился джет.
- Не "ваша", а "твоя". Будешь обращаться несоответственно вассальному
рангу, уши надеру.
- Но ведь ты сам сказал, господин, - возразил джет, слезая с лошади.
- Сказал, сказал, - обреченно вздохнул Иллари. - Знаешь ведь, что не
понижу. Идти можешь?
- Да со мной все в порядке, - джет уже улыбался. - Хорошо еще, что мы
просто гуляли.
Трудно винить Иллари, что он не сразу понял. Выйди он не на приятную
прогулку для обозрения выигранного в хайту, а с официальным визитом,
длинные волосы джета скрепила бы ритуальная булавка в виде отточенного
кинжала. Тут уж ничто бы не помогло - кирпич попросту вбил бы острие
булавки джету в затылок.
- Считай, что тебе повезло, - Иллари рассмеялся. - Правда, я не скажу,
чтоб ты дешево отделался.
Он стиснул плечо джета.
- Как только будешь совсем здоров, - негромко и медленно произнес
Иллари, - мы с тобой поговорим. О секретах и кирпичах. На этот раз не
отвертишься. Понял?
- Тогда уж лучше бы мы сегодня шли с визитом, - так же тихо и медленно
сказал джет.
Иллари чувствовал, что для джета сохранение тайны жизненно важно. До
сих пор он всегда уступал, покоряясь молящей серьезности в глазах
джета, либо вовсе забывал. Но теперь уж нет. Теперь хватит. Решено.
Однако джет не то болел, не то симулировал деньков десять, а к их
исходу Иллари стало не до джетовых тайн. У него завелась собственная.
Возникновение у Иллари тайны ознаменовалось целым рядом событий. В
один прекрасный день Иллари спозаранку отправился в императорский
дворец, куда последнее время предпочитал не показываться. Вернулся он
из дворца только под вечер, мрачный, как чумное поветрие, заперся у
себя и двое суток упорно не желал никого видеть. В течение первых
суток джет все еще боязливо отлеживался, на вторые решился
выздороветь.
Иллари не обратил на его выздоровление никакого внимания. На третьи
сутки с утра Иллари вышел из дома в прежнем гневном расположении духа
и вернулся поздним вечером распьяным-пьяный. Слуги были потрясены до
потери дара речи. Выпить Иллари мог очень много, а опьянеть хоть самую
малость ему удавалось с трудом. Слуги не раз подумывали, сколько
нужно, чтоб действительно напоить господина допьяна, и сходились на
том, что столько выпивки просто не бывает - ну, если не на свете, то
уж в столице точно. И вот во нарушение всех законов природы Иллари
предстал пред их очами мрачно и тяжело пьяный.
- Водки! - проревел он зычно и страшно.
Дворецкий притащил небольшую оплетенную бутыль. Иллари вышиб из нее
пробку ударом по дну, наклонил и принялся с интересом наблюдать, как
водка течет по его сапогам.
- Мошенник, - пьяно укорил он дворецкого, - сам половину вылакал.
Засим Иллари оторвал перо от шляпы и пустил его в водочную лужу.
- Пусть плывет, - сообщил Иллари и топнул по луже, производя маленький
шторм.
- Не ожидал от тебя, господин, - заметил доселе молчавший джет. - Надо
же так надраться.
- За... ик... молчи! - обрушился на него Иллари - сначала в переносном
смысле, а затем и в прямом. - Что... ты... понимаешь?
- Ничего, - спокойно сообщил джет, усаживая Иллари прямо на пол.
Набезобразить в таком положении было трудно, но Иллари ухитрился
дотянуться до камина и бросить вынутый из него уголек прямехонько в
водочную лужу. Особенных попыток сделать еще что-нибудь интересное
Иллари не совершил, предпочтя мирно сидеть в углу и любоваться
результатом.
- Вот - видишь? В-вот так и душа моя пылает, - пропыхтел Иллари. - А
все из-за кого? Из-за придурка этого красноносого.
Может, Иллари и икнул, но слуги от испуга икнули гораздо громче.
Конечно, ни цвет императорского носа, ни монаршие интеллектуальные
способности не были государственной тайной, но упоминать о них
считалось предосудительным. Слуги ринулись подымать Иллари - кто за
челюсть, кто откровенно зажимал ему рот. Иллари успешно отбил атаку,
пошатался немного из стороны в сторону и плюхнулся на прежнее место.
- И ведь что делает, тварь такая? - горестно возгласил Иллари и запел
государственный гимн, упорно заменяя слово "венценосный" на
"венценосый", отчего весь текст приобрел несколько двусмысленное
звучание.
- Нет, вот если бы я штаны о трон протирал, - заявил Иллари после
замены "венценосого" на "веслоносого", - я бы так не сделал. Душа
горит!
- Уже нет, - флегматично заметил джет, глядя на пятно, оставшееся от
сгоревшей лужи.
- Горит, - убежденно возразил Иллари. - Чтоб ему нос на корону
намотало!
Слуги все обратились в бегство. Все, кроме Лохара. Лохар обратился в
слух.
- Это можно, - вздохнул джет. - Но надираться по этому поводу не
стоит.
- Тебе не понять, - возразил Иллари. - А, да что с тобой рассуждать.
Много ты понимаешь в верности?
- Да, в общем-то, ничего, - холодно и зло согласился джет.
- Так и пшел вон, - пьяным фальцетом велел Иллари и неожиданно добавил
страшным жалобным басом. - Хочу баиньки!
Джет и Лохар кликнули остальных слуг, ибо им двоим было не под силу
перетащить Иллари в спальню. Господин, невзирая на ясно выраженное
желание баиньки, сам идти в кровать не хотел и транспортировке не
поддавался. С неимоверным трудом слуги подавили сопротивление Иллари и
отнесли его в спальню. Этим их хлопоты отнюдь не завершились, ибо
Иллари упорно не желал угомониться. Особенно долго и настырно
приставал он к Лохару, требуя, чтобы тот спел ему колыбельную. Слуги в
благоговейном ужасе слушали, как Лохар выводит такие рулады, после
которых если что и приснится, так только кошмары. Наконец Иллари залез
под одеяло и захрапел.
Спустя примерно час Иллари откинул одеяло, встал, бесшумно оделся и
осторожно приоткрыл дверь. Никого. Надо думать, Лохар уже на пути в
императорский дворец. Остальные слуги с чистой совестью отсыпаются
после недавнего представления.
Иллари шел на цыпочках, настороженно прислушиваясь к малейшему шороху.
Из-за дверей доносился храп. Точно, все спят. Иллари на всякий случай
постоял перед дверью в комнату Лохара, потом распахнул ее. Пусто. И
перед дверью в комнату джета этого поганца тоже нет. Вот и славно.
Войдя в комнату джета, Иллари тихо закрыл за собой дверь, подошел к
джету и осторожно тронул его за плечо. Джет мгновенно открыл глаза,
откинул одеяло и сел. Он был полностью одет.
- Ты так и спал одетый? - восхитился Иллари.
- Я не спал, - покачал головой джет.
- А вот это зря, - упрекнул его Иллари. - Перед дорогой лучше
выспаться.
- Боялся проспать.
- А как ты догадался? - спросил Иллари.
- Может, я ничего и не понимаю в верности, - ехидно заметил джет, - но
я еще не спятил. Ты, господин, конечно, из породы любителей искать
оплеухи на свою голову, но даже ты не настолько спятил, чтобы
вляпаться в государственную измену.
- Даже в пьяном виде? - усмехнулся Иллари.
- Тем более в пьяном виде, - возразил джет. - Значит, тебе это
зачем-то нужно. Зачем? Ну, после такого представления человек обычно
дает тягу , едва проспится, и это никого не удивляет. Вот я и подумал,
что тебе срочно нужно дать тягу, господин, да так, чтоб никто не
докопался до причины ухода. И ты решил создать причину.
- Браво! - одобрительно хмыкнул Иллари. - До чего ты еще додумался?
- Я подумал, что могу понадобиться тебе, и на всякий случай стал
ждать.
- Ты был прав, - кивнул Иллари. - Помощник на все руки вроде тебя мне
очень даже пригодится.
Джет быстро натянул сапоги.
- Куда идем? - спросил он.
- В Вейдо, - Иллари поколебался мгновенье, но потом решил не темнить:
какой смысл скрывать от парня конечный пункт путешествия.
- Куда? - растерянно переспросил джет.
- В Вейдо, - нетерпеливо повторил Иллари.
- Нет, - прошептал джет, - нет...
- Что - нет? Что ты такое бормочешь?
- Господин, я за тебя жизнь отдам. Вот хоть сейчас. Но Вейдо... ты сам
не знаешь, чего требуешь.
Лицо мальчишки казалось маской, до того его преобразил страх.
- Эй! Что ты боишься? - Иллари впервые видел джета испуганным
по-настоящему. Даже в переулке с перелетными кирпичами джет не
выказывал такого откровенного испуга.
Джет покачал головой.
- Не могу... не должен... господин! - он с силой уцепился за руку
Иллари. - Не ходи в Вейдо! Это хуже смерти.
- Возможно, - холодно ответил Иллари, - но мне нужно как раз в Вейдо.
И я тебя в последний раз спрашиваю: пойдешь со мной или нет?
Казалось, не только лицо джета, но и его глаза стали пепельно-серыми.
Он попытался что-то сказать и не мог. Иллари пристально взглянул на
него, помолчал, чувствуя, как в нем закипает ярость, бешено повернулся
на каблуках и вышел. Ему послышался за спиной умоляющий не то вздох,
не то стон, но он не остановился и уж тем более не вернулся.
В конюшню он вошел тихо, стараясь не разбудить спящих конюхов, и это
ему удалось. Паршивцы ленивые, дармоеды! Вот будь джет на их месте...
тут Иллари подавил очередной приступ гнева, на сей раз на трусливого
сопляка, и занялся делом. Он оседлал коня в полной темноте, как
когда-то в ранней юности, когда он ухлестывал за девицей старше себя и
ездил к ней тайком от отца. Отец-то, правда, все равно знал. Попадись
Иллари хоть раз, и ему бы всыпали по первое число, но он не попался с
поличным, отчего и избежал взбучки: отец любил, когда человек делает
свое дело хорошо, и ждал от собственного сына, как минимум, того же.
Иллари хорошо умел не попадаться, и отец поощрял в нем и эту
способность, и прочие. Отец... наверное, ему бы очень понравился джет.
Иллари яростно зашипел. Хватит! Хватит лить слезы по сопляку,
оказавшемуся трусом и ненадежным вассалом. Пора отправляться в путь,
пока император не закрыл все ворота для поимки государственного
преступника Иллари. При мысли об императоре губы Иллари сложились в
ненавидящую усмешку.
Коня он вывел тихо, почти бесшумно. Конюхи так и не проснулись. Едва
выехав на улицу, он пустил коня рысью. Подорожную он предъявил у ворот
почти на полном скаку, а за воротами заставил коня перейти на галоп.
Так его побег будет выглядеть правдоподобнее. И потом, он на самом
деле спешил.
Он гнал коня, и скачка постепенно успокаивала его мысли. Он мог уже не
думать о джете. Надо же, каким трусливым мальчишкой оказался на
поверку этот непревзойденный мастер. Иллари стыдился того, что такой
трус спас ему жизнь и почти сожалел, что сам не убил его. Никто не
должен знать, что он направляется в Вейдо. Во всяком случае,
официально. А такой трус... хотя нет. Конечно, он испугается допроса.
Настолько испугается, что поспешит исчезнуть молниеносно. Ну, и все. И
хватит о нем. Пусть живет. Лучше забыть... забыть руку, протянувшуюся
из золотистого тумана строк... забыть пальцы, источающие целительную
прохладу в воспаленную рану... все забыть. И вечера с вином и стихами
- тоже. И о стихах забыть. И вообще обо всем. Думать только о том, что
ему предстоит совершить в Вейдо. Что ему так немыслимо трудно будет
сделать одному. Без джета...
К утру Иллари действительно выкинул труса и предателя джета из головы.
Забыл он на время и о том, что ожидало его в Вейдо. Мысли его приняли
более практическое направление: он начал думать, как ему до этого
самого Вейдо добраться. Конечно, карта у него дома была, и дорогу по
