пропуская их. Они окружили корабль, отрезав его от скопища зевак.
Трое офицеров торжественно прошлись по кругу и внимательно все
осмотрели, соблюдая, однако, безопасную дистанцию. Потом они вернулись на
исходные позиции, и, задрав головы, устремили взгляд на инопланетянина.
Старший из трех офицеров похлопал себя по тому месту, где у него,
должно быть, находилось сердце, наклонился и постучал рукой по земле, а
когда снова поднял глаза на сидевшего высоко над ним гостя, придал своему
лицу безмятежномиролюбивое выражение. С его запрокинутой головы слетела
фуражка, и, повернувшись, чтобы ее поднять, он на нее наступил.
Как видно, это маленькое приключение доставило удовольствие тому, кто
находился на восемьдесят ярдов выше - он хихикнул и свесился наружу, чтобы
получше рассмотреть неуклюжего офицера. Офицер, с покрасневшим под серой
шерстью лицом повторил свой призывный жест. На этот раз тот, другой,
соизволил его понять. Небрежным кивком он выразил свое согласие и скрылся
в корабле. Спустя несколько секунд по поверхности корабля змеей скользнула
нейлоновая лестница, и нарушитель спокойствия спустился по ней с ловкостью
обезьяны.
Когда он предстал перед ними, солдат и толпу любопытных поразили
безволосое лицо, огромное могучее тело и то, что, насколько они могли
судить, у него не было никакого оружия. Следовало ожидать, что его
внешность окажется необычной. В конце концов они сами сделали несколько
вылазок в космос и видели еще более диковинные формы жизни. Но какое,
спрашивается, живое существо обладает таким высокоразвитым интеллектом,
чтобы выстроить космолет, и вместе с тем настолько неразумно, что
пренебрегает какими бы то ни было средствами защиты? Их мышление всегда
подчинялось законам логики. Убогие недоумки.
Офицеры и не пытались завести разговор с этим экспонатом из
необозримых просторов космоса. Они не обладали телепатическими
способностями, а опыт, приобретенный в космических путешествиях, открыл им
одну простую истину: от издаваемых ртом звуков нет никакой пользы, пока та
или иная сторона не научится понимать их значение. Поэтому они жестами
объяснили ему, что хотят отвезти его в город, где с ним встретятся другие
аборигены, более сведущие в вопросах установления контактов. Они прекрасно
объяснялись с помощью рук, что естественно для чуть ли не единственных, по
их мнению, разумных существ, которым удалось открыть новые миры.
Он согласился на это с высокомерием владыки, который снисходит до
общения со своими подданными, он повел себя так с первой же минуты встречи
с аборигенами. Быть может, под влиянием анализатора Шрибера он немного
перегибал палку. Когда охранники повели его к грузовикам, толпа
расступилась снова. Он прошествовал через образовавшийся проход, одарив
всех язвительным жестом № 17 - кивком, которым дал понять, что признает их
право на существование и уж как-нибудь вытерпит их примитивный интерес к
своей персоне.
Грузовики покатили прочь, оставив позади космолет с открытой дверью и
болтающейся в воздухе лестницей. Не осталось незамеченным, что пришелец не
принял никаких мер, чтобы помешать им проникнуть внутрь корабля. Пусть,
мол, специалисты обыскивают его и беспрепятственно воруют идеи у других
мыслящих существ, которые, подобно им самим, проторили дорогу в космос.
Ни один из представителей таких высокоразвитых существ не мог быть
столь преступно небрежен. Следовательно, тут и речи не было ни о какой
небрежности. Отсюда логический вывод: принцип устройства корабля не стоит
того, чтобы его засекречивать, ибо это устройство безнадежно устарело. Или
же, напротив - позаимствовать какие-либо идеи невозможно, потому что
существа, не достигшие определенного уровня развития, все равно в них не
разберутся. За кого он их принимает? Уж они его проучат, тому свидетель
сам Кас, владыка преисподней. Один из младших офицеров влез по лестнице
наверх, осмотрел корабль, спустился на землю и доложил, что не обнаружил
больше ни одного пришельца; там не было даже ручного лансима и ни крошки
съестного. Выходит, незнакомец прибыл сюда один. Эта новость облетела
толпу. На аборигенов она не произвела особого впечатления. Вот если б их
посетила целая флотилия боевых кораблей с десятью тысячами солдат на
борту, такое они бы поняли. Ведь это была бы демонстрация военной мощи,
превосходящей их собственную.
Тем временем грузовики покинули территорию космопорта, промчались
миль двадцать по сельской местности и въехали в город. Здесь машина,
которая шла во главе колонны, отделилась от остальных, свернула к
западному предместью и наконец остановилась перед похожим на крепость
зданием, окруженным высоченной стеной. Пришелец вылез из машины, и его тут
же препроводили в тюремную камеру.
Здесь он тоже повел себя странно. Ему следовало бы возмутиться: никто
ведь еще не объяснил ему, почему с ним так обошлись. А он вот не
возмутился. Полюбовавшись на аккуратно застеленную койку, словно она
являла собой предмет роскоши, предоставленный ему в знак признания его
полномочий, он, как был, в одежде, в ботинках, улегся на нее, глубоко, с
удовлетворением вздохнул и погрузился в сон, Рядом с его ухом висели часы,
и их тиканье заменило ему неумолчное тиканье автопилота, без которого в
космосе по-настоящему не заснешь. В камеру не раз заглядывали охранники,
чтобы проверить, не пытается ли он потихоньку отпереть замки или распылить
на атомы каким-нибудь своим, неизвестным им способом прутья решетки. Но он
все храпел, отрешенный от мира, не подозревая, что тревожный озноб
мало-помалу охватывает всю космическую империю.
Он еще спал, когда пришел Пэрмис, нагруженный книгами с картинками.
Пэрмис уселся на стул около кровати и стал терпеливо ждать, пока от
соседства со спящим не отяжелели его собственные веки, и он поймал себя на
том, что мысленно прикидывает, удобно ли лежать на застеленном ковром
полу. Тут он решил, что ему следует либо взяться за работу, либо улечься
на пол. И он разбудил спящего, потыкав его в бок пальцем.
Они взялись за книги. "Ах - это "ахмад" - резвящийся в траве. "Ай" -
это "айсид" - запаянный в стекле. "Оом - это "оом-тук" - найден на Луне.
"Ухм" - это "ухмлак" - смешит толпу везде. И так далее. Прерывая урок
только для того, чтобы поесть, они заучивали слова весь день напролет и
достигли немалых успехов. Пэрмис был первоклассным педагогом, пришелец -
наиспособнейшим учеником, который мгновенно схватывал все и ничего не
забывал. В конце этого первого урока они уже могли немного побеседовать,
обменяться несколькими простыми фразами.
- Меня зовут Пэрмис. А как зовут вас? - Уэйн Гилдер. - Два имени? -
Да. - А как зовут вас во множественном числе? - Землянами. - А мы называем
себя вардами.
Из-за недостатка слов разговор на этом закончился, и Пэрмис ушел.
Через девять часов он вернулся в сопровождении некоего Герки, который был
помоложе и специализировался на декламации - он бубнил одни и те же слова
и фразы до тех пор, пока его слушателю не удавалось повторить их с
безукоризненным произношением. Они занимались этим еще четыре дня с утра и
до позднего вечера. - Вы не пленник.
- Знаю, - сказал Гилдер мягко, но достаточно самоуверенно. Пэрмис
несколько растерялся. - Откуда вам это известно?
- Вы б не осмелились посадить меня в тюрьму. - Но почему?
- У вас недостаточно информации обо мне. Поэтому вы обучаете меня
своему языку - вам ведь нужно побольше выведать у меня и как можно скорее.
Это было настолько очевидно, что крыть было нечем. Пэрмис пропустил слова
Гилдера мимо ушей и промолвил:
- Вначале мне казалось, что нам потребуется девяносто дней, чтобы
научить вас говорить бегло. А сейчас похоже, что хватит и двадцати.
- Если б мои соплеменники не отличались необычайной живостью ума,
обучение продвигалось бы не так быстро, - заметил Гилдер.
На лице Герки отразилось беспокойство, Пэрмис смущенно заерзал. - Нам
еще не приходилось обучать вардов, - ехидно добавил Гилдер. - Пока что ни
один не пожаловал к нам в гости.
Пэрмис торопливо произнес:
- Мы должны продолжить наш урок. Одна высокая комиссия хочет задать
вам несколько вопросов и ждет, когда вы научитесь говорить бегло и внятно.
Займемся-ка повторением звукосочетания "фс", произношение которого вы еще
до конца не усвоили. Поупражняйтесь на одной весьма трудной фразе.
Вслушайтесь, как ее произносит Герка.
- Фсон дис фслимен фсангафс, - нараспев продекламировал Герка, терзая
свою нижнюю губу. - Фусонг дис...
- Фсон, - поправил Герка. - Фсон дис фслимен фсангафс.
- На языке цивилизованных людей это звучит лучше: "Вечерняя сырость
гонит прочь комаров". Фусонг...
- Фсон! - настойчиво повторил Герка, стреляя звуками как из рогатки.
Комиссия расположилась в пышно убранном зале с полукруглыми рядами
сидений, которые были установлены на десяти ступенях амфитеатра.
Присутствовало четыреста аборигенов. По тому, как вокруг них увивались
слуги и всякая чиновничья мелюзга, можно было заключить, что здесь
собрались самые важные чины. Так оно и было на самом деле. Четыреста
аборигенов представляли политическую и военную власть планеты,
возглавлявшей космическую империю из двух десятков Солнечных систем и
вдвое большего количества обитаемых миров. Совсем недавно они были твердо
убеждены, что являются чуть ли не творцами Вселенной. А теперь у них на
этот счет возникли кое-какие сомнения.
Когда два охранника ввели Гилдера и усадили его лицом к поднимающимся
вверх ступеням амфитеатра, разговоры смолкли. Варды впились глазами в
пришельца. Одни смотрели на него с любопытством, другие - с недоверием,
некоторые вызывающе, большинство - с откровенной неприязнью.
Усевшись поудобнее, Гилдер оглядел присутствующих с выражением
человека, который, придя в зоопарк, задержался у одной из наиболее вонючих
клеток. Иными словами - с легким отвращением. Он потер указательным
пальцем нос и принюхался. Язвительный жест № 22 - им пользовались в
присутствии многочисленного собрания инопланетян, облеченных властью, и
сейчас он вызвал именно ту реакцию, на которую был рассчитан. С полдюжины
наиболее воинственно настроенных аборигенов, рассвирепев, готовы были
растерзать его.
Пожилой вард с покрытым шерстью нахмуренным лицом поднялся с места и,
обращаясь к Гилдеру, словно продекламировал вызубренную заранее речь:
- Только особи с высокоразвитым интеллектом и мыслящие сугубо
логически способны покорить космос. Поскольку не вызывает сомнений, что вы
относитесь именно к такой категории живых существ, для вас не составит
труда понять вашу позицию. Само ваше присутствие здесь вынуждает нас со
всей серьезностью обсудить вопрос о том, какая из взаимоисключающих
категорий лучше: сотрудничество или борьба за первенство, мирное соседство
или война.
- Ни одному явлению не свойственны две взаимоисключающие крайности, -
заявил Гилдер. - Есть черный цвет и есть белый, да вдобавок еще множество
оттенков перехода одного в другой. Есть слово "да" и есть слово "нет", а
кроме них, всякие "если", "однако" и "быть может". Вот вам пример:
"Отодвинувшись, вы могли бы стать недосягаемыми".
Они, существа с упорядоченным мышлением, без особого удовольствия
восприняли то, как он запутал нить их логических рассуждений. Не
понравился им и узелок на конце этой нити - последняя фраза, в которой
явно крылся какой-то намек. Пожилой абориген еще больше нахмурился, голос
его стал резче.
- Вам следовало бы оценить и свое собственное положение. Вы здесь
