интереса к тому, какая из сторон возьмет верх в этом споре.
- А за это время, - с подавленным видом продолжал Булак, - мы
осмотрели ваш космолет, который может быть космолетом устаревшей
конструкции или новейшей - в зависимости от того, солгали вы или сказали
правду. Мы имеем доступ ко всему, кроме двигателей и дистанционного
управления, ко всему, кроме самого главного. Чтобы определить, превосходят
ли они по своим параметрам наши двигатели и нашу систему дистанционного
управления, нам пришлось бы разобрать ваш корабль на части, а значит,
разрушить его и сделать вас пленником. - Что же вас останавливает? - То,
что ваш прилет может быть провокацией. Если ваши соплеменники обладают
значительной военной мощью и хотят развязать с нами войну, им нужен
предлог. А наше дурное к вам отношение как раз и явится таким предлогом.
Той искрой, которая взорвет бочку с порохом. - Он безнадежно махнул рукой.
- Что можно предпринять, если приходится работать в потемках?
- Можно попробовать решить вопрос, сохранит ли зеленый лист свой цвет
в беспросветном мраке.
- С меня достаточно, - заявил Булак и пошел к двери. - Более, чем
достаточно. Остров или океан, а? Да не все ли равно? Пойду-ка я к Мордэфе.
С этими словами он удалился, беспокойно шевеля пальцами, а на его покрытом
шерстью лице содрогался каждый волосок. После его ухода двое охранников
боязливо заглянули в камеру сквозь решетку. У них был такой вид, будто им
поручили присматривать за опасным маньяком.
Мордэфе пришел к нему на следующий день после полудня. Это был
пожилой, тощий и какой-то очень уж морщинистый вард с не соответствующими
его внешности живыми молодыми глазами. Усевшись, он внимательно оглядел
Гилдера и спокойно заговорил, взвешивая каждое слово.
- Исходя из того, что доходило до моих ушей, я вывел основной закон,
касающийся живых существ, которые, по нашим представлениям, наделены
разумом.
- Вы его вывели умозрительно?
- А как же иначе? У меня нет другой возможности. Все живые существа,
которых нам пока что удалось обнаружить на других планетах, не являются
понастоящему разумными. Некоторые из них кажутся таковыми, но это только
видимость. Что касается вас, то вы, безусловно, обладаете таким запасом
знаний, который, быть может, рано или поздно накопим и мы, но это время
пока не пришло. И если вдуматься, нам еще повезло, раз мы сознаем, что
контакт с вами - дело крайне рискованное. Не предскажешь, чем он может
обернуться. - В чем же суть этого закона?
- В том, что правящая верхушка в любых подобных нашему обществах в
большинстве случаев состоит из властолюбцев, а не специалистов в той или
иной области. - Неужели?
- К сожалению, это так. Места в правительстве захватывают алчущие
власти; они не достаются тем, кого интересуют иные проблемы. - Он немного
помолчал. - Однако из этого не следует, что нами правят дураки. Как
организаторы масс, они достаточно умны, но при всем при том слишком
невежественны за пределами этого узкого поля деятельности. Слабое место
власти в том, что неуважение к ней ее обессиливает. Стоит раструбить о
невежестве правителей, и их голос будет едва слышен.
- Хм! - Гилдер смотрел на него с возрастающим уважением. - Из всех, с
кем я здесь общался, вы первый, кто видит дальше собственного носа.
- Благодарю, - сказал Мордэфе. - Так вот, сам факт, что вы рискнули
посадить здесь свой корабль, на котором, кроме вас, никого не было, а
позже вконец заморочили головы нашим высокопоставленным деятелям, - сам
этот факт указывает на то, что ваши соплеменники разработали методику
поведения в подобной ситуации с учетом комплекса возможных случайностей
или даже целую серию таких методик, каждая из которых применяется в
зависимости от обстоятельств.
- Давайте дальше! - нетерпеливо воскликнул Гилдер. - Такие методики
разрабатываются скорей всего на основе практики, а не теоретических
выкладок, - продолжал Мордэфе. - Иными словами, они - результат огромного
опыта, многочисленных исправленных и учтенных ошибок, испытаний на
пригодность для тех или иных условий, настойчивых попыток добиться
максимального успеха при минимальных затратах сил. - Он взглянул на своего
собеседника. - Ну как, прав я или нет? - Пока придраться не к чему.
- К настоящему времени нам удалось прочно утвердить свою власть на
сорока двух планетах, причем без особых трудностей, если не считать стычек
с примитивными формами жизни. Однако мы можем обнаружить равного нам по
силе врага на сорок третьей планете, когда она будет открыта. Кто знает?
Так вот, ради того, чтобы обосновать одну идею, давайте допустим, что
разумные существа заселяют одну из сорока трех обитаемых планет.
- А что нам даст эта посылка? - живо спросил Гилдер. - Лично я
полагаю, - задумчиво проговорил Мордэфе, - что для разработки правильных
методик общения с разумными существами, обитающими в любой точке
Вселенной, необходим опыт, который можно приобрести лишь в результате
контакта по крайней мере с шестью их разновидностями. Отсюда следует, что
ваши соплеменники открыли и обследовали не менее двухсот пятидесяти
планет. И это по скромному подсчету. Истинное же их число (вполне может
соответствовать тому, которое вы назвали.
- Так, значит, я не являюсь неисправимым лжецом? - улыбнувшись,
спросил Гилдер.
- Это несущественно, и наши правители, если будут еще какое-то время
в, здравом рассудке, придут к такому же выводу. Быть может, вы в своих
интересах несколько исказили кое-какие факты и кое-что преувеличили. Если
так, не в нашей власти это изменить. Вдобавок, это все равно не повлияет
на истинное положение вещей, а именно: совершенно очевидно, что вы намного
опередили нас в области освоения космоса. Отсюда следует, что ваш род
старше нашего, обладает более развитым интеллектом и превосходит нас
численно.
- Звучит достаточно логично, - признал Гилдер. - Пощадите! -
взмолился Мордэфе. - Если вы загоните меня в тупик какими-нибудь ложными
выводами, я не успокоюсь, пока из него не выберусь. А это не пойдет на
пользу ни вам, ни мне.
- Вот как! Значит, вы намерены сделать что-то полезное для меня?
- Кто-то же должен наконец принять то или иное решение, если ясно,
что правительство на это неспособно. Я собираюсь посоветовать им
освободить вас и отпустить на все четыре стороны, пожелав вам всех благ.
- Вы считаете, что они прислушаются к вашему совету?
- Разумеется. И вам это известно - вы же рассчитываете именно на
такой исход. - Мордэфе бросил на Гилдера проницательный взгляд. - Они
ухватятся за мое предложение, чтобы вернуть чувство собственного
достоинства. Если все обойдется благополучно, они присвоят себе честь
такого мудрого решения. Если же нет - вся вина падет на мою голову. - Он
задумался, затем с искренним любопытством спросил: - А вам случалось
наблюдать подобный расклад где-нибудь еще, у других разумных существ?
- Везде одно и то же, - заверил его Гилдер. - И у всех всегда
находится свой Мордэфе, который улаживает дело таким же образом, как вы.
Власть имущие и козлы отпущения шагают рука об руку, как супружеские пары.
- Хотел бы я когда-нибудь встретиться со своим
двойникоминопланетянином. - Встав со стула, Мордэфе пошел к двери. - Если
б я сегодня не посетил вас, как долго могли бы вы с вашей сложной
психологической структурой пребывать в ожидании, не впадая в депрессию?
- До тех пор, пока в это дело не вмешался бы кто-нибудь другой вроде
вас. Если никто не берет на себя эту роль добровольно, великие мира сего
теряют терпение и кому-нибудь ее навязывают из среды себе подобных. Власть
существует за счет пожирания собственных внутренностей.
- Это уже похоже на парадокс, - с легким укором заметил Мордэфе и
ушел. Гилдер стоял, глядя сквозь решетку, которая закрывала верхнюю
половину двери. Два охранника, прислонившись к стене напротив его камеры,
не спускали с него глаз.
Обращаясь к ним, он произнес шутливо-добродушным тоном:
- Ни у какой кошки нет восьми хвостов. У любой кошки на один хвост
больше, чем у кошки несуществующей. Поэтому у каждой из них по девять
хвостов. Охранники сердито насупились.
К космолету он прибыл в сопровождении внушительного эскорта. Зрелище
было впечатляющее: присутствовали все четыреста членов правительственной
комиссии, около ста из них были в роскошных парадных мундирах, остальные -
в своих лучших праздничных одеяниях. Вооруженный конвой под лай команды
прожонглировал винтовками. Кадина елейным голосом произнес речь, заверив
Гилдера в братской любви и яркими красками расписав, какое их всех ждет
лучезарное будущее. Кто-то преподнес ему букет дурно пахнущих растений, и
Гилдер про себя отметил, что люди и варды воспринимают один и тот же запах
по-разному.
Поднявшись по нейлоновой лестнице на корабль, он посмотрел вниз с
высоты в восемьдесят ярдов. Кадина все еще махал ему на прощанье рукой.
Гилдер высморкался в носовой платок - язвительный жест № 9, задраил люк и
уселся в кресло перед пультом управления.
Из сопел с глухим рокотом вырвалось пламя. Струя пара, ударив в
землю, осыпала толпу провожающих комьями грязи. Это получилось случайно,
не по инструкции. "А жаль, - подумал он. - В инструкции должно быть
предусмотрено все. Такого рода вещи мы обязаны систематизировать. Грязевой
ливень необходимо упомянуть в разделе, посвященном прощанию космонавта с
аборигенами".
Корабль с ревом взмыл в небо, оставив позади планету вардов. Когда
космолет вырвался из гравитационного поля этой Солнечной системы, Гилдер
взял курс на тот сектор, где можно было поймать волну радиомаяка, и
включил автопилот. Какое-то время он неподвижно сидел, вперив взгляд в
усыпанную блестками звезд непроглядную тьму. Потом сделал запись в
бортовом журнале.
"Куб К-49, сектор 10, Солнце класса Д7, третья планета. Название -
Вард. Аборигены именуют себя вардами; уровень интеллекта по космической
шкале - ВВ; осваивают космос, имеют колонии на сорока двух планетах.
Примечание: до некоторой степени укрощены".
Он взглянул на свою маленькую полку с книгами, прикрепленную к
стальной переборке. Не хватало двух томов. Варды украли книги, в которых
было много всевозможных иллюстраций и диаграмм. Остальные они не тронули -
у них ведь не было Розеттского Камня, который помог бы им расшифровать
текст. Они и не прикоснулись к стоявшей на самом виду книге,
озаглавленной: "Дьявологика - наука об одурачивании существ, наделенных
разумом".
Вздохнув, Гилдер вынул из ящика лист бумаги и в сотый, двухсотый, а
может, и в трехсотый раз попытался вывести некую формулу с числом "Алеф",
в которой оно было бы больше А, но меньше С. Он так взъерошил себе
пальцами волосы, что вскоре они уже торчали вихрами во все стороны, а сам
он, того не ведая, не очень-то походил на человека с уравновешенной
психикой.
________________________________________________________________________
Публ. Eric Frank Russell "Connoisseur's S. F.", Middlesex,
England, 1964.
(С) Перевод с английского: "Искатель" (№ 3, 1987).
Компьютерный набор: Boris Barbaris, 1997
Эрик Френк РАССЕЛ
АЛАМАГУСА
Уже давно на борту космического корабля "Бастлер" не было такой
тишины. Корабль стоял в космопорту Сириуса с холодными дюзами, корпус его
был испещрен многочисленными шрамами - ни дать ни взять измученный бегун
