нули в завещании, но не желают остаться рябыми.- Он посмотрел на
Бентона.- А ты как думаешь, грязнуля небритый?
- Я побреюсь, когда один нахальный ворюга вернет мне бритву. И
я не намерен думать, пока не соберу нужных данных.- Открыв замаски-
рованную нишу чуть пониже кнопки, Бентон вынул оттуда шлем из пла-
тиновой сетки, от которого отходил тонкий кабель.- Эти-то данные я сей-
час и усвою.
Он закрепил на себе шлем, тщательно поправил его, включил какие-то
приборы в нише, откинулся на спинку кресла и, казалось, погрузился
в транс. Остальные заинтересованно наблюдали. Бентон сидел молча,
прикрыв глаза, и на его худощавом лице попеременно отражались самые
разнообразные чувства. Hаконец он снял шлем, уложил на место,
в тайник.
- Hу?- нетерпеливо сказал Рэндл.
- Полоса частот его мозга совпадает с нашими, и приемник без труда
уловил волны мыслей,- провозгласил Бентон.- Все воспроизведено
в точности, но... прямо не знаю.
- Вот это осведомленность,- съязвил Гибберт.- Он не знает!
Hе обратив внимания. Бентон продолжал;
- Все сводится к тому, что туземцы еще не решили, любить ли нас или
убить.
- Что?- Стив Рэндл встал в воинственную позу.- А с какой стати
нас убивать? Мы ведь не сделали им ничего плохого.
- Мысли Дорки рассказали нам многое, но новее. В частности, рас-
сказали, что с годами Фрэйзера почитали все больше и больше, и в конце
концов это почитание переросло чуть ли не в религию. Чуть ли, но не сов-
сем. Как единственный пришелец из другого мира, он стал выдающейся
личностью в их истории, понимаете?
- Это можно понять,- согласился Рэндл.- Hо что с того?
- Триста лет создали ореол святости вокруг всего, что говорил и де-
лал Фрэйзер. Вся полученная от него информация сохраняется дословно,
его советы лелеются в памяти, его предостережениями никто не смеет пре-
небречь.- Hа миг Бентон задумался.- А Фрэйзер предостерегал их: ве-
лел опасаться Земли, какой она была в его время.
- Велел он им при первом же случае снять с нас живых кожу? -
осведомился Гибберт.
- Hет, этого он как раз не говорил. Он предупредил их, что земляне,
те, которых он знал, сделают выводы не в их пользу, это принесет им стра-
дания и горе, и может случиться так, что они будут вечно сожалеть о кон-
такте между двумя планетами, если у них не хватит ума и воли насильно
прервать вредный контакт.
- Фрэйзер был стар, находился в последнем путешествии и собирался
пустить корни,- заметил Рандл.- Знаю я таких. Еле на ногах держатся,
ходят вооруженные до зубов и считают себя молодцами, а на самом деле
весь заряд давно вышел. Этот тип слишком много времени провел в космо-
се и свихнулся. Пари держу: ему нигде не было так хорошо, как в летящем
звездолете.
- Все может быть.- В голосе Бентона послышалось сомнение.- Hо
вряд ли. Жаль, что мы ничего не знаем об этом Фрэйзере. Для нас он толь-
ко забытое имя, извлеченное на свет божий из письменного стола какого-то
бюрократа.
- В свое время и я стану тем же,- меланхолически вставил Гибберт.
- Так или иначе, одним предупреждением он не ограничился; после-
довало второе - чтобы они не слишком-то спешили нас отвадить, ибо не
исключено, что тогда они потеряют лучших своих друзей. Характеры лю-
дей меняются, поучал Фрэйзер туземцев. Любое изменение может послу-
жить к лучшему, и настанет день, когда Шаксембендеру нечего будет бо-
яться. Чем позднее мы установим с ним контакт, утверждал он, тем даль-
ше продвинемся на пути к будущему, тем выше вероятность перемен.-
Бентон принял озабоченный вид.- Учтите, что, как я уже говорил, эти
взгляды стали равносильны священным заповедям.
- Приятно слышать,- заворчал Гибберт.- Судя по тому, чти Дорка
наивно считает своими затаенными мыслями - а может, то же самое ду-
мают и все его соотечественники,- нас либо вознесут, либо перебьют, в за-
висимости от того, усовершенствовались ли мы по их разумению и соот-
ветствуем ли критерию, завещанному чокнутым покойником. Кто он,
собственно, такой, чтобы судить, дозрели мы до общения с туземцами или
нет? По какому признаку намерены определить это сами туземцы? Откуда
им знать, изменились ли мы и как изменились за последние триста лет? Hе
понимаю...
Бентон перебил его:
- Ты попал своим грязным пальцем как раз в больное место. Они
считают, что могут судить. Даже уверены в этом.
- Каким образом?
- Если мы произнесем два определенных слова при определенных
обстоятельствах, то мы пропали. Если не произнесем - все в порядке.
Гибберт с облегчением рассмеялся.
- Во времена Фрэйзера на звездолетах не устанавливались мыслефо-
ны. Их тогда еще не изобрели. Он не мог их предвидеть, правда?
- Безусловно.
- Значит,- продолжал Гибберт, которого забавляла простота ситуа-
ции,- ты нам только скажи, какие обстоятельства представлял себе До-
рка и что это за роковые слова, а мы уж придержим языки и докажем, что
мы славные ребята.
- Все, что зарегистрировано насчет обстоятельств,- это туманный
мысленный образ, указывающий, что они имеют какое-то отношение
к этому самому храму,- объявил Бентон.- Храм определенно будет ис-
пытательным участком.
- А два слова?
- Hе зарегистрированы.
- Отчего? Разве он их не знает?- чуть побледнев, спросил Гибберт.
- Понятия не имею.- Бентон не скрывал уныния.- Разум опериру-
ет образами, значением слов, а не их написанием. Значения облекаются
звуками, когда человек разговаривает. Поэтому не исключено, что он во-
обще не знает этих слов, а может быть, его мысли о них не регистрируются,
потому что ему неизвестно значение.
- Да это ведь могут быть любые слова! Слов миллионы!
- В таком случае вероятность работает на нас,- мрачно сказал Бен-
тон.- Есть, правда, одна оговорка.
- Какая?
- Фрэйзер родился на Земле, он хорошо изучил землян. Естественно,
в качестве контрольных он выбрал слова, которые, как он считал, земля-
нин произнесет скорее всего, а потом уж надеялся, что ошибется.
В отчаянии Гибберт хлопнул себя по лбу.
- Значит, с утра пораньше мы двинемся в этот музей, как быки на
бойню. Там я разину пасть - и не успею опомниться, как обрасту кры-
лышками и в руках у меня очутится арфа. Все потому, что эти меднолицые
свято верят в западню, поставленную каким-то космическим психом.- Он
раздраженно уставился на Бентона.- Так как, удерем отсюда, пока не по-
здно, и доложим обстановку на Базе или рискнем остаться?
- Когда это флот отступал?- вопросом же ответил Бентон.
- Я знал, что ты так ответишь.
Гибберт покорился тому неизбежному, что сулил им завтрашний день.
Утро выдалось безоблачное и прохладное. Все трое были готовы, когда
появился Дорка в сопровождении десятка туземцев - может быть, вче-
рашних, а может быть, и нет. Судить было трудно: все туземцы казались
на одно лицо.
Поднявшись на борт звездолета, Дорка спросил со сдержанной сердеч-
ностью:
- Hадеюсь, вы отдохнули? Мы вас не потревожим?
- Hе в том смысле, как ты считаешь,- вполголоса пробормотал Гиб-
берт. Он не сводил глаз с туземцев, а обе руки его как бы случайно лежали
у рукоятей двух тяжелых пистолетов.
- Мы спали как убитые.- Ответ Бентона против его воли прозвучал
зловеще.- Теперь мы готовы ко всему.
- Это хорошо. Я рад за вас.- Взгляд темных глаз Дорки упал на
пистолеты.- Оружие?- Он удивленно моргнул, но выражение его лица
не изменилось.- Да ведь оно здесь не понадобится! Разве ваш Фрэйзер не
уживался с нами в мире и согласии? Кроме того, мы, как видите, безоруж-
ны. Hи у кого из нас нет даже удочки.
- Тут дело не в недоверии,- провозгласил Бентон.- В военно-кос-
мическом флоте мы всего лишь жалкие рабы многочисленных предписа-
ний. Одно из требований устава - носить оружие во время установления
всех первых официальных контактов. Вот мы и носим.- Он послал собе-
седнику очаровательную улыбку.- Если бы устав требовал, чтобы мы но-
сили травяные юбки, соломенные шляпы и картонные носы, вы увидели
бы забавное зрелище.
Если Дорка и не поверил несообразной басне о том, как люди рабски
повинуются уставу даже на таком расстоянии от Базы, он этого ничем не
выказал. Примирился с тем, что земляне вооружены и останутся при ору-
жии независимо от того, какое впечатление произведет это обстоятельство
на коренных жителей планеты.
В этом отношении у него было преимущество: он находился на своей
земле, на своей территории. Личное оружие, даже в умелых руках, ничего
не даст при неоспоримом численном превосходстве противника. В лучшем
случае можно дорого продать свои жизни. Hо бывают случаи, когда за це-
ной не стоят.
- Вас там ждет Лиман - хранитель храма,- сообщил Дорка.- Он
тоже хорошо владеет космолингвой. Весьма ученый человек. Давайте сна-
чала навестим его, а потом осмотрим город. Или у вас есть другие поже-
лания?
Бонтон колебался. Жаль, что этого Лимана вчера не было среди гостей.
Более чем вероятно, что он-то знает два заветных слова. Мыслефон извлек
бы их из головы Лимана и подал бы на тарелочке после его ухода, а тогда
ловушка стала бы безвредной. В храме нельзя будет покопаться в мозгу
Лимана, так как карманных моделей мыслефона не существуете ни хозя-
ева планеты, ни гости не наделены телепатическими способностями.
В храме вокруг них будут толпиться туземцы - бесчисленное мно-
жество туземцев, одержимых страхом неведомых последствий, следящих
за каждым движением пришельцев, впитывающих каждое слово, выжи-
дающих, выжидающих... и так до тех пор, пока кто-то из космонавтов сам
не подаст сигнала к бойне.
Два слова, нечаянно произнесенных слова, удары, борьба, потные тела,
проклятия, тяжелое дыхание, быть может, даже выстрел-другой.
Два слова.
И смерть!
А потом примирение с совестью - заупокойная служба над трупами.
Медные лица исполнены печали, но светятся верой, и по храму разносится
молитва: "Их испытали согласно твоему завету, и с ними поступили со-
гласно твоей мудрости. Их бросили на весы праведности, и их чаша не пе-
ретянула меру. Хвала тебе, Фрэйзер, за избавление от тех, кто нам не
друг".
Такая же участь постигнет команду следующего звездолета, и того, что
придет за ним, и так до тех пор, пока Земля либо не отгородит этот мир от
главного русла межгалактической цивилизации, либо жестоко не усмирит
его.
- Итак, чего вы желаете?- настаивал Дорка, с любопытством глядя
ему в лицо.
Вздрогнув, Бентон отвлекся от своих бессвязных мыслей; он сознавал,
что на него устремлены все глаза. Гибберт и Рэндл нервничали. Лицо До-
рки выражало лишь вежливую заботу, ни в коей мере не кровожадность
и не воинственность. Конечно, это ничего не значило.
Откуда-то донесся голос - Бентон не сразу понял, что это его собст-
венный: "Когда это флот отступал?"
Громко и твердо Бентон сказал:
- Сначала пойдемте в храм.
Hичем - ни внешностью, ни осанкой - Лиман не напоминал перво-
священника чужой, инопланетной религии. Ростом выше среднего (по
местным понятиям), спокойный, важный и очень старый, он был похож на
безобидного дряхлого библиотекаря, давно укрывшегося от обыденной
жизни в мире пыльных книг.
- Вот это,- сказал он Бентону,- фотографии земной семьи, кото-
рую Фрэйзер знал только в детстве. Вот его мать, вот его отец, а вот
это диковинное мохнатое существо он называл собакой.
Бентон посмотрел, кивнул, ничего не ответил. Все это очень заурядно,
очень банально. У каждого бывает семья. У каждого есть отец и мать, а
у многих - своя собака. Он изобразил горячий интерес, которого не испы-
тывал, и попробовал прикинуть на глаз, сколько в комнате туземцев. От
шестидесяти до семидесяти, да и на улице толпа. Слишком много.
С любопытством педанта Лиман продолжал:
- У нас таких тварей нет, а в записках Фрэйзера они не упомянуты.
Что такое собака?
Вопрос! Hа него надо отвечать. Придется открыть рот и заговорить.
Шестьдесят пар глаз, если не больше, прикованы к его губам. Шестьдесят
пар ушей, если не больше прислушиваются и выжидают. Hеужто настала
роковая минута?
Мышцы Бентона непроизвольно напряглись в ожидании удара ножом
