- И что произошло?
- Они собрались вокруг и уставились на меня.
- Это все?
- Сэр, двадцать минут понадобилось им только для того, чтобы
заметить меня; за это время те, что находились дальше других, еще шли ко
мне. Я не мог больше ждать, чтобы узнать, что они будут делать потом. Я
подсчитал, что если бы они пошли за веревкой и стали привязывать
вертолет за шасси, то закончили бы эту работу не раньше следующего
Рождества.
- Хм! И что, повсюду картина одинаковая?
- Так точно, сэр. Я облетел более двухсот городов и поселков,
расположенных на территории в девятнадцать на восемьдесят квадратных
километров. Везде то же самое, - он подарил одну из своих характерных
улыбок - Есть пара вещей, которые должны вас заинтересовать.
- А именно?
- Неспешиты объясняются между собой при помощи рта, но
воспроизводят звуки, не поддающиеся обнаружению. На вертолете установлен
ультразвуковой локатор "Летучая мышь", который используется для слепого
полета. Я проверил весь его диапазон, когда был в этой толпе, но не
уловил ни единого писка. Значит, они разговаривают на очень низких
частотах. Но я все-таки не пойму, как они общаются. Дело, наверняка, в
чем-то другом.
- Я тоже имел одну одностороннюю беседу с ними, - поделился с ним
Лейф. - Может быть, мы упускаем явное, пока ищем тайное.
- Что вы под этим подразумеваете, сэр?
- Не обязательно, чтобы они обладали какими-то уникальными
способностями, о которых мы не имеем представления. Вполне возможно, что
они общаются зрительно. Уставятся друг другу в глотки и изучают свои
шевелящиеся щупальца. Что-то вроде того, как врач любуется вашими
гландами, - взмахом руки Лейф показал, что обсуждение этого вопроса
прекращено. - Какова ваша вторая "вещь"?
- Здесь нет птиц, - ответил Огилви. - Можно было бы предположить,
что там, где есть насекомые, там будут и птицы или что-то наподобие
птиц. Единственное державшееся в воздухе существо, которое мне
встретилось, было похоже на перепончатокрылую ящерицу, которая при
помощи крыльев еле-еле смогла оторваться от земли, а потом планировала,
куда ей надо. На Земле она не поймала бы и сонной мухи.
- Вы засняли ее на пленку?
- Нет, сэр. Я уже использовал всю катушку и не хотел стирать
сторону.
- Хорошо.
Лейф подождал, пока Огилви выйдет, и связался с Шэлломом:
- Если пленки с вертолета окажутся достаточно четкими для дальней
передачи, сделайте с них дополнительную копию для связистов. Пусть
отправят их в Девятый Сектор для дальнейшей переброски на Землю.
Не успел он положить трубку, как вошел Ромеро. По его виду можно
было заключить, что он в полном отчаянии.
- Командор, вы не могли бы достать инструменты, чтобы соорудить
фенакистоскоп с встроенным счетчиком оборотов?
- Мы можем все, решительно все, - вмешался в разговор стоявший
возле иллюминатора Пэскью. - Для этого у нас есть целые века времени.
Пропустив его замечание мимо ушей, Лейф поинтересовался:
- А для чего он вам?
- Хоффнэгл и Нолан считают, что с его помощью мы смогли бы измерить
точный стробоскопический регистр этих увальней. Если нам удастся
установить, на какой минимальной скорости они начнут видеть движение
картинок, то это будет нам хорошим подспорьем.
- А кинопроектор корабля для этого не подойдет?
- У него недостаточный диапазон, - пояснил Ромеро. - Кроме того, мы
не можем использовать его вне нашей внутренней системы питания.
Фенакистоскоп должен быть переносным и приводиться в действие вручную.
- С каждой минутой это становится более увлекательным, - вставил
Пэскью. - По крайней мере, не так скучно. Объясните поподробнее, тогда и
я начну понимать, что это за чертова штука.
Не обращая на него никакого внимания, Лейф снова позвонил Шэллому и
ввел в курс дела.
- Святой Моисей! - обрадовался Шэллом. - У нас найдется то, о чем
вы просите! И кто это придумал? - После некоторой паузы он уточнил: -
Нам нужно два дня.
- Два дня, - повторил Лейф для Ромеро.
Тот в ужасе посмотрел на него.
- Что за спешка? - не выдержал Пэскью. - Вы не можете обождать два
дня, чтобы начать измерение запаздывания оптической реакции? Да это
невиданно быстро для этого мира. Вы же на Планете Вечности. Привыкайте!
Лейф пристально взглянул на Пэскью и сказал:
- Вам не кажется, что вы стали слишком придирчивы за последние пару
часов?
- Нет. У меня осталось еще несколько капель терпения на дне. Когда
испарится последняя из них, можете запереть меня на гауптвахту, потому
что тогда я тронусь.
- Успокойтесь. Скоро мы что-нибудь придумаем.
- Ха-ха! - непочтительно бросил Пэскью.
- Мы подготовим наш разведывательный вездеход и отправимся в город,
посмотрим на них в их среде.
- Не забыть бы о времени, - одобрительно добавил Пэскью.
Бронированный восьмиместный вездеход громыхал тяжелыми гусеницами
по трапу. Только два особых брандспойта, - по одному в передней и задней
его частях, - указывали на наличие на нем оборонительных "фыркающих"
пушек, управляемых с пульта вездехода. Металлический прут на крыше этой
будки представлял собой радиоантенну. Они могли воспользоваться и
вертолетом, вмещавшим четырех человек со снаряжением, но для экскурсий
по улицам от него было бы мало проку.
На переднем сиденье вместе с Лейфом располагались лейтенант Хардинг
и дежурный водитель. За ними разместились двое из команды Хардинга, а
также Пэскью. Заднее сиденье поделили между собой радист и стрелок.
Уолтерсон, Гарсайд и остальные специалисты остались на корабле.
Они прокатились мимо неспешитов, сидевших сейчас на земле, скрестив
ноги, и уставившихся в таблицу, которую с абсолютно безразличным видом
демонстрировал им Нолан. Поблизости, соображая, какой материал урока
усваивался, а какой нет, грыз ногти Хоффнэгл. Никто из этой группы не
показал ни малейшего удивления, когда вездеход спустился по крутому
утесу и прогрохотал мимо них.
Вздрогнув, он с натугой пересек железнодорожное полотно позади
поезда и добрался до дороги. Она была безукоризненно гладкой и могла бы
поспорить со скоростными трассами на Земле. Не проехав и восьми
километров, они встретили одного неспешита - именно таким они себе его и
представляли.
Он полусидел - полулежал в длинном, узком и приземистом одноместном
автомобиле, выглядевшем очень солидно. В самом водителе было что-то
маниакальное - отрешенное лицо, напряженный взгляд, крепко вцепившиеся в
руль руки. По показаниям фотоэлемента на приборной доске вездехода он
проревел мимо них со скоростью восемьдесят три и шесть десятых километра
в час. Их спидометр показывал ровно восемьдесят километров в час.
Значит, он мчался с захватывающей дух скоростью три и шесть десятых
километра в час.
Первым заговорил Пэскью. Вывернув голову назад и глядя вслед
автомобилисту, он сказал:
- Как социолог я авторитетно заявляю, что некоторые из этих
созданий слишком уж опрометчивы. Если этот ненормальный едет сейчас в
город, находящийся примерно в сорока километрах отсюда, то он доберется
туда, по крайней мере, через двенадцать часов. - Лицо его нахмурилось,
он посерьезнел и добавил: - Сопоставляя их реакцию с их скоростями, а
они стоят друг друга, я не удивлюсь, если у них существуют те же
транспортные проблемы, что и в любом другом мире.
Никто не воспользовался случаем вступить с ним в полемику. Все
восемь пассажиров вездехода снова погрузились в состояние оцепенения.
Они уже въехали в пригород, полный пешеходов, машин и трамваев,
наводнивших улицы. Теперь они то и делали, что объезжали их. Для этого
водителю пришлось осваивать новую технику вождения, что было не таким уж
легким делом.
По улицам тащились существа с малиновыми лицами и в тех же бесполых
нарядах. Можно было подумать, что после каждого шага они засыпают.
Некоторые двигались быстрее остальных, но даже самые проворные из них
превращались для вездехода в препятствие, которое следовало огибать.
Никому из них не захотелось посмотреть на странную машину, пока она
катилась мимо, но многие в недоумении останавливались, когда она
находилась уже на расстоянии одного-двух километров.
Для Лейфа и его товарищей было большим соблазном принять их
медлительность за умственную отсталость. Но они сдерживали себя перед
таким искушением - очевидность обратного была слишком велика, чтобы ее
игнорировать.
Они ехали по ровным, прямым, правильно спроектированным улицам с
тротуарами и водостоками. Дома не поднимались выше двадцати метров, но
имели прочный вид и были далеки от примитивных сооружений. Автомобилей
по земным стандартам было немного, но все они представляли собой
результат значительного инженерного искусства. Небольшие, еле
передвигавшиеся трамваи на солнечных батареях вмещали по двадцать четыре
пассажира.
На несколько минут они остановились возле строящегося здания, чтобы
понаблюдать за рабочим, укладывающим кирпич. Эта работа заняла у него
двадцать минут. Три кирпича в час.
Лейф сделал некоторые подсчеты:
- Исходя из того, что их день и ночь длятся по шесть месяцев, и
предполагая, что в их измерении они эквивалентны восьмичасовому дню,
этот парень укладывает немного больше тысячи кирпичей в час, - он поджал
губы и тихо присвистнул. - Я не знаю ни одной формы жизни, которая бы
делала это со скоростью пусть даже в два раза меньшей. Даже на Земле
робот не может работать быстрее.
Все приняли молча этот новый аспект проблемы. Разведывательный
вездеход двинулся дальше. Теперь перед ними была общественная
автостоянка, на которой находилось около сорока машин. Они не могли
побороть непреодолимое желание припарковаться. Проехав мимо двух
служителей, они аккуратно поставили вездеход в конце одного ряда. Зрачки
служителей начали двигаться в их направлении.
Обращаясь к водителю, радисту и стрелку, Лейф приказал:
- Вы, трое, остаетесь здесь. Если кто-нибудь будет вам мешать,
отвезите его на километр отсюда, и пусть он пробует опять добежать до
вас. А если заметите признаки того, что они все вместе собираются
достать вас до самых печенок, переезжайте в другой конец стоянки. Когда
они доберутся и туда, возвращайтесь снова назад.
- Куда вы решили идти? - задал вопрос Хардинг.
- Вон туда, - Лейф указал в направлении здания, имевшего некоторый
официальный вид. - Для экономии времени я хотел бы, чтобы вы, ваши люди
и Пэскью осмотрели другие сооружения. Выберите какое-нибудь, войдите,
поглядите, способны ли они вообще на что-нибудь стоящее.
Он посмотрел на часы:
- Чтобы ровно в три все были здесь. Не тратьте время попусту.
Опоздавшему придется шагать четырнадцать километров пешком.
Выйдя из кабины, в двадцати метрах от себя он увидел cлужащего
стоянки, двигавшегося к нему и удивленно глядевшего на него своими
большими совиными глазами. Лейф подошел прямо к нему. Не встретив
никакого сопротивления, он взял из его рук пачку билетов, оторвал один,
опять вложил их в малиновые пальцы, присовокупив в качестве платы
серебряную пуговицу, и двинулся дальше. Сделав этот красивый жест, Лейф
пришел в приятное расположение духа. Когда он пересек площадь и вошел в
здание, получатель его дара уже должен был начать рассматривать
пуговицу.
В три они вернулись. На площади царил полный хаос, но вездехода
нигде не было. Серия коротких завываний сирены привела их в боковую
улицу, где на обочине стояла пропажа.
