приветствовал их любезным поклоном.
МОИ ЧУДЕСНЫЕ СЛУГИ
Спасший меня корабль направлялся в столицу Турции.
Итальянцы, среди которых я теперь очутился, сразу увидели, что я че-
ловек замечательный, и предложили мне остаться на корабле вместе с ними.
Я согласился, и через неделю мы причалили к турецкому берегу.
Турецкий султан, узнав о моем прибытии, конечно, пригласил меня обе-
дать. Он встретил меня на пороге своего дворца и сказал:
- Я счастлив, мой милый Мюнхаузен, что могу приветствовать вас в сво-
ей древней столице. Надеюсь, вы в добром здоровье? Я знаю все ваши вели-
кие подвиги, и мне хотелось бы поручить вам одно трудное дело, с которым
не справится никто, кроме вас, потому что вы самый умный и находчивый
человек на земле. Могли бы вы немедленно поехать в Египет?
- С радостью! - отозвался я. - Я так люблю путешествовать, что готов
хоть сейчас на край света!
Султану мой ответ очень понравился, и он возложил на меня поручение,
которое на веки веков должно остаться тайною для всех, и потому я не мо-
гу рассказать, в чем оно заключалось. Да, да, султан доверил мне великую
тайну, так как он знал, что я самый надежный человек во всем свете. Я
поклонился и немедленно тронулся в путь.
Едва я отъехал от турецкой столицы, как мне попался навстречу ма-
ленький человек, бежавший с необыкновенной быстротой. К каждой его ноге
была привязана тяжелая гиря, и все же он летел как стрела.
- Куда ты? - спросил я его. - И зачем ты привязал к ногам эти гири?
Ведь они мешают бежать!
- Три минуты назад я был в Вене, - отвечал на бегу человечек, - а те-
перь иду в Константинополь поискать себе какой-нибудь работы. Гири же
повесил к ногам, чтобы не бежать слишком быстро, потому что торопиться
мне некуда.
Очень понравился мне этот удивительный скороход, и я взял его к себе
на службу. Он охотно последовал за мной.
На другой день у самой дороги заметили мы человека, который лежал
ничком, приложив ухо к земле.
- Что ты тут делаешь? - спросил я его.
- Слушаю, как в поле растет трава! - ответил он.
- И слышишь?
- Отлично слышу! Для меня это сущий пустяк!
- В таком случае поступай ко мне на службу, любезнейший. Твои чуткие
уши могут пригодиться мне в дороге. Он согласился, и мы отправились
дальше.
Вскоре я увидел охотника, у которого в руках было ружье.
- Послушай, - обратился я к нему. - В кого это ты стреляешь? Нигде не
видно ни зверя, ни птицы.
- На крыше колокольни в Берлине сидел воробей, и я попал ему прямо в
глаз.
Вы знаете, как я люблю охоту. Я обнял меткого стрелка и пригласил его
к себе на службу. Он с радостью последовал за мной.
Проехав много стран и городов, мы приблизились к обширному лесу.
Смотрим - у дороги стоит человек огромнейшего роста и держит в руках ве-
ревку, которую он накинул петлею вокруг всего леса.
- Что это ты тащишь? - спросил я его.
- Да вот понадобилось дров нарубить, а топор у меня дома остался, -
ответил он. - Я и хочу изловчиться, чтобы обойтись без топора.
Он дернул за веревку, и огромные дубы, как тонкие былинки, взлетели в
воздух и упали на землю.
Я, конечно, не пожалел денег и тотчас же пригласил этого силача к се-
бе на службу.
Когда мы приехали в Египет, поднялась такая страшная буря, что все
наши кареты и лошади кувырком понеслись по дороге.
Вдали мы увидели семь мельниц, крылья которых вертелись как бешеные.
А на пригорке лежал человек и зажимал свою левую ноздрю пальцем. Увидев
нас, он учтиво меня приветствовал, и буря в один миг прекратилась.
- Что ты тут делаешь? - спросил я.
- Верчу мельницы своего хозяина, - ответил он. - А чтобы они не сло-
мались, я дую не слишком сильно: только из одной ноздри.
"Этот человек мне пригодится", - подумал я и предложил ему ехать со
мною.
КИТАЙСКОЕ ВИНО
В Египте я скоро выполнил все поручения султана. Моя находчивость по-
могла мне и здесь. Через неделю я вместе со своими необыкновенными слу-
гами вернулся в столицу Турции.
Султан был рад моему возвращению и очень хвалил меня за мои удачные
действия в Египте.
- Вы умнее всех моих министров, милый Мюнхаузен! - сказал он, крепко
пожимая мне руку. - Приходите ко мне сегодня обедать!
Обед был очень вкусный, но - увы! - на столе не оказалось вина, пото-
му что туркам по закону запрещено пить вино. Я был весьма огорчен, и
султан, чтобы утешить меня, повел меня после обеда в свой кабинет, отк-
рыл потайной шкаф и вынул оттуда бутылочку.
- Такого превосходного вина вы не пробовали во всю свою жизнь, мой
милый Мюнхаузен! - сказал он, наливая мне полный стакан.
Вино действительно было хорошее. Но я после первого же глотка заявил,
что в Китае у китайского богдыхана Фу Чана вино еще почище этого.
- Мой милый Мюнхаузен! - воскликнул султан. - Я привык верить каждому
вашему слову, потому что вы самый правдивый человек на земле, но кля-
нусь, что сейчас вы говорите неправду: лучше этого вина не бывает!
- А я вам докажу, что бывает!
- Мюнхаузен, вы болтаете вздор!
- Нет, я говорю сущую правду и берусь ровно через час доставить вам
из богдыханского погреба бутылку такого вина, в сравнении с которым ваше
вино - жалкая кислятина.
- Мюнхаузен, вы забываетесь! Я всегда считал вас одним из правдивей-
ших людей на земле, а теперь я вижу, что вы бессовестный лгун.
- Если так, я требую, чтобы вы убедились немедленно, правду ли я го-
ворю!
- Согласен! - ответил султан. - Если к четырем часам вы не доставите
мне из Китая бутылку лучшего в мире вина, я прикажу отрубить вам голову.
- Отлично! - воскликнул я. - Я согласен на ваши условия. Но если к
четырем часам это вино будет у вас на столе, вы отдадите мне столько зо-
лота из вашей кладовой, сколько за один раз может унести один человек.
Султан согласился. Я написал китайскому богдыхану письмо и попросил
его подарить мне бутылку того самого вина, которым он угощал меня три
года назад.
"Если вы откажете мне в моей просьбе, - писал я, - ваш друг Мюнхаузен
погибнет от руки палача".
Когда я кончил писать, было уже пять минут четвертого.
Я кликнул моего скорохода и послал его в китайскую столицу. Он отвя-
зал гири, висевшие у него на ногах, взял письмо и в одно мгновение
скрылся из глаз.
Я вернулся в кабинет султана. В ожидании скорохода мы осушили до дна
начатую нами бутылку.
Пробило четверть четвертого, потом половину четвертого, потом три
четверти четвертого, а мой скороход не показывался.
Мне стало как-то не по себе, особенно когда я заметил, что султан
держит в руках колокольчик, чтобы позвонить и позвать палача.
- Разрешите мне выйти в сад подышать свежим воздухом! - сказал я сул-
тану.
- Пожалуйста! - ответил султан с самой любезной улыбкой. Но, выходя в
сад, я увидел, что за мною по пятам следуют какие-то люди, не отступая
от меня ни на шаг.
Это были палачи султана, готовые каждую минуту наброситься на меня и
отрубить мою бедную голову.
В отчаянии я взглянул на часы. Без пяти четыре! Неужели мне осталось
жить всего только пять минут! О, это слишком ужасно! Я позвал своего
слугу - того самого, который слышал, как растет в поле трава, - и спро-
сил его, не слышит ли он топота ног моего скорохода. Он приложил ухо к
земле и сообщил мне, к моему великому горю, что бездельник скороход зас-
нул!
- Заснул?!
- Да, заснул. Я слышу, как он храпит далеко-далеко.
У меня ноги подкосились от ужаса. Еще минута - и я погибну бесславною
смертью.
Я кликнул другого слугу, того самого, который целился в воробья, и он
тотчас же взобрался на самую высокую башню и, приподнявшись на цыпочках,
стал вглядываться в даль.
- Ну что, видишь ли ты негодяя? - спросил я, задыхаясь от злобы.
- Вижу, вижу! Он развалился на лужайке под дубом недалеко от Пекина и
храпит. А рядом с ним бутылка... Но погоди, я тебя разбужу!
Он выстрелил в вершину того дуба, под которым спал скороход.
Желуди, листья и ветви посыпались на спящего и разбудили его.
Скороход вскочил, протер глаза и бросился бежать как угорелый.
До четырех часов оставалось всего полминуты, когда он влетел во дво-
рец с бутылкой китайского вина.
Можете себе представить, как велика была моя радость! Отведав вина,
султан пришел в восторг и воскликнул:
- Милый Мюнхаузен! Разрешите мне спрятать эту бутылочку подальше от
вас. Я хочу распить ее один. Я и не думал, что на свете бывает такое
сладкое и вкусное вино.
Он запер бутылку в шкаф, а ключи от шкафа положил себе в карман и
приказал немедленно позвать казначея.
- Я разрешаю моему другу Мюнхаузену взять из моих кладовых столько
золота, сколько может унести за один раз один человек, - сказал султан.
Казначей низко поклонился султану и повел меня в подземелья дворца,
доверху набитые сокровищами.
Я позвал своего силача. Он взвалил себе на плечо все золото, какое
было в кладовых у султана, и мы побежали к морю. Там я нанял огромный
корабль и доверху нагрузил его золотом.
Подняв паруса, мы поспешили выйти в открытое море, пока султан не
опомнился и не отнял у меня своих сокровищ.
ПОГОНЯ
Но случилось то, чего я так боялся. Едва мы отъехали от берега, каз-
начей побежал к своему повелителю и сказал ему, что я дочиста ограбил
его кладовые. Султан пришел в ярость и послал за мной вдогонку весь свой
военный флот.
Увидав множество боевых кораблей, я, признаться, не на шутку струсил.
"Ну, Мюнхаузен, - сказал я себе, - пришел твой последний час. Теперь
уж тебе не будет спасения. Вся твоя хитрость не поможет тебе".
Я почувствовал, что моя голова, только что укрепившаяся у меня на
плечах, снова как бы отделяется от туловища.
Вдруг ко мне подошел мой слуга, тот, у которого были могучие ноздри.
- Не бойтесь, они нас не догонят! - сказал он со смехом, побежал на
корму и, направив одну ноздрю против турецкого флота, а другую против
наших парусов, поднял такой ужасный ветер, что весь турецкий флот в одну
минуту отлетел от нас обратно в гавань.
А наш корабль, подгоняемый моим могучим слугою, быстро помчался впе-
ред и через день добрался до Италии.
МЕТКИЙ ВЫСТРЕЛ
В Италии я зажил богачом, но спокойная мирная жизнь была не по мне.
Я жаждал новых приключений и подвигов.
Поэтому я очень обрадовался, когда услышал, что недалеко от Италии
разразилась новая война, англичане воевали с испанцами. Ни минуты не
медля, вскочил я на коня и помчался на поле сражения.
Испанцы осаждали тогда английскую крепость Гибралтар, я тотчас же
пробрался к осажденным.
Генерал, командовавший крепостью, был мой хороший приятель. Он принял
меня с распростертыми объятиями и стал показывать мне воздвигнутые им
укрепления, так как он знал, что я могу дать ему дельный и полезный со-
вет.
Стоя на стене Гибралтара, я увидел сквозь подзорную трубу, что испан-
цы направляют дуло своей пушки как раз в то место, где стояли мы оба.
Ни минуты не медля, я приказал, чтобы на это самое место была постав-
лена огромная пушка.
- Зачем? - спросил генерал.
- Вот увидишь! - ответил я.
Чуть только пушку подкатили ко мне, я направил ее дуло прямо в дуло
неприятельской пушки, и, когда испанский пушкарь поднес к своей пушке
фитиль, я громко скомандовал:
- Пли!
Обе пушки грянули в один и тот же миг.
Случилось то, чего я ожидал: в намеченной мною точке два ядра - наше
и неприятельское - столкнулись с ужасающей силой, и неприятельское ядро
полетело назад.
Представьте себе: оно полетело назад к испанцам.
Оно оторвало голову испанскому пушкарю и шестнадцати испанским солда-
там.
Оно сбило мачты у трех кораблей, стоявших в испанской гавани, и по-
неслось прямо в Африку.
Пролетев еще двести четырнадцать миль, оно упало на крышу убогой
