Он рос все выше и выше и вскоре дотянулся до Луны!
- Ура! - воскликнул я и полез по стеблю вверх.
Через час я очутился на Луне.
Нелегко мне было найти на Луне серебряный свой топорик. Луна серебря-
ная, и топорик серебряный - серебра на серебре не видно. Но в конце кон-
цов я все же отыскал мой топорик на куче гнилой соломы.
Я с радостью засунул его за пояс и хотел спуститься вниз на Землю.
Но не тут-то было: солнце высушило мой бобовый стебелек и он рассы-
пался на мелкие части!
Увидя это, я чуть не заплакал от горя.
Что делать? Что делать? Неужели мне никогда не вернуться на Землю?
Неужели я так и останусь всю жизнь на этой постылой Луне? О нет! Ни за
что! Я подбежал к соломе и начал вить из нее веревку. Веревка вышла нед-
линная, но что за беда! Я начал спускаться по ней. Одной рукой я
скользил по веревке, а другой держал топорик.
Но скоро веревка кончилась, и я повис в воздухе, между небом и зем-
лей. Это было ужасно, но я не растерялся. Недолго думая, я схватил топо-
рик и, крепко взявшись за нижний конец веревки, отрубил ее верхний конец
и привязал его к нижнему. Это дало мне возможность спуститься ниже к
Земле.
Но все же до Земли было далеко. Много раз приходилось мне отрубать
верхнюю половину веревки и привязывать ее к нижней. Наконец я спустился
так низко, что мог рассмотреть городские дома и дворцы. До Земли остава-
лось всего три или четыре мили.
И вдруг - о ужас! - веревка оборвалась. Я грохнулся наземь с такой
силой, что пробил яму глубиною по крайней мере в полмили.
Придя в себя, я долго не знал, как мне выкарабкаться из этой глубокой
ямы. Целый день я не ел, не пил, а все думал и думал. И наконец додумал-
ся: выкопал ногтями ступеньки и по этой лестнице выбрался на поверхность
земли.
О, Мюнхаузен нигде не пропадет!
ЛОШАДИ ПОД МЫШКАМИ, КАРЕТА НА ПЛЕЧАХ
Вскоре турки отпустили меня на свободу и вместе с другими пленными
отправили обратно в Петербург.
Но я решил уехать из России, сел в карету и покатил на родину. Зима в
том году была очень холодная. Даже солнце простудилось, отморозило щеки,
и у него сделался насморк. А когда солнце простужено, от него вместо
тепла идет холод. Можете себе представить, как сильно я продрог в моей
карете! Дорога была узкая. По обеим сторонам шли заборы.
Я приказал моему ямщику протрубить в рожок, чтобы встречные экипажи
подождали нашего проезда, потому что на такой узкой дороге мы не могли
бы разъехаться.
Кучер исполнил мое приказание. Он взял рожок и стал дуть. Дул, дул,
дул, но из рожка не вылетало ни звука! А между тем навстречу нам ехал
большой экипаж.
Делать нечего, я вылезаю из кареты и выпрягаю моих лошадей. Затем
взваливаю карету на плечи - а карета тяжело нагруженная! - и одним прыж-
ком переношу карету опять на дорогу, но уже позади экипажа.
Это было нелегко даже мне, а вы знаете, какой я силач.
Немного отдохнув, я возвращаюсь к моим лошадям, беру их под мышки и
такими же двумя прыжками переношу их к карете.
Во время этих прыжков одна из моих лошадей начала отчаянно брыкаться.
Это было не очень удобно, но я засунул ее задние ноги в карман моего
сюртука, и ей поневоле пришлось успокоиться.
Потом я впряг лошадей в карету и спокойно доехал до ближайшей гости-
ницы.
Приятно было согреться после такого лютого мороза и отдохнуть после
такой тяжелой работы!
ОТТАЯВШИЕ ЗВУКИ
Мой кучер повесил рожок неподалеку от печки, а сам подошел ко мне, и
мы начали мирно беседовать.
И вдруг рожок заиграл:
"Тру-туту! Тра-тата! Ра-рара!"
Мы очень удивились, но в ту минуту я понял, почему на морозе из этого
рожка нельзя было извлечь ни единого звука, а в тепле он заиграл сам со-
бой.
На морозе звуки замерзли в рожке, а теперь, отогревшись у печки, от-
таяли и стали сами вылетать из рожка.
Мы с кучером в течение всего вечера наслаждались этой очаровательной
музыкой.
БУРЯ
Но не думайте, пожалуйста, что я путешествовал только по лесам и по-
лям.
Нет, мне случалось не раз переплывать моря и океаны, и там бывали со
мной приключения, каких не бывало ни с кем.
Шли мы как-то в Индии на большом корабле. Погода была отличная. Но
когда мы стояли на якоре у какого-то острова, поднялся ураган. Буря на-
летела с такой силой, что вырвала на острове несколько тысяч (да, нес-
колько тысяч!) деревьев и понесла их прямо к облакам.
Огромные деревья, весившие сотни пудов, летели так высоко над землей,
что снизу казались какими-то перышками.
А чуть только буря кончилась, каждое дерево упало на свое прежнее
место и сразу пустило корни, так что на острове не осталось никаких сле-
дов урагана. Удивительные деревья, не правда ли?
Впрочем, одно дерево так и не вернулось на место. Дело в том, что,
когда оно взлетело на воздух, на его ветвях находился один бедный
крестьянин с женой.
Зачем они взобрались туда? Очень просто: чтобы нарвать огурцов, так
как в той местности огурцы растут на деревьях.
Жители острова любят огурцы больше всего на свете и ничего другого не
едят. Это их единственная пища.
Бедным крестьянам, подхваченным бурей, невольно пришлось совершить
воздушное путешествие под облаками.
Когда буря стихла, дерево начало опускаться на землю. Крестьянин и
крестьянка были, как нарочно, очень толстые, они накренили его своей тя-
жестью, и дерево упало не туда, где росло прежде, а в сторону, причем
налетело на тамошнего короля и, к счастью, раздавило его, как букашку.
- К счастью? - спросите вы. - Почему же к счастью?
Потому, что этот король был жестокий и зверски мучил всех жителей
острова.
Жители были очень рады, что их мучитель погиб, и предложили корону
мне:
- Пожалуйста, добрый Мюнхаузен, будь нашим королем. Сделай нам одол-
жение, царствуй над нами. Ты такой мудрый и смелый.
Но я наотрез отказался, так как я не люблю огурцов.
МЕЖДУ КРОКОДИЛОМ И ЛЬВОМ
Когда буря кончилась, мы подняли якорь и недели через две благополуч-
но прибыли на остров Цейлон.
Старший сын цейлонского губернатора предложил мне пойти вместе с ним
на охоту.
Я с большим удовольствием согласился. Мы отправились в ближайший ле-
сок. Жара стояла страшная, и я должен сознаться, что с непривычки очень
скоро устал.
А сын губернатора, сильный молодой человек, чувствовал себя на этой
жаре превосходно. Он жил на Цейлоне с детства.
Цейлонское солнце было ему нипочем, и он бодро шагал по раскаленным
пескам.
Я отстал от него и вскоре заблудился в чаще незнакомого леса. Иду и
слышу шорох. Оглядываюсь: передо мною громаднейший лев, который разинул
пасть и хочет меня растерзать. Что тут делать? Ружье мое было заряжено
мелкой дробью, которой не убьешь и куропатки. Я выстрелил, но дробь
только раздразнила свирепого зверя, и он накинулся на меня с удвоенной
яростью.
В ужасе я бросился бежать, зная, что это напрасно, что чудовище одним
прыжком настигнет меня и растерзает. Но куда я бегу? Впереди передо мною
разинул пасть огромный крокодил, готовый проглотить меня в ту же минуту.
Что делать? Что делать?
Сзади - лев, впереди - крокодил, слева - озеро, справа - болото, ки-
шащее ядовитыми змеями.
В смертельном страхе я упал на траву и, закрыв глаза, приготовился к
неминуемой гибели. И вдруг у меня над головой словно что-то прокатилось
и грохнуло. Я приоткрыл глаза и увидел изумительное зрелище, которое
доставило мне великую радость: оказывается, лев, бросившись на меня в то
мгновение, когда я падал на землю, перелетел через меня и угодил прямо в
пасть крокодила!
Голова одного чудовища находилась в глотке другого, и оба напрягали
все силы, чтобы освободиться друг от друга.
Я вскочил, вытащил охотничий нож и одним ударом отсек голову льву.
К моим ногам свалилось бездыханное тело. Потом, не теряя времени, я
схватил ружье и ружейным прикладом стал вколачивать голову льва еще
глубже в пасть крокодила, так что тот в конце концов задохся.
Вернувшийся сын губернатора поздравил меня с победой над двумя лесны-
ми великанами.
ВСТРЕЧА С КИТОМ
Вы можете понять, что после этого на Цейлоне мне не очень понрави-
лось.
Я сел на военный корабль и отправился в Америку, где нет ни крокоди-
лов, ни львов.
Мы плыли десять дней без приключений, но вдруг невдалеке от Америки с
нами случилась беда: мы налетели на подводную скалу.
Удар был такой сильный, что сидевшего на мачте матроса отбросило в
море на три мили.
К счастью, падая в воду, он успел ухватиться за клюв пролетавшей мимо
красной цапли и цапля помогла ему продержаться на поверхности моря, пока
мы не подобрали его.
Мы налетели на скалу так неожиданно, что я не мог устоять на ногах:
меня подбросило вверх, и я ударился головой о потолок своей каюты.
От этого моя голова провалилась ко мне в желудок, и лишь в течение
нескольких месяцев мне удалось понемногу вытащить ее оттуда за волосы.
Скала, на которую мы налетели, оказалась вовсе не скалой.
Это был кит колоссальных размеров, который мирно дремал на воде.
Налетев на него, мы разбудили его, и он так разозлился, что схватил
наш корабль зубами за якорь и целый день, с утра до ночи, таскал нас по
всему океану.
К счастью, в конце концов якорная цепь оборвалась и мы освободились
от кита.
На обратном пути из Америки мы снова встретились с этим китом. Он был
мертвый и лежал на воде, занимая своей тушей полмили. Нечего было и ду-
мать, чтобы втащить эту громадину на корабль. Поэтому мы отрезали от ки-
та только голову. И какова же была наша радость, когда, втащив ее на па-
лубу, мы нашли в пасти чудовища и наш якорь и сорок метров корабельной
цепи, которая вся помещалась в одной дыре его гнилого зуба!
Но не долго длилась наша радость. Мы обнаружили, что в нашем корабле
большая пробоина. Вода так и хлынула в трюм.
Корабль стал тонуть.
Все растерялись, закричали, заплакали, но я быстро придумал, что де-
лать. Даже не снимая штанов, я сел прямо в дыру и заткнул ее своею зад-
нею частью.
Течь прекратилась.
Корабль был спасен.
В ЖЕЛУДКЕ У РЫБЫ
Через неделю мы приехали в Италию. Был солнечный, ясный день, и я по-
шел на берег Средиземного моря купаться. Вода была теплая. Я отличный
пловец и заплыл далеко от берега.
Вдруг вижу - прямо на меня плывет огромная рыба с широко разинутой
пастью! Что было делать? Удрать от нее невозможно, и поэтому я съежился
в комок и ринулся в ее разинутую пасть, чтобы поскорее проскользнуть ми-
мо острых зубов и сразу очутиться в желудке.
Не всякому пришла бы в голову такая остроумная хитрость, но я вообще
человек остроумный и, как вы знаете, очень находчивый.
В желудке у рыбы оказалось темно, но зато тепло и уютно.
Я стал расхаживать в этой темноте, прогуливаться взад и вперед и ско-
ро заметил, что это очень не нравится рыбе. Тогда я начал нарочно топать
ногами, прыгать и танцевать как безумный, чтобы хорошенько помучить ее.
Рыба завопила от боли и высунула из воды свою огромную морду.
Скоро ее заметили с итальянского корабля, проходившего мимо.
Этого-то я и хотел! Моряки убили ее гарпуном, а потом втащили к себе
на палубу и стали советоваться, как лучше всего им разрубить необыкно-
венную рыбину.
Я сидел внутри и, признаться, дрожал от страха: я боялся, как бы эти
люди не разрубили и меня вместе с рыбой.
Как было бы ужасно!
Но, к счастью, их топоры не задели меня. Едва только блеснул первый
свет, я стал кричать громким голосом на чистейшем итальянском языке (о,
я знаю итальянский язык превосходно!), что я рад видеть этих добрых лю-
дей, которые освободили меня из моей душной темницы.
Услышав человеческий голос из рыбьего брюха, матросы застыли от ужа-
са.
Их изумление возросло еще больше, когда из рыбьей пасти выскочил я и
