Прекрасное вино!
- Большие пирожные, маленькие пирожные! Одно пирожное за медяк!
- А вот свежая крольчатина! - восклицал охотник, неся через плечо
длинный шест, увешанный ободранными тушками. - Дивные кролики, покупайте
их, пока они еще бегают!
- А вот сидр, прекрасный сидр, валит с ног взрослого мужчину! Коварен
и силен! За две монеты вы убедитесь, что я не солгал! Покупайте сидр!
Кевин смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на выкрики и
обращенные на него взгляды, окружив себя своими невидимыми стенами,
которые ограждали его от толпы и от многих вещей, происходящих
одновременно.
Он не любил быть в центре внимания, но на этот раз виноват был его
конь. Внимание зевак на улице привлекали не только невиданные размеры, но
и необычное поведение животного. Конь сбросил с себя безразличную дремоту,
теперь его голова вздымалась высоко над толпой, уши были отставлены назад,
шея круто выгибалась. Конь двигался за Кевином несколько наискось, словно
лемех гигантского плуга. Такой способ движения, при котором левое плечо
коня едва не касалось спины Кевина, помогал достичь сразу двух вещей:
во-первых, гремящий копытами по мостовой конь прокладывал путь в плотной
толпе и сутолоке, а во-вторых, не позволял никому подойти к Кевину сзади.
Кевину это не особенно нравилось - всякое случалось на запруженных людьми
улицах - но он ничего не мог с этим поделать. Такая поступь коня была
приобретена путем долгих тренировок, чтобы конь приучался прикрывать
корпусом спешившегося всадника.
Прохожие, бездельники, поденщики, возчики - все разглядывали
невиданное животное, но послушно расступались перед ними, словно вода,
обтекающая остров.
- Придется почаще выводить тебя в люди, - пробормотал Кевин коню. -
Да и меня тоже, - добавил он уже про себя, однако не слишком озабоченно.
В тех двух или трех деревнях, где он останавливался, он столкнулся с
неприятностями, потому что в каждой захудалой таверне обязательно
отыскивался какой-нибудь болван, ищущий ссоры. В последние два раза ему
просто пришлось поставить достаточно выпивки, чтобы поднять их скверное
настроение. Тогда ему казалось, что он поступил правильно, но позднее...
Кевин тряхнул головой и принялся рассматривать незнакомый город.
Вдоль улицы тянулись лавки и магазинчики, деревянные ставни которых
были подняты на манер навесов над прилавками. Обшитые деревом вторые этажи
домов нависали над улицей так, что небо виднелось только сквозь узкую щель
между примыкающими вплотную застекленными террасами. Каменные дома
выходили на улицу большими стеклянными окнами в свинцовых рамах, а тяжелые
двери то и дело открывались, впуская с улицы шумных посетителей.
Извилистые улочки и аллеи сворачивали то вправо, то влево, словно человек,
не уверенный в том, куда ему надо идти. Часто встречались каменные
ступени, которые вели вверх по склону сквозь узкие проходы между домами.
Время от времени улицы выходили на небольшие уютные площади, с каменным
бассейном и фонтаном посередине, а затем снова принимались кружить,
раздваиваться, снова сходиться, разветвляться, заканчиваться тупиками или
дворами, петлять, превращаться внезапно в ступени, спускаться к реке или
взбираться в гору. Казалось, что план города был скопирован со следа
пьяной гусеницы. Несколько раз Кевин вынужден был поворачивать назад,
чтобы снова отыскать то, что казалось ему главной улицей. Когда же он
спрашивал прохожих, где находится Королевский Армс-Холл, ответом ему был
недоуменный взгляд.
- Как вы сказали, Королевский Армс-Холл? Насколько я знаю, здесь
такого нет. Казармы городской Стражи дальше, выше по холму, - далее
следовал неясный указывающий жест.
- Как мне туда добраться?
Следовала задумчивая гримаса, горожанин чесал в затылке и глубоко
задумывался.
- Вам надо бы... сначала найти Кишечный переулок, затем дойти до
Козьей лестницы... - горожанин снова замолкал, разглядывая коня. - Нет,
так не получится.
Тут же свою помощь предлагал случайный прохожий:
- Вы ступайте по Чартер-Вей до свечной торговли, затем вверх по
Медвежьему Ущелью, до тех пор пока не увидите...
- Нет, не так, - перебивал еще кто-то, - ты только запутаешь
человека. Сэр должен пойти по Бейкер Роуд до фонтана у Старых Ворот, а
затем по Большой лестнице...
- Да у тебя чердак протек, дружище! Ведь ему придется тащить такого
здоровенного битюга вверх по Большой лестнице! Лучше пойти по дубовой
аллее до самой Стены, а там, у Коровьего брода...
- Нет, ты совсем не соображаешь. Пусть это и напрямки, но как он
протащит свою лошадь через Скандальный переулок?
- А тогда пусть повернет у Черри-Корт, и тогда ему не придется идти
через Скандальный.
- Черри-Корт ведет назад к Барн-Лейн.
- Ничего подобного, Барн-Лейн ведет вверх, к...
Кевин оставил их спорить дальше. Похоже, что они просто развлекались.
На следующей же площади он повстречал задумчивого юношу, который смог
помочь ему гораздо больше.
- Поверните налево вон там, - указал он, - а на первом перекрестке
держитесь правой стороны и попадете на Пурли-Лейн. Там, уже через восемь
или девять дверей, увидите Коровью площадку и повернете направо. Казармы
Стражи расположены в самом конце Старой Восточной дороги к Воротам.
На мгновение взгляд его остановился на коне.
- Неужели это всего один конь? - спросил он, улыбаясь.
- Нет, только кусочек. Лодочник не смог перевезти его целиком за один
раз.
- Отличный конь.
- Спасибо за то, что указали мне путь.
- А вам спасибо за зрелище.
Двое мужчин сидели друг напротив друга в маленькой и дымной таверне в
Верхнем Вейле. Тот, что был побольше, сделал большой глоток эля из кружки,
вытер бороду и с беспокойством оглядел комнату. Несмотря на то, что в двух
каминах ревело пламя, холодный пасмурный день снаружи оставался все таким
же промозглым и неуютным, и потому немногочисленные посетители таверны
сидели нахохлившись и молчали. Более крупный человек наклонился через стол
к своему товарищу и тихо сказал:
- Много страшных дел затевается, Джес. Мне это не нравится.
- Да, - кивнул его товарищ. - Старина Лейм Том на днях гнал из
Чаркрика стадо свиней. И они вдруг словно взбесились и разбежались. Со
свиньями это бывает, но Лейм говорит, что они как-то странно себя вели.
Ему удалось собрать только половину из них, когда он услышал, как
остальные визжат в лесу, как будто их режут. Вдруг они все замолчали. Он
отправился посмотреть, в чем там дело, но ничего не нашел, только пятна
крови. Он клянется, что кровь была повсюду, даже на деревьях. Так что он
помчался оттуда, словно кошка, которой подожгли хвост. Он говорит, что он
убежал, и я не могу его обвинять. А теперь я спрашиваю тебя, кто мог
заставить полудиких свиней вести себя так, а затем задрать их и унести?
- Я не знаю, Джес.
- Да-а... В последнее время такой ответ стал обыкновенным. Слишком
много таких новостей, от которых волосы встают дыбом, и слишком мало
добрых известий...
Из книги Мага Вейлского Экклейна "Вейл":
"В нескольких сотнях миль от города Латония, вверх по течению реки,
граница королевства Латония обозначена крутыми горами Макааб. Они
протянулись с севера на юг подобно высокому, зубчатому крепостному валу
более трех сотен лиг длиной, разделив Латонию и Палан столь же
определенно, как наводящая страх полуразрушенная стена. С той стороны гор
Макааб, с которой восходит солнце, в верхнем течении реки Солнечной и
располагается протяженная долина, ныне известная под названием Вейл.
Первоначально эта местность называлась Вестершир, и населяли ее беглые
рабы, отбросы общества, скрывающиеся преступники, разнообразные
вольнодумцы и прочие, подобные им. Однако нет никакого проку перебирать
истлевшие кости: теперь долина называется Вейл и она будет так называться
до тех пор, пока и наши кости не истлеют в земле.
Северная часть долины именуется Верхним Вейлом, нижняя часть
называется Мидвейл. Долина, путь в которую лежит через ущелье, называется
Внешним Вейлом. Никто не знает, почему в названиях местности не соблюдена
логика, но эти названия общеприняты, и теперь каждому становится понятно,
о какой местности идет речь. Это представляется так же весьма ценным при
выяснении направления и определении местоположения.
Для людей малосведущих должен непременно пояснить, что правильное
название гномов - номены. Само слово "номен" - это форма множественного
числа от единственного "ном". Слово "ном" обозначает конкретного
индивидуума, в то время как "номен" означает весь народ в целом. Сами
гномы называют себя только таким образом, и следует сделать предположение,
что они знают, что говорят.
Вейл является одним из весьма необычных и любопытных районов, где
люди, карлики - "литтлеры", номены и эльфы живут бок о бок, не позволяя
древним предрассудкам одержать верх над их здравым смыслом. Это очень
редко случается и потому представляет немалый интерес. Очень многие
приводят логичные доказательства того, что подобное гармоничное
сосуществование является невозможным, и мало кто пытается аргументированно
показать, каким образом это явление появилось на свет. Кстати говоря, это
не менее любопытная история.
В невысоких горах к югу от Мидвейла, которые логично было бы назвать
Нижним Вейлом, лежит Тришир - страна литтлеров. Они, как правило, всегда
готовы объяснить вам, что они живут не в Вейле, а в Тришире, который
состоит из трех частей: Нортшира, Вестшира и Фар Хиллшира. С этим никто не
спорит, карлики живут там дольше, чем люди.
Что касается гор Макааб, то южнее Скалы-Замка они совершенно
неожиданно начинают называться Зеленые горы. Это место жительства эльфов
из Зеленогорья, и ни один из литтлеров не может ничего возразить по поводу
их названий, ибо они живут здесь еще дольше, чем карлики.
Но раньше всех поселились в этом районе номены Стальных гор, сурового
края, окаймляющего Вейл с востока, тянущегося на север вдоль бассейна
Солнечной реки. Их вовсе не беспокоят те названия, которые мы употребляем.
Существует такая занимательная точка зрения, что мы интересуем номенов в
гораздо меньшей степени, чем они нас.
В Вейле существует два значительных поселения людей - Милфорд в
Верхнем Вейле и Мидвейл в Мидвейле. Из этих двух поселков более крупным и
значительным безусловно является Мидвейл, хотя жители Милфорда в
большинстве своем не придерживаются подобных взглядов. Однако главная
причина большей значимости Мидвейла налицо - он расположен в таком
выгодном месте, что никак не может быть менее важным.
Река Солнечная, как будто выйдя из своего буйного детства,
протекавшего в Верхнем Вейле, внезапно как бы взрослеет, успокаивается,
становится глубже и в том месте, где в нее впадает река Бешеная, совершает
резкий поворот на восток. Мидвейл как раз и седлает эту излучину и именно
в том месте, где реку пересекает Великий Западный торговый путь. Торговля
с востоком непременно должна в этом месте пересесть на суда и баржи, чтобы
дальше двигаться к Латонии и к морю. Как заметил однажды разочарованный
торговец, - чувствующий, что его здорово надули местные купцы - это самое
подходящее место для города, рано или поздно, но его обязательно бы здесь
построили.
Стараясь противопоставить что-то той волне обвинений, которая могла
захлестнуть город, жители Мидвейла готовы предложить любые услуги, которые
только могут понадобиться усталому путешественнику. Все, что угодно - от
