твие. Если б я был холост, то съездил бы туда. Новый год встретил я с цыганами и с Танюшей, настоящей Татьяной-пьяной. Она пела песню в таборе сложенную, на голос приехали сани:
Давыдов с ноздрями,
Вяземский с очками,
Гагарин с усами,
Девок испугали
Д - Митюша
В - Петруша
Г - Федюша.
И всех разогнали и проч.
Зн<аешь ли> (6) ты эту песню? Addio, поклон всем твоим, до свидания.
Адрес: Кн. Петру Андреевичу Вяземскому.
558. M. П. Погодину.
3 января 1831 г. Москва.
Вот Вам Борис. Доставьте, сделайте милость, один экз.<емпляр> Нiкодiму Недоумке, приславшему мне билет на Телескоп. Мы живем во дни переворотов - или переоборотов (как лучше?). Мне пишут из П.<етер>Б.<урга>, что Годунов имел успех. Вот еще для меня диковинка. Выдавайте ж Марфу.
Сей час отняли у меня экз.<емпляр> Надеждина; завтра пришлю другой. (7)
Адрес: Мих. Петр. Погодину.
559. И. И. Дмитриев - Пушкину.
3 января 1831 г. Москва.
С душевною благодарностию принимаю ваш драгоценный подарок, милостивый государь Александр Сергеевич, и между тем нетерпеливо буду ждать минуты, в которую могу повторить вам лично мою благодарность, и пожелать вам возможного благополучия на всю жизнь вашу. Обнимает вас преданный вам
Дмитриев старый.
Января 3-го
1831.
Адрес:
Его высокоблагородию,
милостивому государю
Александру Сергеевичу
Пушкину.
560. П. А. Плетневу.
7 января 1831 г. Москва.
Что с тобою, душа моя? как побранил ты меня в сентябре за мою хандру, с тех пор нет мне о тебе ни слуха, ни духа. Деньги (2000) я получил. Прелестное изд.<ание> Бориса видел. Послание твое к Гнедко прочел, ответ его не прочел - знаю, что ты жив - а писем от тебя вс° нет. Уж не запретил ли тебе ген.<ерал>-губ.<ернатор> иметь со мною переписку? чего доброго! Уж не сердишься ли? Кажется не за что. Отвечай же мне, а не то буду беспокоиться.
Теперь поговорим о деле. Видел я, душа моя, Цветы: странная вещь, непонятная вещь! Дельвиг ни единой строчки в них не поместил. Он поступил с нами как помещик со своими крестьянами. Мы трудимся - а он сидит на судне да нас побранивает. Не xоpoшo и не благоразумно. Он открывает нам глаза и мы видим, что мы в дураках. Странная вещь, непонятная вещь! - Бедный Глинка работает как батрак, а проку вс° нет. Кажется мне, он с горя рехнулся. Кого вздумал просить к (8) себе в кумовья! вообрази, в какое положение приведет он и священника и дьячка, и куму и бабку, да и самого кума - которого заставят же отрекаться от дьявола, плевать, дуть, сочетаться и прочие творить (9) проделки. Нащокин уверяет, что всех избаловал покойник царь, который у всех крестил ребят. Я до сих пор от дерзости (10) Глинкиной опомниться не могу. Странная вещь, непонятная вещь!
Пишут мне, что Борис мой имеет большой успех: Странная вещь, непонятная вещь! по крайней мере я того никак не ожидал. Что тому причиною? Чтение Вальт.<ер>Скотта? голос знатоков, коих избранных так мало? крик друзей моих? мнение двора? - Как бы то ни было - я успеха трагедии моей у вас не понимаю. В Москве то ли дело? здесь жалеют о том, что я совсем, совсем упал; что моя трагедия подражание Кромвелю Виктора Гюго; что стихи без рифм не стихи; что Самозванец не [мог] должен был (11) так неосторожно открыть тайну свою Марине, что это с его стороны очень ветрено и не благоразумно - и тому подобные глубокие критич.<еские> (12) замечания. Жду переводов и суда немцев, а о французах (13) не забочусь. Они будут искать в Борисе политических применений к Варшавскому бунту, и скажут мне как наши: "Помилуйте-с!..." Любопытно будет видеть отзыв наших Шлегелей, из коих один Катенин знает свое дело. Прочие попугаи или сороки Инзовские, которые картавят одну им натверженную <----- ---->. Прости, мой ангел. Поклон тебе, поклон - и всем Вам. К стати: поэма Барат<ынского> чудо. Addio.
7 янв.
561. А. X. Бенкендорф - Пушкину.
9 января 1831 г. Петербург.
Милостивый государь. Александр Сергеевич!
Его величество государь император поручить мне изволил уведомить Вас, что сочинение Ваше: Борис Годунов, изволил читать с особым удовольствием.
Вменяя себе в приятную обязанность уведомить Вас о сем лестном отзыве августейшего монарха, имею честь быть с истинным почтением и преданностию,
Ваш, милостивый государь,
покорнейшей слуга
А. Бенкендорф.
• 140.
9. Генваря 1831.
Его высокоб.<лагородию> А. С. Пушкину.
562. П. А. Вяземскому.
10-13 января 1831 г. Москва.
Постараюсь взять отпуск и приехать на имянины к тебе. Но не обещаюсь. Брат вероятно будет. Толстой к тебе собирается. Вчера видел я кн. Юсупова и исполнил твое препоручение, допросил его о Ф.<он> Визине, и вот чего добился: Он очень знал Ф.<он> Визина, который несколько времени гнил с ним в одном доме. C'йtait un autre Beaumarchais pour la conversation... Он [помнит] знает пропасть его bon-mots, да не припомнит. А покаместь рассказал мне следующее: Майков, трагик, встретя Ф.<он> Визина, спросил у него, заикаясь по своему обыкновению: Видел ли ты мою Агриопу? - видел - что ж ты скажешь об этой трагедии? - Скажу: Агриопа, <-------- ---->. Остро и неожидано! Не правда ли? Помести это в биографии, а я скажу тебе спасибо. Что до Телескопа (другая Агриопа), то у меня его покаместь нету - да напиши к Салаеву, чтоб он тебе всю эту дрянь послал. Твою статью о Пушкине пошлю к Дельвигу - что ты чужих прикармливаешь? свои голодны. Максимовичу однако ж отдал обозы, скрепя сердце. Кланяюсь княгине и благодарю за любезный зов. О Польше не слыхать. В Англии говорят бунт. Чернь сожгла дом Веллингтона. В Париже тихо. В Москве также.
Адрес: Кн. Петру Андр. Вяземскому.
563. П. А. Плетневу.
13 января 1831 г. Москва.
Пришли мне, мой милый, экз.<емпляров> 20 Бориса, для московских прощалыг, не то разорюсь, покупая его у Ширяева.
Душа моя, вот тебе план жизни моей: я женюсь в сем месяце, пол-года проживу в Москве, летом приеду к Вам. Я не люблю московской жизни. Здесь живи, не как хочешь - как тетки хотят. Теща моя та же тетка. То ли дело в П.<етер>Б.<урге>! заживу себе мещанином припеваючи, независимо и не думая о том, что скажет Марья Алексевна. (14) Что Газета наша? надобно нам об ней подумать. Под конец она была очень вяла; иначе и быть нельзя: в ней отражается русская литература. В ней говорили под конец об одном Булгарине; так и быть должно: в России пишет один Булгарин. Вот текст для славной филипике. Кабы я не был ленив, да не был жених, да не был очень добр, да умел бы читать и писать, то я бы каждую неделю писал бы обозрение литературное - да лих терпения нет, злости нет, времени нет, охоты нет. Впроччем посмотрим.
Деньги, деньги: вот главное, пришли мне денег. И я скажу тебе спасибо. Да что же ты не пишешь ко мне, бессовестный?
13 янв.
Адрес: М. г. Петру Александровичу Плетневу,
в С. Петербурге, в Екатерининском Институте.
564. П. А. Вяземский - Пушкину.
14 января 1831 г. Остафьево.
Хорошо, дай Пушкина Дельвигу, а скажи Максимовичу, что пришлю к нему несколько выдержек из записной книжки. Я уже писал ему, что у тебя есть малая-толика прозы моей для него. Отолгись ты, как умеешь. Постарайся приехать завтра. Что ты выдаешь себя за такого нежного любовника и верноподданного жениха? - Хорош Юсупов, только у него и осталось в голове, что <---->. - Что это за новое дополнение к цензуре, что все статьи в (15) журналах должны быть за подписью автора, или переводчика? Не смешно ли видеть русское самодержавие,
(или д)
которое возится с нашею литтературочкою. (16) Уж и та ее пугает. Как не чувствовать им, что есть цензура, есть и вс°. Уж и это не штука ли Булгарина против Литтературной Газеты, чтобы заставить нас демаскироваться? Иначе растолковать не умею. Булгарину с братьею огласки бояться нечего, а между тем надеются они, что нам иногда стыдно будет без маски пройти между ими. - Что-нибудь, а придумать надобно, чтобы вырвать литтературу нашу из рук Булгарина и Полевого. - Что за разбор Дельвига твоему Борису? Начинает последним монологом его. Нужно будет нам с тобою и Баратынским написать инструкцию Дельвигу, если он хочет, чтобы мы участвовали в его газете. Смешное дело, что он не подписывается ни на один иностранный журнал и кормится сказками Бульи и Петерб.<ургскою> Польскою Газетою. При том нужно обязать его, чтобы по крайней мере через • была его статья дельная и проч. и проч. А без того нет возможности помогать ему. Прости, приезжай-ка завтра. - Телескоп я имею.
14-го.
Не забудь привезти, или прислать шампанское.
565. H. С. Алексеев - Пушкину.
14 января 1831 г. Бухарест.
И письмо твое, любезный Пушкин, и твое милое воспоминание, вс° оживило закатившуюся мою молодость - и обратило меня к временам протекшим, в кои так сладко текла наша жизнь и утекала. Если она не обильна была блеском и пышностию, то разными происшествиями может украсить несколько страниц нашего романа! -
Ты переменяешь свое положение! - поздравляю тебя! - Не вхожу в расчеты, заставляющие тебя откинуть беспечную холостую жизнь; желаю тебе только счастия - и с переменою жизни неизменных чувств к своим друзьям. Судьба может еще соединить нас - и, может быть, весьма скоро, тогда я потребую от тебя прежнего расположения и искренности - и за чашей, в края коей вольется полная бутылка, мы учиним взаимную исповедь во всех наших действиях и помышлениях. - Ты, спрашивая меня о Кишеневе, вероятно забыл, что уже третий год я нахожусь в Валахии; но если ты никем не извещен о всем, что произошло в Бессарабии, то я могу тебе дать краткий отчет: -
M-me Стамо и Еврейка овдовели - и наконец свободны от мужей. - Дела отца Пулхерии, порученные мне лордом Мидасом, я успел поправить в его пользу, - и она теперь могла бы обворожить Горчакова более, нежели в те времена, когда он ей жертвовал жизнию - откинув страх быть твоим соперником. Инзов поселился в Болграде настоящим Бюфоном и Бонетом, разводит сады, кормит птиц, делает добро - и без него вс° управление идет своим порядком или беспорядком. - Худобашев в отставке и живет в Кишеневе для украшения города. Липранди, с грехом пополам прослужа Турецкую кампанию, проев и пропив кучу денег в обоих Княжествах, наконец, женился в Бухаресте - и по чувствам (как уверяет). По вызову начальства, он должен был отправиться в Тульчин, оставя жену в одном маленьком городке ожидать его возвращения - и, как кажется, ей можно прочесть стих Детуша:
Attendez-moi sous l'orme etc.
С весной мы ожидаем окончания нашего управления в Княжествах, - и потому направление мое будет прямо к вам, друзья мои; приготовьте мне теплинькую комнатку и ваканцию в Аглинском клобе. Но прежде нежели сбудется мое желание, я прошу тебя, старый друг, пришли мне Годунова, Онегина и еще кое-что питательное для души моей. Я прежде имел от тебя подобные сюрпризы, а теперь они еще будут иметь двойную цену, потому что я почти начинаю забывать по-русски. - Ты можешь вс°, мной требуемое, передать Киселеву, который, зная мою к тебе привязанность и жадность к твоим произведениям, поспешит ко мне отправить. - Прости.
Алексеев.
14-е генваря
Букарест.
566. П. А. Плетнев - Пушкину.
Ночь с 14 на 15 января 1831г. Петербург.
Ночью. Половина 1-го часа.
Середа. 14 января, 1831. С.п.бург.
Я не могу откладывать, хотя бы не хотел об этом писать к тебе. По себе чувствую, что должен перенести ты. Пока еще были со мною добрые друзья мои и его друзья, нам всем как-то было легче чувствовать всю тяжесть положения своего. Теперь я остался один. Расскажу тебе вс°, как это случилось. Знаешь ли ты, что я говорю о нашем добром Дельвиге, который уже не наш? Еще в нынешнее воскресенье он говорил мне, что теперь он по крайней мере совсем спокоен. Начало его болезни случилось во вторник, за неделю, т. е. 6-го числа. Но эта болезнь, простуда, очень казалась обыкновенною, 9-го числа он говорил со мною обо всем, нисколько не подозревая себя опасным. В воскресенье показались на нем пятна. Его успокоили, уверив, что это лихорадочная сыпь, и потому-то он принял меня так весело, сказав, что теперь он спокоен. Понедельник и вторник, т. е. 12 и 13 он был в беспамятстве горячки. В середу в 7-ом часу вечера Петр Степанович, приехав ко мне, сказал, что он, по признанию докторов, в опасности. За ним вскоре приехал Гнедич с Лобановым, которые заезжали туда и слышали, что он близок к разрушению. В 9-ом часу я отправил туда человека, который возвратился с ужасною вестию, что ровно в 8-мь часов его не стало. И так в три дни явная болезнь его уничтожила. Милый мой, что ж такое жизнь?
