14 ноября хотел идти Пугачев на Яик, оставя сволочь свою и башкирц<ев> против Оренб.<урга>, но башкирцы не пустили его. - Ты-де нас взбунтовал, обещал взять Оренб.<ург>, чтобы губернии не было, а теперь хочешь бежать, чтоб нас казнили, как казнили отцов наших.
О командах уверяет Пугачев, что они идут к нему на помощь от вел.<икого> кн.<язя> и что-де он сам к нему едет; и уже приготовил ему казацкое суконное платье и сыскал где-то портрет его выс.<очества>, с собою возит.
Пугачев для приступа к Оренб.<ургу> делает лестницы.
5.
1774 года июля ... дня присланный артиллерии от господина полковника и казанского обер-коменданта Лецкого яв<ив>шийся к нему бывший Казанского третьего баталиона подпоручик Федор Минеев, в Секретной комиссии допрашиван и показал:
В прошедшем маие месяце 27 числа отправлен он был из Казани по повелению казанского господина губернатора в Терсинскую волость в команду находящегося там маиора Скрипицына, куда он при случившейся из Казанской секретной комиссии оказии с посланными с ним преступниками двенадцатью человеками для учинения им там наказания и отправился и по приезде туда к Скрипицыну он явился, а потом с ним из Терсы с командою в числе сорока осьми человек отправились они в Дворцовую сарапульскую волость, которая в расстоянии от Терсы восьмидесяти верстах для учинения в селе Сарапуле из показанных преступников некоторым наказания, которое учиня, следовали они к крепости Осе для защищения оной от злодеев, ибо к ним в Сарапуль слух о том дошел, для чего они и поспешали, и на дороге будучи от Сарапуля верстах в 25-ти соединились с посланною из Казани под предводительством Казанских батальонов капитана Смирнова военною командою, с коим было воинских чинов человек до сорока и одна пушка, и с ними пришли они до Осинской крепости минувшего июня 17 числа, где застав злодейскую толпу, имели с оною к защищению той крепости сражение, и через несколько времени оных отбили. И вошед в крепость Осу, были в оной трои сутки, и каждый день имели они вылазки, но уже были в крайнем бессилии и пороху оставалось самое малое число. Почему маиор Скрипицын посылал от себя нарочного к злодею Пугачеву, живущего в Осе отставного солдата, а как его зовут не знает, разведать о нем и признать его, что похож ли он на покойного государя, который вскоре потом возвратись уверил его, что самозванец на покойного государя лицем очень схож, но оброс бородою. И тогда маиор Скрипицын говорил им чтоб лучше сдаться, а потому они уже больше и не противились, и вышед из города обще с Осинским воеводою, а как его зовут, не знает, и со всеми жителями, с образами, взяв с собою знамя, пришли прямо к злодейской толпе, и увидав самого Пугачева, приказал Скрипицын приклонить то знамя, после чего приведены были они к присяге, и Скрипицын пожалован тогда полковником. Причем Пугачев
говорил им, чтоб они ему послужили верою и правдою: знаете-де сколько лет я странствовал; и потом с Яицкими козаками и башкирцами вошел в крепость, а маиор Скрипицын и он Минеев оставлены им за городом с прочею его толпою, и были тут по самый его Пугачева из крепости отъезд, и тогда усмотрели они, что он забрал бывшие там пушки с нарядами, ружья, тесаки и барабаны, и потом все они с ним пришли в его лагерь, крепость Осинскую, выведши из оной всех мужеска и женска пола обывателей, зажгли. После чего злодей Пугачев забрав в свой лагерь всех яицких казачьих старшин, советовал с ними, чтоб идти к Казане, и по совету тех старшин положил непременно туда идти через три часа. Собравшись, они со всеми своими тягостьми следовали 10 верст и построили другой лагерь, в котором ночевали одну ночь; а между тем посланный от Пугачева яицкой полковник Афанасий Петров, ездя по всем злодейским толпам, объявлял, что якобы к нему Пугачеву приехал из Петербурга московской купец и привез с собою от цесаревича Павла Петровича в подарок сапоги. После чего на другой день в самое утро с того лагеря они приехали к реке Каме, у которой на самом берегу злодей Пугачев маиора Скрипицына и капитана Смирнова повесил за то, что попался ему в руки чрез доказательство его Минеева, писанный от него Скрипицына в Казань репорт, с приложением во оном двух его злодейских о преклонении к нему народа указов, надписанный на конверте рукою Смирнова, а как потом чрез Каму переправились к Александровскому заводу и прошед оный верст с двадцать вперед, остановились лагерем, в котором Пугачев пожаловал его Минеева полковником, а взятым из Осы солдатам выдал в награждение по 50 копеек каждому, и после того приехав на Водкинской и Ижевской казенные заводы, разбив высланные из оных команды и побрав оставших в полон, также пограбя на Ижевском заводе денежную казну, а сколько числом было, не знает, оба завода и обывательские дворы до основания сожгли, а по разорении тех заводов роздал Пугачев всей своей сволочи из пограбленных денег каждому по два рубля и оттуда паки о
тправились в путь и быв от Казани проехал село Чепчуги, встретился им солдат, а как его зовут не знает, и объявил, что близ села Высокой горы стоит с командою из Казани полковник Толстов. Почему Пугачев взяв из толпы своей тысячу человек злодеев ездил для разбития того Толстова с командою, которою разбив, возвратился к ним со взятыми в полон военнослужащими 53 человеками; как же приближились они к Казане верст за семь, остановились тут лагерем и вся толпа расположилась лугом до самого села Царицына, в кое время пришли из Казани в их толпу двое казанских слободских татар да один руской мужик, а как их зовут не знает, и сказывали, что в Казане воинских людей весьма мало, а ко укреплению-де город обведен рогатками и поделаны батареи. И посему Пугачев призвав яицких старшин, условились, чтоб назавтрее напасть на город с четырех сторон и атаковав, разбить, А между тем для удостоверения Пугачев взяв с собою 100 человек, поехал усмотреть градские укрепления, и как возвратился, то слышал он Минеев от бывших с ним Козаков, что он Пугачев был в Суконной слободе и все суконщики сдались на его сторону и хотели в ночь пробраться в его толпу, однако ж не приходили. А назавтрее в самое утро разделя полки на четыре части, пошли к Казане, из которых одною частию управлял сам Пугачев, а прочими тремя полковники: отставной солдат Белобородов, из Донских казаков Анисим Донской, исецкой Александр Егоров, яицкой Григорий и он Минеев, и взошед на Арское поле начали из имеющихся при них десяти пушек стрелять, и по многом сражении всеми градскими батареями овладели и взошли в форштат, а как приближились к крепости, то Пугачев расставил пушки, как на базаре так и на Гостином дворе, из которого двора сам он Пугачев продолжал стрельбу по крепости с час времени, и напоследок велел всем силам отступить в лагерь, яицкому ж полковнику и казакам приказал зажечь со всех сторон форштат и грабить из домов имения; сам же уехал в лагерь наперед, а за ним и он Минеев с тремя полками туда ж пришел, и вскоре яицкой полковник привез с собою множество бог
атства, также напитков и лошадей, а исецкой Егоров - мужеска и женска пола с их детьми всех до тысячи человек. После ж того, по приказанию Пугачева все злодеи начали пить привезенные напитки, а людей всех мужеска пола привели в то ж время к присяге. Между тем Пугачев всенародно кричал, что он намерен завтре идти подкопом под Казанскую крепость и как оную возьмет, то идти уже в Москву и там принять Российский престол; по подкопе же намерение его было чтоб сделать то с лица от Казанского монастыря к городу, и того ж дни под вечер нечаянно прибыл с корпусом господин подполковник Михельсон, то Пугачев предупреждая, хотел собравшись с толпою встретить его своею атакою, однако ж учинить того не мог. Но вскоре корпусом его господина Михельсона был атакован, а как только началось сражение, то он Минеев раскаявшись в своих прегрешениях бежал в лес, и оным пробравшись в Казань, явился у господина обер-коменданта, а от него прислан сюда. Хотя он злодею Пугачеву в верности присягу и учинил, но то произошло не от чистого его сердца, а единственно из страха: потому, что всех непокаряющихся ему вешали; за государя ж его он никогда не признавал, ибо и все находящиеся в его толпе Яицкие казаки и другая сволочь государем его не называли, а имяновали по большей части батюшкой, каковым образом и он Минеев при случаях его называл же. От роду ему 27 лет.
6.
Об Аристове.
Копия.
1774 года Июля 25 дня, представленный в Нижегородскую губернскую канцелярию Нижегородского баталиона от подпрапорщика Рассыпенкова пойманный им известного государственного злодея и варвара Пугачева сообщник в общем с его превосходительством господином генерал-поручиком орденов св. Александра Невского и св. Анны кавалера Нижегородской губернии губернатором Алексеем Алексеевичем Ступишиным с товарищи присутствии, с довольным о показании истины увещанием, допрашиван и показал.
Ильею его зовут Степанов сын прозванием Аристов, от роду ему сорок восемь лет, из дворян, деревню имеет Костромской провинции Чижева стану в сельце Белой реки, крестьян шесть душ, женат, у него сын да дочь, которые живут в означенном же сельце. В службу он вступил в прошлом 746 году апреля 10-го числа, определен в Бутырской пехотный полк подпрапорщиком, из оного в 762-м году отставлен сержантом и по отставке пришел в свою вотчину, где и жил, а в 764-м году, за произведение в оном сельце неуказное винное курение написан и определен был Государственной военной коллегии конторою в Томской пехотной полк солдатом, в коем и продолжал службу с 770-го года по март месяц и по его службе в том полку произведен сержантом, а в оном марте месяце согласись оного полка с солдатами Иваном Малковым, Сергеем Невенщиным, Федором Поляковым, из состоящей в Грузии Моздоцкой крепости бежали чрез Куминскую степь и прошли в Царицыно, а оттуда в Москву, где означенные солдаты остались; он же Аристов пошел в сельцо Белую реку и быв в своем доме с полгода, сказываяся жене и прочим отпущенным от полку. И как он Аристов жив в толикое время в судебном месте не представил письменного о себе известия, то вознамерились его другие помещики поймать. Избегая чего, он учинил побег в Москву, и сыскав там означенных своих товарищей солдат, пошли с следуемыми из Санктпетербурга чрез Москву горного начальства служителями Васильем Львовым, Петром Чижиковым и Петром Аверьяновым в Екатеринбург, которые приняли их за ведомо, что они беглые, со обнадеживанием, что там таковые принимаются и в работу на заводах употребляются. И по приходе были у оных служителей в работе недели с четыре; однако по причине от конторы требования у них известия, бежали и будучи в пути, уведомились они в Сарапуле и Осе, что называющийся государем Петром третьим Пугачев принимает к себе разного звания людей с большим награждением жалованья. Чему они польстясь, приняли намерение идти прямо к нему, и не дойдя до Казани верст шесть, как он расположился лагерем, и пришли и явились се
го июля в первых числах на Арском поле к старшине его яицкому казаку Петру Ивову, который по их желанию и представил их к тому Пугачеву, а он, под именем государя Петра третьего, принял и допустил их к руке, подтвердя при том, чтоб они служили ему верно, обещевая награждением до немалого числа жалованья, и по приеме определил их в казацкий Яицкий полк рядовыми под команду полковника казака Федора Прохорова, при чем оный Пугачев сказывал ему, что живущие при городе Казане в Татарской слободе татаре чрез присылаемых к нему приглашают его идти прямо в Казань, уверяя, что ее можно взять без дальней трудности, где де военных людей немного, они ж будут ему на вспомоществование; да на другой день под вечер приехав из самых состоящих в городе Казане Татарских слобод человек до семидесяти, а по именам не знает, явились к нему Пугачеву и принесли меду, сахару и завернутые материи, а какие - не ведает, сказывая, чтоб он ехал в Казань по Арской дороге от речки Казанки низом, где никакого укрепления нет и для въезда место удобное; в Казанском же де монастыре многое число обывателями положено денег, и быв у него часа с два, пили чай, поехали в домы свои. А на другой день, то есть в пятницу сего июля 11 числа, поутру в два часа дни, дан от реченного злодея Пугачева старшинам приказ, чтоб были к нему, а после того чрез самое короткое время получили от тех старшин повеление, и посему оставя обоз, а в нем весь свой экипаж, с полутора стами человеки за присмотром старшины Федора Козмина, сами в числе пяти тысяч человек не изъемля и реченного злодея Пугачева, пошли по тому тракту, который сказывали татаре к Казане, куда пришли в 3-м часу дня к такому месту, где никакой к защищению предосторожности не было, и обойдя батарею, с которой хотя и происходима была по них оборотная пальба, но им вреда никакого не сделано. Бросились сзади на ту батарею и взяли четыре пушки с имеющимся на оной батарее порохом, и с ними ворвались в форштат. И прежде вышеписанный злодей Пугачев рассыпал по всему форштату разные партии, которые обывательские дом
