Petr
14.
Указ Март.<емьяну> Бородину.
Понеже, и проч.
15.
Указ нашего императорского величества самодержца всероссийского.
Мещеряцкому полковнику Бахтиару Каныкаеву, походному старшине Ерму Хадмету Кадерметеву. Репорт ваш сего июня 13 числа получен, коим требуете повелительного указу о набрании русского и башкирского войска, на что сим имянным нашим указом повелевается оного войска как русского, так и башкирского всячески стараться набирать болшую армию и стоять против злодеев и искоренять противящихся нашей короне. И полковнику Каныкаеву и старшине Кадырметеву учинить о том по сему нашему указу во всем непременно. Во верность сего за подписанием собственной руки и за приложением корон.
Сей указ дан июня 13 дня 1774 года.
Петр.
II. <ПОСЛАНИЯ ПУГАЧЕВЦЕВ.>
1.
Окт.<ября> 17 д.<ня> 1773 г. Держителю другу господину старшине Аблаю Мурзагулу и прочим башкирским старшинам нижайший поклон.
Известно б было подкомандующие твои с полковником, прямо не истеряв войска явясь, для того вы сами известны - желаемое нами от бога, дал бог нам. От земли. Потерянный царь вел.<икий> гос.<ударь> П.<етр> Ф.<едорович> подлинно сам, клянусь тебе богом - и сын его Пав.<ел> Петр.<ович> с 72.000 Донск.<ими> казаками уж к нам приближается и мы получили известие - и другие старшины с полками. 11 старшин уже склонились. Во уверение Навчаковский старшина Кинзя Арасланов руку приложил.
2.
Письма Падурова.
<В. И. Могутову.>
Милост.<ивый> государь и отец Василий Иванович. Доношу вашему высокобл.<агородию>: командированные со мною чины и козаки всего 150 ч. за бежавшими хорунжего одного, урядника 1-го, капрала 1, рядовых 22-х, обстоят все благополучно; сверх того в.<ашему> высокобл.<агородию> объявляю: приказано мне от е. в. Петра Феод.<оровича> к вам писать чтоб вы не пришли в худое - а прочих не привести своей команды а жителей такоже в крайнее разорение, понеже еще к вам будет приступ, и получено с заводов 5 бомб, которые чинятся пороху по два пуда и слишком; чем то допустить и всем разориться, то невозможно-ли, батюшка, уговаривать его высокопр.<евосходительство> Ивана Андреевича, чтоб он склонился и по обычаю прислал бы к нему письменно наклонность с прописанием тем чтоб он вас простил и ничего бы над вами не чинил, и на то он вам будет еще во ответ писать, сверх того вам объявляю, Бат.<юшка> В.<асилий> Ив.<анович>, что он упоминает об вас всегда, что вы к тому несклонны, и упоминает то, как вашего сына Ив.<ана> Вас.<ильевича> произвел в пажи; сверх того в.<ашему> высокобл.<агороди>ю, об нем объявляю, что он росту середнего, лицом смугл, верхнего зуба нет, правым глазом прищуриват, а затем вы сами изволите знать; ибо он ныне в городе, и ежели бы я его видел прежде, то б я мог его признать, а что слышал прежде про его поступки, то все на то сходны. Пожалуй, Бат.<юшка>, не оставьте свою команду, чтоб не пошли вечно плакать. И не смотри, Бат.<юшка>, на Мартемиана и на дядю его, понеже они разорили свой град да и нас бедных в то же привели, а за тем более уже до вас, мил.<остивый> г.<о>с.<ударь> и отец, писать не имею и остаюсь в.<ашего> высокоб<лагород>ия - верный и покорный слуга
Тимофей Падуров.
4 ноя<бря> 1773.
<М. M. Бородину.>
Г<о>с<у>д.<арь> мой братец Мартемиан Михайлович.
Известился я, что вы, братец, в моей сиротской квартире стоите с своими казаками. Уже много, бр<атец>, слышно мне, что вы и прочие ваши подчиненные моим домашним обиды кажете и почему мой сын малой, который оставлен от меня для сохранения моего дома, и тот содержится в таможне под караулом. По чему бы оное? кажется, я не вор и не разбойник, чтоб меня в том разорять. Подумай, братец, как о себе и по заочности на ваш дом кто найдет, не жалко-ли? То теперь пожалуй, бр<атец>, прикажи сына моего выпустить из-под караула при последней вам оказии, чтоб он сохранил жену мою и мачиху свою и своих детей. Пожалуй, бр.<атец> Мар.<темьян> Мих.<айлович>, не оставь моего прошения, чтоб я за то вас благодарить мог. Удивляюсь я вам, люб.<езный> бра<тец> Мар.<темьян> Мих.<айлович>, что вы в такое глубокое дело вступили и всех в то привлекли. Как сам ты знаешь, бр<атец>, против кого идешь. Ежели бы не вы с дядею, то б и разорения на народ того бы не было. Известен ты сам, как наш г<о>с<у>д.<арь> П.<етр> Феод.<орович> умре, а ныне вы называете его Донским казаком Ем.<елькой> Пугачевым. И яко бы у него ноздри рваные и клейменый - а по усмотрению моему, у него тех признаков не имеется. Из чего вы, братец, в то вступили и не можно-ли вам просить прощения и може он человек милостивый, в той вас вине простить может, а затем я уже писал Вас.<илию> Ив<анови>чу, изволите у него из письма усмотреть, и что команды вашей козаки, которые съезжаются с своими козаками и ругают его беззаконно и что вс° Он слышит, только терпит до время. Как бы то чинить мог такий человек? а он делает вс° не боясь никого и вы, бр.<атец>, одумайтесь и возьмите отсель тот <грех> на себя и проси прощения непродолжительно. А как уж Он вступит в дело, то уж в то время упросить ни в чем не можете, а более уже я до вас г<осу>д<а>ря моего братца, писать ничего не имею и остаюсь ваш покорный слуга
Т. Под<уров>.
4 ноябр<я>.
3.
По указу его величества государя третьего императора Петра Феодоровича самодержца всероссийского и прочая и прочая и прочая.
Объявителям сего отправленным из государственной военной Коллегии сымянными его величества асамонужнейших делах Указами к находящемуся с войском старшинам Бахтиару Каныкаеву с товарищами Эсаулу Салиху Наврузову лежащим трактом башкирскими и рускими жителствами з будущими при нем тремя казаками давать мирских три подводы с пристойным числом камвою и нигде нимало недержав, во верность чего за подписанием Государственной военной коллегии присутствующих и за приложением печати дана июня 13 дня 1774 года.
Иван Творогов
Секретарь Алексей Дубровский
Повытчик Герасим Степанов
4.
По указу его величества Петра Федоровича самодержицы всероссийского с повеления его послан ис команды Якова Пьянова казак с товарищем до города В.<ерхнего> Ломова и <в> верхоломовскую воеводскую канцелярию репорт.
Нынешнего числа августа месяца ехать вам немедленно учинять справку, которые слышно ко известию находится казаков команда и отколь оная команда послана чтоб переслать ведомость когда оная команда его величества Петра Федоровича, а когда из других команд и чтоб тебе командующему и с командою из В.<ерхнего> Ломова выступить безо всякого спору учиненного его величеству указу.
III.
<ПОКАЗАНИЯ РАЗНЫХ ЛИЦ.>
1.
Показания М. Кожевникова, в последст.<вии> казненного. Приметы Пугачева. Сент.<ябрь> 1773.
1773 года сент.<ября> 16 дня в управляющей войском Яицким комендантской канцелярии Чаганских хутор<ов> казак Михайло Кожевников спрашиван и показал.
В хуторах своих при урочище Чаганского устья состоящих, нахожусь я с 16 прошедш.<его>авг.<уста> и будучи там сего сент.<ября> 12<го>, от работного казака Василья Коновалова, Михайлы (чей сын не знаю) слышал, яко против того чусла в ночи козаки Иван Зарубин и Тимофей Мясников приезжали верьхами с неведомо каким человеком, оглашающим себя высокой фамилии самозванцем, и переночевав в хуторе их при хозяине их, помянутом казаке Василье Коновалове, паки до рассвету уехал - по объявлению-де их якобы на Усихину россаш (?), а после-де их по утру и тот хозяин его Коновалов и еще казак Козьма Кочуров туда ж для стреляния сайгаков поехали, коих (Коновалова и Кочурова), как они поехали и я видел, и кои мне сказывались также, что едут туда для стреляния сайгаков, при чем у меня на двух колесах и колымагу выпросили и с собою взяли. А казаков Зарубина и Мясникова, а с ними и самозванца - каким образом они в хутор Коновалова приезжали и паки уезжали - сам я не видал и не знаю. В чем сказал сущую правду и подписуюсь.
(У подлинного подписано по сему: вместо казака Кожевникова, по его прошению, писарь Яков Плишкин подписал).
А в пополнении того, оный казак Кож.<евников>, под битьем плети, показал:
Между произнесшемся в здешнем городе о помянутом самозванце слухе, назад тому ныне дней с одиннадцать, приехав ко мне на хутор, казак Иван Зарубин сказал, яко сей самозванец едет к нам в хутора и хотя я несколько воспрещал, чтоб ко мне не возили, однако жительствующий у меня в хуторе в особливой избе, отставной казак Роман Шестерковский, сказал: Пущай-де привезут, мы посмотрим. Почему оный казак Зарубин и уехал и того же числа в ночи, например в часу четвертом, паки с тем самозванцем и с казаком Тим. Мясниковым к нам на хутор на лошадях верьхами я приехали; - и по приезде казаки Зарубин и Мясников уехали в город для повестки народу, а оный самозванец оставался у нас на хуторах, при чем вопрос мой изъяснил: "ёчто-де о том яко О (в подл.<инном> чужим почерком вопрос.<ительный> знак) умре, указами публиковано, будто бы напрасно; но из-под караула выпущен-де он караульным офицером, и ушел в Киев и там за болезнию продолжался года полтора, а из Киева был в Цареграде, и в здешней противу тур.<ецкого> салтана там находящейся армии, а из оной на Дону - и совокупясь с Донск.<ими> казаками, двумя тысячью ч<е>л<о>в<е>ки, приезжал в город Царицын, и как-де во оный с малыми людьми он въехал, тогда тут его поймали и содержали под караулом, а прочие Донские казаки разбежались. А потом паки собравшись под видом купцов, его отбили, откуда уже в прошл.<ом> 772 г. приезжал он на Иргиз и оттоль и в Яицкой городок и находился квартирою у казака Дениса Пьянова, а с Яику паки был на Иргизе, и тут, по поимке, отослан был в Казань и содержен под караулом; но там-де у часовых неведомым купцом за 700 рублей выкуплен, и по побеге оттоль под видом купца и неимеющего у себя паспорта, в нынешнее летнее время паки подъезжал к здешнему Яицкому городку до Переволошной роще; но уведомясь через одну шедшую из коровьего табуна женку, что по неимению паспорта приехать ему в город невозможно, возвратился назад на Сызранскую дорогу; и будучи-де на Толовинском умете, многие здеш
ние казаки его видели, а с того-де умета поехал было с тутошним уметчиком, к Иргизскому монастырю, но там-де уметчика поймали, а он бежал обратно на Толовинской умет, и со оного уже казаками Ив. Зарубиным и Т. Мясниковым взят, и ко мне привезен. И как-де войско на плавню выступит, тогда-де и он при урочище Бударине ко оному выедет, ибо-де ему прежде обнаружить себя и в город ехать невозможно. Потому что как иногда могут иные к нему приставать, а другие, будучи сумнительными, против его отпор держать, то может из-за того напрасное кровопролитие последовать. А когда-де войско на плавню выступит, тогда-де никто ему противиться на будет, причем-де он и будущего при том войске атамана свяжет и наперед дав в город о себе знать, потом и сам следовать с войском туда имеет. А дабы прежде время никуда о сем известия подано не было - учредит заставы, а ежели кто ему противиться будет, с такими де он поступит как знает; а кои де склонными окажутся, тех-де за то (и вместо плавни, когда она пропадет) пожаловать ему есть чем; но если де, по прибытии его в город, находящаяся во оном воинская команда его не примет, а сила его не преодолеет, тогда он с войском следовать будет в Русь, которая-де вся к нему пристанет, ибо-де желание его есть, чтоб на царство восстановить государя цесаревича, и в прочих местах учредить судей других, в рассуждении что-де в нынешних присмотрена им многая неправда, а сам-де он однако более царствовать уже не желает". - - - Который у нас и находился трои сутки, а потом вышеписанные казаки Зарубин и Мясников приехав его взяли и повезли на Усихину Россаш, куда его провожать и еще из тех наших хуторов казаки Вас. Коновалов и К. Кочуров поехали, а потом и я того же дня, для уверения, где они станут, за ними ездил же и на той рассоше продолжался с ними двое суток, а потом приехал обратно в свой хутор один, а за мною и они, все через один день (14 сент.<ября>) в хутор к казаку В. Конова
