Когда сей изверг в последние разбит ниже Царицына, то бросился опрометью с оставшими при нем чрез Волгу вплавь, а на другом берегу в безопасности будучи, сделал совет, куда бы им следовать и что далее предпринять; сам он злодей намеревался, чтоб итти в Киргизскую орду, чтоб как оную, так и другие смежные к ним народы в помощь свою привлечь, и тем усилясь, вновь те ж самые, какие уже злодейства чинили, распространить; но его сообщники (все они были до одного человека из яицких казаков) на такие предложения не соглашались, а звали его, чтоб ехать на Узени (сие такое место, в котором наилучшее для беглых воров убежище, состоящее от Яицкого городка верст ста с два). Злодей должен был совету их последовать, ибо, кроме сих, никого уже при себе не имел, а казаки представляли, что, прибыв тут, будут они снова размышлять и придумывать, куда б лучше ехать, и так на Узени поехали. Между тем яицкие бунтовщики, видя, что во всех местах удачи им больше не было: как ни повстречаются с войсками, от оных всегда и в прах были разбиваемы, зная ж, что везде следуют за ними партии и что далее злодейства свои продолжать способов больше уже не имеют, да и самим приходит конец, - положили, в намерении, чтоб все свои варварские поступки поимкою Пугачева загладить, надеясь, что за сие конечно их всех простят. - В таком намерении приехав на Узени и отманя Пугачева от прочих далее, арестовали, а потом увезли уже до самых форпостов под караулом, однако ж не связанного, ибо-де он проговаривал, что, за такое бесчестие ему, без наказания оставлены они не будут и якобы наследник за него конечно вступится. Прибыв на линию, то есть между четвертым и третьим от Яика форпостами, послали из толпы своей двух человек с известием, и чтоб проведать, будет ли им прощение сим, как были они уверены, то помянутого изверга высланному пятидесятнику Харчеву и отдали, а он его посадя в колодку и привез на Яик. Драки и несогласия при заарестовании сего чудовища у его партизанов не было; а хотя он в одном месте, сказывают, и схватил было у казака саблю и писто
лет, приказывая главных предводителей ловить и вязать, только никто уже его не слушал, и смотрели накрепко, чтоб он каким-либо образом не ушел.
Есть еще и другое с Яика известие, от офицеров в Оренбург сообщенное, в коем значится, что он Пугачев в Яицкий городок привезен был имеющий на себе хорошее шелковое платье (кое после с него снято и отдано тому, кто его привез), и когда-де предупомянутый гвардии капитан Маврин спросил во-первых: кто он таков, тогда ответствовал он без всякого запинания, что он донской казак Емельян Иванов сын Пугачев; а как спрошен был еще, с чего он отважился принять на себя высочайшее звание, то сперва сделал отзыв, всем таким злодеям свойственный: богу изволившу наказать Россию чрез его окаянство, и проч. Когда ж он от реченного капитана выведен был на площадь для показания содержавшимся там под караулом его сообщникам и народу, то все его сообщники, посмотрев на него и признав его своим бывшим предводителем, потупили глаза свои в землю, а он Пугачев публично уличал их, что они упрашивали его несколько дней принять на себя вышеозначенное звание и быть бы их предводителем, от чего он сперва отрицался, а наконец хотя к тому и склонился, однако ж все свои поступки и злодейства производил он по их воле, а многие-де злодейства и сами они, не сказывая ему, делали и проч.
(85) - В бытность мою в Симбирске, по повелению его сиятельства для некоторых изъяснений, касающихся до Оренбургской губернии дел, сам его сиятельство изволил меня спрашивать, желаю ль я оного злодея видеть, и как я донес, что немалое имею к тому любопытство, то приказал он меня препроводить на ту квартиру, где помянутый Пугачев содержался; чтоб подать здесь о смысле и состоянии его некоторую идею, то нарочно вношу здесь краткий мой с оным злодеем бывший разговор. Вошед к нему в такое время, когда он сидел и ел щербу, налитую на деревянное блюдо, первое его слово было ко мне: "добро пожаловать" с просьбою - с ним обедать, а сие он не только удвоил, но и утроил. Я из сего познав подлый дух и помолчав немного, стал ему говорить: Как он отважиться мог на такие злодейства и продерзости? На сие он ответствовал, что виноват перед богом и ее величеством, и будет стараться вс° оное заслуживать, что он по своей подлости и божбою неоднократно подтверждал. После того спросил он у меня, кто я; и как я ему отвечал о моем звании, в ответ сказав при том, что я от него и от его сообщников совсем разорен, а тягчее всего, что лишился моего сына, бывшего в Симбирске комендантом и полковником, который убит недавно под пригородом на сражении с его сообщниками, то он ответствовал на сие, якобы вс° то делано без его ведома, ибо-де сообщники его, что ни похотели, то, не спрашиваясь его, сами делали. А как я, выговоря об моем покойном сыне, смутился и от слез удержаться не мог, тогда якобы и он Пугачев, как то бывшие со мною штаб и обер-офицеры уверяли, заплакал же: но сие было в нем от его великого притворства, к которому, как от многих слышно было, так он приучился, что, когда б ни захотел, мог действительно плакать. Впрочем из лица и речи его Пугачева приметно мне было, что он самый изверг натуры и ко всякому злому предприятию склонный человек; глаза у него чрезвычайно быстры, волосы и борода черные, росту небольшого, но широк в плечах, и весьма скор в поворотах к воинским делам по казацким обыкновениям, и при многих случаях оказывал
он великую склонность и проворность. Личина его, напереди сего описания приложенная, с подобием лица и стана его нарочито сходствует.
Г. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ.
I.
<УКАЗЫ ПУГАЧЕВА.>
1.
Первый указ Пугачева: от самодержавного императора Петра Федоровича Всероссийского, и проч. и проч. и проч.
Сим моим имянным указом в Рассыпной крепости всякого звания людям повелеваю: как вы мои верные Рабы служили и покорны были напред сего мне, буд<ь>те верны и послушны, ожидать меня старайтесь к себе с истинною верностию, верноподданническою радостию и детскою ко мне, государю вашему и Отцу, любовию. Потом старайтесь послужить верно и неизменно. За что жаловать буду вас всех, воперво: вечною вольностию, реками, лугами, всеми выгодами, жалованием, провиянтом, порохом и свинцом, чинами и честию, а вольность, хоть и не легулярные, [но всяк] навеки получит. Кто ж сего моего указа преслушает, тот сам узнает праведный гнев противникам моим.
Подлинный подписал
великий государь Петр третий Всероссийской.
2.
Указ Пугачева.
Самодержавного импер.<атора> наш.<его> вел.<икого> госуд.<аря> Петра Фед.<оровича> Всерос.<сийского> и проч. и п<роч.>
Во имянном моем указе изображено Яицкому войску, как вы, други мои, прежним царям служили до капли своей до крови, деды и отцы ваши, так и вы послужите за свое Отечество мне, вел.<икому> госуд.<арю> имп.<ератору> П.<етру> Ф.<едоровичу>. Когда вы устоите за свое отечество, и не истечет ваша слава казачья от ныне и до веку. И у детей ваших будите мною, вел.<иким> гос.<ударем> жалованы, казаки и калмыки и татары и которые мне, госуд.<арю> императорск.<ому> велич.<еству> Петру Фед.<оровичу> винные были, и я, гос.<ударь> Пет.<р> Фед.<орович> во всех винах прощаю и жаловаю я вас рекою с вершины и до устья, и землею и травами и денежным жалованием, и свинцом и порохом и хлебным провиантом я вел.<икий> госуд.<арь> имп.<ератор> жалую вас П.<етр> Фед.<орович> 1773 году сентябр.<я> 17 чис<ла>.
3.
От велик.<ого> государя имп.<ератора> Петра Фед.<оровича> Всерос.<сийского> и проч.
Сим моим имянным указом Илецкой станицы атаману Лазарю Портнову с старшинами и казаками повелеваю: как вы служили мне и предкам моим долговременно, так и ныне, верные мои рабы, послужите верно и неизменно и докажите мне свою верноподданическую ревность, тем что во-первых ожидайте меня, велик.<ого> г<осу>д<а>ря к себе с истинною верноподданическою радостию и из города на встречу мне со оружием своим вытте и в доказательство своей верноподданической верности положите оружие свое перед знаменами моими, почему и приму я вас с великою честию и удостою..... Службу мне которую ежели так будете продолжать, как присяжной долг требует, и так как мне приятно может быть, то столько награждены будете, сколько заслуги ваши достойны: и чего вы не пожелаете, во всех выгодах и жалованиях отказано вам не будет и слава ваша не исчезнет до веку - и как вы, так и потомки ваши первыми при мне велико.<м> г<о>с<у>д<а>ре, учинятся - а жалованья, провианта, пороху и свинцу всегда достаточно от меня давано будет. Кто же сверх чаяния моего преслушает и неисполнит сего моего великого повеления, тот вскоре почувствует сколько жестокие приготовлены муки изменникам моим - и когда атаман или старшины, вам рядовым казакам, попрепятствуют, то и самих их перед меня неволею привести. За что награжден, тот кто приведет их, будет.
На подл.<инном> подписано по сему: Я, великий государь
Петр III импер.<атор> Всеросс.<ийский>.
4.
Указ. Я во свете всему войску и народом учрежденный великий государь, явившийся из тайного места, прощающий народ и животных в винах, делатель благодеяния, сладоязычный, милостивый, мягкосердый российский царь император Петр Федорович, во всем свете вольный, в усердии чистый и разного звания народов самодержатель и прочая, и прочая, и прочая.
На сем свете живущему в городах и крепостях мне подданному благодетельному и продерзательному народу с домашними, то есть с детьми и женами объявляются сии мои указы во всех сторонах, как то: на всех дорогах, местах, деревнях на перекрестках и улицах публикуются, за нужное нашел я желающим меня показать и для отворения на сих днях пространно милостивой моей двери послать нарочного, и Башкирской области старшинам, деревенским старикам и всем малым и большим, так как гостинец посылаю мои поздравления, заблудившие, изнурительные, в печале находящиеся, по мне скучившиеся, услыша мое имя ко мне идти, у меня в подданстве и под моим повелением быть желающие без всякого сомнения идите и как прежде сего ваши отцы и деды моим отцам и дедам же служа выходили против злодеев в походы, проливали кровь, а с приятелями были приятели, так и вы ко мне верно, душевно и усердно, бессомненно к моему светлому лицу и сладоязычному вашему государю для походу без измены и пременения сердцов и без криводушия в подданство и в мои повеления, а особливо первая надежда на бога: на сем свете мне вольному вашему государю служа душ ваших не пожалейте против моего неприятеля проливать кровь, когда прикажется что, будьте готовы, то изготовьтесь, а что верно я, то для уверения вас своей рукою во все стороны как то и к вам указы послал, слушайте и когда на сию мою службу пойдете, то за сие я вас по прежнему как вы от бога меня просите, так и я вас помилую; а что я ваш подлинно милостивый государь, признавайте и верьте, ныне я вас во-первых даже до последка землями, водами, лесами, жительствами, травами, реками, рыбами, хлебами, законами, пашнями, телами, денежным жалованьем, свинцом и порохом, как вы желали, так пожаловал по жизнь вашу и пребывайте так как степные звери, в благодеяниях и продерзностях всех вас пребывающих на свете освобождаю и даю волю детям вашим и внучатам вечно. Повеления мои послушайте и исполните; а что точно ваш государь сам едет, с усердием вашим для смотрения моего светлого лица на встречу выезжайте, а я уповаю на бога,
и вам подтверждаю: от таких продерзностей размышляя, на себя сомнения не возлагайте; когда ж кто на приказания боярские в скором времени положась, изменит и повстречается моему гневу, то таковые от меня благодеяния уже не ожидайте и милости не просите и к гневу моему прямо не идите. Сие действительно божиим именем под присягою я сказываю, после истинно не прощу.
Доброжелатель великий император государь Петр Федорович и царь сам третий руку приложил.
Сей мой указ писан и скреплен по исход сентября месяца во вторник, то есть, в Покров.
На конверте написано:
Между народов красивый и сладкоязычный сей написанный указ от высоковременного и высокопочтенного величайшего императора царя Петра Федоровича следует в Башкирскую область. С подлинного переводил толмач Андрей Васильев.
