Но мое приличествующее сему месту настроение быстро улетучилось: с
правой стороны кладбища возвышалась огромная земляная насыпь, а на ней -
Бог знает что: сломанные деревянные колеса, битое стекло, ржавая
проволока, тряпки и тому подобный мусор. Мусорная свалка? Что же, они
хоронили своих мертвых в таком месте? Или этот народ обладал весьма
странными представлениями о пристойности, или ему было безразлично, где
хоронят их мертвых. Еще это явно свидетельствовало о богатстве
цивилизации: в бедных обществах не бывает отходов; они просто не могут
себе этого позволить.
Мы двигались врассыпную, используя в качестве прикрытия все, что
попадалось на пути. За оградой рассеялись по тропинкам между могил, по
привычке избегая наступать на сами могилы: кто знает, чем это может
кончиться. Здесь почти совсем нет пыли... Что бы это значило? Перед нами,
в восточном направлении, поднималась к облачности горная гряда, закрывая
своей массой утес, огибающий этот странный остров. В центре гряды торчал,
как кинжал, сияя снежной вершиной, величественный главный пик. Неужели он
такой высокий, что там лежит снег?
Сделав всем знак остановиться, я нагнулся и попытался прочесть
надпись на могильном камне. Нет, расшифровать древние письмена, если это
письмена, мне не под силу.
- Рич, попробуй поговори с кем-нибудь из них, а?
Маг пообещал, что попытается, и постучал по камню жезлом, заставив
его звучать мягко, как колокольчик.
- Проснись! - Он применил Повелительный Голос. - Расскажи мне об этом
месте!
Под камнем раздалось слабое ворчание - и быстро стихло.
- Сожалею, Эд. Эта могила слишком стара, можно сказать - древняя.
Древняя могила? Терпеть не могу, когда чародей говорит такие вещи, -
чувствую себя уязвленным. В этот момент кто-то позвал нас свистом, и,
оставив могильный камень, мы поспешили к поджидавшим нас Донахью и
Джессике. В самом центре кладбища могил не было, вместо них зиял пустой
круг диаметром метров пятьдесят. На земле валялись десятки, нет, сотни
деревянных крестов... Да не маленькие, какие принято ставить на могилах, а
распятия в человеческий рост; на перекладинах - многочисленные следы от
гвоздей, подозрительные темные пятна.
- Проклятье! - выругался Ричард за всех нас.
- Присоединяюсь! - Донахью коснулся пальцами маленького серебряного
распятия, свисающего у него с пояса.
В самом центре этого адского круга, в углублении, среди копоти, -
четыре почерневшие цепи, толстые звенья их оканчивались тяжелыми
наручниками. Первое, что приходило на ум: здесь крематорий; но почему в
крематории трупы приходилось заковывать в цепи?
- Живьем! - Минди яростно крутила руками плетеную рукоять меча в
ножнах. - Эти гады сжигали их живьем!
- Может, так казнили преступников? - предположил Джордж, проводя
языком по пересохшим губам.
- Джесс? - спросил я.
Обхватив себя руками, Джессика отрицательно покачала головой.
Бедняжка не могла справиться с мощным потоком негативных вибраций,
исходившим от людей, погибших в этом месте. Нельзя выпускать ее из поля
зрения! Убрав выбившиеся из-под шапки волосы, я взглянул на часы.
- Быстрей, время идет! Помощь необходима!
Джордж вытащил лопату.
- Надо копать!
- Все, кто зарыт в землю, давно уже съедены червями, - констатировал
отец Донахью. - Единственная наша надежда - усыпальница.
- О'кей. Которая? - спросила Минди.
- Какая разница?
- Есть разница! - Ричард глазами водил по окрестностям. - Причем
большая.
Мы ждали. Джессика молча показала пальцем на одно строение, по виду
не отличавшееся от других.
Туда мы и направились.
Дверь в усыпальницу точно такая же, как на пляже, - бронзовая, без
особых затей. Я открыл бы ее, даже если бы глаза мои были закрыты. Из-под
портала наружу вырвалась струя воздуха, немного затхлого, но без
характерных признаков заклятого врага археологов - метана. Учитывая все,
что мы уже видели, здесь нас могла поджидать настоящая опасность.
Стоя в прямоугольнике солнечного света, я мог разглядеть ближайшее
настенное крепление для факела, сам факел, впрочем, отсутствовал. Ну,
ладно. Настроив линзы фонаря на самый широкий охват, я осветил ярким лучом
пустое пространство сумрачного помещения: пол, стены, потолок - все
вырублено из цельного цветного камня. Цельного! Интересно, в чем здесь
фокус?
- Все чисто! - объявил я.
Ребята по одному быстрым шагом вошли за мной внутрь, замыкающим -
Джордж, он пристроил в косяк неломающуюся карманную расческу - одно из
приспособлений, рожденных в Бюро, - и оставил дверь приоткрытой. Это я
научил их такой штуке. В помещении, кроме нас, никого. Интерес
представляет одна только дальняя стена с рядами металлических пластин -
дверцы от ниш с гробами, четыре ряда по двадцать пять пластин, итого ровно
сто. Все здесь больше походит на морг, чем на усыпальницу. Мы вплотную
занялись нишами, а Донахью стал на карауле у двери: вскрытие могил как-то
не очень соответствовало сану священника.
Взломать нишу оказалось проще, чем мы ожидали: настенные пластины
держались на четырех болтах - справиться удалось быстро. Гроб выкатывался
из ниши на смазанных катках. Но вот чтобы открыть крышку, потребовались
усилия троих из нас: века, проведенные под водой, накрепко спаяли гроб.
Поработав некоторое время небольшими ломиками, мы в конце концов добились
успеха. Раздался треск дерева - крышка упала на пол. Мы увидели
человеческий скелет, сломанные пальцы вросли в деревянную крышку гроба;
следы ногтей, темные пятна молчаливо свидетельствовали о последних
мучительных минутах. А под останками этого несчастного лежали кости Бог
знает скольких других. Теперь ясно, почему так легко оказалось вскрыть
нишу: она использовалась неоднократно. Это не кладбище, не место казни, а
камера пыток. Частные сыщики по натуре отнюдь не кровожадны, но я начинал
приходить к мысли, что здешним местам не помешает хорошая радиоактивная
баня.
- Святой отец!
В один миг Донахью встал рядом со мной, подняв пушку, готовый
встретить опасность.
- Что-нибудь не так?
- И да и нет. Можешь ты помолиться за упокой всех мертвых, что
находятся здесь?
Он моргнул.
- Всех... одновременно?
Я кивнул.
- Да, конечно. Но почему?
Мы объяснили, и, когда он заглянул в гроб, его лицо исказила такая
неприкрытая ярость, что мне стало даже слегка жаль тех, кто сотворил это
гнусное действо. Будучи единственным, кроме отца Донахью, католиком в
отряде, я сыграл роль прислужника в алтаре. Накинув на себя, как велит
церковный обряд, пурпурную ленту, Донахью совершил экуменистскую церемонию
с помощью карманной Библии. В мрачном полумраке вечные слова разносились
громко и торжественно. Когда он умолк, мы хором пропели "Аминь!". В ту же
секунду послышались глухие удары внутри стен усыпальницы. О черт! Сила
ударов быстро нарастала, здание затрясло, мы едва держались на ногах...
Болты, на которых удерживались настенные металлические пластины, с
дребезжанием попадали на пол; за ними последовали сами пластины; из гробов
вырывались ослепительные лучи света... Времени бежать к выходу у нас не
оставалось. Я надеялся только: то, что мы случайно разбудили, не причинит
нам зла или его можно будет уничтожить. Порывы ветра с ревом вырывались из
всех ниш под их натиском мы отлетели назад; ветер рвал на нас одежду...
Один Донахью спокойно стоял, будто грохочущий ураган его не касался.
Наружная дверь с шумом распахнулась - и буря с ревом утихла вдали. В
наступившей за этим тишине бронзовая дверь медленно закрылась.
- Что за чертовщина? - Мой голос в тишине прозвучал неправдоподобно
громко.
- Духи! - произнес Джордж таким тоном, что я пригнулся, готовый
встретить атаку.
У стены, паря над гробом, заклубился туманный Призрак - образ молодой
женщины. Прекрасный Призрак сиял белизной, но мы видели его только до
пояса, там, где должны быть ноги, трепетали легкие ткани... В воздухе
разнесся медовый аромат свежей эктоплазмы...
Естественно, никто не испугался - это всего лишь привидение. Тоже
мне! В подвале дома, где мы жили, завелось одно привидение, так оно
регулярно таскало из газет спортивную хронику и делало заказы на пиццу.
- Берегитесь!.. - произнес Призрак, тихий шепот сопровождало слабое
эхо.
На мой взгляд, не годится начинать беседу с угроз. Конечно, мы
понимали ее речь, хотя эта дама покинула мир сей на многие тысячелетия
раньше, чем начал развиваться английский язык. В этом смысле привидения
ведут себя довольно странно: тот, к кому они обращаются, обязательно
слышит их на своем родном языке. Я - на испанском, Джордж - на
французском, хотя сам еле говорит на нем: он появился на свет в Париже, но
его родители переехали в Огайо, когда ему не исполнилось и двух лет.
Беседы с привидениями сводили его с ума.
- Чего следует нам беречься, дитя мое? - Это отец Донахью.
Призрак подплыл ближе к священнику, складки летящего одеяния
беспрепятственно прошли сквозь гроб - ну точно как в фильме по рассказу
Эдгара По "Падение дома Эшеров".
Мы уже пришли к выводу, что здесь существовало рабовладельческое
общество, стало быть, это для нас не новость.
- Прекрасная дама, - произнес я, стараясь быть как можно
обворожительнее, - что здесь произошло?
Но леди не услышала меня или не пожелала со мной говорить. Отец
Донахью повторил вопрос.
Призрак издал глубокий, трепетный вздох.
- Однажды темной ночью... когда они спали... мы похитили их магию...
- Взгляд ее был обращен в прошлое. - И приказали небу утопить землю в
море... Мы победили... и проиграли... Наши хозяева не умерли, они только
уснули... Они и сейчас могут проснуться... чтобы снова мучить мир... своей
властью, стоящей на крови и боли...
- Что?.. Что она говорит? - спросил Ренолт.
Наш универсальный лингвист Джессика перевела ему.
- Поведай, дитя мое, что нам следует делать? - продолжал свои вопросы
отец Донахью.
Прозрачная рука ласково коснулась его застывшего лица.
- Остановите... если вы в силах... - прошелестел Призрак. -
Остановите остров... дайте ему подняться...
- Как? - Я уже терял терпение - эти проклятые струящиеся привидения
никогда не могут дойти до сути.
- Как? - эхом повторил Донахью.
Но леди уже начала таять, время ее на земле кончалось.
- На север... там туннель... Ищите разбитую статую...
- Разбитую статую?
Как бы умоляя нас, исчезающий белый Призрак поднял руки.
- Найдите новую магию... украдите ее... Разрушьте ее... Ан Ландус
пусть не поднимается наверх...
В усыпальнице стало темно. Призрак исчез.
11
Несмотря на странное произношение, мы поняли, что это означает.
- Энн Лэндис? - повторил Джордж, недоуменно почесывая затылок. - Так
это киноактриса, знаменитая в шестидесятых.
Я повернулся к Минди.
- Ты ближе всех, дай ему как следует!
Дженнингс не смогла ослушаться такого приказа.
- Она имела в виду Атлантиду, ты, тупоголовый киношник! - объяснил
Донахью, снял с шеи пурпурную ленту и, аккуратно свернув, заложил эту
относящуюся к религии часть своего походного снаряжения в рюкзак.
- О! А я всегда думал, что этот остров - в Средиземном море, недалеко
от Греции.
- Он передвинулся! - фыркнула Минди. - Соображать надо!
Ричард щелкнул пальцами.
- Послушайте, по-моему, у того парня, на пляже, был греческий
