опасней.
- Может, существует закон сохранения несчастья, который определяет
среднее количество несчастий на каждого человека, и мы можем лишь
отклоняться в том или ином направлении.
- Когда вы начинаете так рассуждать, Робин, - вздохнул он, - я думаю,
так ли хороши мои диагностические программы. Вы уверены, что у вас нет
болей от последней операции? - Он сидел, вернее, казался сидящим на краю
стула и при этом руководил посадкой нашего корабля, но я знал, что вопрос
его риторический. Разумеется, он все время следит за моим состоянием.
Как только корабль сел, я достал информационный веер Альберта, сунул
его в карман и направился на свой новый корабль.
- Не хочешь оглядеться? - спросила Эсси с тем же выражением, с каким
смотрел на меня Альберт. - Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
- Мне просто хочется взглянуть на новый корабль, - ответил я. - Можем
встретиться позже. - Я знал, что ей не терпится побыстрее посмотреть, как
работают здесь ее любимые предприятия быстрой пищи. Конечно, я тогда не
знал, с кем она встретится.
И вот ни о чем особом не думая, я вошел в люк своей новой,
построенной людьми личной космической яхты, и будь я проклят, если не
волновался при этом. Сбывались мои детские фантазии. Становились
реальностью. И все это мое, и здесь все есть.
Вернее, почти все. Большая каюта с прекрасной анизокинетической
кроватью и настоящий туалет за соседней дверью. Забитый продуктами
холодильник и что-то очень похожее на настоящую кухню. Два рабочих
кабинета, один для Эсси и один для меня, а в их стенах дополнительные
койки, если мы захотим общества. Первый построенный людьми двигатель для
полета быстрее света, вообще это первый гражданский корабль, способный
совершать такой полет, ну, конечно, некоторые части хичи, снятые с
исследовательских кораблей, но в основном все сделано людьми. И двигатель
очень мощный. Есть место и для Альберта - гнездо для информационного веера
с его выгравированным именем. Я поставил его на место, но не активировал,
потому что наслаждался одиночеством. Множество вееров с музыкой,
спектаклями, книгами, справочниками, со специальными программами,
способными сделать все, что мне захочется - и Эсси тоже. Экран,
скопированный с одного из больших экранов транспорта "С.Я.", в десять раз
больше маленьких нечетких экранов исследовательских кораблей. На корабле
есть все, о чем я только мог подумать, и нет у него только одного - имени.
Я сидел на краю анизокинетической кровати - странное ощущение:
давление направлено вверх, а не с боков, как в обычной кровати, - и думал
об этой проблеме. Хорошее место для таких размышлений, потому что я хотел
назвать корабль именем женщины, которая будет делить со мной эту постель.
Но ведь я уже назвал ее именем транспорт.
Конечно, это препятствие можно преодолеть. Я могу назвать корабль
"Соня". Или "Эсси". Или "Миссис Робинетт Броадхед", хотя это очень глупо.
Дело срочное. Мы готовы к вылету. Нас ничего не удерживает на Вратах,
но я не могу лететь в безымянном корабле. Я отправился в рубку управления
и сел в кресло пилота. Оно сконструировано для человеческого зада, и это
огромное усовершенствование по сравнению со старым стилем.
Ребенком на пищевой шахте я часто сидел в кухне перед микроволновой
печью и воображал себя пилотом корабля хичи в каком-нибудь далеком углу
вселенной. Сейчас я делал почти то же самое. Я протянул руку, коснулся
колес курсового набора, сделал вид, что нажимаю сосок двигателя, я
фантазировал. Все в том же отчаянном беззаботном стиле, как ребенок,
представлял себя несущимся в космических просторах. Кружил вокруг
квазаров. Летел на огромной скорости к соседним галактикам. Проникал в
силиконовое облако вокруг центра. Встречал хичи! Входил в черную дыру...
И тут фантазия рухнула, потому что слишком близко подошла к
действительности, и я понял, как назову корабль. Моя находка прекрасно
соответствует Эсси, но не повторяет название "С.Я."
"Истинная любовь".
Превосходное имя!
Но почему я так сентиментально, меланхолично настроен? Словно страдаю
от неразделенной любви.
Об этом я не хотел думать. Теперь, когда название выбрано, надо
кое-что сделать. Отметиться в регистре, проверить правильность заполнения
страховочных документов, - мир должен быть извещен о моем решении. Лучше
всего это сделать, поручив Альберту. Поэтому я потрогал веер, чтобы
убедиться, что он надежно вставлен, и включил его.
Я не привык еще к новому Альберту, и он удивил меня, появившись не в
своей голографической рамке и даже не возле веера, но в дверях главной
каюты. Он стоял, опираясь локтем в ладонь другой руки, в свободной руке
трубка, и мирно оглядывался, словно только что вошел.
- Прекрасный корабль, Робин, - сказал он. - Поздравляю.
- Я не знал, что ты можешь так бродить повсюду.
- В сущности я и не брожу, мой дорогой Робин, - дружелюбно заметил
он. - В мою программу входит максимальное приближение к реальности. А
появляться словно джин из бутылки - совсем не реалистично.
- Ты аккуратная программа, Альберт, - признал я, и он улыбаясь,
ответил:
- И к тому же я все время настороже, если можно так сказать, Робин.
Например, я полагаю, что ваша добрая жена в данный момент направляется
сюда. - Он сделал шаг в сторону - что совсем необязательно, - и вошла
Эсси, тяжело дыша. Выглядела она так, словно пыталась скрыть свое
замешательство.
- В чем дело? - спросил я, сразу встревожившись.
Она не сразу ответила.
- Ты, значит, ничего не слышал? - спросила она наконец.
- О чем?
Она выглядела одновременно удивленно и облегченно.
- Альберт? Ты еще не установил связь с информационной сетью?
- Я как раз собираюсь это сделать, миссис Броадхед, - вежливо ответил
он.
- Нет! Не делай этого! Вначале нужно внести некоторые поправки
относительно Врат... - Альберт задумчиво поджал губы, но промолчал. Я был
не столь молчалив.
- Выкладывай, Эсси! В чем дело?
Она села на место коммуникатора, обмахиваясь.
- Этот негодяй Вэн, - сказала она. - Он здесь! По всему астероиду о
нем говорят. Удивительно, что ты не слышал. Фу! Я так бежала! Боялась, что
ты расстроишься.
Я снисходительно улыбнулся.
- Операция была несколько недель назад, Эсси, - напомнил я ей. - Я не
настолько изнежен - и вообще не понимаю, почему я должен расстраиваться
из-за Вэна. Ты должна быть больше во мне уверена.
Она пристально взглянула на меня, потом кивнула.
- Это правда, - согласилась она. - Я вела себя глупо. Ну, что ж, пора
за работу, - продолжала она, вставая и направляясь к двери. - Но помни,
Альберт: никакой связи с сетью, пока я не вернусь!
- Подожди! - воскликнул я. - Я хочу сообщить тебе новость. - Она
остановилась, и я гордо сказал: - Я нашел название для корабля. "Истинная
любовь". Как тебе нравится?
Она думала долго, и на лице ее совсем не было радостного выражения.
Потом сказала:
- Да, очень хорошее название, Робин. Бог благослови этот корабль и
всех, кто полетит на нем. А теперь мне нужно идти.
Прошло двадцать пять лет, но я по-прежнему не вполне понимаю Эсси. Я
сказал об этом Альберту. Он удобно сидел перед туалетным столиком Эсси,
разглядывая себя в зеркало. Пожал плечами.
- Может, ей не понравилось название? - спросил я. - Очень хорошее
имя!
- Я тоже так считаю, Робин, - согласился он, отворачиваясь от
зеркала, чтобы померцать мне. - Я полагал, что я не вполне понимаю, потому
что я машина, а она человек. А что же в вашем случае?
Я смотрел на него слегка раздраженно, потом улыбнулся.
- Ты очень забавен с этой своей новой программой, Альберт, - сказал я
ему. - Почему ты делаешь вид, что смотришь в зеркало? Я ведь знаю, что ты
видишь не так.
- А что вы видите, глядя на "Истинную любовь", Робин?
- Почему ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? - ответил я, и он
вслух рассмеялся. Раньше Альберт тоже мог смеяться, даже шутить, но всегда
было ясно, что смеется изображение, картинка. Можно было считать это
изображением реальной личности, если угодно - посмотрим правде в глаза: я
так обычно и считал, - как, например, изображение в П-фоне. Но не было...
как бы это назвать... присутствия. Теперь оно было. Я не мог обонять его.
Но его присутствие в комнате ощущалось не только зрением и слухом.
Температура? Ощущение массы? Не знаю. Но все равно я чувствовал, что в
комнате еще кто-то есть.
- На самом деле ответ, - уже серьезно сказал он, - таков: моя новая
внешность есть эквивалент вашему новому кораблю, или новому воскресному
костюму. Можете использовать и другие аналогии. Просто хотелось проверить,
нравится ли мне эта новая внешность. Гораздо важнее, нравится ли она вам.
- Не скромничай, Альберт, - ответил я. - Очень нравится, но я бы
хотел, чтобы ты связался с информационной сетью. Мне бы хотелось,
например, знать, как продвигаются дела с поиском террористов.
- Конечно, я выполню ваш приказ, Робин, - сказал он, - но миссис
Броадхед выразилась совершенно определенно.
- Ну, я не хочу, чтобы ты вышел из строя, выполняя противоречивые
команды своих хозяев. Вот что я сделаю, - сказал я, вставая; у меня над
головой загорелась лампа. - Выйду в коридор и сам подключусь к
информационной сети. Надеюсь, я не забыл, как это делается.
- Конечно, вы можете это сделать. - Голос его почему-то звучал
обеспокоенно. - Но в этом нет необходимости, Робин.
- Конечно, нет, - согласился я, остановившись на полпути к выходу. -
Но я любопытен.
- А что касается вашего любопытства, - он улыбался, набивая трубку
табаком, но мне показалось, что улыбка слегка принужденная, - что касается
этого, то вы должны знать, что до посадки я находился в постоянном
контакте с сетью. Новостей нет. Возможно, однако, что само отсутствие
новостей интересно. И даже обнадеживающе.
Я все еще не привык к новому Альберту. Снова сел, рассматривая его.
- Вы загадочный сукин сын, доктор Эйнштейн, - сказал я.
- Только когда сообщаю информацию, которая неясна сама по себе. - Он
улыбнулся. - Генерал Манзберген до сих пор не получил вашего послания.
Сенатор говорит, что сделает все, что сможет. Мэтр Исинжер сообщает, что
Квятковский и наш друг из Малайзии не откликнулись на его усилия связаться
с ними, а от албанцев получено короткое сообщение:
- Не волнуйтесь.
- Значит, что-то происходит! - Я снова вскочил.
- Что-то может происходить, - поправил он, - и мы можем только дать
ему произойти. Во всяком случае, Робин, - он заговорил ласково и льстиво,
- я лично предпочел бы, чтобы вы сейчас не покидали свой корабль. И по
одной важной причине: откуда вы знаете, что вас не поджидает человек с
пистолетом в кармане и вашим именем в списке?
- Террорист? Здесь?
- Здесь или в Роттердаме. Почему одно место предпочтительней другого?
Хочу напомнить вам, Робин, что у меня есть опыт в такого рода делах.
Некогда нацисты оценили мою голову в двадцать тысяч марок; будьте уверены:
я сделал все, чтобы их никто не заработал.
Я остановился в дверях.
- Кто?
- Нацисты, Робин. Группа террористов, захвативших контроль над
Германией много лет назад, когда я был жив.
- Когда ты был что?
- Я хочу сказать: когда был жив тот реальный человек, чье имя вы мне
дали. Но с моей точки зрения, это отличие недостойно упоминания. - Он с
отсутствующим видом сунул в карман набитую трубку и сел так естественно и
по-дружески, что я автоматически тоже сел.
