из-за пустяков; любовь к порядку и законности заменялась пристрастием к
внешним формам подчинения и благочиния; вспыльчивость обратилась в припадки
жестокости. Если бы все эти черты Павла оставались в узких рамках его личной
жизни, они были бы едва заметны для историка, но Павел свои случайные
настроения переносил в законодательство и политику, и они стали неизбежным
материалом для характеристики его как правителя.
А между тем какую симпатию будит в нас личность Павла в детские годы!
Он рос под руководством умного Никиты Ив. Панина. Ни Панин, ни Порошин (один
из младших наставников Павла, день за днем отмечавший в своем известном
дневнике все поступки маленького Павла), и решительно никто не замечал в
мальчике ненормальных психических черт или несимпатичных сторон характера.
Наоборот, читая дневник Порошина, мы видим перед собой Павла живым,
способным мальчиком, интересующимся серьезными для его возраста вещами.
Павел 10-12-ти лет охотно занимался с Порошиным математикой и любил читать.
Во время обеда, когда обыкновенно приходил его воспитатель, Н. И. Панин, за
столом шел интересный и часто серьезный для лет Павла разговор, умело
поддерживаемый Паниным; к сожалению, другие служебные обязанности отвлекали
Панина от воспитательной должности, да и обращался он с Павлом сухо и
несколько свысока, что в значительной степени парализовало влияние
воспитателя на воспитанника. Но в более позднее время Павел ближе сошелся с
Паниным, горячо его любил и горько оплакивал его кончину.
Важнейшие факты внутренней деятельности императора Павла не могут быть
изложены в виде стройной и правильной системы управления именно потому, что
в основе деятельности Павла лежали его личные чувства и взгляды, не всегда
постоянные и определенные. Первым правительственным актом большой важности в
царствование Павла был акт о престолонаследии, обнародованный при
короновании его 5 апреля 1797 г. Порядок наследования определялся
"Учреждением об императорской фамилии" очень подробно по праву
"естественному". Вместо прежнего, установленного Петром Великим в 1722 г.,
порядка произвольного назначения наследника престола лицом царствующим
установлялся неизменный порядок перехода престола по прямой нисходящей линии
от отца к старшему сыну, "дабы государство не было без наследника, дабы
наследник был назначен всегда законом самим, дабы не было ни малейшего
сомнения, кому наследовать". Учреждение императора Павла, как нетрудно
заметить, восстановляло и узаконивало старый допетровский обычай перехода
власти. Нарушение этого обычая Петром дало горькие плоды в XVIII в. и на
самом Павле отразилось тяжелым образом. Под влиянием холодных отношений к
матери у него создалась мысль о возможности лишиться своего законного права;
мысль эта угнетала Павла задолго до смерти Екатерины; самый акт о
престолонаследии составлен был им и его супругой Марией Федоровной
(урожденная София-Доротея Вюртембергская, внучка сестры Фридриха II
Прусского) задолго до обнародования его, еще в 1788 г., в те дни, когда
Павел думал ехать из Петербурга на театр шведской войны.
Менее важны были мероприятия императора Павла в сфере управления и
относительно сословий. Недовольный приемами екатерининской администрации и
беспорядком в делах, Павел перенес свое недовольство от злоупотреблений на
административную систему, при которой эти злоупотребления существовали. Он,
можно сказать, пытался даже изменить эту систему: восстановил упраздненные
при Екатерине коллегии, изменил административное деление Рос-си: уменьшив
число губерний), возвратил прежние формы управления окраинам государства,
тем областям, которые отошли к России от Швеции и Польши, отменил многое в
том местном самоуправлении, на котором была построена при Екатерине местная
администрация. Все эти меры императора Павла, нарушая стройность прежней
системы, ничего нового, однако, взамен не создавали; они мало приносили
пользы, иногда же клонились и ко вреду. Общие формы управления,
действовавшие во всем государстве, были распространены Екатериной на недавно
приобретенные провинции западные и юго-западные, конечно с целями скорейшего
слияния их населения с основным населением государства; реформы Павла
испортили это разумное дело. Восстановление коллегий не вдохнуло новой жизни
в отжившие учреждения, и преемник Павла, император Александр, заменил
коллегии министерствами.
В отношении сословий политика императора Павла проникнута была тем же
духом противоречия политике Екатерины, какой заметен и в его
административных мерах. Ряд привилегий, данных Екатериной дворянству и в
меньшей степени горожанам, не согласовался с личными взглядами Павла на
государственное положение русских сословий. Император не допускал
возможности существования в государстве привилегированных лиц, а тем более
целых групп, и высказал это в очень резких фразах. "В России велик только
тот, с кем я говорю, и только пока я с ним говорю" -- так выразился однажды
Павел в беседе о русских аристократах. Ясно, что не только закрепления, но и
соблюдения сословных прав, созданных Екатериной, от Павла ожидать было
трудно. И действительно, Павел уничтожил некоторые привилегии высших классов
(при нем дворяне и горожане снова подпали телесным наказаниям за уголовные
преступления); Павел ограничил во многом действие Жалованных грамот 1785 г.,
стеснил местное самоуправление. Он установил законом 1797 г. высшую норму
крестьянского труда в пользу помещиков (три дня барщины в неделю) и таким
образом положил первое ограничение помещичьей власти. К тому же ограничению
вело и запрещение продавать дворовых людей и крестьян без земли с молотка.
Такое направление мер Павла в защиту низшего класса и в ущерб интересам
высших классов указывает на начало переворота в правительственной
деятельности, который наступил яснее в эпоху императора Александра I и
позднее повел к падению крепостного права и исключительных сословных
привилегий. Под влиянием распоряжений Павла крестьянство заговорило о
свободе от помещиков, и уже в 1797 г. начались крестьянские волнения во
внутренних губерниях. Однако, отмечая противодворянские тенденции Павла, не
следует придавать им характера сознательной и планомерной деятельности в
пользу простонародья и против крепостничества. Твердо стоя на одном принципе
самовластия, Павел, впрочем, не выдерживал своих настроений и, как во всем,
далек был от строгой последовательности и в сословной политике. При нем в
Новороссии был воспрещен существовавший там свободный переход крестьян, а в
центральных местах масса казенных населенных земель была пожалована в
частное владение, и тем самым крестьяне государственные обращались в
частновладельческих, т.е. крепостных. В 4 года царствования Павел раздал
более полумиллиона крестьян, тогда как Екатерина за 36 лет своего
царствования раздала их 800 000 (обоего пола).
Внешняя политика императора Павла I. В момент смерти Екатерины 11
Россия находилась в формальном союзе с Австрией, Англией и Пруссией против
Франции. А. В. Суворов получил приказание сформировать армию в 60 000
человек для совместного действия с австрийцами. Императрица Екатерина
считала, таким образом, необходимым противодействовать французской революции
и восстановить монархию. Император Павел сначала не признавал этой
необходимости. Вступая на престол, он заявил, что "остается в твердой связи
со своими союзниками", но отказывается от прямой войны с Францией, ибо
Россия, будучи в "непрерывной" войне с 1756 г., ныне нуждается в
отдохновении. Итак, вопреки своей матери, Павел желал держаться политики
невмешательства. Но это желание он не мог исполнить и почти все свое
царствование провел или в войне с Францией, или в приготовлениях к войне с
Англией, довольно случайно меняя свой политический фронт.
Сперва ряд произвольных действий французского правительства на Западе
обнаружил перед Павлом полное неуважение директории к Международному праву и
приличию. Загадочные приготовления Франции к какой-то войне (это была
египетская экспедиция), арест русского консула на Ионических островах,
покровительство польским эмигрантам, слухи о намерении французов напасть на
северный берег Черного моря -- все это заставило Павла примкнуть к коалиции,
образовавшейся (1799) против Франции, из Англии, Австрии, Турции и Неаполя.
Русский флот действовал против французов в Средиземном море и посылал
десанты в Италию на помощь неаполитанскому королю Фердинанду VI. Русская
армия в соединении с австрийскими войсками под начальством Суворова
действовала против французов в северной Италии. Суворов, не только опытный и
отважный боевой генерал, но и самостоятельный тактик, одаренный
замечательным талантом военного творчества, быстро, всего в полтора месяца,
очистил всю северную Италию от французских войск, разбив французов на реке
Адде. Когда же французские армии Моро и Макдональда устремились на него с
целью лишить завоеваний и вытеснить из Италии, Суворов заставил Моро
отступить без боя, а Макдональда разбил в трехдневной битве на берегах
Требии. Назначение нового французского главнокомандующего (вместо Моро),
Жубера, не поправило дела, Жубер был разбит и убит в битве при городе Нови.
С падением крепости Мантуи северная Италия окончательно перешла во власть
Суворова, но в это время Суворов был оттуда отозван для действий в
Швейцарии. Вступив в Швейцарию после упорных битв с французами у
Сен-Готарда, русские войска не были вовремя поддержаны австрийцами и попали
в отчаянное положение, так как были лишены припасов и снарядов и окружены
превосходными силами неприятеля в Мутенской долине. С громадными усилиями
удалось, однако, Суворову одержать несколько блестящих побед, пробиться к
Гларису, а оттуда уйти в южную Германию. Другой же русский корпус
Римского-Корсакова, действовавший в Швейцарии, был разбит французами при
Цюрихе. С полным основанием Суворов приписывал неудачи кампании плохим
распоряжениям австрийского военного совета (гофкригсрата), желавшего из Вены
руководить всеми движениями на театре войны. Император Павел разделил мнение
Суворова и, обвиняя австрийцев в поражении отряда Римского-Корсакова,
отозвал свои войска в Россию и разорвал союз с Австрией, отозвав своего
посла из Вены в 1800 г. В том же году отозван был русский посол из Лондона
по совершенно аналогичным причинам: император Павел был недоволен отношением
англичан к вспомогательному русскому корпусу, действовавшему против
французов в Голландии.
Так совершился разрыв Павла с его союзниками. В 1800 г. вследствие
этого разрыва Россия заключает мир с Францией и готовится к войне с прежними
союзниками. Император Павел заключает союз с Пруссией против Австрии и союз
с Пруссией же, Швецией и Данией против Англии. Особенно деятельно идут
приготовления к военным действиям против Англии: донское казачье войско уже
выступило в поход к Оренбургу с целью нападения на Индию. Но смерть Павла
(11 марта 1801 г.) прекратила эти приготовления.
Итак, принцип невмешательства не был выдержан императором Павлом.
Отвлеченное чувство законности и страх подвергнуться нападениям со стороны
Франции заставили Павла воевать с французами; личное чувство обиды заставило
его отступить от этой войны и готовиться к другой. Элемент случайности так
же силен был в политике внешней, как и в политике внутренней: и там, и здесь
