Джорд Коммазон заговорил, прямо в ветер, уносивший слова в небо.
- Помнишь, что я говорил тебе, Инчни?
Седые тонкие волосы Инчни шевелились на ветру. Он улыбнулся, словно
утаивая какой-то секрет от себя самого, и губы его вытянулись в ниточку, а
вертикальные морщины глубже прорезали щеки.
- Помню, сэр. Я как раз об этом думал, - прошелестел шофер.
- Что ты надумал, Инчни? - вопрос звучал нетерпеливо.
Инчни не забыл, что на старом Транторе был молодым, красивым и
знатным. Он помнил, что на Неотранторе он безобразный старик, живущий
милостью Джорда Коммазона. Инчни тихо вздохнул и прошептал:
- Гости из Фонда, сэр, - неплохая вещь, особенно если учесть, что у
них всего один корабль и один боеспособный мужчина. Можно сказать, что они
полезная вещь, сэр.
- Полезная? - протянул Коммазон. - Возможно. Однако, они волшебники и
могут обладать сверхъестественной силой.
- Вот еще! - фыркнул Инчни. - Расстояние искажает действительность.
Фонд - всего лишь мир. Его жители - всего лишь люди. Если в них стрелять,
они умирают.
Внизу блестящей лентой вилась река. Инчни выровнял машину по курсу и
снова зашелестел:
- А эти убежали от другого человека, при упоминании о котором дрожит
вся Периферия, ведь так?
- Ты что-то знаешь об этом? - с неожиданной подозрительностью спросил
Коммазон.
- Не знаю, сэр, - улыбка исчезла с лица шофера. - Просто так спросил.
Землевладелец, немного поколебавшись, сказал напрямик и грубо:
- Ты никогда ничего не спрашиваешь просто так. Тебе когда-нибудь
оторвут голову за настырность. Так и быть, расскажу. Этого человека
называют Мулом, один из его подданных был здесь несколько месяцев назад с
деловым визитом. Сейчас я жду другого посланца для... окончательного
решения дела.
- А эти путешественники, не те ли они, кого вы ждете?
- У них нет положенных документов.
- Сообщали, что Фонд оккупирован...
- Я тебе этого не говорил.
- Это официальное сообщение, - холодно продолжал Инчни, - и если оно
верно, эти люди могут оказаться беженцами, которых можно выдать человеку
Мула в знак дружбы к нему.
- Да? - Коммазон сомневался.
- Сэр, известно, что друг завоевателя - его последняя жертва, а нам
необходимо принять какие-то меры самозащиты. У нас есть психозонд, а у них
- четыре фондовских головы. Мы имеем шанс узнать и о Фонде, и о Муле много
полезного. Может быть, после этого дружба Мула не будет нам столь дорога.
Коммазон, нежась в слабом ветерке, вернулся к своей первой мысли.
- Что, если не верить сообщениям и предположить, что Фонд не
оккупирован. Когда-то Фонду предрекали непобедимость.
- Эпоха пророков прошла, сэр.
- Все-таки, Инчни, что если Фонд не оккупирован? Подумай! Правда, Мул
мне обещал... - он понял, что сказал лишнее и принялся заглаживать промах.
- То есть, хвастался. Но похвальба - одно, а победа - другое.
Инчни беззвучно засмеялся.
- Вы правы, сэр: не всегда слова и дела - одно и то же. Только очень
уж отдаленная угроза этот ваш Фонд, расположенный на краю Галактики.
- Есть еще принц, - почти неслышно пробормотал Коммазон.
- Он тоже ведет переговоры с Мулом, сэр?
Коммазону не удалось скрыть самодовольную улыбку.
- Не так активно и успешно, как я, но становится все более
раздражительным и несдержанным. Можно подумать, что в него вселился демон.
Если я захвачу этих людей, а он решит забрать их себе для собственных нужд
- надо отдать ему должное: он не лишен некоторой проницательности - я не
готов с ним ссориться, - землевладелец нахмурился и его тяжелые щеки
обвисли от огорчения.
- Вчера я мельком видел чужестранцев, - небрежно сказал седой шофер.
- Мое внимание привлекла женщина: у нее необычная внешность. Решительная
мужская походка и удивительно бледная кожа, контрастирующая с чернотой
волос. В голосе шофера прозвучала неожиданная теплота, и Коммазон
обернулся к нему с удивлением.
- Никакая проницательность не откажется от разумного компромисса, -
продолжал Инчни. - Принц отдаст вам всех мужчин, если вы оставите ему
женщину.
Лицо Коммазона просветлело.
- Вот это мысль! Вот это идея! Поворачивай назад, Инчни! Если все
получится, как задумано, мы обсудим вопрос твоей свободы, Инчни.
Дома, обнаружив на рабочем столе в кабинете капсулу с секретным
сообщением, Коммазон испытал чувство, близкое к суеверному страху.
Сообщение было передано на длине волны, известной лишь немногим. Прочитав
его, Коммазон широко улыбнулся: Фонд действительно пал, а человек Мула
направлялся на Неотрантор.
Туманное представление Байты об императорском дворце не
соответствовало действительности, и, увидев настоящий дворец, она в
глубине души почувствовала разочарование. Комната была тесная, отнюдь не
роскошная, даже скромная. Императорский дворец был скромнее резиденции
мэра на Термине, а Дагоберт IХ...
Байта составила для себя определенное мнение о том, каким должен быть
император. По ее представлению, император не должен напоминать чьего-то
доброго дедушку. Он не должен быть худым, бледным и увядшим. И самое
главное, император не должен подавать чай своим гостям и беспокоиться об
их удобстве.
А Дагоберт IХ делал все, чего делать не полагалось.
Похохатывая, он наливал чай в чашку, которую Байта держала в
оцепеневшей руке.
- Что вы, голубушка, это для меня удовольствие. Мне надоели
придворные церемонии. А сколько лет у меня не было гостей из дальних
провинций! Я стар, и этими делами ведает мой сын. Вы не знакомы с моим
сыном? Милый мальчик. Возможно, несколько упрям, но он еще молод. Хотите
ароматную капсулу? Нет?
- Ваше императорское Величество, - начал Торан.
- Да?
- Ваше величество, мы не хотим быть вам в тягость...
- Полно, вы мне не в тягость. Вечером будет официальный прием, а до
тех пор можно наслаждаться свободой. Постойте, забыл, откуда вы? Как давно
у нас не было официального приема! Вы сказали, что вы из провинции
Анакреон?
- Мы из Фонда, Ваше Императорское Величество.
- Да-да, из Фонда, я вспомнил. Даже нашел на карте. Это в провинции
Анакреон. Я там никогда не был. И в последнее время не получал сообщений
от вице-короля провинции. Как там дела? - беспокойно спросил император.
- Сир, - пробормотал Торан, - у меня нет жалоб.
- Похвально. Вице-король также достоин одобрения.
Торан беспомощно взглянул на Эблинга Миса, тот напористо заговорил:
- Сир, нам сказали, что для посещения библиотеки Императорского
университета на Транторе требуется ваше разрешение.
- На Транторе? - переспросил Император без гнева. - На Транторе? Ах,
Трантор! Вспомнил. Мечтаю вернуться туда с армадой кораблей. Вы будете со
мной. Вместе мы одолеем мятежника Джилмера. Вместе возродим Империю!
Его сутулая спина распрямилась, голос набрал силу, взгляд на
мгновение стал жестким. Потом воодушевление императора прошло, и он тихо
сказал:
- Ба-а, Джилмер умер - я вспомнил. Да, да, Джилмер умер. Трантор
умер... что-то я хотел сказать... так откуда вы?
Магнифико шепнул Байте:
- Неужели это император? Я думал, что императоры мудрее и сильнее
простых людей.
Байта сделала ему знак замолчать.
- Если Ваше Императорское Величество подпишет нам разрешение посетить
Трантор, - сказала она, - он сделает неоценимый вклад в наше общее дело.
- На Трантор? - Император снова не понимал, чего от него хотят.
- Сир, вице-король Анакреона, от имени которого мы говорим, велел
передать вам, что Джилмер жив.
- Жив! Жив! - взревел Дагоберт. - Где он? Мы пойдем на него войной!
- Ваше Величество, это неизвестно. Мы пока ничего не можем сказать о
месте его пребывания. Вице-король прислал нас лишь сообщить, что он жив.
Только оказавшись на Транторе, мы сможем его найти. А тогда...
- Да, да, Джилмера нужно найти, - старый император пошарил по стене и
накрыл дрожащим пальцем фотоэлемент.
Ответа не последовало, и император пробормотал:
- Слуги заставляют долго ждать. А мне некогда.
Император нацарапал что-то на чистом листе бумаги, поставив внизу
витиеватое "Д".
- Джилмер еще почувствует силу своего Императора, - сказал он. - Так
откуда вы? Из Анакреона? Что там творится? Уважает ли народ своего
императора?
Байта сказала, вынимая бумагу из слабых пальцев императора:
- Ваше Императорское Величество пользуется любовью и уважением
народа. Народу известно, что Император заботится о нем.
- Надо бы посетить добрый народ Анакреона, но доктор говорит... Не
помню, что он говорит, но... - он окинул гостей острым взглядом. - Вы
что-то сказали о Джилмере?
- Нет, Ваше Императорское Величество.
- Он не продвинется дальше. Возвращайтесь на родину и передайте это
вашему народу. Трантор выстоит! Мой отец возглавляет флот, а этот мятежный
негодяй Джилмер замерзнет в космосе со своими жалкими кораблями.
Император упал в кресло, и снова взгляд его стал пустым.
- Что я говорил?
Торан поднялся с места и низко поклонился.
- Ваше Величество, вы были к нам очень добры, но время аудиенции
истекает.
На минуту Дагоберт IХ стал настоящим императором. Он поднялся,
выпрямился и стоял так, пока его посетители по одному пятились к выходу.
А там их окружили двадцать вооруженных солдат.
Прозвучал выстрел.
Байта пришла в сознание не сразу, но без вопроса "Где я?" Она ясно
помнила странного старика, называвшего себя императором и людей, ожидавших
за дверью. Болели суставы, значит, стреляли из парализатора. Не открывая
глаз, Байта стала изо всех сил прислушиваться к звучащей неподалеку
беседе.
Говорили двое мужчин. Один медленно и вкрадчиво, с робостью,
запрятанной глубоко под настойчивостью. Второй говорил резко и истерично,
как пьяный, длинными фразами. Слов Байта не различала. "Пьяный" голос был
громче. Байта напряглась и разобрала конец фразы:
- ...Этот старый безумец, наверное, никогда не умрет. Он мне надоел,
он меня измучил. Когда же, наконец, Коммазон? Я тоже старею.
- Ваше высочество, давайте сначала посмотрим, какую пользу можно
извлечь из этих людей. Может быть, от них мы получим более мощный источник
силы, чем смерть вашего отца.
Пьяный голос перешел в слюнявый шепот. Байта услышала только слово
"женщина", а потом заговорил второй, вкрадчиво, со смешком и немного
покровительственно:
- Дагоберт, вы не стареете. Лгут те, кто говорит, что вам уже не
двадцать пять.
Оба засмеялись, а Байта похолодела. "Дагоберт" - "Ваше высочество", а
старый Император говорил о своем упрямом сыне. Она поняла, о чем они
шептались... Разве такое случается с людьми в действительности?
Голос Торана произнес несколько ругательств подряд. Она открыла глаза
и встретила взгляд Торана, в котором отразилось облегчение.
- Вы ответите перед самим императором за этот бандитизм, - яростно
крикнул Торан. - Освободите нас!
Тут Байта обнаружила, что ее запястья и лодыжки прижаты к стене и к
полу силовым полем.
На крик пришел обладатель пьяного голоса. У него было заметное
брюшко, напудренные щеки и редеющие волосы. Остроконечная шляпа была
украшена ярким пером, а костюм оторочен серебряными галунами.
Он с издевкой фыркнул:
- Перед императором? Перед бедным безумным императором?
- Он подписал мне пропуск. Никто из подданных не имеет права
ограничивать мою свободу.
- А я не подданный, понял, космическое отребье! Я регент и принц
короны, и обращаться ко мне следует соответствующим образом. А что до
