значит, что подача атомной энергии в Хранилище прекращена и флот Мула
атакует Термин.
Высокий голос Индбура перекрыл шум:
- Всем сесть! Мул находится в пятидесяти парсеках отсюда!
- Он там был неделю назад! - закричал Мис. - А сейчас идет обстрел
Термина!
Байта почувствовала, как ее со всех сторон сдавливает какая-то сила.
Ей стало больно дышать.
Снаружи доносился шум собравшейся толпы. Распахнулись двери, и в
Хранилище вбежал человек. Индбур бросился ему навстречу.
- Ваше превосходительство, - быстро заговорил вошедший, - транспорт и
связь в городе не работают. Поступило сообщение о том, что Десятый флот
сдался. Корабли Мула стоят на границах атмосферы. Генеральный штаб...
Индбур скорчился и упал на пол. В зале наступила тишина. Смолкла и
толпа на улице. Все оцепенели от страха, холодного, как космос.
Индбура подняли. Откуда-то появился стакан вина. Не открывая глаз,
Индбур шевельнул губами, произнося слово "капитуляция"
Байта поймала себя на том, что вот-вот заплачет - не от сожаления или
унижения, а от самого обыкновенного страха. Эблинг Мис дернул ее за рукав:
- Пойдемте, голубушка!
Она не двигалась, и Мис стащил ее со стула.
- Пора уходить, - сказал он, - и музыканта своего заберите.
Толстые губы ученого побледнели и дрожали.
- Магнифико, - позвала Байта слабым голосом.
Шут в ужасе вцепился в стул. Глаза у него были безумные.
- Мул! - вскрикнул он. - Мул прилетел за мной!
Шут ударил Байту по протянутой руке. Торан сунул ему под нос кулак, и
шут упал в обморок. Торан взвалил его на плечо, как мешок, и понес.
На следующий день уродливые, закопченные корабли Мула опустились на
посадочные площадки Термина. Командующий оккупационным флотом пронесся по
пустой главной улице Терминус-Сити в наземной машине неизвестной в Фонде
конструкции. Машины Фонда, использующие атомную энергию, стояли мертвые.
Об оккупации было объявлено через двадцать четыре часа после
выступления Селдона перед бывшими правителями Фонда. Независимые торговые
миры отказались признать власть Мула и продолжали вооруженное
сопротивление. Теперь все силы Мула были направлены против них.
19. ПОИСКИ НАЧИНАЮТСЯ
Одинокая планета Хэвен - единственная планета единственного в этом
секторе Галактики солнца, постепенно сползающего в межгалактический
вакуум, оказалась в осаде.
С точки зрения военной науки это был неоспоримый факт, так как на
расстоянии двадцати парсеков от Хэвена к центру располагалось внешнее
кольцо военных баз Мула. Через четыре месяца после капитуляции Термина
связь Хэвена с другими торговыми мирами оборвалась, как паутина,
перерезанная лезвием бритвы. Правда, почти все корабли Хэвена вернулись
домой, и Хэвен оказался единственным очагом сопротивления.
С точки зрения мирного населения Хэвена осада была не только
очевидной, но и мучительной. Тяжело сознавать себя отрезанным от жизни.
Байта брела по проходу между столами из молочно-белого пластика. Свое
место она отыскала автоматически. Взобралась на высокий табурет,
машинально ответила на приветствия, которых почти не слышала, потерла
уставшими руками уставшие глаза и потянулась за меню.
У нее хватило времени определить, что чувство, возникшее у нее при
чтении списка хэвенских деликатесов, - это отвращение. Воспитанная на
Термине, она не могла признать грибы съедобными.
И тут Байта услышала, что рядом кто-то плачет. Она огляделась. До сих
пор она лишь краем глаза замечала сидящую наискосок некрасивую, с круглым
носом, блондинку Джадди. Сейчас Джадди плакала, кусая мокрый носовой
платок. Она изо всех сил старалась подавить рыдания, и от напряжения лицо
ее покрылось красными пятнами. Капюшон противорадиационного костюма был
откинут на спину, смотровое стекло упало в тарелку, да там и осталось.
Байта присоединилась к трем девушкам, которые чередовались в
безуспешных попытках утешить Джадди, то хлопая ее по плечу, то гладя по
голове.
- Что случилось? - шепотом спросила Байта.
- Не знаю, - осторожно ответила одна из утешительниц, пожав плечами.
Потом, устыдившись своей скрытности, она отозвала Байту в сторону.
- Наверное, у нее сегодня был трудный день. И о муже беспокоится.
- Он ушел в дозор?
- Да.
Байта заглянула Джадди в лицо.
- Почему ты не идешь домой, Джадди? - спросила она бодрым и деловым
голосом. Джадди, ожидавшая очередной ласковой глупости, подняла голову и
взглянула на Байту чуть ли не с отвращением.
- Я уже была наверху на этой неделе.
- Значит, нужно выйти еще раз. Иначе на следующей неделе придется
выходить три раза. Поэтому, если ты сейчас пойдешь домой, ты совершишь
патриотический поступок. Девочки, кто с ней работает? Проследите, чтобы с
пропуском было все в порядке. А ты, Джадди, сходи в уборную и смой с лица
сливки. Живенько.
Байта с печальным облегчением вернулась на свое место и снова
принялась изучать меню. Как заразительно плохое настроение. Стоит одной
заплакать, весь цех сойдет с ума. Байта выбрала наиболее съедобные блюда,
нажала соответствующие кнопки на столе и опустила меню обратно в кармашек.
Высокая темноволосая девушка, сидящая напротив, заметила:
- Только и осталось, что плакать, правда?
У нее были удивительно полные губы, которые почти не двигались, когда
девушка говорила. Байта заметила, что соседка подкрашивает уголки губ
таким образом, чтобы создать впечатление постоянной полуулыбки. Байта не
знала, как отвечать на этот провокационный вопрос, заданный с полуулыбкой,
то ли нарисованной, то ли настоящей, и с хитрым взглядом из-под длинных
ресниц. К ее великому облегчению, стол раздвинулся и снизу подали обед.
Байта разорвала фольгу и нехотя ковыряла вилкой в тарелке, пока еда не
остыла.
- Мне кажется, Гелла, - сказала она, - что ты можешь найти себе более
полезное занятие, чем слезы.
- Что правда, то правда, - ответила Гелла, - могу.
Привычным и небрежным жестом она отправила окурок сигареты в атомный
дезинтегратор, и окурок исчез, не успев долететь до дна.
- К примеру, - Гелла сцепила тонкие, холеные руки под подбородком, -
можно было бы договориться с Мулом и прекратить всю эту чехарду. Правда,
мне не на чем будет смываться отсюда, когда Мул придет к власти.
Чистый лоб Байты не омрачился, а голос оставался ясным и спокойным.
- Наверное, ни твой брат, ни твой муж не участвуют в вылазках?
- Нет. И я не вижу смысла в том, чтобы жертвовать братьями и мужьями
других женщин.
- Если мы сдадимся, жертв будет больше.
- Термин капитулировал и теперь живет спокойно. А наши мужчины
носятся в космосе и наживают себе новых и новых врагов.
Байта пожала плечами и с милой улыбкой сказала:
- По-моему, тебя больше беспокоит первое, - и уткнулась в тарелку.
Никто из сидевших поблизости не потрудился ответить на циничное
заявление Геллы. В полной тишине Байта закончила обед и поспешно ушла,
нажав на кнопку, по сигналу которой стол очистился для следующего
посетителя.
- Кто это такая? - поинтересовалась у Геллы одна из девушек.
Гелла поджала губы.
- Племянница нашего координатора. Ты не знала?
- Правда? - девушка стрельнула глазами Байте вслед. - Что она здесь
делает?
- Работает. Сейчас модно быть патриоткой. Все такие демократы, что
просто тошнит.
- Зачем ты так, Гелла? - сказала соседка Геллы справа. - Она ведь не
пользуется дядиным именем.
Гелла смерила соседку презрительным взглядом и закурила новую
сигарету.
Сидящая чуть поодаль большеглазая бухгалтерша увлеченно рассказывала:
- ...говорят, что она была в Хранилище, прямо в Хранилище, когда
являлся Селдон. Говорят, тогда случились беспорядки, у мэра был припадок.
Вот-вот должен был приземлиться Мул, и она чудом спаслась. Говорят, ей
пришлось прорываться через блокаду. Почему она до сих пор не написала об
этом книгу? Сейчас военные приключения имеют такой успех! А еще говорят,
что она была на главной планете Мула, на Калгане, и...
Зазвенел звонок: пора было уходить. Бухгалтерша продолжала тараторить
на ходу, а несколько слушательниц смотрели ей в рот и в нужных местах
восклицали: "Правда?!"
Когда Байта вернулась домой, на улицах уже гасли огни, напоминая
излишне увлекшимся работой, что пора спать. Торан встретил ее на пороге с
куском хлеба в руках.
- Где ты была? - спросил он с полным ртом. - Я тебя не дождался,
половину ужина съел. А может, и больше, ты, пожалуйста, не обижайся.
- Где твоя форма? Почему ты в гражданском? - удивленно спросила она
вместо ответа.
- Таков приказ, Бай. Рэнду заперся с Эблингом Мисом и о чем-то с ним
договаривается.
- А мне можно с тобой? - она с надеждой взглянула на мужа.
Торан поцеловал ее и сказал:
- Наверное, можно. Только это опасно.
- Сейчас все опасно.
- Верно. Мне велели послать за Магнифико. Наверное, его тоже нужно
будет взять с собой.
- Значит, придется отменить его концерт на двигателестроительном
заводе.
- Скорее всего.
Байта прошла в комнату и села к столу, на котором стояли остатки
ужина. Байта быстро разрезала сэндвичи надвое и сказала:
- Жаль, если концерта не будет. Девочки так ждали. И сам Магнифико
тоже. Какой он все-таки чудной!
- Он просто дразнит твои материнские инстинкты. Когда-нибудь у нас
будет ребенок, и ты забудешь Магнифико.
- Когда-нибудь мои материнские инстинкты не выдержат, и я тебе задам!
- пригрозила Байта, увлеченно жуя сэндвич.
Вдруг она отложила сэндвич и посерьезнела.
- Тори!
- Да?
- Я сегодня была в муниципалитете, в отделе промышленности. Потому и
задержалась.
- Что ты там делала?
- Понимаешь, - она замялась, - обстоятельства сложились так, что я не
могу больше оставаться на заводе. Работницы совершенно деморализованы.
Плачут на ровном месте. Притворяются больными, говорят ужасные вещи. В
моем цехе производительность снизилась втрое по сравнению с тем временем,
когда я пришла. Каждый день кто-нибудь не выходит на работу.
- При чем тут отдел промышленности?
- Я задала несколько вопросов, мне сказали, что таково положение дел
на всем Хэвене. Производительность труда падает, антиправительственные
настроения растут. Начальник отдела только пожимает плечами - после того,
как я прождала его час в коридоре и попала к нему только потому, что я
племянница координатора, - и говорит, что ничего не может поделать. Мне
показалось, что он ничего и не хочет делать.
- Ну, это слишком!
- А я говорю, он ничего не хочет делать, - рассердилась Байта. -
Никто ничего не хочет делать. Я сама в отчаянии с тех пор, как нас покинул
Селдон. И ты упал духом.
- Допустим.
- В таком настроении мы не сможем победить Мула, - яростно продолжала
она. - У нас есть оружие, но нет воли, и всякая борьба становится
бессмысленной.
Торан никогда не видел Байту плачущей, да и сейчас она не плакала, но
было в ее голосе что-то такое, отчего он положил ей руку на плечо и
шепнул:
- Не расстраивайся, малышка. Я все понимаю, но мы ничего...
- Правильно, ничего не можем сделать. Все так говорят, и никто ничего
не делает, все сидят и ждут, пока Мул придет по их души.
Байта доедала сэндвич, Торан стелил постель. На улице было совершенно
темно.
Рэнду, назначенный на период войны координатором действий городов
Хэвена, попросил для себя комнату во втором этаже, из окна которой можно
было бы смотреть на деревья и городские крыши. Вечером, когда гасли огни,
