вернемся в Фонд?
- Что плохого может случиться с гражданами Калгана, изъявившими
желание помочь Фонду?
Больше никто ничего не сказал. Торан повернулся к пульту.
Когда корабль удалился от Калгана на расстояние, достаточное для
того, чтобы можно было совершить скачок, капитан хмуро сдвинул брови: ни
один корабль Мула их не преследовал.
- Похоже, что нам позволили увезти Магнифико, - заметил Торан. - Не
годится ваша версия.
- Видимо, Мулу нужно, чтобы мы увезли Магнифико, - размышлял капитан.
- Дело принимает скверный оборот.
Подлетая к Фонду, они услышали ультраволновую передачу. Шел выпуск
новостей. Равнодушным голосом диктор объявил, что какой-то диктатор заявил
Фонду протест по поводу того, что гражданами Фонда похищен один из его
придворных. Затем диктор стал читать спортивные новости.
Капитан Притчер ледяным голосом сказал:
- Он идет на шаг впереди.
Подумав, добавил:
- Мул готов к нападению на Фонд, а похищение шута использовал, как
повод. Нам придется нелегко: мы не готовы к войне.
15. ПСИХОЛОГ
Вид человеческой деятельности, известный под названием чистой науки,
являлся в Фонде наиболее свободной формой жизни, и неудивительно.
Поскольку доминирование Фонда над Галактикой - и даже его выживание -
зависело от уровня развития науки и техники, Ученый пользовался в Фонде
значительной степенью свободы. Он был необходим и знал это.
В той же степени закономерным было и то, что Эблинг Мис - только те,
кто не был с ним знаком, прибавляли к его имени все положенные звания -
представлял собой наиболее свободную форму жизни среди представителей
чистой науки. Он был Настоящим Ученым - с большой буквы. И чувствовал свою
необходимость.
Случилось так, что все преклонили колени, а Эблинг Мис отказался это
сделать и во всеуслышание заявил, что его предки в свое время не кланялись
какому-то вонючему мэру. Мис сказал, что в прежние времена мэра обычно
выбирали, а если что не так, то и смещали, а единственная вещь,
принадлежащая человеку по праву рождения, - это врожденное слабоумие.
Когда же Эблинг Мис позволил мэру Индбуру почтить его, Миса,
приглашением к аудиенции, случилось так, что ученый не стал ждать, пока
его просьба поднимется по иерархической чиновной лестнице наверх и
обратным порядком спуститься вниз. Он надел наиболее приличный из двух
своих выходных костюмов, нахлобучил на голову шляпу невероятного фасона и,
попыхивая запретной сигарой, прошел мимо охраны, что-то робко заблеявшей
вслед, прямо во дворец мэра.
Первым признаком вторжения была донесшаяся до Его Превосходительства,
работавшего в саду, перебранка.
Мэр Индбур не спеша отложил лопату, не спеша выпрямился и нахмурился.
Мэр Индбур ежедневно делал короткий отдых от работы. Если позволяла
погода, он два часа после полудня проводил в саду. Там, в квадратных и
треугольных клумбах, росли цветы, рассаженные строго по сортам так, что
красные и желтые клумбы чередовались через одну, уголки всех клумб были
фиолетовые, а края - зеленые. Никто не смел тревожить мэра в саду. Никто!
Мэр снял перепачканные землей перчатки и направился к калитке.
- Что это значит? - задал он обычный при таких обстоятельствах
вопрос.
Этот вопрос, в этой самой формулировке, произносился на протяжении
истории человечества бесчисленное множество раз, но всегда с единственной
целью. Это был крик оскорбленного достоинства.
На этот раз сакраментальный вопрос не остался без ответа. В поле
зрения мэра появился Мис, потрясающий кулаками и изрыгающий ругательства в
адрес охраны, державшей в руках обрывки его пиджака.
Сделав недовольную мину, мэр махнул рукой, и охранники ушли. Мис
нагнулся, поднял свою шляпу-развалюху, отряхнул ее от грязи и сунул под
мышку.
- Слушайте, Индбур, ваши нецензурные прихлебатели должны заплатить
мне за порванный пиджак. Я его носил бы и носил, - Мис, отдуваясь,
несколько театральным жестом отер пот со лба.
Мэр, побледнев от обиды, надменно произнес:
- Мис, я не приглашал вас на аудиенцию, и мне не докладывали, что вы
о ней просите.
Эблинг Мис с выражением крайнего удивления посмотрел на мэра.
- Галактика, Индбур, разве вы вчера не получили мою записку? Я
передал ее позавчера с типом в фиолетовой ливрее. Я бы вручил ее вам
лично, но знаю вашу любовь к формальностям.
- Формальности? - мэр вытаращил глаза от негодования, но сделав
усилие, овладел собой. - Неужели вам неизвестно, что существует
определенный порядок подачи просьб об аудиенции? Учтите на будущее:
просьбу следует подавать в трех экземплярах в комиссию, созданную
специально для рассмотрения таких просьб. Затем полагается ждать
официального приглашения. Являться на аудиенцию следует в пристойной
одежде, слышите, в пристойной, а при обращении к мэру следует соблюдать
протокол. Можете идти.
- Что вам не нравится в моей одежде? - возмутился Мис. - Это был мой
пиджак, пока его не разорвали ваши нецензурные злодеи. А уйду я тогда,
когда сообщу вам все то, что намеревался сообщить. Если бы речь не шла о
кризисе Селдона, я бы вовсе к вам не пришел.
- Кризис Селдона? - мэр начал проявлять интерес.
Мис считался великим психологом, помимо того, что был буяном и
демократом. Мэра так смутило заявление авторитетного ученого, что он не
сумел выразить словами обиду, когда Мис сорвал с клумбы цветок, понюхал
его и, сморщив нос, отбросил прочь.
- Пройдемте со мной, - сказал Индбур холодно. - Сад - не место для
серьезной беседы.
В кабинете мэр почувствовал себя лучше: с возвышения, на котором
стоял стол, он мог наслаждаться видом розовой лысины Миса. Еще лучше мэр
почувствовал себя, когда Мис стал оглядываться, ища несуществующий стул, а
не найдя, начал переминаться с ноги на ногу. Мэр окончательно пришел в
себя, когда в ответ на сигнал, вызванный нажатием особой кнопки, прибежал
служащий в ливрее, кланяясь, подошел к столу и положил перед мэром
объемистый том.
- Итак, - сказал Индбур, снова став хозяином положения, - чтобы наша
импровизированная беседа была как можно короче, прошу вас изложить ваше
дело по возможности лаконично.
- Вы знаете, - неторопливо начал Эблинг Мис, - чем я занимаюсь в
последнее время?
- Передо мной лежат ваши отчеты, - с удовлетворением произнес мэр, -
как полные тексты, так и тезисы. Насколько я знаю, ваши исследования в
области психоисторической математики имели целью продублировать работу
Хари Селдона и проследить путь Фонда в будущее.
- Совершенно верно, - сухо сказал Мис. - У Селдона хватило ума на то,
чтобы не поселить Фонде ни одного психолога, и в результате мы до сих пор
вслепую шли по пути исторической необходимости. В ходе работы я понял
смысл некоторых намеков Селдона...
- Все это мне известно, Мис. Не тратьте время на повторение.
- Я ничего не повторяю, - огрызнулся Мис. - То, что я хочу вам
рассказать, не содержится в отчетах.
- Что значит - не содержится? - тупо переспросил Индбур? - Как вы...
- Галактика! Перестаньте, наконец, меня перебивать! Что за манера:
переспрашивать каждое слово! Или вы меня выслушаете, или я повернусь и
уйду, и пусть все катится к черту! Только учтите, нецензурная вы
бестолочь, что Фонд в любом случае выживет, потому что такова воля
истории, а вы не выживете, если я уйду.
Мис швырнул шляпу на пол с такой силой, что из нее брызнули комочки
земли, перепрыгнул ступени, ведущие к столу, и, яростно сдвинув в сторону
бумаги, сел на край стола.
У Индбура мелькнула отчаянная мысль вызвать охрану или выстрелить из
встроенного в стол бластера, но Мис придвинулся почти вплотную, и
единственное, что мог сделать мэр - это сохранить на лице выражение
собственного достоинства.
- Доктор Мис, - начал было он.
- Молчите, - взревел Мис, - и слушайте! Если это действительно мои
отчеты, - его рука тяжело опустилась на толстую папку, - можете их
выбросить на свалку. Всякий написанный мною отчет проходит через
...надцать рук, потом попадает к вам, потом его читают еще эн чиновников.
Хорошо, конечно, что вы ничего не держите в секрете, но я пришел, чтобы
рассказать вам секрет, которого не знают даже мои люди. Они работали над
отдельными задачами, а я собирал все воедино. Вы знаете, что такое
Хранилище?
Индбур кивнул, и Мис, откровенно наслаждаясь ситуацией, продолжал:
- Ладно, я вам скажу. Одной Галактике известно, сколько раз я
воображал эту нецензурную сцену. Я вас вижу насквозь, жалкий обманщик: вы
держите руку на кнопке, на сигнал которой прибегут вооруженные люди, чтобы
меня прикончить. Но вы боитесь того, что я знаю. Вы боитесь кризиса
Селдона. Кроме того, если вы тронете хоть что-нибудь на своем столе, я
оторву вашу нецензурную голову раньше, чем сюда кто-то успеет войти. Ваши
отец и дед, эти бандиты, высосали достаточно крови из Фонда. Хватит!
- Это измена, - пролепетал Индбур.
- Самая настоящая, - злорадствовал Мис, - но к делу это не относится.
Я хотел объяснить вам, что такое Хранилище. Селдон построил Хранилище,
чтобы мы в трудную минуту приходили туда за помощью. На каждый кризис
Селдон приготовил выступление, в ходе которого объяснял, что делать.
Четыре кризиса - четыре выступления. В первый раз Селдон явился в самый
момент кризиса, второй раз - после успешного разрешения кризиса. Первые
два выступления наши предки прослушали. Во время третьего и четвертого
кризисов они почему-то к Селдону не пошли; наверное, не нуждались в его
советах. Недавние исследования, не отраженные в отчетах, показали, что
Селдон, тем не менее, являлся во время третьего и четвертого кризисов, и
являлся в нужное время. Вы понимаете?
Ответа не было, но Мис его и не ждал. Он выбросил измочаленную
сигарету, нашарил в кармане другую и закурил.
- Официально я работал над восстановлением психоистории. Это еще
никому не удавалось и в ближайшие сто лет не удастся, но кое-каких
результатов я добился. Я могу определить, и довольно точно, дату
очередного появления Хари Селдона... Иными словами, я могу назвать вам
день, когда очередной кризис Селдона, пятый, достигнет пика.
- Когда это случится? - с усилием выговорил Индбур.
- Через четыре месяца, - небрежно бросил Мис. - Через четыре
нецензурных месяца минус два дня.
- Через четыре месяца! - повторил Индбур с несвойственной ему
страстью. - Невероятно!
- Невероятно, но факт.
- Четыре месяца! Вы понимаете, что это значит? Если кризис достигнет
пика через четыре месяца, значит, он назревал в течение многих лет.
- Почему бы и нет? В природе не существует закона, который бы
запрещал кризисам вызревать в тайне от вас.
- Разве нам что-то или кто-то угрожает? По-моему, сейчас все
спокойно, - в волнении мэр заламывал руки.
Внезапно, в приступе ярости, он закричал:
- Встаньте, наконец, с моего стола и позвольте мне привести его в
порядок! Я не могу думать в такой обстановке!
Мис испуганно вздрогнул и, тяжело поднявшись, отошел.
Индбур суетливыми движениями наводил на столе порядок и торопливо,
сбивчиво говорил:
- Вы не имеете права так себя вести. Вашу теорию следовало...
- Это не теория.
- А я говорю, теория. Ее следовало изложить письменно, сопроводив
расчетами и доказательствами, и направить в Бюро Исторических Наук. Там ее
рассмотрели бы, сделали соответствующие выводы и представили бы мне отчет.
