В дальнем конце зала стучали печатные машины, с которых сходили новые
экземпляры газеты. Такие же машины стучали сейчас и в редакции
"Новостей...", находящейся в десяти тысячах миль отсюда по коридору или в
шести тысячах миль по воздуху, и в десяти миллионах магазинов новостей по
всей планете.
Барр просмотрел заголовки и осторожно спросил:
- С чего начнем?
Деверс встряхнулся, пытаясь сбросить с себя мрачное оцепенение. Этот
чужой далекий мир угнетал его своей сложностью; люди вокруг совершали
непонятные поступки и говорили едва ли на более понятном языке. Деверс
чувствовал себя подавленным среди блестящих металлических громад,
теснящихся до самого горизонта. Вокруг бурлила шумная, суетливая столичная
жизнь, и он казался себе ничтожной каплей в этом водовороте.
- Пожалуй, вам виднее, док.
- Я предупреждал, - сказал Барр ровным, спокойным голосом, - но
человеку трудно представить то, чего он не видел. Вы знаете, сколько
человек ежедневно стремятся добиться аудиенции у Императора? Около
миллиона. А известно вам, скольких он удостаивает аудиенции? Около десяти.
Речь идет об аристократии, а мы пойдем на общих основаниях, что еще
безнадежнее.
- У нас без малого сто тысяч.
- Этого хватит на подкуп одного пэра, а для того, чтобы пробиться к
Императору, нужно заручиться поддержкой хотя бы четверых. Можно
действовать через верховных комиссаров и старших инспекторов. Их
понадобится около пятидесяти, и каждый обойдется нам примерно в тысячу.
Договариваться буду я. Во-первых, они не поймут вашего акцента, а
во-вторых, вы не знаете этикета придворного взяткодательства. Это
настоящее искусство, можете мне поверить. Ах!
На третьей странице газеты Барр увидел то, что искал, и протянул
газету Деверсу. Деверс читал медленно, с трудом справляясь с чужим
лексиконом. Наконец он поднял глаза, в которых не было ни тени сомнения.
- Разве можно этому верить! - он гневно хлопнул по газете ладонью.
- В какой-то степени можно, - спокойно ответил Барр. - Вероятность
того, что флот Фонда разгромлен полностью, очень мала. Я думаю, это не
первое заявление подобного рода; оно весьма характерно для столицы мира,
удаленной от театра военных действий, и означает, скорее всего, что Райоз
выиграл еще одно сражение, что не является большой неожиданностью. Здесь
сказано, что занят Локрис. Это, надо полагать, столичная планета
королевства Локрис?
- Да, - угрюмо подтвердил Деверс, - точнее, того, что от него
осталось. Оттуда нет и двадцати парсеков до Фонда. Док, нужно
поторопиться.
Барр пожал плечами.
- На Транторе нельзя торопиться. Торопливые обычно попадают под дуло
бластера.
- Сколько времени нам потребуется?
- Месяц, если повезет. Месяц плюс сто тысяч кредитов, и дай
Галактика, чтобы хватило. И молитесь, чтобы Императору не пришло в голову
отправиться на летние планеты: там он просителей вовсе не принимает.
- Но Фонд...
- ...сумеет сам о себе позаботиться. Позвольте, пора обедать. Я хочу
есть. А после я предлагаю прогуляться. Вряд ли у нас будет другая
возможность увидеть Трантор или подобный ему мир.
Комиссар по делам бывших провинций, по-совиному близоруко вглядевшись
в просителей, беспомощно развел толстыми ручками.
- Его Императорское Величество не расположен к аудиенциям, господа.
Не знаю даже, стоит ли передавать вашу просьбу моему начальнику. Его
Императорское Величество за всю неделю никого не принял.
- Нас примет, - сказал Барр с подчеркнутой уверенностью, - если вы
позволите нам изложить суть дела кому-нибудь из штата личного секретаря.
- Это невозможно! - патетически воскликнул комиссар. - Я рискую
положением. Не могли бы вы хотя бы приблизительно объяснить мне, в чем
дело. Поверьте, я рад помочь, но мне нужно что-то конкретное, что бы я мог
представить своему шефу в качестве доказательства важности вашего дела.
- Мое дело можно доверить лишь человеку, осуществляющему высшее
руководство империей, - мягко настаивал Барр, - иначе я не осмелился бы
просить аудиенции у Его Императорского Величества. Прошу вас, попробуйте
что-нибудь сделать. Если Его Императорское Величество придаст нашему делу
то значение, на которое мы претендуем, - а я уверен, что так и случится -
вы можете рассчитывать на ту степень признательности, которой заслуживает
ваше участие в судьбе нашего дела.
- С удовольствием, но... - комиссар, не находя слов, вновь развел
руками.
- Здесь есть определенный риск, - согласился Барр, - и он, несомненно
заслуживает компенсации. Для нас большая честь обратиться к вам с
просьбой, мы благодарны вам уже за то, что вы соблаговолили нас выслушать.
И если вы позволите нам выразить благодарность...
Деверс нахмурился. За последний месяц он слышал эту речь, с
незначительными вариациями, раз двадцать. За ней неизменно следовала
передача из рук в руки сложенных бумажек. Обычно бумажки сразу исчезали,
но сегодня события развернулись по-другому. Комиссар развернул их и
пересчитал, разглядывая на свет.
Чиновник заговорил с новыми интонациями в голосе:
- Обеспечены собственностью личного секретаря? Хорошие деньги!
- Вернемся же к нашему вопросу, - напомнил Барр.
- Вернемся, только немного погодя, - перебил чиновник. - Я
настоятельно прошу вас изложить мне суть вашего дела. Это новые деньги, и
у вас их, по всей видимости, немало, так как до меня вы должны были
неминуемо встретиться с целым рядом должностных лиц. Ну, так как?
- Не понимаю, на что вы намекаете, - сказал Барр.
- Хотя бы на то, что вы находитесь на планете чуть ли не нелегально.
У вашего молчаливого спутника не в порядке документы. Он не является
подданным Императора.
- Я это отрицаю.
- Ваше заявление - пустой звук, - прямо сказал комиссар. - Служащий,
выписавший за сто кредитов фальшивые документы вашему спутнику, сознался в
этом - под определенным давлением, - и нам известно о вас больше, чем вы
думаете.
- Если вы хотите сказать, сир, что сумма, которую мы просим вас
принять, не соответствует степени риска...
Комиссар улыбнулся.
- Что вы, она даже превышает степень риска, - он отложил деньги в
сторону. - Император сам заинтересован в вас. Ведь именно вы, господа,
были гостями генерала Райоза? И именно вы бежали из расположения его войск
с поразительной, я бы сказал, легкостью? Вы владеете ценными бумагами,
обеспеченными собственностью лорда Бродрига. Словом, вы - шпионы и убийцы,
присланные... Говорите, кто заплатил вам и за что!
- Известно ли вам, - начал Барр с подчеркнутой вежливостью, - что
мелкий комиссар не имеет права обвинять нас в преступлениях. Мы уходим.
- Вы не уйдете, - комиссар поднялся, близорукое выражение сошло с его
лица, - вы либо ответите на мой вопрос сейчас, либо вам зададут его в
другой, менее непринужденной обстановке. Я не комиссар, а лейтенант
имперской полиции. Вы арестованы.
Держа в руке бластер, он улыбался.
- Сегодня арестованы и более важные птицы, чем вы. Мы разорим ваше
воронье гнездо.
Деверс оскалился и тоже достал бластер. Лейтенант полиции,
по-прежнему улыбаясь, нажал курок. Силовой луч молнией ударил Деверсу в
грудь и рассыпался тысячей искр, натолкнувшись на его щит. Теперь
выстрелил Деверс. Торс лейтенанта растворился в воздухе, и голова упала на
пол. Она лежала и улыбалась, освещенная лучом солнца, который проникал в
комнату сквозь отверстие, пробитое в стене выстрелом.
Они вышли черным ходом. Деверс скомандовал хриплым голосом:
- Скорее на корабль. Сейчас они поднимут тревогу, - он шепотом
выругался. - В который раз все срывается! Не иначе, нам вредит
галактический демон.
На улице у телевизоров сгущались толпы. Некогда было остановиться и
послушать; долетали отдельные несвязные слова. Барр все же стащил где-то
свежий номер "Новостей Империи".
Они прожгли крышу ангара и взлетели.
- Оторвемся? - спросил Барр.
За ними неслись десять кораблей дорожной полиции: они выбились из
коридора и превысили скорость. Поднимались корабли секретной службы
вдогонку кораблю, уносившему от расправы двух шпионов и убийц.
- Внимание! - сказал Деверс и провалился в гиперпространство, не
успев подняться даже на две тысячи миль.
От резкого скачка в столь близком соседстве с планетой Барр потерял
сознание, а Деверс чуть не задохнулся от боли, но космос вокруг был чист
на много световых лет.
Деверс молча гордился своим кораблем, и, наконец, не выдержал:
- Во всей Империи нет корабля, который бы сравнился с моим!
И тут же горько добавил:
- Но нам некуда бежать, а драться с такими силами бессмысленно. Что
же делать? Что нам делать?
Барр шевельнулся на своей кушетке. Воздействие скачка еще не прошло,
все тело болело. Слабым голосом он сказал:
- Никому ничего не нужно делать. Все закончилось. Вот!
Он протянул торговцу номер "Новостей Империи" с красноречивыми
заголовками.
- "Райоз и Бродриг арестованы", - прочел Деверс и уставился на Барра
в недоумении. - Почему?
- Здесь ничего на этот счет не сказано, но какая разница? Война с
Фондом закончилась, на Сайвенне поднялось восстание. Пока прочитайте
газету, - совсем неверным голосом сказал старик, - а позже приземлимся в
какой-нибудь провинции и расспросим людей. А сейчас, если вы не
возражаете, я попробую заснуть.
Прыгая, как кузнечик, через гиперпространство, торговый корабль несся
по Галактике к Фонду.
10. ВОЙНА ОКОНЧЕНА
Латан Деверс испытывал смутное раздражение и отчетливый дискомфорт.
Он получил награду и с молчаливым стоицизмом выслушал положенные при этом
дифирамбы. Теперь приличия требовали, чтобы он остался, а это означало,
что нельзя будет громко зевнуть или положить ногу на соседний стул, как он
привык в милом сердцу космосе.
Делегация Сайвенны, в которую Дьюсем Барр вошел в качестве почетного
члена, подписала конвенцию, согласно которой Сайвенна перешла из-под
политического господства Империи под экономическое влияние Фонда.
Пять имперских линейных кораблей, захваченных повстанцами, напавшими
на армию Райоза с тыла, проходя над городом, салютовали Фонду.
Звон бокалов, этикет, светская болтовня...
Деверса кто-то окликнул. Это был Форелл. Торговец отдавал себе ясный
отчет, что этот человек на дневной доход может купить сорок таких, как он;
и вот, этот человек со снисходительным добродушием манит его пальцем.
Деверс вышел на балкон, в ночную прохладу, поклонился, как положено
по этикету, пряча в бороде недобрую гримасу. Рядом с Фореллом стоял
улыбающийся Барр.
- Выручите, Деверс. Меня обвиняют в ужасном, нечеловеческом
преступлении - в скромности.
- Деверс, - Форелл вынул изо рта сигару, - лорд Барр утверждает, что
ваш визит к императору Клеону не имеет никакого отношения к отзыву и
аресту Райоза.
- Абсолютно никакого, сэр, - Деверс был краток. - Нам не удалось
встретиться с императором. Сведения, которые мы собрали по пути сюда,
говорят о том, что дело Райоза было сфабриковано на пустом месте. Вокруг
генерала ходило много сплетен, и придворные воспользовались ими в своих
тайных интересах.
- А он был чист?
- Райоз? - вмешался Барр. - О, да! Клянусь Галактикой, да. Изменником
был Бродриг, но и он не был виновен в том, в чем его обвиняли на процессе.
Это был судебный фарс, впрочем, необходимый, предсказуемый и неизбежный.
