увидел черный зрачок дула, направленный на него, дернулся и я выстрелил.
Попал ему прямо в глаз. Его швырнуло на землю, он выпустил девушку. Она
упала навзничь рядом с ним. Теперь дело секунд. Я подбежал к девушке,
поднял ее на руки, бросился к виману. Тор в растерянности наблюдал за
мной. Ну ему-то ничего не грозит. Я положил девушку на подушки заднего
сиденья, сам прыгнул в водительское. Быстрее, еще быстрее. Потянул за
рычаг. Виман с места вертикально вверх стал набирать высоту. Я остановил
его на пятнадцати метрах, перегнулся через борт, стал смотреть вниз.
Успел. Только сейчас Дьяус начал оживать. Отсюда, с этой высоты,
подробности были почти неразличимы, но я хорошо представляю себе, как все
это происходит. Вот перестала течь кровь из развороченной пулей глазницы.
Вот выступает на поврежденных участках прозрачная слизь, она быстро
мутнеет, приобретает матовый оттенок. Вот выходит отторгаемая пуля. Сейчас
под слизью восстанавливается глаз. Еще секунда, и Дьяус уже на ногах. Но
сейчас он еще не Дьяус: интро еще не отключено. Глазами Дьяуса на мир
смотрит организм - самодостаточная система, обладающая невероятными
способностями для выживания, практически вечного существования. Это глаза
зверя. Сейчас зверь ищет врага, противника, посмевшего напасть на него,
чтобы наброситься, тигром выгибаясь в прыжке, подмять под себя, ломать,
рвать с нечеловеческой силой. Но не находит. На секунду взгляд его
задержался на Торе, но признал в нем своего, снова забегал в поисках, но
снова не нашел. И тогда сознание наконец вернулось к Дьяусу.
Я опустил виман на землю.
- Вы успокоились, уважаемый Дьяус? - вежливо спросил я.
Он оглянулся.
- Что? Что? Что вы говорите?
Он схватился руками за голову, присел.
- Что? Что? Что ты говоришь?
Я вышел из вимана, подобрал валяющийся в стороне нож.
- Артомес, - позвал Дьяус, - помоги мне.
Я подошел к нему.
- Помоги мне, Артомес. Убей меня, - он поднял глаза. - Не могу больше
так. Убей меня. Если бы ты только знал, как это страшно, если бы только
знал...
- Вы умрете, - сказал я ему, - но не сейчас. Я обещал вам и выполню
свое обещание. Пойдемте, уважаемый Дьяус.
Он выпрямился, медленно пошел к виману. Я спрятал нож, обогнал
Дьяуса, забрался в виман, вынес на руках девушку, положил ее на траву
шагах в двадцати от машины. Тор подошел ко мне сзади.
- Простите его, Артомес, - сказал он. - Это все приступ.
С ума сойти! Один Бессмертный извиняется перед Смертным за другого
Бессмертного! Конец света.
- Будем надеяться, - сказал я, - что приступы эти до исхода более ни
разу не повторятся.
Ко мне подошел какой-то парень. Он был бледен, весь трясся.
- Что тебе? - спросил я.
Он не смог ответить, указал глазами на девушку.
- Конечно... - сказал я и улыбнулся.
Он подхватил ее, понес через луг. Я обернулся к виману, и тут тяжелая
арбалетная стрела, вылетевшая со стороны леса, ударила меня в левое плечо.
Я упал, зарычав от боли. Потом с трудом поднялся. Кажется, кто-то кричал.
Много голосов разом кричало. Со стороны леса, удерживая на весу арбалеты,
бежали Лученосцы: лысые, полуголые, коричневые от загара. Стрелы
засвистели вокруг меня.
- В машину! - закричал я стоявшему неподвижно Тору, сам действующей
рукой выхватил пистолет, выстрелил, промахнулся, побежал, пошатываясь к
виману.
Дьяус, полуобернувшись, стоял уже там.
- Что происходит?! - закричал он.
- Потом! - прокричал я. - В машину!
В глазах потемнело от боли. Тор запрыгнул в виман на заднее сиденье.
Дьяус помог мне забраться и сесть в водительское кресло, сам сел рядом.
Рывком я дернул рычаг на себя. Арбалетная стрела, просвистев, ударилась о
дверцу, отскочила. Виман подпрыгнул сразу на пять метров - нас тряхнуло -
стал медленно набирать высоту. Я смотрел в них. Лученосцы что-то там
кричали, потрясая кулаками. Все. Пора убираться отсюда... Как больно! Бог
мой, как больно!.. Дьяус смотрел на меня с тревогой. Видимо, совсем уже
пришел в себя и теперь опасался, как бы я не загнулся раньше времени.
- Вы умеете водить эту машину? - спросил я, шипя от боли.
- Водил когда-то... Но это было давно.
- Ничего... вспомните... Давайте меняться местами...
Виман завис на максимально доступной для него высоте.
Больно! Больно! Больно!
Дьяус положил руки на пульт. Виман дернулся, завертелся волчком.
- Не то, не туда...
Дьяус остановил вращение.
- Рукоять свободно на себя...
- Понятно.
Виман летел над лесом.
- Я попробую вытащить стрелу? - предложил Тор.
- Нет, только хуже будет...
Больно... как больно! Нужно терпеть, Артомес. Сейчас не время. Нужно
терпеть... Темнота наползает, рядом, совсем рядом. Кажется, стал хуже
видеть. Это пот, пот заливает глаза. Нужно терпеть... Бросает то в жар, то
в холод. Только бы не загнуться здесь. Боги, только бы не загнуться!
Терпи, Артомес!
- Видите дорогу, за ней поле, видите?
- Вижу, - ответил Дьяус.
- Дальше - лес, за лесом - холмы. Нам туда.
Я слабею, слабею с каждой секундой... мне тяжело говорить, и они,
кажется, понимают это, ни о чем не спрашивают. Как тяжело, как больно...
Тошнить. Совсем плохо, совсем... Совсем раскис, Артомес. Терпи!
- Вон там дом... видите? Там живет Джим Прист с семьей. Это мои
друзья, - перевел дыхание. - Будьте с ними вежливы, - сказал я и потерял
сознание.
5
- Он открыл глаза, - сказал Тор.
Их было трое здесь: Дьяус и Тор сидели на табуретках у окна, Джим
Прист посасывал трубку, сидя у приоткрытой двери.
- Линда, - сразу позвал он, - неси отвар. Он пришел в себя.
Я лежал в постели, накрытый одеялом, перебинтованный, и чувствовал
себя гораздо лучше. Пришла тетушка Линда. Я пил горячий отвар, мне меняли
повязку, потом, отдыхая отвечал на вопросы Дьяуса.
- Что это были за люди? - спросил Дьяус.
- Лученосцы. Так они себя называют. Есть в провинции такая
религиозная секта.
- Новая религия? Интересно...
- Да, новая религия. Причем, главным объектом поклонения этой религии
являются Бессмертные. Они стараются вам подражать: наголо бреют черепа,
чтоб все как у вас; с женщинами общаются только в постели. И еще
татуировка - черный квадратик на локте правой руки и прямая черная линия,
уходящая от него под мышку. Луч. Символ вечной жизни, имеющий начало, но
не имеющий конца. Управляющим центром секты являются
Великий-Всемогущий-Вечный и его Помощники. Это все старцы, участники былых
сражений, отцы огромных кланов. Сами по себе они не представляют никакой
опасности, но они командуют отрядами боевиков из молодежи, что уже сила.
Лученосцы знают, чем я занимаюсь, давно охотятся за мной.
- Странно, я ничего раньше не слышал о них, - заметил Дьяус.
- Не удивительно. Секта эта молодая. Впервые она всерьез заявила о
себе около пяти лет назад. К тому же Лученосцы не заходят в область
Полиса. Для них эта земля священна. Никто, даже сам
Великий-Всемогущий-Вечный, не имеет права ступать на нее.
Дьяус с минуту молчал, обдумывая услышанное.
- Интересно, - сказал он после паузы, - а что было бы, если б их
охота на тебя закончилась успешно?
- Ничего интересного. Бухнулись бы на землю и ползали бы вокруг вас,
как черви. Но в этом случае вы бы потеряли шанс умереть.
Дьяус снова помолчал.
- Любопытные мысли, - наконец произнес он, - приходят в голову в
связи с этими Лученосцами... Секта... религия... Господь... загробный мир.
Неужели в религиях прошлого есть хотя бы доля истины в этом вопросе? Вот
будет шутка. Искали смерти, а обрели новую еще более вечную жизнь.
Слышишь, Тор?
- Прошу за стол, - сказал Джим Прист, - Отужинаем, да.
Мне помогли встать, одеться. Плечо болело, но уже не так сильно. Не
было ни тошноты, ни головокружения. Я улыбнулся.
- Как твои дела, Артомес? - спросил Джим Прист. - Хорошо, да?
- Хорошо, дядя Джим. Живем помаленьку. Марта уже на шестом месяце.
- Будем ждать, значит, пополнения рода Броновски, да.
- Броновски - встрепенулся Дьяус. - Я знал одного Броновски. Только
звали его Глеб. Ты ему не родственник?
- Я его прямой потомок.
- Что же ты молчал?
- А почему я должен это говорить?
- Это представляет всю проблему совсем в ином свете.
- А разве была какая-то проблема?
- Сознательное, тщательно спланированное уничтожение Бессмертных. Мне
многое становится понятным. Из тех, кто ушел из Полиса, ни один не
вернулся. Значит, все они прошли через тебя или через других Броновски.
Вот, значит, как. Но почему? Почему вы это делаете? Что у вас за идея?
Почему?
- Вам это действительно хочется знать?
- Хочется... В конце концов я имею право знать все о человеке,
который взялся свести мои счеты с жизнью.
Я осекся. Никогда об этом не думал. Может ли вообще существовать
такое право? Но если взглянуть...
- Имеете, - сказал я несколько растерянно.
- Да, имею и требую поэтому объяснений.
- Требует объяснений, да-а... - протянул Джим Прист.
- Хорошо, - сказал я, - но давайте хоть поужинаем сначала.
Мы молча поели, потом Джим Прист принялся раскуривать свою трубку, я
отодвинул пустую тарелку, взял со стола деревянный кубок с виноградным
вином и, смакуя, стал пить его маленькими глоточками.
- Я - прямой потомок Глеба Броновски. Вы его знали, уважаемый Дьяус.
Возможно, даже встречались с ним.
- Да, встречался, - подтвердил Дьяус. - Он был одним из двадцати. Это
он сделал меня кандидатом в Бессмертные.
- Один из двадцати, - повторил за ним я. - Да, одним из двадцати. И
именно он, единственный из двадцати, понял к чему приведет вся эта затея с
бессмертием. Он сам пришел к этому пониманию, никто ему не помогал. Для
этого Глебу Броновски пришлось многое испытать, многое переоценить... Вы,
Бессмертные, должны были стабилизировать положение в том неустойчивом
сложном мире, в котором появились на свет. Но вы оказались слишком
разными, чтобы действовать заодно. Принцип, по которому подбирали
кандидатов, себя не оправдал. Вы заняли разные позиции, оказались на
разных берегах, возглавили движения совершенно разного толка. Кое-кто из
вас даже возмечтал тогда о мировом господстве... Никогда еще не было войн
более жестоких... Глеб Броновски прошел через весь ад, испытал все на
себе, увидел вас, Бессмертных, несущими смерть, прибегающих к изощренной
жестокости для подавления, устрашения... Большинству из живших тогда вы
казались жестокими Богами, но он-то знал, что вы - люди, что когда-нибудь
и для вас придет время платить. И когда-нибудь будет вынесен приговор, и
если вы сами не приведете его в исполнение, это должен будет сделать
кто-то со стороны. Вы понимаете?
Бессмертные молчали.
- Но все это было давно. Не мне вас винить за то, что тогда по вашей
воле происходило. Меня ведь тогда и в перспективе не наблюдалось. Свои
собственные умозаключения я могу строить, оперируя лишь фактами недавнего
прошлого, скажем, за последние два столетия. Это были столетия вашего
триумфа. Именно в это время вы сумели сыграть даже некоторую положительную
роль. Через кровь, через страдания миллионов вы создали создать устойчивый
тип цивилизации. Последние войны - лишь слабый отголосок прошлых баталий.
Человечество с вашей помощью вошло в новую фазу своего развития. В
совершенно новую. И вот теперь, именно теперь, вы стали лишними. Вы -
лишние, и ваше присутствие только мешает человеческой цивилизации
