долг и свое назначение... Но я не об этом. Я о том благе, которое они
оставляют здесь. Я работаю в полиции, в отделе по делам
несовершеннолетних. Вы знаете, что это такое - дети, склонные к
правонарушениям? Вы знаете, что двенадцатилетний ребенок может быть
алкоголиком? Для многих детей - а они дети, хоть совершают взрослые
проступки и преступления, - не существует понятий морали, этики... У них
чудовищно смещены представления о том, что такое добро и зло... И мы, я
подчеркиваю это, живем в благополучной европейской стране, активно
решавшей социальные проблемы уже после второй мировой! в благополучной по
отношению к тем, где эта проблема стоит гораздо более остро, особенно в
ряде развивающихся стран. Почему дети могут становиться преступниками? Вы
скажете, что здесь много причин. Да, это так. Но одна из главных - это
пример для подражания, который они выбирают. А выбирают они из того, что
предлагает им жизнь. Они смотрят кровавые детективы в кино и" по
телевизору, где и взрослый не сразу разберется, кто из киногероев добр,
кто зол. Кошмар массовой культуры, это жуткое наследие прошлого, и не
думает сдаваться, продолжает уродовать души. И в этой атмосфере появляется
совсем другой пример. Понимаете, темпонавты, эти ребята, уходящие
навсегда, - они живое олицетворение идей добра и справедливости. И самое
главное для детей: темпонавты окутаны ореолом романтики. Поэтому в них
играют в детском саду, в школе, они становятся образцом для подражания. И
потом, когда выросшие дети станут взрослыми, когда они поймут, что в жизни
есть множество других, более важных дел, нежели темпонавтика, в них
останется этот урок справедливости и добра, который они получили, играя в
темпонавтов..."
"...Мне трудно судить обо всех аспектах проблемы, но меня поражает
это стремление найти дыру, в которую можно выбрасывать деньги. Слава богу,
мы развязались наконец с угрозой войны, ликвидированы армии, военные
арсеналы, мы стали гораздо лучше жить, но скажите: вам всего хватает? Мне
- нет! Средства на науку? Да! В том числе на фундаментальную: я прекрасно
понимаю, что прикладные науки не смогут развиваться без науки
фундаментальной. Но речь ведь идет не об этом. Хорошо, получен результат,
хорошо, мы можем, видите ли, творить новые миры. А зачем? Идите дальше,
развивайте науку, то, что вы открыли на этот раз - это тупик! Не могу
слышать об этой демагогии, когда рассуждают о необходимости ускорения
прогресса, о позитивном воздействии на развитие нового мира. Да ведь это
наглость и верх идиотизма одновременно - говорить о необходимости помогать
миру, которого нет! Кому помогать?! Но когда есть люди и есть средства,
которые будут безжалостно выброшены из единственно достойного внимания
мира - того, в котором мы живем, - дыра, в которую эти средства вылетят,
немедленно где-то материализуется! Вы понимаете, чем нам морочат голову?
Сперва дайте средства, а потом уже мы создадим подходящую пропасть, чтобы
их вышвырнуть".
"В свое время были яростные противники и у космонавтики. Причем не
столько в науке, сколько среди простых людей. Кто-то не имел возможности
лучше питаться, или одеваться, или отдать детей на обучение в лучшее
заведение. Кому-то негде было жить, и появлялись письма с протестами
против космических исследований. Запущенная ракета была эквивалентна
сотням непостроенных квартир... А между тем космонавтика дала человечеству
столь мощную отдачу, о какой даже не предполагали ее зачинатели. Казалось
бы, аналогия с темпонавтикой слабая. Ведь здесь принципиально невозможно
получить какие-то практические результаты. Но разве мы должны их ждать
обязательно от каждого запуска? Темпонавтика дает толчок развитию
множества прикладных дисциплин. И прежде всего в области технологии. Ведь,
отправляясь в прошлое, представитель нашего века не сможет взять с собой
всю мощь Земли, всю ее индустрию, инфраструктуру, кадры, наконец. Он может
взять с собой только знания. Четыреста килограммов знаний. И эти знания
должны быть разработаны с помощью всей современной науки - для того, чтобы
быть примененными там, где этой науки нет. И вот все эти методы
организации труда и подготовки кадров, оптимальные технологии производств
и так далее - все это оказывается необходимым и здесь, в наше время.
Да-да! Две трети мира все еще не имеет человеческих условий существования.
Трагедия многих развивающихся стран теперь не в том, что нет денег. Деньги
есть: вот они, это деньги, уходившие на вооружение. Но ведь отставшим
некогда повторять весь путь, пройденный наиболее развитыми странами, им
необходимо решить множество проблем как можно быстрее. И здесь приходит на
помощь темпонавтика, целенаправленно разрабатывающая все аспекты ускорения
развития прогресса..."
Все это уже было мне мало интересно, так как главное я уяснил:
извлечь что-либо из прошлого так же невозможно, как построить вечный
двигатель. Хилая рабочая гипотеза рухнула. И хорошо еще, что не полез
консультироваться... Продолжая машинально перелистывать книгу, я сам себе
вынужден был признаться, что общее знакомство с проблемой, которой - пусть
в форме фантастической - была посвящена исчезнувшая книга, для
расследования бесцельно. Особенно нового я не узнал ничего, многое просто
вспомнилось, вот разве что в референдуме, закончившемся победой
сторонников темпонавтики с небольшим перевесом голосов, я не участвовал по
малости лет.
Где же мне искать ключ к этому странному и унылому делу? В конце
концов, причиной изъятия книги могла быть просто какая-то мелочь. Ну, к
примеру, там много имен, чье-либо совпало с реальным лицом... Угроза
суда... Автор предпочитает изъять книгу... Куда исчез сам автор? Допустим,
женился и сменил фамилию... Да мало ли что! Глупое дело! И причина, должно
быть, глупая!
Плохо! - тут же упрекнул я себя. Раздражение - дурной помощник.
Минута - на аутотренинг. А теперь - думай, голова, думай... Мне стало
казаться, что если бы я сумел хоть где-то познакомиться с текстом книги, я
бы что-то смог понять. Ведь должна же быть в ней какая-то тайна! Книга
исчезла, она вряд ли микрофильмирована. В Европейском книжном фонде,
который получает практически все издания, на вечное хранение попадает
всего лишь один процент всей книжной продукции; оригиналы же уничтожаются.
Впрочем, не позвонить ли и туда? Я вышел к телефону и попросил проверить.
Решив не тратить больше времени на просмотр материалов по
темпоральной архитектуре, я подошел к стойке, чтобы сдать книгу. Там была
небольшая очередь, и я снова полистал хрестоматию.
"...могательные службы. Городок ИАВ обладает большой библиотекой,
одной из крупнейших в Европе. Ее особенность: ярко выраженный прикладной
характер. Даже сектор научной фантастики подобран таким образом, что в нем
исследуются варианты..."
Стоп! В городке темпонавтов есть библиотека, в которой выделен сектор
НФ? Я отчетливо помнил, что об этой библиотеке не шла речь ни в разговоре
с профессором Компотовым, ни затем, когда я проверял его данные.
Сдав книгу, я вновь позвонил и получил ответ, что в микродепозитарии
Гонсалеса нет и не было. Для того, чтобы быть запечатленным лазерным лучом
на вечной микрограмме, в нем оказалось слишком мало разумного, доброго,
вечного. Однако вдруг появилась - и остается последней - надежда на
библиотеку Института архитектуры времени.
3
- Что тебе там делать? Нечего тебе там делать, - заявил шеф после
моего доклада. Он взял со стола листок, на котором делал пометки во время
моего не слишком продолжительного рассказа, и вложил его в папку.
- Пока я не вижу другого продолжения поиска, - честно ответил я. - Я
выделил два возможных направления: книга и автор.
- А читатели? Хоть какие-то читатели у нее есть, у этой книги?
Я ответил, что, как ни странно, книгу спрашивают довольно часто, и на
всякий случай, по данным тех библиотек, где учет ведется, мною составлен
список читателей "Десанта из прошлого". Список довольно обширный: до двух
с половиной - трех тысяч человек.
Шеф на мгновение задумался.
- Чем это объясняешь?
- Только жанром. Практически любой детективный или фантастический
роман пользуется популярностью.
- Состав читательской аудитории проанализирован?
- Нет.
- Почему?
Я объяснил, что это направление поиска представляется мне
бесперспективным, и был вынужден выслушать наставление по методике работы:
всякая линия расследования, если уж она намечена, должна быть исчерпывающе
проанализирована; бросать что-либо на полдороге - признак
непрофессионализма, и т. д. и т. п. Наконец я вновь получил слово, однако
похвастать мне было нечем: книгу разыскать не удалось, автора тоже, хотя
проверено сотни три возможных претендентов на роль Гонсалеса...
- Людям ты умеешь задавать ненужную работу, - оценил шеф мои усилия.
- Триста Гонсалесов проверили для тебя! Деятель! Да ты же с самого начала
не за то взялся: зачем нам эта книга? Ты сам доложил, что невелика потеря.
И автор, наверное, нам не понадобится. Разве что он собственноручно выкрал
свою книгу, что маловероятно. Тоже мне, "Мечты и звуки". "Ганц
Кюхельгартен"!
Временами шеф поражает эрудицией.
- Твоя задача - найти тех, кто изъял книгу, и выяснить, зачем.
- Как? - тупо спросил я.
Шеф несколько секунд смотрел на меня уничтожающим взглядом.
- Идите и работайте, - сказал он. Я повернулся на деревянных ногах и
понял, что дело провалено. Тогда я вновь обратился лицом к шефу.
- В чем дело? - поднял он голову.
- Не вижу иного способа продолжить дело, чем познакомиться с
библиотекой ИАВ, - сообщил я осипшим голосом.
Должен был последовать взрыв негодования, фонтан презрения - и он
последовал. Признаться, терпеть шефа в больших дозах - сложное искусство.
Шеф динамично развивал ту мысль, что да, конечно, у меня есть
определенные данные для того, чтобы работать в Интерполе - оперативным
работником на подхвате. Однако караулить в переулке торговца наркотиками,
когда тебя уже вывели на него - это одно, а поисковая работа - нечто иное.
Это только самому тупому полицейскому кажется, будто поисковая работа -
одно удовольствие, особенно когда тебе достаточно дать задание, чтобы три
сотни людей бросились проверять факты. Да, у нас действительно мощная
служба проверки информации. Но она для того и существует, чтобы дать
сыщику возможность думать. Однако некоторые предпочитают думать не
головой... и т. д. и т. п.
Закончив свое сольное выступление, шеф сел (во время речи он ходил по
кабинету - маленький, быстрый, ядовитый; рост 168-170, вес 70-75). Сунул
палец в селектор.
- Ханика, сделай немедленный запрос в Институт архитектуры времени на
предмет наличия у них в библиотеке книги Гонсалеса... (Я поспешно сунул
ему библиографическую карточку, и шеф продиктовал название и выходные
сведения). Пусть доложат... то есть пусть сообщат, и также
незамедлительно, фактическое наличие, не по каталогу. Пусть в руках ее
обязательно подержат...
После чего шеф полностью потерял ко мне интерес и погрузился в
писанину, время от времени сверяясь с разложенным на столе пасьянсом из
мелких листочков, частью густо исписанных, частью с одним только словом,
обведенным кружком. В своей собственной работе шеф сочетает подобные
архаичные методы работы с компьютерным анализом.
- Книга есть, - лаконично сообщил селектор голосом Ханнелоры.
