преступление это!-снова обернулся он к Албаняну,-- Самое!
Независимо от того, главное это их занятие или не главное...
-- Главное!-перебил его Албанян.-- В том-то и дело. И пока
они еще чего-нибудь не... Он! Погоди, погоди!-в волнении
перебил он уже самого себя.-- Мы к ним, понимаешь, одно дело по
Москве примерим.
-- Какое дело? -- немедленно заинтересовался Лосев, тут же
забыв о возникшем споре.
-- Хищение пряжи, пять с половиной тонн, с комбината
верхнего трикотажа. Тоже, понимаешь, по поддельной доверенности
и чужому паспорту. И на машине у них был чужой госномер.
-- Откуда?
-- Ивановская область. Этот номер совсем на другой машине
стоял, из гаража горисполкома. Год назад пропал.
-- А доверенность от кого?
-- Есть такое Ивановское производственно-трикотажное
объединение.
-- Ну, тут все же чище сработано,-- заметил Лосев.-- Но ты
прав, примерить надо. Мало ли что.
-- И сработано чище, и фигуранты другие, я по приметам
вижу. Но почерк! Одна рука, понимаешь. Одна голова!
Тут Цветков перестал наконец задумчиво крутить очки в
руках и перекладывать на столе карандаши. Он вздохнул и
решительно объявил"
-- Словом, так, милые мои. Дело это надо вести совместно,
я полагаю. Эти субчики и вас и нас сильно интересуют. Вот вам
двоим и поручим. Не возражаете? -- обратился он к Албаняну.-- С
вашим руководством, думаю, этот вопрос уладим.
-- Как можно возражать! -- весело откликнулся Эдик.-- С
таким, понимаете, выдающимся человеком, как товарищ Лосев,
совместно работать за честь почту.
-- У нас все выдающиеся,-- озабоченно пробормотал Цветков,
берясь за телефон.-- Сейчас мы этот
вопрос попробуем уладить. Он набрал короткий внутренний
номер. Полковник Углов обрадовался предложению
Цветкова.
-- Ну, правильно! -- воскликнул он.-- Группа-то явно
смешанная. И ваш контингент, оказывается, и наш. Раз они
сошлись, сойдемся и мы. Согласен. След тут один.
-- Следа пока не видно,-- хмурясь, возразил Цветков, одной
рукой все же раскладывая на столе свои карандаши.-- Пока налицо
только результаты их преступной деятельности. И, как видишь,
весьма опасные. Серьезная группа, одним словом. Так
договорились? Объединяем Лосева с Албаняном. А если
потребуется...
-- Все сделаем, что потребуется,-- поспешил заверить
Углов.-- С тобой согласен, группа весьма серьезная. Весьма.
На том разговор и кончился.
Получив благословение начальства, друзья поднялись на
пятый этаж и заняли свободный кабинет возле комнаты Албаняна,
где в этот момент шел допрос,-- помещений всюду не хватало.
Эдик, отлучившись, принес довольно пухлую папку и,
развязывая ее, сказал;
-- Сейчас, дорогой, будем сравнивать два,дела. Вдруг да
все в цвет окажется. Ну, а ты свою, свою раскрывай.-- Он кивнул
на тоненькую папку в руках Лосева и выразительно пошевелил в
воздухе пальцами.-- Давай, купец, свой товар, не жмись.
-- Какой тут товар,-- вздохнул Лосев.-- Слезы пока.
Он раскрыл свою папку и, пробежав глазами первую из бумаг,
отложил ее в сторону, сказал:
-- Давай по порядку. Как это дело возникло, с пряжей?
-- Самым, понимаешь, неприятным образом возникло. Через
четыре месяца после преступления, можешь представить? До того
ивановцы и не знали, что банк с их счета снял семьдесят...
Погоди.-- Эдик порылся в бумагах, достал одну и прочел: --
Семьдесят четыре тысячи пятьсот сорок семь рублей снял и,
согласно платежному требованию, перечислил на счет Московского
комбината. Так что москвичи спокойны, им за пряжу уплачено, а
ивановцы тоже молчат, не знают, что с их текущего счета денежки
-- тю-тю! Через четыре месяца только узнали. Ну, тут уж, сам
понимаешь, прибежали к нам. А что через четыре месяца
установишь?
-- Но кое-что наскребли? -- поинтересовался Лосев.
-- А как же,-- с некоторым даже самодовольством ответил
Эдик.-- Скажем, приметы этих деятелей получили. Совсем,
понимаешь, на твоих не похожи, особенно тот, на кого
доверенность была.
-- Вы ее изъяли?
-- Непременно. Вот она, фальшивка.-- Эдик помахал в
воздухе злополучной доверенностью.-- Все, как в твоем случае.
= Так. Первым делом,-- Виталий задумчиво побарабанил
пальцами по столу,-- давай обе доверенности на сравнительную
экспертизу отправим. Может, одна рука писала?
-- Я себе пока сам скажу,-- объявил Эдик.-- Давай свою.
Он положил обе доверенности рядом. Лосев, не утерпев,
поднялся со своего места и склонился над плечом Албаняна.
-- Ого! -- почти одновременно воскликнули оба, лишь
оглянув на доверенности.
-- Никакой, понимаешь, экспертизы не надо! * -- добавил
Албанян.-- А?
-- М-да. Только для порядка,-- согласился Виталий.-- Одна
рука писала.
Однако это открытие пока мало продвигало расследование,
хотя стал ясен опасный масштаб дела и сама преступная группа
оказалась куда больше, чем можно было вначале предположить.
= Если приезжают разные люди,-- сказал Албанян,-- значит,
должен быть центр, должен быть главарь.-- И без всякого
перехода спросил: -- Следователь у тебя из прокуратуры?
-- А как же? Убийство.
-- Ясно. Но сейчас давай вдвоем помозгуем. Потом доложим.
Пока идет розыск, мы, пожалуй, похитрее следователя будем. Наш
хлеб.
-- Хлеб общий,-- махнул рукой Виталий.-- И не сладкий. Ты
мне вот что скажи. Как этот отпуск груза оформляется?
-- По доверенности, ты же видишь?
-- Это понятно. А разве любое предприятие может такую
доверенность оформить? Тут ведь какая-то плановость есть.
-- Само собой,-- кивнул Эдик и расположился
Поудобнее--Вот гляди. Для производства, допустим,
кондитерских изделий нужна лимонная кислота, так? И
кондитерская фабрика заранее знает, что она является
фондодержателем этой кислоты на таком-то заводе, где она
производится. И только там фабрика эту кислоту может получить в
течение данного года, причем определенное количество тонн. Все,
понимаешь, планируется.
-- Выходит, эти жулики заранее знали, какая тут, в Москве,
требуется доверенность, от какого предприятия.
-- Выходит, так.
-- А откуда они это могли узнать? Кто им мог дать такую
информацию? Ведь постороннему человеку ее не дадут, например, в
министерстве... Какое тут может быть министерство?
-- Пищевой промышленности,-- подсказал Эдик.-- Ясное дело,
никто там этой информации постороннему не даст. Тут свой
человек нужен.
-- Свой или... не свой, но... так, так, так,-- задумчиво
произнес Лосев.-- Ну, а на заводе, производящем эту самую
кислоту, знают всех своих фондодержателей?
-- Само собой,-- пожал плечами Албанян.-- И знают, кто и
сколько уже выбрал из своего фонда в этом году.-- Он подумал и
сказал: -- Но есть еще один возможный источник информации. Это
сами фондодержатели. Допустим, та же кондитерская фабрика.
Достаточно иметь своего человека в бухгалтерии, чтобы вовремя
состряпать доверенность и получить строго фондируемую кислоту.
-- Да, пожалуй, ты прав. Это третий канал информации,--
согласился Лосев.
-- Но ты обрати внимание,-- возмущенно воскликнул Эдик,--
на чем все эти опаснейшие преступления держатся! Исключительно
на безответственности, формализме и равнодушии, полнейшем
равнодушии! Человеку наплевать, не его карман! Вот я его
спрашиваю, там, в бухгалтерии: "Как вы доверенность читали?
Ведь в штампе неверно названо это Ивановское объединение!".
-- Жулики тоже знают, с кем имеют дело,-- вставил Виталий.
-- Точно! -- Эдик сделал выразительный жест, словно поймал
Виталия на слове.-- А этот деятель в бухгалтерии на меня
таращится и говорит: "Да кто же штампы по буквам читает? Тем
более, они всегда слепые". Я говорю: "Ну, а почему вы отпустили
пять с половиной тонн пряжи из фонда следующего квартала?
Бывало так раньше?" "Могу посмотреть,-- говорит.-- Но вообще
это не моя компетенция". "Так вы бы посоветовались с теми, чья
это компетенция",-- говорю. "Что вы,-- отвечает,-- если я по
каждому такому случаю буду еще советоваться... да у меня и так
работы выше головы". А у самого на столе, под папкой, "Футбол
-- хоккей" лежит, я же вижу. Вот так и работают. Это же
бедствие, ты пойми! Ведь не десятка летит, не сотня, не тысяча
даже. Это сотни тысяч рублей летят по всей стране!
Эдик вскочил и заходил по кабинету.
-- Да... Воспитывать людей надо,-- вздохнул Лосев.
-- Воспитывать? -- Эдик остановился перед ним, сунув руки
в карманы, и иронически поглядел сверху вниз.-- Судить надо,
штрафовать, сажать. Тогда, может, и дойдет.
-- Нет, воспитывать. Учить добросовестности, со школы
учить, с детского сада даже.
-- Эх, философ! -- Эдик с сожалением посмотрел на
Лосева.-- Да пока мы будем с детского сада учить, взрослые
лопухи полстраны дадут растащить. Ты как будто не по земле
ходишь.
-- Слушай,-- спросил Лосев, занятый своими мыслями.-- А
куда они такую уйму кислоты девают, как ты думаешь?
-- Я, дорогой, не думаю, я знаю,-- важно объявил
Албанян.-- Они ее дельцам подпольным продают. Такая, понимаешь,
водится мелкая порода жуликов, но очень вредная. Гонят левый
товар. Ну, левый товар, это ты понимаешь?
-- Это теперь уже всякий понимает,-- усмехнулся Лосев.-- И
большой с этого доход у них?
-- Ого! Нулей больше, чем пальцев на руке. И потому за
сырье они могут отвалить в два, в три раза больше, чем оно
стоит.
-- Ничего себе, мелкая порода! -- обеспокоенно воскликнул
Лосев.-- Они же могут на корню все купить!
-- Ну-ну. Преувеличивать тоже нельзя, дорогой. Мы им
особенно дышать не даем, Не наша служба даже, а вообще весь
строй жизни, весь порядок экономический в стране. Не может
встать на ноги эта гнида, боится даже высунуться.
-- Ладно, ты только не заводись,-- улыбнулся Виталий.--
Давай от общих материй к частному. Куда они могут сбыть эту
лимонную кислоту здесь, в Москве?
-- Почему же только в Москве? Как раз удобнее сбыть ее где
подальше.
-- Я пока исхожу из того, что они из Москвы выскочить не
успели.
-- Это почему не успели? Номер поменяли и успели.
-- Нет,-- усмехнувшись, покачал головой Виталий.-- Не все
так просто. Во-первых, номер сразу не поменяешь, чтобы никто не
видел. Надо место подходящее найти, где-то спрятаться. А тут,
глядишь, и вечер настал, даже поздний вечер. На вылетных шоссе
машин стало мало, значит, каждой машине больше внимания. А они
знают: все посты ГАИ предупреждены.
-- Так ведь номер другой!
-- Не в одном номере дело. Им страшно, понимаешь? Они
только что убийство совершили. А у них, между прочим, крыло
сильно помято, на нем краска от ворот, серебристая, на зеленом
очень заметно. И путевой лист у них тоже не в порядке. Листы,
вернее. К каждому госномеру у них свой путевой лист должен
быть. В тот, с фальшивым знаком, у них вписан был на заводе
груз-лимонная кислота. А в другой путевой лист, где настоящий
номер стоит, что-то другое было вписано, так? Выходит, если на
выезде из Москвы ГАИ их остановит и начнет проверять-сгорят.
Нет, они наверняка побоялись по полупустому шоссе из Москвы
выезжать.
-- Но шанс был все-таки?
-- Но страха было больше. И потом, что значит "был шанс"?
Это значит, что кто-то из наших людей, в данном случае
инспекторов ГАИ, плохо сработает, невнимательно, равнодушно,
так? Да, это может быть. Эх, как бы мне хотелось на сто
процентов верить в каждого из них! В каждого! Понимаешь?
-- В каждого из нас, дорогой,-- поправил Албанян.-- Так
