Аркадий Адамов.
Идет розыск
РОМАН (журнальный вариант)
Журнал "Юность"
OCR: Новиков Василий Иванович, суббота 29 Августа 1998
Итак, мой давний друг Виталий Лосев погиб во второй серии
телефильма "Петля", погиб вопреки сюжету этого романа, и мне
казалось, что он завершил свой путь не только на экране, но и в
книгах. Однако не так-то просто оказалось расстаться со старым
другом. Сложные жизненные обстоятельства, сегодняшние важные и
острые проблемы и человеческие судьбы, которые так нанимают
меня, как выяснилось, мне трудно исследовать с новым,
непривычным героем. И потом, вмешались читатели. Горячих и
протестующих писем оказалось столько, что это тоже заставило
усомниться в разумности гибели моего героя. И вот Виталий
Лосев, отбросив прискорбный экранный вариант, вновь действует
на страницах нового романа.
АВТОР
Глава I. Машина номер...
Кончалась гнилая, гриппозная московская зима. Снега на
улицах всю зиму было мало, сейчас он лежал грязными островками
на обочинах мостовых, возле деревьев и во дворах; в воздухе
стоял сырой туман, прохожие осторожно скользили по неровным
тротуарам с замерзшими за ночь лужами.
Женя Малышева, вахтер завода по производству лимонной
кислоты, сидела в проходной у окошечка, перед которым вертелся
железный старый турникет, здесь в начале и конце смены
проходили рабочие, показывая Жене свои пропуска. Через другое
окошечко Жене были видны высокие полураскрытые железные ворота,
возле которых топтался старик Сиротин в такой же, как и у Жени,
черной шинели с зелеными нашивочками на воротнике, в солдатской
ушанке. Было холодно даже Жене в ее комнатушке, а уж на улице
под ветром и подавно, но старик Сиротин поста своего возле
ворот не покидал. Женя время от времени сочувственно
поглядывала на него, посасывая конфету и отрываясь от учебника.
Смена еще не кончилась, и через проходную никто не шел, а
отдельные граждане проскакивали для быстроты прямым ходом через
ворота, сунув Сиротину под нос свой пропуск. Однако экономия во
времени оказывалась порой относительной, ибо старик был суров,
придирчив и не по годам глазаст, мной раз он останавливал
кого-то из спешивших, брал в руки его пропуск и сердито
выговаривал:
-- Без карточки почему? Куда девал, спрашиваю?
-- Да шут ее знает! Сама отклеилась.
-- Сама? Не пущу в следраз, понял?
-- Ладно, Дядя Миша, ты сейчас пусти скорей.
-- Запишу и пущу.
-- Чего?-- настораживался человек.-- Это еще зачем?
-- Начальнику смены доложу.
-- Ну, дядя Миша, я же тебе, как человеку, объяснил!
Но Сиротин его уже не слушал. Приоткрыв дверь в проходную,
он кричал Жене:
-- Слышь, Женька? Запиши: Смирнов, третий цех, без фото!
Вот такой был старик Сиротин. И сейчас Женя, сочувственно
поглядывая на его невысокую, худенькую, несмотря на шинель,
фигурку, на шапку с болтающимися завязками, думала: "Нипочем
ведь не придет погреться. Может, его сменить ненадолго?" Но все
никак не могла заставить себя, прислушиваясь к разбойничьему
свисту ветра за окном. И только когда уже начало смеркаться,
Женя все же пересилила себя, вздохнув, отложила книгу и,
машинально взглянув в маленькое зеркальце над окошечком,
поправила завитушку волос на лбу, одернула шинель и толкнула
дверцу.
На улице оказалось светлее, чем Жене представлялось из
окошка. Сиротин увидел ее и что то крикнул, но ветер унес его
слова.
И тут-то все это страшное и произошло. То есть сначала все
было, как всегда. К воротам со стороны двора подъехала крытая
грузовая машина. Сидевший рядом с водителем человек сунул
подошедшему старику Сиротину бумагу, тот забрал ее, придирчиво
разглядел, потом вернул и пошел открыть пошире ворота. И вот
когда старик Сиротин уже взялся за створку ворот, он снова
взглянул на стоящую машину и, неожиданно махнув рукой, крикнул
водителю:
-- Эй! А ну, ходь ко мне!
И голос у него в этот момент был какой-то злой,
угрожающий.
Но водитель, вместо того чтобы выскочить из машины,
внезапно дал газ, машина рывком сорвалась с места, и Сиротин не
успел шевельнуться, как оказался под колесами. А машина,
переехав через него левым колесом, проскочила в приоткрытые
ворота, затем вильнула вправо, на стоявшую рядом Женю, которая
вся оцепенела от ужаса и даже не шелохнулась. Удар крылом был
сильный, но скользящий, он лишь отбросил Женю к проходной, она
больно ударилась о выступ стены и на миг потеряла сознание.
Пришла она в себя от соленого вкуса крови на губах и
взволнованных голосов вокруг. Ее подняли, отнесли в проходную и
уложили на старенький диван. То же хотели было сделать и со
стариком Сиротиным, но кто-то крикнул:
-- Он же мертвый, не трогайте! Сейчас милиция приедет.
А через несколько минут действительно подъехали сразу две
машины -- "Скорая помощь" и милиция.
К этому времени уже немалая толпа собралась возле ворот.
Кто-то из заводоуправления сказал старшему оперативной
милицейской группы, немолодому усатому человеку в темном
пальто:
-- Все документы на эту машину в бухгалтерии, там и номер
машины, и фамилия получателя груза, и номер паспорта, и откуда
сама машина. Никуда они от вас не денутся.
-- Иногородние?-- быстро спросил усатый.
-- Скорей всего. Идемте.
Усатый подозвал кого-то из своих и приказал:
-- Виктор, осмотри тут все, очевидцев пошукай. Сейчас
следователь приедет. Встречай. Я пошел в бухгалтерию.
-- Девушку мы увозим,-- сказал врач "Скорой помощи".-- Ею
срочно заняться надо. Сотрясение мозга, это уж самое малое.
-- Давайте,-- махнул усатый.-- И труп можно забрать. Ясно
тут все.-- И добавил, обращаясь к своему сотруднику:-- Контуры
обведи хоть мелом, девушку -- со слов, а старика -- пока лежит.
И тормозной путь...
-- Нет тормозного пути,-- перебил его молодой сотрудник.--
Давил, гад, сознательно.
-- Разберемся,-- кивнул усатый.-- Никуда они не денутся.
Так я пошел. Надо выходы из города закрыть.
В бухгалтерии показали капитану Егорову -- так звали
старшего оперативной группы районного управления милиции --
доверенность на получение груза, оформленную по всем правилам,
со штампом и печатью, а Егоров торопливо выписал номер машины
-- действительно иногородней -- и тут же связался с дежурным по
городу, который немедленно дал указание всем постам ГАИ,
особенно на выходах из города, задержать грузовую машину-фургон
ЗИЛ-133 с указанным госномером, за рулем которой находится
особо опасный преступник.
Машина прибыла из Житомирской области, получателем груза
была местная кондитерская фабрика, и потому в адрес областного
Управления внутренних дел ушло поручение задержать, если
прибудет указанная машина, ее водителя и того, кто получил по
доверенности и сопровождал груз, некоего Борисова Андрея.
Александровича, как свидетеля,, конечно.
Таким образом, все необходимое было сделано. Что касается
места происшествия, то вместе с прибывшим следователем
прокуратуры составили протокол осмотра, схему наезда., .
обнаружили даже двух свидетелей, рабочих завода, которые хотя и
издалека, но, видели, как все произошло. Сомнений .не
оставалось, что водитель сознательно сбил старика вахтера и,
безусловно, пытался задавать еще одного человека -- Женю
Малышеву. Наконец, и сама Женя уже через два или три часа
смогла дать первые показания, хотя свидание с ней врачи дали
неохотно и ненадолго; состояние девушки оставалось тяжелым, но
за жизнь ее уже не опасались.
Словом, все тут было ясно, и преступника вот-вот должны
были задержать. Правда, оставалось непонятным, зачем, почему он
совершил такое тяжелое. преступление. Но когда его задержат, и
это выяснится.
Так и было в тот же вечер доложено по всем милицейским
инстанциям и, естественно, включено в суточную сводку
происшествий по городу, которая на следующее утро обсуждалась
на оперативном совещании в кабинете начальника МУРа-московского
уголовного розыска.
-- Ну, теперь с этим заводом,-- сказал генерал.--
Преступление серьезное. Кто из наших выезжал на происшествие?
Он посмотрел на Цветкова.
Федор Кузьмич потер ладонью затылок, что всегда означало у
него крайнее недовольство, даже сердитость, и коротко доложил:
-- Шухмин.
-- Машину на выезде из города не задержали?
-- Нет.
-- Поздно город закрыли,-- заметил кто-то из начальников
отделов.-- Проскочила.
-- По трассе дали указание? -- спросил генерал.
-- Так точно,-- кивнул Цветков.-- Сразу же.
-- Гм...-- с сомнением покачал головой генерал,-- За ночь
они могли хорошим ходом уже Орел миновать. Это сколько же
постов ГАИ, а? И ни один не среагировал. Что там спят все
подряд?
-- Я полагаю -- задумчиво сказал Цветков, вертя в руках
очки,-- они могли госномер сменить.
-- Номера на дороге не валяются,-- возразил генерал.--
Выходит, у него с собой был? Он что ж, по-вашему, собирался
заранее давить вахтера?
-- Мог номер и снять с какой-нибудь машины в Москве. Темно
уже было, когда удирал-то,-- упрямо возразил Цветков.
-- Погоди, погоди, Федор Кузьмич. Ведь еще один фактор
возникает.-- Генерал многозначительно поднял палец.-- Второй
человек в кабине. Этот самый... как его?
-- Борисов -- подсказал Цветков и с ударением
отметил:-Свидетель.
-- А если не свидетель? Если соучастник? Он что же, как
бобик, сидел?
-- Руль был у водителя. Пока преступник он один.
-- Словом, так,-- прихлопнул ладонью по столу генерал.--
Тебе, Федор Кузьмич, это дело на контроль взять. Думаю,
забирать его из района к нам резона нет, на раскрытие легко
идет.
Утренняя оперативка потекла в своем обычном, напряженном
ритме. И через каких-нибудь пятнадцать минут генерал энергично
объявил:
-- -- Значит, все. В бои!
Федор Кузьмич Цветков отправился привычным путем по
длиннейшим коридорам МУРа к себе в отдел, рассеянно здороваясь
по пути с товарищами и по привычке размышляя о предстоящих на
сегодня делах и заботах.
Надо сказать, что преступлений у ворот завода по
производству лимонной кислоты занимало в его размышлениях не
много места. Хотя, проглядев сегодня перед оперативкой у
генерала материалы этого дела, он остановился на протоколе
осмотра места происшествия и остался им недоволен. Небрежно,
торопливо составлен. Да и план тоже. Виновен, конечно,
следователь, а вот бывший там Шухмин не обратил внимания. Если
бы выехал на место происшествия Откаленко, допустим, уж он бы
следователю указал. Небось, молодой попался, неопытный еще.
Впрочем, Федор Кузьмич понимал, откуда взялись небрежность и
торопливость. Над материалами этими работать не придется,
преступление почти очевидное и раскроется как бы само собой,
ведь все про преступника известно. Так чего зря писать? Другое
дело, что будь на их месте сам Федор Кузьмич или тот же
Откаленко, они бы просто в силу привычной добросовестности, по
укоренившейся привычке все бы сделали, как надо, как положено.
Ну, да что теперь говорить, когда и в самом деле не
сегодня-завтра преступник будет задержан.
И Цветков перешел к другим неотложным делам. Среди них
было и малоприятное дело, которое он сейчас собирался поручить
Лосеву. Никак оно на раскрытие не шло, это проклятое убийство
на Лесной улице. Главная сложность тут заключалась в потере
времени. Поначалу дело было квалифицировано как самоубийство. И
