-- Это почему?
-- Поговорить с тобой хотят.-- Парень усмехнулся.-- Да ты
не боись. Это он так, бдительность выказывает.
Так они с Пенкиным оказались одни на крыльце. И Виталий
отметил про себя, что лейтенант проявил неплохую находчивость.
-- Для начала, Григорий, посмотри мое удостоверение,--
сказал Виталий.
Тот молча взял удостоверение и наклонился к освещенному
окну рядом с крыльцом, потом вернул его и серьезно сказал:
-- Слушаю вас, товарищ старший лейтенант. Виталий коротко
ввел его в курс дела. И в заключение сказал:
-- ...Значит, завтра с утра дежурите у заправочной.
Обычная проверка документов. У них, конечно, будет все в
порядке. Хорошо бы проверить документы у обоих. Запомните все
данные. Вот вам на всякий случай фотороботы, они помогут узнать
этих деятелей. Об их приезде сразу известите меня, Я буду у
Терентия Фомича. Больным скажусь,
-- Слушаюсь.
-- Это не все. Главное -- организовать их задержание.
Ночью. Они, как всегда, ночевать останутся. Доложите начальнику
райотдела, он знает о моем приезде, Операция по задержанию
поручается ему. Предупредите: водитель -- особо опасный
преступник. За ним убийство.
-- Слушаюсь.
-- Погоди, еще не все. Задержанных немедленно доставить в
Москву. На Петровку. К полковнику Цветкову. Он в курсе дела.
Вот теперь все.
-- Слушаюсь,-- все так же напряженно в третий раз повторил
очень серьезный Пенкин.
Он впервые участвовал в такой сложной и ответственной
операции, поэтому сейчас, естественно, волновался и боялся
выдать свое волнение. От этого Пенкин был так краток: ему
казалось, что слово "слушаюсь" он говорит как надо, спокойно и
твердо, а за то, как произнесет другие слова, он сейчас
поручиться бы не мог.
Они вернулись в комнату, где играла музыка. А лотом Лиля
поставила на проигрыватель новую пластинку Высоцкого, которую
она берегла и не хотела ставить с самого начала.
Высоцкий пел и пел, одна песня сменяла другую, он пел о
неловкой, трудной, неуютной жизни, о надорванном сердце, о
любви далекой, желанной и святой. И все вокруг затихли.
...Проснулся Виталий, когда за окном уже было светло. Он
посмотрел на часы. Восемь. В доме было тихо. Он поднялся с
постели, привычно быстро оделся и вышел в прихожую. В большой
комнате на столе лежала записка: "Виталий, я ушла на ферму.
Папа спит. Завтрак в кухне на столе, ешьте. Электрический
чайник вскипятите. Привет. Галя".
Ну, что ж. Завтракать так завтракать. Ему все равно
спешить некуда. Следовало ждать сигнала от лейтенанта Пенкина.
Лениво, тягуче потянулось время. Виталий сидел у окна
большой комнаты и рассеянно наблюдал за улицей и избами
напротив.
Вскоре за спиной Виталия раздалось шарканье, кашель и в
комнате появился худенький Терентий Фомич в старых брюках и
рубахе навыпуск, босой, всклокоченный, с седыми лохматыми
бровями. Внешностью своей он напомнил Виталию доброго лесного
гнома, не хватало широкой шляпы, палки и белки на плече.
-- О-хо-хо...-- потянулся Терентий Фомич.-- Поел уже?
-- Спасибо, поел. Я с вами рассчитаюсь, Терентий Фомич.
-- Да ладно тебе...-- Он опустился на стул.-- Богаче мы
будем от твоих рублей, думаешь? Хороший был бы человек, вот
главное. А такому человеку не то, чтоб помочь, а дружбу к нему
проявить надо, я так полагаю. А уж я людей-во как вижу.
Насквозь. И тебя тоже, не думай, враз определил. Зря, что ли,
столько годов свет копчу? Вся смысла нашей жизни, я тебе скажу,
это друг дружке добро оказывать, помощь какую ни то, чтобы
легче было людям с жизнью справляться. Вот такая, понимаешь, у
меня линия. И потому мне твои рубли ни к чему. Одна обида.
Понял ты меня аль нет?
-- Понял.-- Виталий улыбнулся.-- У меня у самого такая
линия,
-- Во-во. Я ж вижу,-- удовлетворенно констатировал
Терентий Фомич и поднялся со стула.-- Ну, а та-перича соберу
себе чего поесть,-- объявил он.-- И Алдану вот тоже надо.
Он повозился в кухне, вышел во двор и кликнул Алдана. А
вскоре снова заглянул в комнату в своей неизменной черной
телогрейке и кепке.
-- Ну, пошел я. Дела,-- объявил он.-- А Галинка придет,
тогда обед соберет. Старик ушел,
Виталий, вздохнув, прошелся по комнате и снова уселся у
окна. Невыносимо медленно текло время. Почему не появляется
Пенкин? Москвичи должны были бы уже приехать. Пропустил он их,
не засек? А может быть, они вообще сегодня не приедут?
Допустим, сорвалось у них что-нибудь.
Наконец появился Пенкин.
-- Приехали. Только на легковушке.
-- Те самые?
-- Так точно. Я их уже видел. Да и по фотороботу, как
дважды два.
-- Установил, как зовут?
-- Так точно. Водитель -- Смоляков Семен Гаврилович,
второй-Шанин Дмитрий Михайлович.
-- А под каким предлогом ты проверку эту сделал?
-- Проверяли все машины подряд. Со мной еще один инспектор
был, Мол, ЧП в районе, авария, и нарушитель скрылся.
-- Не растревожил ты их?
-- Никак нет.
-- Паспорта смотрел?
-- Обязательно. Раз такое ЧП. Адреса прописки
зафиксировал.-- Пенкин похлопал по планшету, висевшему на
боку.-- Оба прописаны в Москве. Место работы у Смолякова-гараж
Минздрава, у Шанина -- ПТУ, со слоя -- преподаватель.
-- Теперь так, Гриша...-- Виталий улыбнулся.-- Ты меня
извини, что я к тебе так не по-служебному обращаюсь.
-- Ну, что ты,-- ответно улыбнулся Пенкин, и обычно
строгое его лицо стало сразу простецким и добродушным.
-- Так вот, Гриша,-- уже серьезно повторил Виталий.-- Этих
двоих надо будет взять сегодня же. Они, видимо, ночевать тут
останутся, как обычно. Вот вечером мы их и возьмем. Чтобы
меньше глаз видело и чтобы на ночь еще не заперлись. Ясно?
-- Тек точно.
-- Поэтому передай в райотдел. Группа захвата к двадцати
часам должна быть здесь. Я тоже подключусь.
-- Слушаюсь. Сейчас поеду.
-- Стой. Это еще не все. Они сейчас у Свиридова?
-- Так точно.
-- Надо бы, Гриша, этот дом под наблюдение взять.
Получится, как думаешь?
-- Передам,-- с сомнением произнес Пенкин и вздохнул.--
Пусть соображают. А вообще это тебе не Москва.
-- То-то и оно. И времени соображать тоже нет.
-- Ладно, Подумаем,-- пообещал Пенкин.-- А раз подумаем,
значит, придумаем. Так я пошел?
-- Давай. И если что, сразу ко мне. Ты, кстати, не в форме
здесь появиться можешь? Не удивятся люди?
-- Ясное дело, могу. Я тут...-- Пенкин замялся.-- И по
личным делам появляюсь, Есть намерение, понимаешь,
-- Ну, и отлично,-- улыбнулся Виталий, поняв намек.--
Значит, если что случится, сразу мне сообщайте. В тот же миг.
Ну, а к двадцати уже твердо тебя жду.
-- Так точно. Слушаюсь,-- подтянуто козырнул Пенкин.
Он ушел. Через миг на улице взревел его желто-синий
мотоцикл.
И снова потянулось время, тягуче, вязко, изматывающе
медленно.
Наконец вернулся Терентий Фомич.
Виталий вышел в прихожую. Терентий Фомич уже снял свою
телогрейку и теперь одной ногой об другую стягивал залепленные
грязью сапоги. В носках он направился в комнату, приглаживая
ладонями седые вихры.
-- Ну, как ты тут, сынок?-- добродушно прогудел он.
-- Зря я сижу,-- проворчал Виталий, входя вслед за
стариком в комнату.-- Домой надо ехать, вот что. Вас с Гелей
поблагодарить и ехать. Никого я тут все равно не найду. Разве
без точного адреса можно? Дураке свалял. Вот если будет сегодня
оказия до станции, то и поеду. Пенкин Гриша вроде обещал.
Проведывал меня час назад.
-- Успеешь еще,-- сказал старик.-- Сейчас хозяйка моя
прибежит, обед соберет, мы с тобой покамест все и обсудим.
Виталий посмотрел на часы. Малая стрелка подползала уже к
цифре пять.
Тут, как бы откликаясь наконец на его нетерпение, на улице
послышалось взрывное тарахтение мотоцикла. Звуки замерли возле
дома, и сразу басовито, но не злобно гавкнул Алдан.
Виталий подошел к окну. С мотоцикла Пенкина соскочила Галя
в своей аккуратненькой телогрейке, с желто-зеленой косынкой на
голове и устремилась к крыльцу. Почему-то она ехала не в
коляске, а пристроилась за спиной у Пенкина. За Галей солидно,
вразвалочку последовал и Григорий, на этот раз в штатском
костюме и кожаной куртке, небрежно размахивая белым дорожным
шлемом. Виталий отметил, что мотоцикл, на котором тот приехал,
был неслужебным.
Первой с улицы вбежала Галя, раскрасневшаяся, оживленная,
на ходу снимая телогрейку, и., увидев Виталия, торопливо и
весело сообщила:
-- Вон какой у меня шофер! Ой, я же задержалась! Вы тут с
папой небось изголодались. Сейчас, сейчас...
Она повесила телогрейку и исчезла за дверью в кухню.
За Галей появился и Пенкин. Одновременно из комнаты вышел
Терентий Фомич. Увидев Пенкина, он радушно развел руки и
воскликнул;
-- О-о! Кто пожаловал! Милости просим. Сейчас закусим чем
бог послал.
Но Пенкин отрицательно покачал головой.
-- Не могу, Терентий Фомич. Прошу извинить, дела. Вот и
вашего гостя должен увезти. Тоже извинить прошу.
-- Дак как же без обеда-то? -- забеспокоился старик.--
Не-ет, не отпустим. Нс по-нашему это, как хочешь.
Из кухни выскочила Галя и, почему-то не вступая в спор,
быстро сказала;
-- Погодите. Я в дорогу соберу.
Она снова юркнула за дверь и, пока Виталий надевал пальто
и искал шапку, появилась из кухни с бутылкой молока, заткнутой
скрученной бумагой, и пестрым тряпичным свертком.
-- Вот, держите,-- сунула ома все это в руин Пенкину.--
Молоко, хлеб с салом. Авось по дороге-то сжуете.
Под суровым взглядом Пенкина прощались торопливо и, как
всегда в таких случаях, бессвязно.
Наконец Виталий и Пенкин вышли на крыльцо и прикрыли за
собой дверь.
-- Ну, что случилось?-- нетерпеливо спросил Виталий.
-- Уехали,-- коротко сообщил Пенкин.
-- Как так уехали?!
-- А так. Никаких приготовлений. Или там прощаний. Вышли к
машине, вроде как взять чего-то.
Один в пальто, другой в куртке. Вдруг сели и -- ж-жик!
-- Давно?
Пенкин посмотрел на часы,
-- Двадцать семь минут назад. Задержим на любом посту до
Москвы. Не сомневайтесь. Сейчас до первого нашего поста махнем.
А там радио, и -- по всей трассе сигнал. Как положено.
Они подошли к мотоциклу, и Виталий спросил;
-- Это что, твой собственный?
-- Тек точно,-- спокойно ответил Пенкин.-- Зачем на трассе
в глаза бросаться, если что. Лучше так, полагаю. А это зверь
будь здоров. От него не уйдешь.
Они торопливо уселись, и мотоцикл с ревом рванулся вперед.
Деревню проскочили в считанные минуты,
А за деревней мимо полей и лесов мотоцикл полетел как
птица, словно оторвавшись от земли,-- таким ровным было здесь
шоссе. И Пенкин показывал класс. Холодный ветер с ураганной
силой свистел в ушах, и, если бы не защитный козырек коляски и
не старенькое ватное одеяло для ног под брезентовой накидкой,
Виталий окоченел бы через пять минут такой сумасшедшей езды.
Уже стремительно прошумели по сторонам дороги темные,
глухие леса. Теперь мотоцикл приближался к станционному
поселку.
Но вот наконец миновали и поселок, и вскоре показалась
стеклянная будка поста ГАИ с тремя крупными, ночью светящимися
буквами на крыше и темными кружками прожекторов по краям. Возле
поста стояли два желто-синих милицейских мотоцикла.
Пенкин лихо подлетел к ним и затормозил. Они с Виталием
торопливо поднялись по узкой металлической лесенке. У Виталия
это получилось еще и чуточку неуклюже: длинные его ноги совсем
