-- Да-да!-воскликнул Глинский с жаром.-- Он еще пожалеет!
За столом было шумно, и с каждой выпитой рюмкой шум
нарастал. Все говорили одновременно, перебивая друг друга,
острили, хохотали, кто-то кого-то уже обнимал, кто-то из женщин
отбивался и визжал.
Вова, выйдя из-за стола, включил магнитофон. Лихо,
самозабвенно играл незнакомый ансамбль, гортанный голос пел
волнующие, непонятные песни.
Глинский сидел рядом, поминутно заглядывая Лене в глаза, и
то ловил ее руку, то шептал ей что-то на ухо, пытаясь обнять.
Он, казалось, терял голову.
Лена вначале спокойно отшучивалась, но Глинский становился
все настойчивей.
-- А где же наш Димочка?-- весело воскликнула Нина и
посмотрела на сидевшего рядом с ней Льва Константиновича.
-- Нет необходимости,-- небрежно ответил тот, закуривая и
следя глазами за язычком пламени на спичке, потом аккуратно
взял ее за обуглившийся конец и подождал, пока у него в пальцах
не остался черный изогнутый крючочек, после чего с
удовлетворением бросил его в пепельницу и затянулся дымом
сигареты.
Лена уже разобралась в присутствующих. Главное внимание эе
привлек Лев Константинович. Выпитое вино слегка возбудило его,
отвислые щеки побурели, движения стали порывисты, и, казалось,
прежнее спокойствие и сосредоточенность покинули его. Он все
больше шутил и разглагольствовал, азартно и даже запальчиво.
Остальные мужчины заметно робели и заискивали перед ним,
Бобриков был особенно льстив. Только бородатый Вова вел себя
почти равнодушно.
Между тем Лев Константинович, довольный всеобщим
почтением, продолжал развивать свои мысли, при этом ожесточенно
жестикулируя:
-- ...Умный человек ищет в людях слабости и их использует.
Очень умный -- использует людей со слабостями. Улавливаете
разницу?
-- -- Гениально сказано!-подхватил, сияя улыбкой,
Бобриков.
-- Но! -- продолжал Лев Константинович, делая отстраняющий
жест рукой.-- Дайте мне свободу жить, как я хочу. Дайте мне
использовать мою голову, силу, мою волю и знание, дайте
обогнать глупого и ленивого! Не дают! Должно быть равенство
возможностей. А дальше-инициатива, ум, напор решают, кто выйдет
вперед. В любой области. Я, например, коммерсант, вам знакомо
это слово?
-- Великое слово! -- с восторгом воскликнул снова
Бобриков.-- Затоптали!
-- Вот-вот.-- Лев Константинович широким жестом указал на
него.-- Затоптали! Верно говоришь. Но экономика не для слабаков
и дураков, она для сильных и зубастых. Кто это в экономике
будет работать для других? Ха-ха! О, я вас еще научу, голуби
мои...
Он поднял бокал, и снова притихшие было гости заговорили
между собой.
Через некоторое время Лена заметила, что Бобриков и Катрин
исчезли. Никто больше, казалось, не обратил на это внимание.
Веселье продолжалось. Музыка гремела уже неприятно. Глинский
плечом прижимался к Лене и мял ей руку,
Бобриков и Катрин вернулись. Валерий обменялся взглядом с
Глинским, и тот, вскочив со стула, объявил:
-- Мы принесем еще вина! Пойдемте, Леночка.
-- Ах, идите сами,-- отмахнулась Лена.-- Меня уже ноги не
держат.
-- Пойдем, Ленок! -- неожиданно и радостно откликнулась
Нина.-- Я с вами!
Она с усилием поднялась, опершись на плечо Льва
Константиновича.
Ничего не оставалось делать, Лена тоже встала.
Втроем они вышли из комнаты и, продолжая разговор,
спустились по скрипучей лестнице куда-то вниз. Глинский толкнул
узкую дверь. Они очутились в небольшой комнате без окон, на
столе лежали какие-то свертки, возле стоял ящик с бутылками. В
стороне приткнулась тахта, на ней валялись какие-то вещи.
-- Э, Ниночка, ты тут лишняя,-- возбужденно сказал
Глинский, оттесняя Нину к двери.-- Иди, иди, Мы сами...
-- Нет, не уходи! -- рванулась Лена.
-- Ну, что ты, Ленок, что ты...-- Нина быстро юркнула за
дверь.
Глинский мгновенно щелкнул замком и обернулся.
-- Леночка, разве я вам не нравлюсь?-- глухо спросил он.
-- Нет!
-- А вы мне...
Он схватил Лену за плечи. Руки у него оказались железные,
разнять их не было сил. И Лена почувствовала страх.
-- Оставьте меня!
-- Не-ет... Я на полпути не оставляю...-- бормотал
Глинский, стараясь поймать губами губы Лены.-- Я тебя... долго
ждал...
Лена совсем растерялась от охватившего ее испуга, почти
паники, и чувствовала, как последние силы покидают ее.
-- Я буду кричать...
-- Кричи,-- хрипло ответил Глинский, продолжая борьбу.--
Кричи... Потом будешь довольна...
Они упали на тахту.
И тут Лена, опомнившись, поджала колени и с силой уперлась
ему в живот. Глинский, пытаясь справиться с ней, откинулся
слегка в сторону, и тогда Лена ударила его, ударила так, как ее
учили, наискосок, ребром ладони, под подбородок. Глинский от
боли и неожиданности отпрянул и схватился за шею, черные глаза
его налились бешенством.
-- Ах, так...
Он вскочил, и Лена вскочила вслед за ним. Щеки ее пылали,
волосы рассыпались по спине, платье сползло с одного плеча, и
оборванный воротничок болтался на груди.
Глинский размахнулся, метясь ей в лицо, но Лена увернулась
и ухватилась за стол.
Она не знала, что делать. Кричать бесполезно, отсюда ее
никто не услышит. Убежать? Невозможно. Дверь заперта, и пока
она будет возиться с замком...
А Глинский тем временем снова кинулся на нее, Лена
отскочила в сторону, вся дрожа, прижалась спиной к стене, и тут
Глинский ее схватил. Он был изрядно пьян и окончательно потерял
голову.
Это спасло Лену. Впрочем, ее спасла школа, которую
когда-то она проходила. Прежде всего к ней вернулось
хладнокровие. Она на миг бессильно и податливо обмякла в руках
Глинского.
-- Ну, наконец-то...-- торжествующе пробормотал тот, тоже
ослабляя объятия.
И тогда Лена мгновенно перехватила его руку и с отчаянной
решимостью заученным рывком заломила ее за спину. Глинский
взвыл от боли и повалился на тахту.
А Лена бросилась к двери и завозилась с замком,
Но Глинский все же поднялся на ноги, здоровой рукой он,
кривясь, отшвырнул Лену от двери и сам выскочил из комнаты. И
тут же снаружи звякнул ключ.
-- Отдохни, дура! -- задыхаясь, крикнул Глинский.-- Утром
будешь сговорчивей!
На лестнице послышались торопливые удаляющиеся шаги.
Лена дернула дверь. Нет, она была заперта на ключ, и Лена
громко, навзрыд расплакалась, уже не в силах сдержать себя.
"Боже мой, что же теперь будет? -- подумала она.-- Ведь он
утром придет опять". И без сил опустилась на тахту.
Тем временем Глинский, приведя себя в порядок и поминутно
морщась от боли в плече, вернулся в комнату, где находилась вся
компания, еще более шумная и уже совсем пьяная. Коменков пел
блатные песни, стараясь перекричать музыку, рвавшуюся из
магнитофона, его зачарованно слушала одна толстая Жанна, дымя
сигаретой, остальные болтали о чем-то. Бобриков налил Глинскому
вина.
-- Где Лена? -- полюбопытствовала Нина.
-- Отдыхает,-- самодовольно ответил Глинский и даже
подмигнул.
Бобриков одобрительно хлопнул Глинского по плечу, и тот
взвился от боли.
-- Ты что?-- ^ пьяно удивился Бобриков.-- Я же любя,
чучело.
В этот момент с улицы послышался сигнал автомобиля.
-- Сейчас встречу! -- сорвался со своего стула бородатый
Вова, до того мрачно наблюдавший за Глинским.
В комнате появилась новая компания: оживленный, хотя и
слегка помятый Димочка Шанин под руку с неизвестной худенькой
девушкой в синем платье и с красной газовой косынкой на плечах,
девушка казалось смущенной; за ними -- хмурый, озабоченный
Смоляков. Последним вошел чем-то недовольный Вова.
-- Ура!-закричал Бобриков, блестя очками.-- За приезжих!
Всем налить!-Он подскочил к Льву Константиновичу.-- Разрешите
ваш бокал, шеф?
-- Ну-ну, наливай,-- буркнул тот, придвигая рюмку, и
продолжал, громко обращаясь к Нине и Глинскому: -- ...Таких
людей нет, ясно? Просто, чем совесть чище, тем выше ее
продажная цена. Вот и все, голуби мои.
-- Гениально! -- закричал Бобриков, пытаясь трясущейся
рукой налить вино.
-- Дай я сам налью,-- вмешался Димочка Шанин, отбирая у
него бутылку.
-- Ой, я забыл закрыть ворота,-- вдруг вспомнил Вова.--
Пейте. Я сейчас.
Он торопливо вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой
дверь, нерешительно потоптался в прихожей и уже собрался было
спуститься вниз по ласт-нице, но неожиданно к чему-то
прислушался, а потом приоткрыл дверь во двор. С улицы донеслось
тихое урчание мотора.
Вова, поколебавшись, вышел на крыльцо, снова прислушался
и, спустившись по ступенькам, направился к воротам, он и в
самом деле не запер их на замок. Подходя, он различил в
полутьме, как створки ворот приоткрылись и какая-то тень
проскользнула во двор. Вова удивленно остановился и почесал
бороду. Однако тень так же бесследно исчезла, как и появилась.
Постояв еще с минуту и ощутив, наконец, холод под легкой
курточкой, Вова решил, что все это ему померещилось, и
направился к воротам. Подойдя, он нашел их действительно
приоткрытыми. А ведь он точно их закрыл, хотя и не запер. Вова
взялся за. створку ворот и увидел, что со стороны улицы к нему
подходит какой-то человек.
-- Одну минуту, гражданин,-- строго сказал тот. Вова
услышал тихие шаги у себя за спиной. Он оглянулся. Перед ним
стоял длинный парень в темном пальто и кепке.
-- Что вам надо? -- как можно спокойнее спросил Вова.
-- Пройдемте с нами, тут недалеко, несколько шагов,--
сказал длинный.-- Заодно я вам свое удостоверение покажу, а то
тут темно. Да вы не бойтесь,-- добавил он, уловив Бовины
колебания.
-- Чего мне бояться? -- пожал плечами Вова, но в голосе
его ощущалась растерянность.
Они вышли на улицу. Невдалеке, возле самого забора, Вова
увидел мотоцикл с коляской и почему-то сразу успокоился.
Подойдя к мотоциклу, длинный парень достал из коляски
фонарик, зажег его и направил лучик света на небольшую красную
книжечку. Вова недоверчиво покачал головой.
-- Неужели МУР?
-- Он самый,-- подтвердил длинный парень, быстро гася
фонарик.-- Старший лейтенант Лосев. А тебя как зовут?
-- Владимир.
-- Хозяин дачи?
-- Да.
-- Так. Значит, будем знакомы. Теперь, Володя, быстро
отвечай на вопросы. И не вздумай хитрить. Сам видишь, фирма
наша серьезная.
-- А я и не думаю с вами хитрить,-- вдруг заволновался
Вова.-- Это даже хорошо, что вы приехали. Тут, понимаете,
случилось... Черт знает, словом, что случилось. Я как раз
собрался...
-- Ты бы все-таки толком рассказал,-- посоветовал Лосев.
-- Девушча одна приехала, и ее кажется... Ну, один тип
тут... Словом, изнасиловал он ее... кажется...
-- Что?!
-- Да-да, Вот пойдемте. Я хотел к ней сейчас зайти. Она же
не вернулась... Лосев обернулся к Пенкину.
-- Гриша, ты подожди меня здесь. Пойду взгляну, Заодко на
дачу погляжу. У вас там гости? -- обратился он к Вове.
-- Гости,-- недовольным тоном проворчал Вова,
-- Кто такие?
-- Я их только по имени знаю. И то не всех.
-- Ладно. Разберемся,-- решил Лосев.-- Незаметно в дачу
можно проникнуть, чтобы ваших гостей не потревожить?
-- Можно. Еще одна дверь есть. Лосев обернулся к Пенкину;
-- Ты, Гриша, наших клиентов не выпускай, Если что, я тут
вмиг буду.
-- Так точно,-- строго ответил Панкин. И Лосев кивнул
Вове:
-- Ну, пошли, хозяин. Только не вздумай со мной шутить.
Наша фирма шуток не любит, понятно?
