активированного источника света], ждем результата и проводим видеосъемку
освещенного АИСТом центра кальдеры. Подкоркой чую: в этой яме - ключ к
тайнам Ледовой Плеши.
- Лучше бы ты озаботился судьбой "Леопарда".
- ...Сказал пилот-десантник Меф Аганн, - с иронией прокомментировал
Бакулин. - И сразу видно: Меф Аганн - не мой друг. Меф - друг моего
командира. Меф и Юс поразительно одинаково видят, мыслят и говорят.
Прилетели - увидели: нет "Леопарда" на Обероне - и до свидания, переносим
поиск на другие луны. С чувством выполненного долга. А что вы с Элдером
скажете, когда удалые наши облеты и шапочные знакомства с остальными
лунами Уран-системы не прояснят судьбу "Леонарда"?
- Не думаешь ли ты...
- Думаю. Если мы не нашли рейдер здесь, в другом месте мы и подавно
его не найдем.
- В конце концов можно допустить и такое, но... В чем тут вина
Элдера?
- Не вина, а беда. Разве он виноват, что в отношениях с Внеземельем
по-рыцарски честен и прям? Наш командир замечательный тактик, но слабый
стратег. И не трудись возражать, это голая правда.
- Я не возражаю. Более того, хотел бы спросить: а зачем Элдеру быть
сильным стратегом?
- Шутишь?
- Нет. Вокруг меня одни стратеги. Начальник рейда - стратег, капитан
корабля - стратег, штурман - стратег... Кому-то надо быть тактиком.
- Нам с тобой.
- Не спорю. Однако характер нашего разговора заставляет думать: один
из нас тоже стратег. Или, по крайней мере, с очень большой в этом плане
амбицией. - Он плавно поднял машину над Кратером.
- Молодец, - одобрил Бакулин. - Кусачий. Умеешь защищать своих
друзей... даже когда на них никто не нападает. Но капитана и штурмана ты
приплел сюда зря: Молчанов к Дитрих сделали свое дело, а стратегия поиска
от них не зависит.
- Почему? Это зависит от каждого ив нас.
- Стратегия? Ошибаешься. От Асеева и Элдера зависит. И пока Асеев
растерян и не знает, что предпринять, Элдер действует. Активно действует,
самоуверенно. Он и Дитрих уже торчат у дисплея, обсуждают навигационные
модели полетов внутри Уран-системы, бубнят про энергетически выгодные
траектории, скорости, сроки. Элдер еще не успел здесь покончить с
формальностями обязательной типовой разведки, а мысли его уже на
Титании... или куда он там собрался в первую очередь.
- На Умбриэль.
- Да, Умбриэль. Вот и гадай, что раньше произойдет: то ли Асеев
опомнится и стратегически грамотно определит направление поиска, то ли...
Одно из двух.
- Договаривай, Мстислав. То ли?..
- То ли Элдер начнет бездарную клоунаду, дергая "Лунную радугу" от
луны к луне, теряя время, растрачивая энергоресурсы!
- Не кричи, шлемофон у меня в порядке. И чего ты волнуешься? Сам
видишь: нет "Леопарда" на Обероне. И никаких следов. Так с какой стати вы
- Джанелла, Нортон я ты - "сомневаетесь к целесообразности намерений
Элдера?
- Вот как? Сомневаюсь не я один?.. Что ж, будет легче...
- Что "будет легче"? Ты что-нибудь предлагаешь? Спрашиваю не только
как друг Элдера, но и как человек, которому небезразлична судьба
экспедиции и который тоже хотел бы во всем разобраться.
Бакулин хмыкнул:
- Хм... Разберешься, а потом, чего доброго, выступишь против Элдера
на командном совете.
- Да, если мне станет ясно, что объективно Элдер не прав.
- Хм... - повторил Бакулин. - В таком случае, наш командир может
спать совершенно спокойно. В субъективности, Элдера не обвинишь - он
кругом прав. Ведь "Леопарда" на Обероне действительно нет, следов его
гипотетической посадки действительно не обнаружено. И нет никаких
"объективных" препятствий тому, чтобы перенести поиск на другие луны.
- Так какого же дьявола Нортон, Джанелла и ты готовы слопать Элдера с
потрохами?!
- Не кричи, слух у меня в норме. К чему готовы Джанелла и Нортон, мне
пока неизвестно. А лично я готов пояснить, к чему я не готов. Я не готов
принять идею поиска пропавшего рейдера на других лунах системы Урана.
- Что мешает? Какая-нибудь особая информация?
- Да. Во-первых, сообщение Эллингхаузера о намерении посадить рейдер
на Оберон. Заметь: не на Умбриэль, Ариэль, Миранду или Титанию, а именно
на Оберон. Мало того, в сообщении был указан посадочный адрес: район А.
- Остроумно, свежо. Во-вторых?
- Во-вторых, связь с "Леопардом" не возобновлялась после оберонского
сообщения. Заметь: после оберонского, а не, скажем, умбриэльского. Короче,
не Умбриэль, а именно Оберон - узел загадок, странностей, противоречий.
В зеркало было видно, как Бакулин отвел в сторону половину
подлокотника с желобом, ткнул пальцем в кнопку сброса транспортировщика
активированного источника света.
Сверкающий в солнечных лучах граненый снаряд, странно похожий на
штурманский карандаш в металлическом корпусе, отделился от катера и,
подчиняясь законам баллистики в слабом поле тяготения, долго держался
рядом с машиной. Неестественно долго.
Затем, словно вспомнив о собственном весе, пошел на снижение,
медленно сокращаясь в размерах на фоне бархатно-черного логова тьмы, и в
какой-то момент стал похож на золотистый продолговатый кристалл. Внезапно
"кристалл" превратился в ярко блистающую четырехлучевую звезду и только
где-то у самой границы невидимо пронизанного солнцем пространства
полностью уже развернулся диском рефлектора, и через секунду после
бакулинского, "Э-эх, красиво идет!.." золотой диск наискось вошел в тень
Кратера, как в черную воду.
- Вспышка сработает - отснимем уникальный фильм, - сказал Бакулин. -
Сколько осталось до центра?
- Собственно, мы уже в центре. - Он взглянул на экранчик лидара, где
медленно таял на темном фоне вишнево-красный кругляк улетающего в
сверхпропасть АИСТа. Открыл было рот, чтобы спросить, в каком
флаинг-режиме Бакулин думает делать видеозапись, и чуть не вылетел из
ложемента - сумасшедшим рывком оборвало крепление левого плечевого ремня.
Впечатление было такое, будто драккар налетел на прозрачную стену, и
она, отшвырнув машину, разрядила в днище ярко-зеленую молнию. Потом он,
конечно, сообразил, что эта было только впечатление, и заподозрил, что
драккар обстреляли. Обстреляли из Кратера. Удивительно похоже на лучевой
залп. Удар был тяжелый: слепящая вспышка, машину рвануло вправо, в
шлемофоне короткое "шварк!" - и сильнейший инерционный удар в левый висок,
в плечо, в левое подреберье. Полуоглушенный, не видя ничего, кроме
стремительной смены радужных пятен, он интуитивно чувствовал кувырки
машины в пространстве. Цветные фантомы перед глазами и вращение
"Казаранга" спутали у него в голове все в один ком, а в середине кома
иглой торчала совершенно паническая мысль: "Форсаж!" Непонятно, как сумел
сдержать себя, но едва только вернулись нормальные зрительные ощущения и в
глазах вместо ярких фантомов появилась бесцветная звездно-черная
круговерть, он мгновенно слился с машиной, не собираясь уступать
стреляющей пропасти и доли секунды. Маневр "роулинг-брэйк", форсаж. Солнце
прямо по курсу, очень жесткая перегрузка. Дальше от предательского
провала, дальше и выше - высоко-высоко над ледяными ростками застывших
фонтанов, над освещенным краем кальдеры. Зеленоватый клык ущербного Урана
в старческой десне горизонта; глаза на лоб, когда увидел в зеркале, что
ложемент командира пуст; парализующий ужас, когда обнаружилось, что
Бакулина вообще нет в кабине. Пока мозг устанавливал логическую связь
между оборванной защелкой-фиксатором и распахнутым люком, мышцы сами уже
инстинктивно втянули драккар в форсированный "брэйк" с разворотом.
Дрожь в руках передалась машине рывками тяги флаинг-моторов. Не
помнил, как вернулся в центральную зону Кратера и в каком режиме утюжил
ее, торопливо обшаривая локаторами темноту. Поймал лидаром далекое
вишнево-красное пятнышко АИСТа, все еще не достигшего дна проклятой
сверхпропасти, притормозил, оглядывая пространство. Чуть не плача:
- Мстислав!.. Где ты, Мстислав?!
За это время десантник не мог погрузиться в пропасть слишком уж
глубоко. Не успел даже, всего вероятнее, пересечь освещенное солнцем
надкратерное пространство и коснуться провальной тени...
- Мстислав, отзовись!!!
Секунды ожидания ответа наверняка были причиной первой его седины.
Далеко внизу удалось приметить искорку блеска. Рывка машины он не
почувствовал. Крохотная искра стремительно приобретала очертания
сверкающего на солнце скафандра.
- Мстислав, ты почему не отзываешься?!
В ответ - посторонние радиошорохи. Закованный в панцирь, десантник
безвольно падал в пропасть затылком вниз - руки и ноги недвижны. Оглушен
ударом?
- Командир!..
Нет ответа.
Выход один: маневрируя, постараться поймать командира отверстием
гермолюка. Как рыбу сачком.
Едва он успел накренить машину - широко распахнутые недра Оберона
внезапно поймали сачком темноты его самого. А черт!.. Пошарил глазами в
поисках синих и пурпурных огоньков. С таким же успехом мог бы шарить
глазами, нырнув в цистерну с мазутом. Фары выхватили из тьмы сверкающий
скафандр: "Витязь" был теперь почти над головой, в трех метрах от
блистера. Это кстати.
Осторожно действуя реверс-моторами, он задал "Казарангу" крен влево.
Мало было уравнять скорость машины со скоростью свободно падающего в
пространство десантника - надо было еще очень точно прицелиться.
Драгоценный улов вплыл наконец в гермолюк.
"Скафандр командира стал сильнее блестеть, - машинально отметил его
мозг. - С чего бы это?"
С помощью зеркала и ювелирно-точных движений рукоятками управления он
сориентировал и задним ходом продвинул кабину относительно десантника так,
чтобы бесчувственное тело командира переместилось из твиндека в носовую
часть и легло в футляр ложемента. Теперь осталось закрыть гермолюк,
выровнять катер, придать ему не слишком жесткое ускорение (хотя прямо-таки
подмывало унестись отсюда на форсаже). И как только приблизилась
исполосованная тенями, утыканная ледяными "костями" окраина пропасти,
сзади, где-то далеко внизу, мощно полыхнуло белое сияние. Он даже не
поинтересовался, что там высветил ЛИСТ. Передал управление автопилоту и
хотел было освободить свой скафандр от фиксаторов, но зеркало остановило
его: Бакулин пошевелился и самостоятельно зафиксировался в ложементе.
Он ничего не сказал командиру. Знал: если скажет хоть слово -
наступят реакция, и он не сможет четко выполнить посадочный маневр.
Машина, как на лыжах, соскользнула с покатого лба наледи,
остановилась. И только теперь он почувствовал дрожь в руках. Когда
представил себе, что не смог бы выловить командира над Кратером, его
бросило в пот. Второй лучевой залп из провала почти наверняка свел бы на
нет все усилия... Он взглянул на Бакулина в зеркало: странный блеск уже
совершенно сошел с голубоватой поверхности скафандра. Синие и пурпурные
огоньки как ни в чем не бывало спокойно перемигивались по контуру
"Витязя".
- Мстислав, ты как себя чувствуешь?
- Отлично.
- Неправда.
- А почему я должен чувствовать себя плохо?
- Но ведь несколько минут ты был без сознания!
- Несколько?.. Мне показалось - мгновение. Чуточку кружится голова...
- Слышно было, как Бакулин судорожно перевел дыхание, словно всхлипнул. -
А так... вполне сносно.
- Вполне сносно?.. Кружится голова - это первый признак сотрясения
мозга.
- Не кричи об этом на весь эфир. Они уже наводят радиомост, могут
