Бак неуверенно пожал плечами:
- Если говорить конкретно - нет. Однако мне кажется, чужак потревожил
не только десантников.
- Да? А почему это вам кажется?
- Понимаете ли... Недавно мне выпало быть свидетелем одного занятного
происшествия. - Бак оживился. - Происшествие, в общем-то, ерундовое, но с
криминальным намеком... Принял я душ перед сном, за полчаса до полуночи.
Время позднее, тихо вокруг, в душевой я один. Переоделся в гардеробной, к
выходу подошел и уж было дверь отодвинул, да вспомнил, что белье в
утилизатор не сбросил В коридор по инерции все-таки выглянул. Вижу, там, в
самом конце коридора, человек из атриума вынырнул и быстренько так оттуда
в моем направлении засеменил. "Куда это, - думаю, - он торопится?" Только
подумал, а тут еще двое из атриума вынырнули. Человек оглянулся на них и
шагу прибавил. Кухонный отсек миновал, отсек холодильников тоже... Те двое
его окликают: "Эй, парень, погоди!" А тот от них чуть ли не бегом. Двое не
отстают. Озадачило это меня. Я осторожно выставил глаз из дверного проема,
наблюдаю. Судя по костюмам, все трое - парни из корабельной команды. Но
кто такие, конкретно издали определить не могу. К тому же первый, торопыга
этот, лицо рукой прикрывает. Вот так... - Бак показал как: прикрыл
растопыренной пятерней нижнюю половину лица.
- Потом вижу: рука у него нормальной окраски, белая, а лицо и волосы
голубовато-серые. Прямо оторопь меня взяла... Тех двоих я узнал наконец -
ребята из группы энергетиков. А "серого" узнать не могу, хоть тресни!..
Энергетики "серого" нагоняют - недалеко уж от меня это было - и
бесцеремонно так, грубо за руки его хватают. Тот разозлился, шипит на них:
"Какого черта вам от меня надо?! Вы что, - говорит, - балбесы, не видите,
как меня краской заляпало?! Не дадут человеку спокойно пройти в душевую!"
Энергетики узнали его, стушевались. "Прости, - говорят, - друг Жора, не за
того тебя приняли". Укоряют его: "Чего же ты, сякой-этакий, не
отзываешься, когда тебя окликают!.." Жора глазами похлопал, да как
рассмеется. "Ой, - говорит, - не могу! А ведь вы, парни, меня именно за
"того" и приняли, не отпирайтесь! Ловлю, значит, затеяли? Ой, не могу!.."
Энергетикам, конечно, обидно. "Заткнись, - отвечают ему. - В таком виде
будешь ночью по коридорам шататься - нарвешься, это уж точно. Кто верит,
кто нет, но, если слух пошел, ребята начеку, сам знаешь. Фонарь ненароком
подвесят - иди потом доказывай, что ты не верблюд!.." Смеяться Жора сразу
перестал: "Да, - говорит, - что верно, то верно. Вы, - говорит, - ребята,
почаще в зоопарк забегайте на верблюдов смотреть - может, будет нам,
двигателистам, безопаснее по коридорам ходить".
- Георгий Шульгин? - полюбопытствовал я. - Из группы двигателистов?
Наш корабельный художник?
- Он самый, - подтвердил механик. - Ну так вот, заходит Жора в
душевую, раздевается, одежду бросает в утилизатор. Посмотрел я на его
заляпанное краской обличье и говорю: "Нервный тебе, видать, сегодня
натурщик попался..." Он зырк на меня, но молчит. Я опять ему шпильку:
"Художником быть нынче небезопасно, а?.." И тут с ним припадок веселого
настроения приключился. Ростом невелик, а хохотать умеет будь здоров!
Стоит передо мной голый, с испачканной физиономией и заливается во все
горло, слезы вытирает. "Да, - говорит, - чувствовал я, что в искусстве ты
разбираешься, но чтобы до такой степени превосходно!.." Головой в
изнеможении покачивает. Разговорились. Оказалось, натурщики здесь ни при
чем. Жора большое полотно для картины готовил, допоздна в изостудии
задержался - фон какой-то накладывал. Распылитель красок чего-то
испортился, и фон ему, Жоре, вместо картины прямо на физиономию лег... Он,
бедняга, выглянул в дверь - вроде бы нет никого в коридоре. Лицо кое-как
руками прикрыл - стеснительно все же перед людьми, если встретишь, - и
бегом в душевую. Остальное я видел. Ну, конечно, спрашиваю его: "А что это
на тебя энергетики навалилась?" - "Да так, - говорит, - делать им нечего.
Одну гипотезу им любопытно проверить..." - "Какую, - спрашиваю, -
гипотезу?" - "Это их, - отвечает, - дело какую..." Ну я ему прямо: "А тебе
это разве не любопытно, не трогает?" Он смеется: "Отчего же не трогает? Ты
что, ослеп, радость моя бритоголовая, не видел, что ли, как они мне
пытались руки за спину завернуть?" Подмигнул мне заляпанным глазом и пошел
мыться... Такие вот дела, - подытожил Бак. - Выходит, все знают, но
помалкивают.
"Н-да, - подумал я. - Десантники знают, администрация знает,
энергетики, двигателисты... Знает практически весь экипаж - от художника
до начальника рейда и капитана. Одни шепчутся за углами, другие - таких
большинство - недоумевают молча. И ожидают, наверное: не скажет ли
чего-нибудь дельного по этому поводу администрация... А что ей сказать?
Для этого надо как минимум разобраться в существе вопроса. Попробуй тут
разберись, если источники информации ненадежны, а сама информация
настолько же необычна, насколько бездоказательна. А откуда черпать
доказательства, если весь экипаж делает вид, будто ничего особенного не
происходит?.. Да, круг логически замкнут. В конечном счете администрация
права. Ведь в общем и целом полет протекает нормально. Так, глядишь, молча
все до финиша и долетим, а там видно будет..."
- Видно будет, - повторил я вслух. - Ладно, Феликс, я вот что хотел
бы спросить. Этот Жора... Вы не могли бы представить себе его в роли
известного нам "диверсанта", с которым вам довелось выяснять отношения в
кухонном отсеке?
Механик быстро взглянул на меня. Однако с ответом не торопился. Полез
в карман, вынул свой чудовищно яркий носовой платок, промокнул бритое
темя. В кабинете распространился явственный аромат "Антарктиды".
- Жора?.. - Бак отрицательно покачал головой. - Нет, это был не он.
Куда ему! Ростом не вышел. Да и все остальное... В роли того "диверсанта"
я мог бы представить теперь... - Механик странно потемнел лицом, добавил:
- Ну, к общем, другого.
- Командира десантников Нортона, - подсказал я.
Лицо механика медленно изменилось.
- Да, - пробормотал он, уколов меня взглядом. - Теперь я мог бы
поручиться толовой, что это был Нортон.
- Откуда у вас такая уверенность?
- Видите ли... - Механик задумался. - Тогда в кухонном отсеке было
очень темно, однако... Ну как бы это сказать?..
- Вы хотите сказать, что ваша моторная память запечатлела в себе
целый ансамбль ощущений, которыми сопровождалась борьба с неизвестным?
- Да.
- С той поры вы пытались как бы "примерить" весь этот "ансамбль" к
окружавшим вас людям. Не ко всем, разумеется, а именно к тем, чья
кандидатура казалась вам наиболее подходящей.
- Верно...
- После "примерки" круг вероятных кандидатур на роль "данного вам в
ощущениях" рослого, быстрого, сильного, гибкого и хладнокровного
диверсанта значительно сузился. В конце концов остались считанные единицы
- меньше, чем пальцев на одной руке. Сколько? Готов спорить, двое.
- Двое... - как эхо, подтвердил механик. Вид у него был ошарашенный.
- Однако Нортона среди этих двоих не было, - продолжал я (меня
буквально несло на крыльях прозрения). - Мысль о Нортоне у вас возникла
недавно.
Мне показалось, в глазах у механика мелькнула тень суеверного страха.
- Не было... - бормотал он словно в гипнотическом трансе. - И
давно...
- Да, заподозрить командира десантников - такое не сразу и в голову
может прийти... Нужен был достаточно весомый повод. И повод случился. Я
имею в виду слух об отставке Нортона. Размышляя о странном решении
командира десантников, вы - уже скорее по инерции - попытались "примерить"
памятный вам "ансамбль" ощущений к этому человеку. И вдруг обнаружили, что
Нортон, пожалуй, точнее всех остальных "вписывается" в контуры
происшествия в кухонном отсеке... Подозрение вас потрясло. Первой вашей
мыслью было: явиться ко мне за советом. Вы не сделали этого - вас
одолевали вполне понятные сомнения. Но сегодня вам повезло: вы уловили еще
одну особенность Нортона, которой был отмечен и ускользнувший от вас
диверсант. Не так ли?
- Верно, черт побери!..
На лице Бака отразилась панически напряженная мозговая работа. Я
предложил механику высказаться, но он не слушал меня. Он хотел разгадать
секрет моего "ясновидения" и спросил для проверки:
- Скажите, какую особенность Нортона я уловил?
- Запах, - ответил я. - Запах одеколона "Антарктида".
- Но ведь я никому... - пролепетал он. Краска бросилась ему в лицо. -
Ни единым намеком!..
- Успокойтесь, - сказал - я с досадой. - Никто, разумеется, ничего
мне об этом не говорил. И я, понятно, не факир-ясновидец. Все значительно
проще: исходную информацию вы дали мне сами.
- Насчет моторной памяти и ощущений борьбы - это я понимаю, -
упорствовал Бак. - Те двое... Да... Вы, должно быть, заметили, как я
обхаживал их, и догадались. Ведь, кроме всего прочего, вы еще и психолог.
- Вот именно.
- По поводу Нортона... Да, здесь тоже логично. А вот насчет запаха!..
Да, я ведь только сегодня и уловил.
- Утром, - добавил я. - Около трех часов назад. Когда столкнулись с
Нортоном у входа в кафе.
- И это вы знаете!..
- Почему бы и нет, если я сидел в кафе недалеко от двери и все
прекрасно видел. По выражению вашего лица я догадался, что встреча с
Нортоном чем-то вас поразила. На мой приветственный кивок вы не ответили,
слепо я бестолково прошлись между столами и ушли не позавтракав. Тогда я,
конечно, не знал, что вы торопились к отсек гигиены. Вы торопились
вспомнить по свежим следам запахи кое-каких парфюмерных изделий.
Результаты ваших экспериментов с душистыми аэрозолями я ощутил. И понял,
хотя и не сразу, чем это пахнет... Надо ли говорить, насколько хорошо мне
известны парфюмерные вкусы ваши и Нортона?
- Теперь не надо, - сдался наконец Бак.
- Не обижайтесь. На психолога не стоит обижаться за то, что он
психолог. Открытие сделали вы, я о нем догадался, и только.
- Это открытие нам ничего не дает, - заметил механик.
Я посмотрел на него.
- Ведь дело-то теперь не наше, - пояснил он, опустив глаза. - Я понял
так, что по медицинской части у вас претензий к Нортону нет. Психика у
него в порядке, и свои поступки он сознает. В общем... вы как хотите, но
что до меня, то скажу откровенно: связываться с Нортоном я больше не
желаю. Неприлично как-то, знаете ли, затевать драки с членом командного
совета корабля. Пусть ломает экраны, если ему это нравится. - Бак махнул
рукой и поднялся. - В конце концов лишний десяток экранов можно сменить, а
мне мои зубы дороже.
Уходя, Бак осторожно полюбопытствовал, намерен ли я как-то
использовать новые обстоятельства, и, когда я ответил, что нет, не
намерен, вздохнул с облегчением. Ужасно ему не хотелось расстраивать
нашего капитана...
Итак, раскрыв инкогнито "диверсанта", мы словно связали себя по рукам
и ногам. Своеобразие личных качеств "экранного злоумышленника", уровень
его служебного положения на корабле лишали нас, дилетантов, практически
всяких надежд добраться до истины - тут хоть лопни от любопытства, как
выразился бы старина Бак. Зачем понадобилось Нортону ломать экраны? Имеет
ли Нортон отношение к загадочной истории о чужаке? Если да, то какое? Ни
на один из этих вопросов к до сих пор не знаю ответа. Я, разумеется,
совершенно отчетливо понимаю, что тайное битье экранов не есть
экстравагантный каприз или, если хотите, некий ритуал абсурда, однако
