Переходя от могилки к могилке, друзья опрокидывали припасенные
для них стаканчики, закусывали щедро оставленными кусками кулича,
крашенными яйцами.
На душе Сидорова стало хорошо, тепло. Одно слово, праздник!
Выпив очередной стаканчик, Сидоров присел на скамеечку около
сбитого из досок столика, глядя, как Никифор кушает крашенные
яйца. Яйца были разноцветные: коричневые, зеленые, синие.
"Вот ведь кто-то извращался," - подумал Сидоров и не заметил,
как задремал.
Проснулся он от холода. Было уже темно, на безоблачном небе
светили крупные звезды, а вокруг сидели незнакомые граждане.
Неподалеку горел костер. Подобно Сидорову и его друзьям, люди
прохаживались по могилам и, найдя полный стакан, подносили к
костру, где разливали поровну всем присутствующим.
- Ух ты! - выдохнул Сидоров. - Никак ночь?
- Ночь, - кивнул сидящий рядом старичок, похожий на бомжа,
какие обычно выпрашивают деньги в переходах. Лицо старичка, все
изрезанное морщинками, радостно улыбнулось. - Христос воскрес,
незнакомец!
- Воистину воскрес, - сказал Сидоров, принимая стакан. Выпил.
Стало теплее.
- Ты новенький? - спросил мужичок напротив. - Я тебя в прошлом
году вроде здесь не видел.
- Угу, - Сидоров жевал протянутое стариком яйцо. - Я раньше на
кладбище вообще не ходил. Это Степаныч придумал...
- Когда умер-то? - мужик подбросил в костер еловую ветку, и
огонь осветил его лицо. На лице красовался огромный страшный шрам,
как будто полоснули ножом.
- В каком смысле? - не понял Сидоров.
- В каком смысле помирают? - хохотнул мужик со шрамом. -
Слыхали, а? В каком смысле!
К Сидорову придвинулись люди. А он вдруг отчетливо понял, что
сидит среди мертвецов! Холодок ужаса побежал по его спине,
задрожала рука, держащая стакан.
- Да я, собственно... - заплетающимся языком пролепетал
Сидоров, но его перебил старичок.
- Погоди! Эй, кто угадает, как новенький умер?
Из толпы мертвецов вышел бледный, покрытый синими пятнами
утопленник. Сидоров вспомнил, как два года назад этого утопленника
выловили из их маленькой речушки.
- Глядя на него, ясно можно сказать, что его переехала машина.
Грузовик, - уточнил утопленник, потрогав Сидорова за рукав куртки.
Сидорова передернуло.
- Нет, ты не прав, - возразил другой мертвец с неестественно
свернутой шеей. - Он упал с четырнадцатого этажа и разбился! Прям,
как я, только я с шестого грохнулся!
- Вы оба не правы, - сказал старик. - Он умер от сердечного
приступа.
- Да вы что, ребята! - закричал Сидоров, вскакивая. - Я же
живой!
- Гы, - подавился мужик со шрамом. - Шутник! Этот новенький
меня уморит!
Обступившие Сидорова мертвецы заржали. А насмерть перепуганный
Сидоров, оттолкнув мужика со шрамом, бросился наутек.
Он не помнил, как добрался домой. Словно в тумане, Сидоров,
нашел свой дом, поднялся на лифте, позвонил в дверь.
- Опять нажрался! - привычным ворчанием встретила его жена...
На следующее утро Сидоров проснулся и, как всегда, начал
собираться на работу. Выйдя на балкон, чтобы выкурить папиросу, он
задумался, глядя со своего четырнадцатого этажа на проносящиеся по
дороге внизу машины.
"Больше не буду пить! - зарекся Сидоров. - Приснится же такая
бредятина!"
И с ужасающей отчетливостью встало перед ним лицо давешнего
мертвого старика.
- Вы оба не правы! - сказал старик и омерзительно осклабился. -
Он умер от сердечного приступа!
У Сидорова вдруг заболело в груди, как будто кто-то взял его
сердце и крепко сжал в кулаке. Охнув, Сидоров повалился на перила,
и все померкло перед его глазами. Судорогой свело все мышцы.
Сердце трепыхнулось пару раз, и затихло. Сидоров умер.
Его тело вывалилось с балкона и полетело вниз. Под домом, в
маленьком скверике, за которым заботливо ухаживала старушка с
первого этажа, росло вишневое дерево. Труп Сидорова упал на одну
из его начинающих зеленеть ветвей, ветка спружинила, подбросила
тело в воздух, и Сидоров вылетел на дорогу. Огромный грузовик со
всей скорости наехал на него, перепуганный водитель резко нажал на
тормоза.
Изуродованный труп Сидорова лежал между задних колес прицепа.
Широко открытые глаза его смотрели в весеннее голубое небо. Где-то
громко завизжала женщина.
Через четыре дня Сидорова похоронили на том самом кладбище...
Павел Асс
Петрович
Из серии "Русские в Америке"
Небритый мужчина в спецовке, заляпанной машинным маслом, зашел
в зоомагазин и наклонился над прилавком, разглядывая разложенные
под стеклом товары.
- Что-нибудь угодно? - любезно спросил продавец.
- Мне бы таких белых червячков, - сказал покупатель с акцентом,
- по-русски они называются "опарыши", а как по-американски, я не в
курсе!
- О! Не волнуйтесь, у нас есть то, что вам нужно! - продавец
ловким жестом достал коробку, где шевелилась живая масса
опарышей. - Они?
- Ага! Точно, они!
- Вам сколько?
- А вы как, килограммами продаете?
- Как вам будет угодно, хоть килограммами, хоть поштучно.
- Тогда мне вот в эту коробочку, - небритый достал из кармана
спичечный коробок и протянул продавцу. - Сколько это будет стоить?
- Двадцать центов.
Мужчина уплатил двадцать центов, сунул коробочку в карман и
вышел на улицу.
Через два часа этот же мужчина, но уже чисто выбритый и во
фраке сидел в ресторане и обедал. Запивая мясо и креветочный салат
французским вином, он поглощал разнообразные закуски, которыми был
уставлен весь стол. Наконец, насытившись, мужчина разломил вилкой
последний кусок мяса, достал из кармана заветную коробочку и
высыпал шевелящихся червячков в тарелку.
- Официант! - закричал он, пряча коробку.
Прибежавший официант с ужасом глядел на ползающих по мясу
опарышей.
- Что это такое? - грозно спросил мужчина, указывая пальцем в
тарелку. - Вы что, хотите чтобы меня тут вырвало? Безобразие! Я
буду жаловаться в санитарную инспекцию! Я разрекламирую ваш
ресторан в прессе! Я подам на вас в суд!
На шум прибежал директор ресторана. Узнав, в чем дело, он
рассыпался в извинениях.
- Прошу вас, - говорил он, убирая тарелку, - мы все уладим! Все
будет в порядке! Господин, э...
- Петрович, - подсказал мужчина.
- Господин Петрович! Ресторан компенсирует!
- А если меня вырвет? Я чувствую, что меня уже тошнит!
- Двести долларов! - воскликнул директор. - Только не шумите!
Вы нам распугаете всех клиентов!
- Но я еще долго буду вспоминать эту гадость, и мне будет так
противно! - сказал Петрович. - Я русский, кушал в советских
столовых, но чтоб с червями! Этого еще не было!
- Триста! - воскликнул директор.
- Ладно, - вздохнул великодушный Петрович. - Уговорили!
Радостный директор отсчитал триста долларов, Петрович прихватил
со стола бутылку бренди и, откланявшись, вышел из ресторана.
Ресторанный швейцар, приняв двадцать центов на чай, сказал:
- Спасибо.
На что Петрович, садясь в подъехавшее такси, ответил:
- Не за что, приятель. У каждого свой бизнес!
Павел Асс
Поэт
В это утро инженер Сильвуплюев проснулся с мыслью стать поэтом.
Он плюнул и не пошел на работу, заготовил три больших тетради для
стихов и начал сочинять.
- Э... Э...
В голову ничего не лезло, кроме "Я вас любил", но это, как
казалось Сильвуплюеву, уже кто-то написал.
Он походил по комнате из угла в угол, полежал на диване,
ковыряя шариковой ручкой в ухе, посидел за столом.
Стихи не писались.
Сильвуплюев взял с полки томик Лермонтова, пролистал.
"Белеет парус одинокий..."
Инженер долго вглядывался в фотографию поэта. Потом встал,
подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Лермонтов выглядел хуже.
- Чего же не хватает? - размышлял Сильвуплюев. - Почему он
может, а я - нет? Может надо сочинять стихи гусиным пером?
Гусиного пера у него не было. Инженер Сильвуплюев выскочил из
дома и поехал в деревню ловить гуся.
Прошло два часа. Новоявленный поэт сидел в хате деда Пахома и
объяснял, зачем ему нужно гусиное перо. Дед Пахом явно ничего не
понимал, курил самокрутку и время от времени отхлебывал из
оловянной кружки первоклассный первач.
- Ну, хорошо, - сказал он, наконец. - Гусь, так гусь.
Они долго бегали по двору за гусем. Гусь, видимо, решил, что из
него хотят сварить лапшу, и бегал вдоль ограды, как скаковая
лошадь. Разгорячившийся дед Пахом пытался накрыть гуся пиджаком,
окружал его со всех сторон, но гусь выворачивался.
- Вот анафема! - кричал дед Пахом.
Инженер Сильвуплюев пригорюнился. День подходил к концу, а
поэтом он так и не стал.
- А куриное не подойдет? - спросил дед Пахом, держа в руке
курицу.
- Плевать! - сказал инженер.
Они свернули курице голову, сварили лапшу. Дед Пахом налил
Сильвуплюеву стакан, они с аппетитом поужинали, и инженер поехал
домой.
Дома он еще раз посмотрел на Лермонтова, потом на себя в
зеркале и, решив, что поэтом становиться не стоит, ибо ему и так
хорошо, лег спать.
На следующее утро инженер Сильвуплюев проснулся с мыслью стать
писателем...
Павел Асс
Картошка
- Товарищи! - объявил Генеральный Секретарь ЦК КПСС товарищ
Горбухин. - Всвязи с перестройкой и новым мышлением я хочу
сообщить вам новость: ЦК КПСС в полном составе едет на картошку в
подмосковный колхоз "Заветы Ильича". Вопросы есть?
- Есть, как не быть! - приподнялся член Политбюро ЦК КПСС
товарищ Плюньков. - И Политбюро едет?
- Я же сказал: в полном составе! Политбюро - в первую очередь!
- А у меня грыжа, - протянул Плюньков, хватаясь за бок, как
будто его прихватило.
- И у меня! - вскочил еще один член Политбюро товарищ Ширинкин,
размахивая длинными руками. - А также дистрофия в острой форме!
- И у меня! И у меня! - закричали другие товарищи.
- Товарищи! - проникновенно сказал Генеральный Секретарь. - У
меня тоже печень больная и еще импотенция. Ну, и что? Никаких
отговорок не принимается! Завтра к Кремлю подгонят "Икарус" и нас
отвезут на поля. Всем одеться по-походному, не забыть резиновые
перчатки, чтобы собирать картофелины...
- Товарищ Зайчиков, вы опять заснули на заседании Политбюро
Центрального Комитета?! Товарищ Зайчиков, что с вами?
Вы думаете, Зайчиков спал? Нет, он умер.
Павел Асс
Новое постановление
Как известно, денег всегда не хватает. Особенно такому
огромному городу, как Москва. Чтобы решить финансовые проблемы,
мэр столицы господин Лужков и другие господа из правительства
города долго заседали и, наконец, выработали новое постановление:
объявить аукцион на замещение вакантной должности имени
Метрополитена.
Выиграет, скажем, миллионер Пупкин такой аукцион, и его
уважаемым именем на целый год назовут бывший Метрополитен имени
Ленина. Ленин-то к метро вообще никакого отношения не имеет, а так
целый год и миллионеру будет приятно, и в городской казне денежки
появятся. И будет у нас Метрополитен имени Пупкина. А через год -
еще аукцион.
Подобные аукционы планируются и по поводу названий отдельных
станций, электропоездов и даже вагонов. Представляете, подъезжает
вагон имени Иванова в составе поезда имени Петрова на станцию
имени Сидорова на кольцевой линии имени грузина Гиви Шевелидзе!
В конкурсе на замещение имен будет разрешено участвовать не
только частным лицам, но и организациям, фирмам, банкам. Только
для них это будет стоить дороже, поскольку им будет не только
