бессмысленный поток его бесполезной жизни.
- Что происходит? - спросила Низа тоненьким испуганным голоском.
Юнга подавил рыдание.
Руиз глубоко вздохнул. Не будь так глуп, сказал он себе. Кроме того,
родериганцы таскали за собой рыб-ищеек, которые наверняка живо вытянут его
на поверхность и вернут к жизни.
- Никаких героических поступков, - прошептал Гундерд. - Могло быть и
хуже. Кое-кто из нас сможет выжить, если мы подчинимся и покажем, что нас
можно тренировать и учить.
- Да, - сказал Руиз.
Гундерд похлопал его по руке.
- Прости, Руиз. Я надеялся на лучший конец.
Руиз встряхнулся.
- Я знаю.
Он попытался заставить себя думать, вспомнить все, что он мог про
рабовладельцев-родериганцев и про их депо, где содержались рабы. Он
никогда прежде лично не имел никаких дел с родериганцами в свои предыдущие
приезды на Суук. Его работодатели никогда не были чересчур щепетильны, как
и всякая другая многосистемная корпорация, но у них все-таки был свой
уровень, ниже которого они не желали опускаться.
Родериганцы были печально известны тем, что занимались самой широкой
работорговой деятельностью. Они поддерживали программу разведения
множества запрещенных человекообразных типов, они снабжали Замок Дельт
шоковыми войсками со стертой личностью, они проводили между рабами
состязания на выживание самого жестокого толка. Крышу они себе нашли у
Лезвий Нампа, для которых специально откармливали человеческий скот, чтобы
он стал тучнее и вкуснее.
Они готовы были поставить двойников для любой цели и за любую цену.
Множество трусливых богатеньких специально приезжали к родериганцам, чтобы
за бешеные деньги приобрести живую марионетку - копию своего заклятого
врага. Приезжали и несчастные влюбленные, которым не отвечали взаимностью,
привозили с собой прядь волос тех, кого любили.
Может быть, их наиболее значительным вкладом в искусство выжимать
выгоду из человеческого страдания был многоразовый выкуп. Когда им в руки
попадал ребенок особо состоятельных родителей из пангалактики, он считался
замечательной добычей, потому что с него делалась серия клонов-дубликатов.
После того, как выкуп был заплачен и ребенка возвращали родителям,
родериганцы начинали свою кампанию по вымогательству еще больших сумм
денег. Они снимали на холопленку пытки и казнь первого дубликата и
посылали родителям. Очень мало кто из родителей мог бесстрастно смотреть,
как терзают и губят ребенка, который во всех смыслах и значениях был их
собственной плотью и кровью.
Размах и низость того, что творили родериганцы, заставили их
построить очень хорошую оборону и установить систему безопасности, которые
надежно охраняли их. Не один истерзанный родитель готов был потратить
целое состояние на разрушение острова Родериго. Но, по-видимому,
родериганцы все-таки процветали на своем острове из стекла, бетона и
стали.
На борту лодки-захватчика появились двое мужчин в сверкающих
зеркальных костюмах с тяжелыми парализаторами в руках.
- Порядок, - сказал первый, - идите на борт. По одному.
С высокого борта лодки спустилась лестница.
Гундерд бросил Руизу улыбку.
- Если я больше не увижу тебя... хорошо с тобой провели времечко,
Руиз Ав.
Руиз не ответил. Он сосредоточился на том впечатлении, которое хотел
произвести. Он сгорбил плечи, согнул спину, заставил свои руки дрожать.
Лицо его расслабилось, рот раскрылся в крайней степени ужаса.
Низа и прочие фараонцы посмотрели на него сперва в изумлении, потом с
презрением. Даже Низа отвернулась от него, подергивая ртом.
Потом Руизу, перенесшему такое унижение, не пришлось особенно
стараться, чтобы глаза его наполнились слезами.
Гундерд медленно взбирался на борт лодки, где мужчины схватили его за
руки и подтащили к цепочке смирительных летательных пузырей, которые
висели возле кают.
Они привязали его к одному из них с эффективной быстротой, которая
дается только долгой практикой. Потом вернулись к поручням.
- Следующий! - рявкнул тот, кто все время приказывал.
- Не плетитесь, а то подстегнем нейронным кнутом.
Руиз последним покинул спасательную шлюпку, прижимаясь к трапу,
поскальзываясь, словно руки и ноги совершенно его не слушались. Он чуть не
упал в море, и тот, кто схватил его за руку, с омерзением сказал:
- Ну хватит, в чем дело? Взрослый человек, мужчина, а ведет себя, как
младенец.
- Простите, простите, - пробормотал Руиз.
Он быстро бросил взгляд по сторонам, и сердце его упало. По всей
палубе за ним следили автоматические орудия. Под ногами на палубе явно
выдавалась структура парализующей решетки. Его актерские способности,
какими бы они ни были, ничего пока что ему не принесут.
Ограничители сомкнулись вокруг его рук и ног, прижимая его к
подстилке на летательном пузыре. Один из тех, кто захватил их, прошелся
детектором по их телам и отобрал у Гундерда и Руиза ножи.
Когда он подошел к Эйндиуксу и обнаружил у него флейту, он пожал
плечами и выбросил ее за борт. Эйндиукс издал сдавленный звук ярости, и
Руиз, оглянувшись, увидел на лице крохотного человечка выражение такой
напряженной ненависти, что он был искренне потрясен. Но почти в тот же
миг, как Руиз увидел это страшное лицо, кок снова превратился в маску
равнодушия и бездумно улыбнулся своим мучителям.
Неспокойное чувство охватило Руиза. Видимо, у всех, кто был в
спасательной шлюпке, были свои тайны, и никто из них не был на самом деле
тем, кем казался.
Он понял, что очень устал от неопределенности. Все же, у него не было
выбора, кроме как думать и действовать в таких запутанных обстоятельствах
и условиях, поэтому, когда высокий родериганец встал перед ним с консолью
запоминающего устройства в руках и спросил, как его зовут и чем он
занимался, Руиз ответил заискивающим перепуганным голосом:
- Руиз. Мальчик для удовольствий, к вашим услугам, сэр.
Руизу казалось, что он ясно почувствовал изумление остальных, но
никто не заговорил, чтобы его выдать.
Родериганец кивнул, видимо, ничем не удивленный, и занес данные в
свой компьютер.
- А ты? - спросил он у Свина.
- Свин, ученик матроса, - ответил юнга.
Руизу показалось, что под зеркальной маской родериганец ухмыльнулся
острозубым оскалом.
- Тебе понравятся наши откормочные. Жри, сколько влезет. Короткая и
приятная жизнь.
Казалось, он обрадовался, найдя в своем улове фараонских фокусника и
Старшину Гильдии.
- Ценное имущество, - сказал он.
Когда он спросил Низу, чем она занималась, она откинула назад свою
красивую голову и ответила:
- Низа, принцесса.
Сквозь бесстрастную блестящую маску захватчика, казалось, просочилось
искреннее веселье.
- Такого добра у нас навалом, Ваше высочество. Будем надеяться, что и
в других областях вы блеснете талантами, не то присоединитесь к Свину в
откормочных.
Следующим заговорил Гундерд.
- Гундерд. Ученый из Эксти.
Руиз снова напомнил себе о том, что лучше ничему не удивляться.
Наконец родериганец встал перед коком Эйндиуксом и задал свои
вопросы.
Маленький человечек с оранжевой кожей улыбнулся и покачал головой,
причем непонимание так ясно таращилось на его лице, что Руиз Ав немедленно
почувствовал, что дело нечисто.
Родериганец достал многоканальный транслятор и заговорил в него.
Транслятор выплюнул то же самое предложение на десятке языков, многие из
которых были Руизу незнакомы. Эйндиукс оставался доброжелательно и весело
немым. Потеряв терпение, человек вытащил нейронный кнут из кармана своего
зеркального костюма и потряс перед лицом кока, что заставило последнего
прокричать что-то тоненьким голоском на совершенно непонятном языке.
- Ну и что нам с ним делать? - сказал родериганец повыше.
- Не знаю, - ответил другой. - Одно ясно - откормочные его не примут.
Может, его кто-нибудь захочет забрать. Мы просто пометим его как
"неизвестного" и оставим так.
- Как скажешь.
Человек с консолью запоминающего устройства тронул кнопки на запястье
своего костюма, и летательные пузыри с пленниками поднялись и поплыли к
бронированному люку, который открылся в боковой палубе.
Руиз Ав был первым, кого спустили вниз, в подпалубную тьму. Знакомая
вонь ворвалась в его ноздри. Запах рабского трюма, полного органических
запахов и безошибочного букета безнадежного отчаяния.
Трюм был затхлый, освещали его только красные полоски биолюма. После
того, как родериганцы привязали их к стойкам трюма и ушли, долгое время
все молчали. Моторы лодки взревели, и лодка стала покачиваться на волнах.
Наконец заговорила Низа.
- Почему?..
Перебил ее Гундерд, который заговорил громким веселым голосом.
- Ну-ну. Теперь мы все направляемся к новой и восхитительно
увлекательной жизни. Наши карьеры - в наших руках, и не надо забывать, что
наши новые инструктора станут взвешивать все аспекты нашего поведения,
чтобы решить, как наилучшим образом использовать наши таланты, чтобы найти
им самое выгодное применение. Да и сейчас они скорее всего слушают нас и
оценивают каждое наше слово.
Почему бы и нет?
Руиз с удивлением сообразил, что Гундерд еще не сдался на милость
врага, что он надеялся, что Руиз Ав, великолепный убийца в прошлом,
наемник и герой, сможет каким-то образом вызволить их из лап родериганцев,
к тому же живыми.
Свин заговорил тихим перепуганным голосом.
- А как я? Моя карьера, говорят, ждет меня в откормочной. Что это
значит, как ты думаешь?
Юнга ничего не значил для Руиза, но ему стало жаль мальчишку, и он не
знал, что сказать.
Гундерд ответил тем же самым веселым громовым голосом, которым всегда
разговаривал с мальчишкой.
- Кто может точно знать? Может быть, так они называют казармы, в
которых держат тех, чьи таланты еще предстоит выявить и раскрыть.
Успокойся. Если кто-нибудь сможет найти тебе применение, родериганцы - как
раз те самые люди.
Юнгу попытка Гундерда подбодрить его явно утешила. Хотя, впрочем,
надо было быть невероятно глупым человеком, чтобы проглотить то
объяснение, которое придумал второй помощник, подумал Руиз. В трюме стоял
дух зловещих вещей, Руиз почти чувствовал призраки бывших его пассажиров,
которые толпились вокруг него, касались его холодными бескровными
пальцами.
Он вздрогнул и попытался придумать какой-нибудь план. Ничего не
приходило ему в голову. Он мог только надеяться, что где-то в ходе событий
родериганцы посчитают его бессильным и безвредным и достаточно ослабят
свой надзор за ним, чтобы оставить ему хоть какую-то лазейку. К сожалению,
все, что он до сих пор слышал про родериганцев, наполняло его мысли
печальными и безнадежными чувствами. Множество наемных убийц подсылалось к
родериганским гетманам, потому что у множества людей были самые веские
причины ненавидеть их. Но насколько Руиз знал, гетманы жили долгой и
счастливой жизнью, если только им не надоедала такая жизнь, и груз
злодеяний с годами не сводил их в могилу.
Меньше чем через час гул моторов прекратился и движение тоже, будто
они вошли в тихую воду гавани. Моторы рявкнули в последний раз и
окончательно смолкли. Они услышали топот ног по палубе, выкрикиваемые
команды, звук моторов воздушных лодок.
Наконец звуки прекратились, наступила зловещая тишина.
Люк открылся, впустив резкие лучи солнца.
- Прощайте, все остальные, - сказал Гундерд. - Мне будет не хватать
вашего общества, даже твоего, даже твоих гадюк, даже Свина. Даже, прости
