изнасилованы, дома сожжены, дамбы разрушены, искусственные водохранилища
пересохли. И здесь же, среди руин, было празднование этого события и Аоз
Рун произнес речь, в которой восхвалял своих воинов. Никто из олдорандцев
не пострадал, хотя один хоксни получил смертельную рану, напоровшись на
меч.
Победа над превосходящим в числе противником была очень легкой, так
как защитники города впали в панику, увидев прекрасно вооруженных воинов
верхом на невиданных животных. Они стояли раскрыв рты и легко принимали
смерть. Были пощажены только молодые люди обоих полов. Их заставили
собрать пожитки, скот и погнали по направлению к Олдорандо. Они преодолели
этот путь за день, хотя Аоз Рун со своими лейтенантами прискакал в город
за один час.
Это было провозглашено великой победой Олдорандо, и уже стали
раздаваться призывы к новым нападениям. Аоз Рун усилил свою хватку, и все
почувствовали, что завоевания требуют жертв. После очередного удачного
набега он обратился к своим подданным с речью:
- Мы сделаем Олдорандо великим городом, каким он был когда-то, как
говорят легенды.
Он стоял, широко расставив ноги и раб, стоящий рядом, держал поводья
его Грея.
- Сейчас мы подобны фагорам. Все нас боятся и мы становимся богаче. У
нас будет все больше земли и все больше рабов, чтобы служить нам. Вскоре
мы завоюем и Борлиен. Но нас мало, нам нужны еще люди. Вы, женщины, должны
рожать побольше детей, которые скоро сядут в седла, и тогда мы широким
потоком ринемся на дальнейшие завоевания.
Он показал на толпу пленников, которых охраняли Гойя Хин, Мик и
другие.
- Эти люди будут работать на нас, как сейчас работают хоксни. Но
пройдет немного времени и нам придется работать еще больше, есть меньше,
но истинные герои не останавливаются перед трудностями, если хотят
достигнуть свой цели. А будущее за нами!
Датка почесал ляжку и искоса посмотрел на Лэйнтала Эй, приподняв одну
бровь:
- Посмотрим, что будет дальше.
Но Лэйнтал Эй был вне себя от возбуждения. Как бы он не относился к
лорду Эмбруддока, он верил, что все, что говорит он - правда. Разумеется,
это было совсем не то возбуждение, какое он испытывал в скачке на хоксни,
чувствуя себя слившимся с этим быстроногим животным, когда ветер свистит в
его ушах и земля грохочет под ногами хоксни. Ничего более чудесного он еще
не испытывал никогда - за исключением одного раза, когда Ойра позволила
ему оседлать себя...
Он сказал Ойре, стоящей рядом:
- Ты слышала, что сказал твой отец? Я совершил великое дело, самое
великое в нашей истории. Я приручил хоксни. Ты же этого хотела? Теперь ты
должна стать моей женщиной.
Но она оттолкнула его.
- От тебя пахнет хоксни, как и от моего отца. Последнее время ты
говоришь только об этих глупых животных, которых можно можно ценить только
за их шкуру. Отец говорит только о Грее, ты - только о Голде. Если бы я
стала твоей женщиной, я почти не видела бы тебя. Ведь вы, мужчины, совсем
чокнулись со своими хоксни - скачете на них дни и ночи. Сделай нашу жизнь
лучше, а не хуже.
Женщины Олдорандо испытывали те же чувства, что и Ойра. Они испытали
на себе, что несет им хоксниДмания. Вынужденные работать на полях, они
забыли радость легкого дневного сна после обеда и сладостную тяжесть
мужчины на себе ночью.
И только Шей Тал проявила живой интерес к животным. Диких хоксни
теперь стало гораздо меньше. Осознав опасность, их стада теперь откочевали
на новые пастбища на запад чтобы избежать плена или смерти. Первой, кто
предложил устроить случку самца и самки хоксни, была Шей Тал. И
результатом было появление детенышей хоксни, с детства привыкших к
человеку и легко поддающихся тренировке.
Шей Тал ухаживала за детенышами, и одну из полюбившихся ей самочек
она назвала Преданность. Она тщательно ухаживала за ней. Теперь она знала,
что поможет ей совершить далекое путешествие в Сиборнал.
11. КОГДА УШЛА ШЕЙ ТАЛ
Время шло, солнце светило, дожди выпадали, Олдорандо расширялся. Еще
до того, как его ошарашенные жители поняли, что случилось, город шагнул за
реку Вораль, протянулся далеко на север, поглотил корали вельдта и
плантации брассимпсов на низких холмах.
Было построено много мостов. Но ни один из них не потребовал столько
героического энтузиазма при строительстве, как первый.
Образовалась новая гильдия деревообделочников, расширилась гильдия
портных. И в них уже входили не только свободные люди, но и рабы, что
подняло множество новых проблем.
Обрабатывались и обносились заборами все новые поля, устраивались
стойла для свиней и загоны для гусей. Производство пищи катастрофически
увеличивалось - ведь нужно было кормить целые стада хоксни, рабов, которые
обрабатывали поля. Были построены две новые башни, в которых содержались
рабы и их охранники. Башни были выстроены из глиняных блоков, а не из
камня, в соответствии с рекомендациями, выработанными академией. Башни
были высотой только в два этажа, а не в пять. Проливные дожди размывали
глиняные стены. Жители Олдорандо не расстраивались по этому поводу, так
как в этих башнях жили только рабы. Но сами рабы были обеспокоены и
поэтому старались укрепить стены, подмешивая в глину солому.
За полями и новыми башнями пролегала граница, которую охраняли конные
патрули Аоз Руна. Олдорандо теперь был не просто город, а военный лагерь.
Никто не мог ни войти в город, ни выйти из него без соответствующего
разрешения. Никто, кроме торговцев, живших в предместье под названием Паук
на южной оконечности города.
Чтобы обеспечить пищей одного воина и его хоксни, шесть человек
должны были трудиться на полях. Правда, урожай был хорошим. Земля родила в
изобилии после долгого воздержания. Женщины и рабы много трудились, чтобы
собрать урожай, а затем обмолотить его. Это была тяжелая работа. На ней
были заняты все - и рабы, и женщины, и дети. Над током стояло густое
облако пыли, золотистой на солнце. Было жарко и женщины работали
обнаженные до пояса. Пыль ровным слоем ложилась на их тела, лица,
окрашивая их в золотистый цвет.
Мимо тока проезжал отряд воинов с Аоз Руном во главе. С ним ехали
Тант Эйн, Фаралин Ферд, Элин Тал. Датка и молодые воины ехали чуть сзади.
Они возвращались с охоты. Добыча оказалась совсем неплохой.
Остановившись на минутку возле работающих, они стали отпускать
соленые шуточки относительно женщин. Здесь же работали и жены некоторых
охотников, хотя сейчас их было трудно отличить от остальных женщин.
Появилась Дол. Она уже была на последних месяцах беременности. За ней шел
старый фагор Мик. Рядом с нею шла Шей Тал. Ее худобу особенно подчеркивали
пышные формы Дол. Увидев лорда Эмбруддока и других охотников, обе женщины
остановились, переглядываясь.
- Ничего не говори Аоз Руну, - предупредила Шей Тал.
- Сейчас он добрый, - ответила Дол. - Он надеется получить от меня
сына.
Она прошла вперед и встала рядом с Греем. Аоз Рун посмотрел на нее,
но не сказал ничего.
Она похлопала его по колену.
- Когда-то у нас были жрецы, благословляя от имени Вутры урожай. Они
благословляли новорожденных. Их призывали в случае необходимости все - и
мужчины, и женщины, и богатые, и бедные, и высокопоставленные, и простой
народ. Нам нужны жрецы. Ты можешь взять в плен хотя бы несколько жрецов?
- Вутра! - воскликнул Аоз Рун и сплюнул в пыль.
- Это не ответ.
Его темные брови и ресницы были припорошены золотистой пылью, когда
Аоз Рун бросил тяжелый взгляд за Дол, туда, где стояла Шей Тал.
- Это она тебе говорит о жрецах? Какое тебе дело до Вутры? Великий
Юлий изгнал его, как наши предки изгнали жрецов. Они просто нахлебники.
Почему мы сильнее Борлиена? Потому что у нас нет жрецов. Забудь эту чепуху
и не беспокой меня с ею.
- Шей Тал говорит, что призраки сердятся за то, что у нас нет жрецов.
Правда, Шей Тал? - Она оглянулась на женщину, стоящую за нею, которая все
еще стояла неподвижно.
- Призраки всегда сердятся, - равнодушно сказал Аоз Рун и отвернулся.
Элин Тал расхохотался. Это был большой краснолицый человек, и щеки
его тряслись, когда он смеялся. Все больше и больше он сближался с Аоз
Руном, и другие два лейтенанта теперь уже играли незначительную роль.
Шагнув вперед, Шей Тал сказала:
- Аоз Рун, несмотря на процветание, мы, Олдорандцы, все еще
разделены. Великий Юлий не хотел этого. Жрецы могут помочь нам
объединиться.
Он посмотрел на нее, затем спрыгнул с хоксни. Дол встала рядом.
- Если я заставлю тебя замолчать, будет молчать и Дол. Никто не хочет
возврата жрецов. И ты их хочешь только потому, что они укрепят твои
позиции в деле обучения. Но знания - это ненужная роскошь. Знания
порождают нахлебников. Ты знаешь это, но ты слишком упряма, чтобы открыто
признать это. Голодай сама, если хочешь, но жители Олдорандо толстеют. Мы
живем все лучше без жрецов, без твоих знаний.
Шей Тал нахмурилась. Она тихо сказала:
- Я не собираюсь спорить с тобой, Аоз Рун. Но то, что ты говоришь -
неправда. Мы достигли процветания частично благодаря знаниям. Мосты,
башни, новые поля - это все воплощенные в жизнь идеи академии.
- Не серди меня, женщина.
Глядя в землю, она сказала:
- Я знаю, ты ненавидишь меня. Я знаю, что именно поэтому убили
мастера Датнила.
- Ненавижу ссоры, постоянные ссоры! - прорычал Аоз Рун. - Мы выжили
только благодаря коллективным усилиям - и это залог нашего будущего
процветания.
- Но наш интеллект развивается только вследствие развития личностей,
индивидуумов, - возразила Шей Тал. Лицо ее стало еще бледнее, хотя кровь
прилила к щекам.
Он махнул рукой:
- Оглянись вокруг! Вспомни, что здесь было, когда ты была ребенком!
Попытайся понять, что мы не смогли бы этого построить, если бы не
прикладывали объединенных усилий. Зачем ты всегда поступаешь не так, как
все? Почему ты не работаешь с остальными женщинами, когда даже жены моих
лейтенантов трудятся вместе со всеми? Ты всегда в оппозиции, всегда чем-то
недовольна.
- Ей стыдно обнажиться, как другим! - рассмеялся Элин Тал. - У нее же
нет грудей!
Его замечание предназначалось для ушей Танта Эйна и Фаралина Ферда,
но его слова услышали и молодые охотники, которые разразились смехом. Все,
кроме Датки, который молча сидел в седле, наблюдая за разворачивающейся
драмой.
Шей Тал тоже услышала слова Элин Тала. Ее глаза наполнились слезами и
гневом.
- Ну хватит! Я больше не говорю с тобой и твоими подхалимами. С этих
пор мне плевать на тебя, Аоз Рун. Ты в последний раз видишь меня,
тупоголовый идиот. Завтра на рассвете я покину Олдорандо. Я уеду одна на
своей самке Преданности. И никто никогда не увидит меня больше.
Аоз Рун поднял руку.
- Никто не может покинуть Олдорандо без моего разрешения. Ты не
уйдешь отсюда, пока не вымолишь у моих ног разрешения на уход.
- Посмотрим! - рявкнула Шей Тал. Она резко повернулась и, немного
сгорбившись, пошла к северным воротам.
Дол покраснела.
- Отпусти ее, Аоз Рун, пусть идет. Она стала невозможна.
- Не вмешивайся. Я сам знаю, что мне делать.
- Ты собираешься убить ее, как остальных?
Он ударил ее по лицу - правда, не очень сильно, - все еще глядя в
спину удаляющейся Шей Тал.
Это был тот период ночи, когда все ложились спать, хотя Беталикс все
еще висел на небе, распространяя свой тусклый свет. В комнате на самом
верху большой башни собрался полный совет, состоящий из мастеров семи
