мрака - высокая, гибкая, с разметавшейся копной вьющихся волос; она шла
широким, уверенным шагом, и в нее запросто можно было бы влюбиться...
Если бы она молчала.
- Эй ты, ублюдок, - без обиняков сказала Фариза, - пошли, я тебя
убью. Ну, чего выпучился, жаба кривоногая?!
Сомневаюсь, что после этого Эмраху захотелось бы влюбиться в Фаризу.
- Погоди, дорогая, - вмешался я. - Куда ты так торопишься? Я сейчас
все устрою...
Я встал лицом на юго-восток - в небе отчетливо сверкал треугольник
Южного Копья, так что ошибиться было сложно - сделал десять шагов и
остановился у старой беседки. Затем я протянул руку аль-Мутанабби и трижды
гулко ударил по крайней левой опоре.
- Пошли, - не оборачиваясь, бросил я.
За спиной изумленно сопел Эмрах ит-Башшар.
По-моему, он готов был признать во мне Сайид-на, Главу учения Батин.
- Давайте, давайте, - помахал я рукой ему и моим спутникам, стоявшим
рядом с ит-Башшаром. - Время не ждет...
В полу беседки с легким скрипом открылся люк.
Но первым нырнул в него и стал спускаться по винтовой лестнице на
встречу с Тусклыми не я.
Первым был Кос ан-Танья.
Я был вторым.
Наверное, когда я умру и придет пора спускаться в Восьмой ад
Хракуташа - Кос и тут пойдет впереди меня, распахнет огненные двери и
спокойно скажет:
- Прошу вас, Высший Чэн...
И если все демоны после этого не разбегутся кто куда - считайте, что
я плохо знаю своего дворецкого.
Кос был первым, я - вторым, зато Эмрах - последним.
- Ассасин недорезанный, - через плечо сообщила ему Фариза.
Эмрах споткнулся и ухватился за перила.
Я и не подозревал, что под этой полуразвалившейся беседкой может
оказаться такой зал. Стены его были выложены плитами зеркального серебра,
до блеска начищенными белым песком; массивные четырехугольные колонны были
украшены фигурами крылатых зверей и людей с копытами и рогами; середина
зала, пол которого имел деревянное покрытие с шероховатой поверхностью,
освещалась множеством факелов, и по углам курились жаровни на выгнутых
ножках - только пряный дым не заполнял, как положено, помещение, а
стелился вдоль стен и исчезал неизвестно куда.
А шагах в двадцати от нас стояли Двенадцать. Один спустился вместе с
нами - Эмрах и Пояс Пустыни. Скорее всего, Эмрах не был Одним - Одним был,
по моему разумению, Сайид-на, Глава Учения - но мне сейчас было не до
иерархии батинитов, хоть старых, хоть новых.
Двое из стоявших сразу бросились мне в глаза. И не только потому, что
стоя вместе с остальными, они находились как бы отдельно от всех. Худой,
невероятно высокий старик с двуручной секирой-юэ, древко которой
заканчивалось сверху волнистым копейным острием, а внизу - крупным
набалдашником, из которого торчал короткий шип; и коренастая женщина
средних лет, но совершенно седая, в руках которой было двухконечное копье
с узкими ромбовидными наконечниками, ниже которых крепились цветные кисти.
Мне даже не понадобилось подсказки Единорога, что это - те самые
Тусклые. Я и так каким-то внутренним чутьем ощутил, что копье и секира -
это и есть те двое, кто выжил после побоища вековой давности, случившегося
в этом зале. Не надо было обладать особым умом, чтобы понять - люди, в
чьих руках тогда были эти секира и копье, давно умерли, и сейчас я вижу их
внуков, если не правнуков... но в глазах старика и седой женщины горел
древний огонь истины Батин, огонь алтаря, на котором приносились жертвы
Прошлым богам.
Только они - люди и Тусклые, старик, женщина, копье и секира - никак
не отреагировали на то, что вместе с теми, кого ждали здесь сегодняшней
ночью, в зал Сокровенной Тайны явились еще трое людей и пятеро Блистающих.
Я, Кос, Асахиро; Единорог, Обломок, Но-дачи, Сай и Заррахид.
Среди остальных десяти батинитов-людей прокатился недоуменный
шепоток; я опустил руку на рукоять Единорога и услышал отголосок такого же
перешептывания среди Тусклых.
Ну да, конечно... Они же все похожи на Эмраха ит-Башшара и Пояса
Пустыни! Если до тех пор, пока их не стало Двенадцать и Один, жертвы
Прошлым Богам не приносились, то из Двенадцати и Одного только двое знают,
что такое кровь, не понаслышке.
Даже если у них и есть свои способы переучивания - а такие способы
наверняка есть.
В этом мы превосходили их. Увы, превосходили. Почти все из нас были
более Тусклыми, чем Тусклые.
И все началось гораздо быстрее, чем я предполагал. Потому что я ждал
ритуала - а его не было; потому что я ждал обряда - и его тоже не было.
Приветствий, проклятий, хоть чего-нибудь - ничего не было.
Высокий старик подбросил в воздух свою секиру, хлопнув в ладоши - и,
прежде чем он ее поймал, Эмрах ит-Башшар выбежал на середину зала, и в его
руке звонче хлопка пел Пояс Пустыни, наклоняясь в сторону Фаризы.
Радостно завизжала Кунда Вонг, и оскаленная Фариза, забыв обо всем,
кинулась на Эмраха.
Они встретились как раз напротив меня. И я еще успел подумать что
представлял жертвоприношение Прошлым богам как-то не так... а вот как я
его себе представлял - об этом я подумать не успел.
...Обычно сабельные бои бывают шумные и быстротечные. Но на этот раз
дело затянулось. И Эмрах, и Фариза не были самыми гениальными бойцами
эмирата, равно как Пояс Пустыни и Кунда Вонг тоже не были первыми саблями
среди Блистающих - но между собой они были примерно равны, что затягивало
Беседу.
Только они не Беседовали.
Еще я заметил, что гибкий Пояс Пустыни наверняка предпочитает пешие
Беседы, а его нынешний Придаток Эмрах - конные, и из-за этого их
совместные действия были чуть-чуть менее успешными, чем хотелось бы. Как
же я раньше этого не заметил? Ах да, раньше я был внутри Беседы, а теперь
- снаружи...
Только это не было Беседой.
Сам Эмрах низко приседал, широко расставив кривые ноги, и
передвигался короткими резкими прыжками, норовя зацепить концом Маскина
Тринадцатого руки Фаризы или дотянуться до ее лица; сама же Фариза
непрерывно кружила вокруг ит-Башшара, а вокруг легкой на ногу Фаризы,
похожей на язык пламени, непрерывно кружилась бешеная Кунда Вонг, сбивая в
сторону гневно звенящего Пояса Пустыни и стараясь прорваться поближе к
Эмраху, где ее жесткость и чуть более короткий клинок давали Кунде
некоторое преимущество.
Звону было - хоть уши затыкай...
И все-таки не хотел бы я оказаться на месте Эмраха! То есть окажись я
все же на его месте, все пошло бы совсем по-другому - это без ложной
скромности, да и какая тут скромность, когда знаешь цену сам себе и не
стесняешься сказать: да, этот товар по мне, а вон тот - нет, не сегодня...
А Эмрах - он к себе еще не приценился. Месть местью, а ему - несмотря
на его новую Тусклую выучку - всякий раз приходилось, нанося очередной
удар, ломать въевшееся в плоть и кровь Мастерство Контроля. Слишком давно
был убит Кундой и Фаризой его друг, прошлый Придаток Маскина, и первая
всесокрушающая ярость прошла, так что теперь удары Эмраха и Пояса Пустыни
зачастую шли не от души.
От ума они шли, от понимания значимости поединка, от осознания
реальной опасности... потому и запаздывали самую малость - только здесь
счет и шел на такие малости!
Зато Фариза и Кунда - обе они не грешили излишней рассудительностью,
и рубили от всего сердца, ничем не руководствуясь, ничего не опасаясь и ни
о чем не думая.
И я совершенно не удивился, когда лезвие Кунды полоснуло-таки по
правому плечу ит-Башшара, и Пояс Пустыни, прервавшись на полувзмахе,
вылетел из ослабевших пальцев и, ударившись об одну из колонн, упал на
пол.
Зато я удивился тому, что сделал в следующее мгновение я сам.
Моя левая рука выхватила из-за пояса Обломка, и я швырнул его в
Фаризу. То ли мне попросту повезло, то ли Обломок оказался мастером почище
метательных ножей из Фумэна - но он ударил Фаризу точно в запястье, и
Кунда Вонг - уже готовая опуститься на бритую макушку Эмраха - последовала
за Поясом Пустыни, рухнув прямо на него и громко лязгнув от возмущения и
обиды.
В два прыжка я оказался рядом с бойцами и первым делом поднял умницу
Дзюттэ.
Обнаженный Единорог уже чутко подрагивал в руке аль-Мутанабби.
- Прекратить! - загремел я на весь зал. - Все, хватит! Наигрались...
Я переоценил свои способности отдавать приказы. И недооценил змея
гордыни, свившего свои кольца в Эмрахе и Фаризе. Потому что Фариза,
вооруженная только своим дурным характером, кинулась на меня, и я едва
успел оттолкнуть ее, помня о Блистающих у меня в руках, но совершенно
забыв о латных перчатках - так что несчастная Фариза, задохнувшись,
отлетела назад и была поймана недремлющим Косом за отворот халата.
Эмрах, чья рана оказалась неопасной, уже успел к тому времени поднять
Маскина, и мне пришлось уходить от них на шаг, потом еще на один шаг; а
после опомнившиеся Тусклые кинулись на помощь Тринадцатому, но их встретил
Кос с Заррахидом в одной руке и с Саем - в другой, Асахиро с Но-дачи и
рычащая Фариза с дымящейся жаровней в руках...
Последней, по-моему, было все равно с кем драться, лишь бы драться.
Я, конечно, имею в виду Фаризу, а не жаровню.
- Не убивайте! Не убивайте их! - надсадно кричал я, принимая на
Обломка чей-то меч и чувствуя, что шут с трудом удерживается, чтоб не
сломать изумленно скрежещущий клинок. - Не убивайте...
По панцирю вскользь прошлось острие копья, я подпрыгнул, пропуская
чужой топор, мелькнувший у самого пола; дальше я увидел совсем незнакомое
лицо, потом второе - и обе мои руки в наручах и латных перчатках
опустились на эти лица.
Да, чуть не забыл - вдоль предплечья правой еще лежал Дзюттэ.
- Не убивайте! - еще раз крикнул я и оказалось, что я кричу в полной
тишине.
Ну не то чтобы совсем в полной - но все-таки...
У моих ног стонали двое неудачливых батинитов - тот, по кому попала
рука с Дзю, стонал значительно громче - чуть поодаль Кос сидел верхом на
еще одном пострадавшем за истину Батин, запрокидывая ему голову при помощи
Заррахида; острием Сая ан-Танья легонько покалывал своего подопечного в
затылок.
Асахиро с Но загнали сразу троих в угол между стеной и крайней
колонной - вся троица была вооружена короткими Блистающими (пара кинжалов
и один широкий меч локтя в полтора), так что длины Но-дачи и выражения
лица Асахиро вполне хватало, чтобы никто и не пытался покинуть
спасительный угол.
Хуже пришлось тому ревнителю Сокровенной Тайны, по кому попала
жаровня Фаризы. Впрочем, нет - хуже всех пришлось жаровне, чинить которую
сейчас не взялся бы и самый трудолюбивый мастер.
Еще четверо батинитов, тяжело дыша, сгрудились поодаль, но нападать
не пытались. Я оглядел валявшихся на полу Блистающих, отметил, что все они
живы, и перевел взгляд на старика и седую женщину.
Они по-прежнему не двигались с места.
И все так же неподвижно наблюдали за происходящим двуручная секира-юэ
и двухконечное копье.
Потом высокий человек переглянулся с женщиной и шагнул ко мне.
Я крепче сжал рукоять Единорога.
Это было неправильно - но так я лучше слышал за двоих.
- Я рад познакомиться с Высшим Чэном Анкором, более известным как
Чэн-в-Перчатке, - с еле заметной усмешкой в голосе сказал старик. - Также
я рад познакомиться с его достойными спутниками. Меня зовут Вардан
Сач-Камал. Я - Сайид-на, Глава Учения Батин.
- Я рад познакомиться с Мэйланьским Единорогом, - приветливо произнес
Блистающий-Юэ, склоняя волнистое лезвие, которым оканчивалось его древко.
- Если не ошибаюсь, вы родич Скользящего Перста? Очень, очень известное
