траву. Наконец Нина глубоко вздохнула, губы ее раздвинула жуткая улыбка, и
я услышал смех... Боже милосердный, что это был за смех! Визгливый,
издевательский, и в то же время навязчиво-механический... Я отшатнулся,
Арсена тоже передернуло, а Витька просто смотрел на все это расширенными
от ужаса глазами.
Чей-то вопль вывел меня из оцепенения. Один из курсантов ударил
голубя штыком, птица взвилась, разбросав державших ее людей, и издала
кулдыкающий вопль. Голубь отчаянно трепыхался, и я видел, что канаты
вот-вот не выдержат. Во мне закипело подступавшее к горлу бешенство.
Подскочив к ближайшему курсанту, я выхватил у него автомат.
- Р-р-разойдись!!!
Пространство вокруг голубя мгновенно опустело. Я щелкнул
предохранителем, передернул затвор и, не целясь, запустил "веер" от
живота. Из голубя полетели красные комки, он задергался, хрипло булькая -
автомат тоже дергался в моих руках, плюясь огнем, и когда магазин опустел,
растерзанная птица лежала на боку, один глаз ее был выбит, и в воздухе
стоял пух, как из распоротой перины.
Курсанты, не обращая внимания ни на меня, ни на убитого голубя,
что-то кричали, указывая в небо. Я поднял голову. Там в синем колодце,
двигалось блестящее пятнышко, быстро увеличиваясь в размерах. Орел, что
ли... белый... И тут я вздрогнул, сообразив, на какой высоте находится
птица. Похоже, своим последним воплем птенец успел позвать папу. Или
маму...
"...В великой Некросфере обитает множество эфирных созданий, и
большинство из них глупы, злобны и жестоки, в отличие от меня..."
Я был не силен в орнитологии, но эфирное это создание, или вообще
галлюцинация - лучше держаться от него подальше!
Я сунул автомат остолбеневшему курсанту и кинулся к машине. Нина,
Виталька и Арсен уже сидели внутри.
- Сматываемся! - коротко бросил я, захлопывая дверцу.
В зеркальце я успел заметить, что на лицо Нины начинает возвращаться
осмысленное выражение, но мне некогда было испытывать облегчение.
В следующий момент над нами мелькнула громадная тень, и тяжелый удар
сотряс машину, едва не перевернув ее. В крыше образовалась большая дыра с
рваными краями, и на миг я увидел конец разинутого клюва. Еще чуть-чуть -
и он размозжил бы Витальке голову, будь Виталька ростом со взрослого
человека.
Голубь-папа, перед которым уходила в тень птица Рох из "Тысячи и
одной ночи", развернулся на второй заход. Он медлил, ожидая, пока из
железной скорлупы вылупится нечто более удобоваримое - и я мог только
давить и давить на акселератор.
Арсен привстал, высунулся в образовавшуюся дыру и повел стволом
пистолета, отслеживая птицу. Солнце снова утонуло в надвигающейся тени - и
в этот момент ударил гром. Отдача отбросила Арсена обратно на сиденье. Я
глянул в окно и увидел голубя. Летел он как-то неуверенно, тяжело
взмахивая крыльями и кренясь набок.
Арсен промахивался в рыцарей. В голубя он не промахнулся.
За окнами, сливаясь в грязную сплошную полосу, стремительно
проносились сосны. Машина подскочила на ухабе, неожиданно включился
приемник, и усталый голос таможенника Верещагина всплыл над гитарными
переборами...
- Не везет мне в смерти, -
Повезет в любви!..
Потом пластинку в приемнике, очевидно, заело, голос монотонно
зациклился на одной-единственной фразе - и тот, что в моей голове, тот,
который Не Я, мучительно вслушивался в бесконечный круговорот сумасшедшего
проигрывателя.
Не везет мне в смерти... щелчок... не везет мне в смерти... щелчок...
не везет мне в смерти... не везет... мне... смерти... не везет...
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ. АРСЕН
...Наконец-то Ниночка пришла в себя! Слава богу, а то на Андрюше лица
не было... Я было заикнулся, чтоб за руль сесть, но он коротко глянул на
меня, и этого хватило. Словно из сузившихся бойниц на меня прищурился
кто-то, бесконечно старый и бесконечно уставший... Да и машину он вел так,
как никогда - легко и страшно. Я успокоил Тальку и занялся Ниной, успев
подумать, что чертов Отросток явно вознамерился угробить нас всерьез.
Нина все пыталась выговориться, и я не мешал ей, хотя помнила она
немногое, а воспоминания о каталепсии в траншее сразу вызывали у нее
истерику...
Потом я увидел, как впереди заклубился уже знакомый туман, быстро
сгущаясь, и над асфальтом явственно проступил купол верхней части
Атмосферного Черепа. Он медленно выползал из-под земли, словно костяной
сюрреалистический росток; асфальт трескался, вспучивался, расступался в
стороны, выпуская все новые сантиметры, дециметры, метры Черепа.
Андрей остановился. Череп так и не вылез целиком. На этот раз он
выглядел более правильным, только зубы казались длиннее обычных, а на
темени был укреплен транспарант.
"Аll the world is a stage, all the people are players. But you can
improvise..." ["Весь мир - это сцена, все люди - актеры. Но вы можете
импровизировать..." (англ.)] - гласил он.
Дав нам вволю налюбоваться надписью, Череп лениво перешел в
атмосферное состояние. Дыра в дороге затянулась без последствий.
- А почему дядя Череп молчал? - робко поинтересовался Талька.
- Стыдно ему... - буркнул Андрей. - Он Шекспира переврал.
У меня было на этот счет иное мнение.
- Стыдно - это верно... Правило он свое нарушил. Подсказывать начал.
И более откровенно, чем раньше... Тебе не кажется, Андрюша, что мы играем
отведенные нам роли в гигантском театре абсурда? Причем...
- Причем, - хмуро продолжил Андрей, - наша роль - главная, что меня
отнюдь не радует. Я не гонюсь за славой...
- Я тоже. Да и все, кто попадался нам на пути, очень уж смахивают на
статистов. А мы играем, и, по-видимому, играем в нужном направлении. И
если нам не удастся поломать предложенный рисунок роли, то я просто не
знаю...
- И я не знаю, - сказал вдруг Андрей, поворачиваясь ко мне. - Что-то
ворочается в моем мозгу, некое смутное знание, но когда я пытаюсь ухватить
его мелькнувший и ускользающий хвост - оно уходит. Кто-то продирается
сквозь меня, он неслышно кричит из последних сил, но я не слышу его - хотя
кричит он что-то важное, нужное... И для меня, и для тебя, Арсен, и для
Нины с Виталькой, и для всех - а, может быть, для всех в самом широком
смысле...
- Кто кричит? - спросил я.
- Никто не кричит, - неожиданно сказал Андрей. - Ты о чем?
- О тебе, - немного обиделся я. - Ты же сам сейчас сказал, что кто-то
кричит...
- Я сказал?! - изумился Андрей. - Я молчал...
- Молчал, - тихо подтвердила Нина.
Талька только молча кивнул.
КОНЕЦ КОРОВЫ БАБКИ САЛТЫЧИХИ. АНДРЕЙ
...Казалось, сегодняшнему дню не будет конца. Часы у нас всех стояли,
время остановилось вместе с часами, и сутки длились, по крайней мере,
неделю. Тени удлинялись, перечеркивая серое полотно дороги, и предзакатный
багрянец полыхал в окнах домов очередного поселка, или города, или как оно
там называлось...
Центральная улица была вся изрыта свежими окопами с высокими
брустверами (насколько я успел заметить, в этом Отростке постоянно и много
копали, причем в самых неподходящих местах), вокруг сновали озабоченные
солдаты, устанавливая проволочные заграждения вокруг пулеметных гнезд...
Я остановился у первого окопа и, высунувшись в окно, стал
осматриваться в поисках объездного пути. Совсем рядом, на вывороченном из
земли бетонном блоке, сидел и курил скучающий лейтенант. Один погон его
кителя был оторван и свисал вниз.
- Что это у вас? - заинтересованно спросил его Арсен. - Война, что
ли? Или учения?..
- Мучения, - вяло отмахнулся лейтенант. - Тигр из зоопарка сбежал.
- А окопы зачем роете?
- Приказ.
Возразить было нечего.
- И давно он сбежал? - осведомился я.
- Кто?
- Ну, тигра ваша...
- А-а... Недавно. Месяцев семь назад. Или восемь.
- Так почему тревогу только сейчас подняли?
- И ничего не сейчас, - обиделся лейтенант. - Когда надо, тогда и
подняли. Мы тут уже в девятый раз окопы роем. Как увидит кто зверя - так и
окапываемся. Заново. А потом засыпаем, чтоб движению не мешало.
Собственно, сам лейтенант окопов не рыл, он сидел, курил и уверенно
говорил - "мы"...
- Скажите, товарищ военный, - встревоженно выглянула в окно Нина, - а
жертвы за это время были?
- Были, - хмуро сообщил лейтенант. - У бабки Салтычихи корову задрал.
Мы стрельбу открыли, а он смылся. А к утру только полкоровы осталось, да и
в той - пятнадцать пулевых ранений. Остальное то ли хищник отожрал, то ли
народ по хатам растащил...
- Тогда почему паника? - изумилась Нина.
- Никакой паники, - строго сказал лейтенант. - Все согласно приказу.
Охрана мирного зверя и ловля дикого населения. То есть наоборот. И меры
защиты. Вот и окапываемся.
- А объехать ваши противотигровые надолбы можно? - усмехнулся Арсен.
- Можно. В переулок, там направо, два квартала проедете и снова
направо. Понятно?
- Так точно, товарищ бригаденфюрер! - невпопад заявил Виталька.
Лейтенант покосился на него, но промолчал.
Мы последовали совету лейтенанта и свернули в переулок. Во время
первого предписанного властью правого поворота из подворотни вылетела
целая ватага вопящих мальчишек всех возрастов, едва не угодив под колеса.
Орали они что-то неразборчивое, но явно связанное с тигром.
И тут я увидел.
По улице шел тигр. Натуральный, полосатый, и, судя по размерам, наш,
амурский. Видимо, ему не нравились окружающие каменные джунгли, потому что
даже в грациозной кошачьей походке сквозила некая скованность.
Мальчишки с радостным ором припустили вдогонку за зверем. Я
побледнел, прибавил скорости и догнал детей.
- А ну марш отсюда! - заорал я, высовываясь чуть ли не до половины из
окошка. - На обед к тигру захотели?! Живо по домам!
Пацаны остановились и с любопытством уставились на нас.
- Это приезжие, - тихо сказал чистенький мальчик лет десяти
вихрастому расхристанному предводителю. Тот утвердительно кивнул и подошел
ко мне.
- Не волнуйтесь. Рыки людей не ест. Он умный. Не то что дядя Петя, -
и мальчишка опасливо покосился в сторону подворотни.
На этом он посчитал инцидент исчерпанным, завопил на местном диалекте
юных индейцев и помчался вместе со своей компанией за удаляющимся тигром.
Я поглядел на Витальку и понял, что больше всего на свете ему сейчас
хочется припустить вместе с ребятами вслед за зверем, но он прекрасно
понимал, что по этому поводу скажет мама.
Как ни странно, лично я бы не стал возражать против такого поступка.
Ребята к тому времени почти догнали тигра, и тот коротко рыкнул на них -
отвяжитесь, мол!..
Тогда предводитель остановился и громко сказал:
- Рыки, не ходи туда! Мяса опять не завезли, так что ничего ты не
найдешь. И дядьки с пулеметами сегодня пьяные... Иди лучше в лес,
охоться... Тебе в лесу больше везет.
Тигр недоверчиво покосился на пацана, проворчал что-то миролюбивое -
и одним стремительным прыжком исчез за углом, явно изменив свои
первоначальные планы.
- Эх, папка... - грустно протянул Виталька. - Везет же людям... У нас
бы так!..
- Этого только не хватало! - немедленно возмутилась Нина. - Слава
богу, у нас город нормальный, без тигров и черепов.
- А бога нету, - огрызнулся Виталька, - и это у них город
нормальный... У нас звери в клетках сидят - разве это нормально?!
- А ты что, хочешь, чтобы они всех людей съели - тебя, меня, папу?
