лужайку. Когда оно перестало биться, охотники вылезли из своей засады и
подошли к нему.
Молодой ящер был ростом выше человека; его неуклюжее тело покоилось
на толстых и длинных задних ногах и толстом, в конце сразу утончавшемся
хвосте; передние ноги были коротки и тонки и имели по пяти пальцев с
небольшими острыми когтями, тогда как на задних было по три пальца с
большими, но тупыми когтями. По всему складу тела было очевидно, что
животное предпочитало вертикальное положение горизонтальному, так как при
последнем его задняя половина поднималась значительно выше передней.
Голова была большая, довольно противного вида, с обвисшими мясистыми
губами и маленькими глазками. Тело было совершенно голое, как у лягушки, а
кожа на ощупь такая же скользкая и холодная.
- На вид он не очень аппетитен! - воскликнул Громеко, тыкая своими
сапогами в толстую ляжку ящера. - Нечто вроде огромной лягушки!
- Если французы с удовольствием едят фрикасе из лягушек, то почему бы
русским путешественникам не покушать бифштекс из игуанодона? Но займемся
сначала его описанием, а потом четвертованием.
Обмерив, описав и сфотографировав ящера, охотники отрезали у него
мясистые задние ноги, весившие каждая почти шестнадцать килограммов, и
пошли назад к стану, тяжело нагруженные провизией и водой.
Мясо ящера, поджаренное ломтиками на сковороде, оказалось настолько
вкусным и нежным, что даже Громеко, питавший отвращение ко всяким
пресмыкающимся и земноводным, поел его с аппетитом.
За ужином обсуждали план дальнейшего путешествия. Способ передвижения
на лодке, оказывавший до последнего времени такие услуги, теперь,
по-видимому, был неприменим, если только с юга в море не впадала река,
вверх по которой можно было бы плыть. В первую очередь и нужно было искать
устье такой реки.
Во время поисков можно было обследовать и местность по этому берегу и
в зависимости от ее характера решить вопрос о дальнейшем маршруте на
случай, если бы никакой реки не оказалось. Тогда пришлось бы идти дальше
пешком, что, конечно, сильно ограничивало путешествие.
ХИЩНЫЕ И ТРАВОЯДНЫЕ ЯЩЕРЫ
На следующий день довольно сильный ветер развел на море порядочную
волну, и брызги прибоя долетали даже до палатки. В такую погоду плавание
на утлом судне было невозможно, и путешественники решили вчетвером сделать
экскурсию в глубь неизвестной страны, пользуясь руслом, пересекавшим лес.
Так как нельзя было предполагать, что морские ящеры нападут на пустую
палатку, возле нее оставили только Генерала, но не на привязи, чтобы в
случае опасности он мог спрятаться в чаще.
Выше того места, где русло разделялось на две части, вдоль левой
ветви, по которой направились охотники, с обеих сторон продолжалась стена
хвощей и папоротников. Только кое-где по чаще извивались узкие тропы,
протоптанные небольшими животными. В воздухе над вершинами деревьев реяли
огромные стрекозы и другие насекомые таких же громадных размеров; изредка
проносились небольшие птеродактили, преследовавшие этих насекомых. Но
лесная чаща казалась совершенно мертвой, необитаемой: не слышно было ни
пения птиц, ни шорохов, которыми так изобиловали леса по берегам реки
Макшеева. Только один раз шедший впереди Громеко заметил на узкой тропе
какое-то темное животное величиной с небольшую собаку, но оно скрылось так
быстро, что он даже не успел прицелиться. Пришлось довольствоваться охотой
за насекомыми, и Папочкин добыл мотылька в тридцать пять сантиметров
шириной, усевшегося на цветок пальмы, и несколько жуков величиной с
большой кулак, которые пребольно кусались и царапались.
Наконец лес кончился, и охотники вышли на обширную поляну, поросшую
той же жесткой травкой, а местами, где почва была влажная, - плаунами,
мхами и небольшими кустами стелющихся папоротников. На юге поляна доходила
до крутого и голого склона темно-красных гор, поднимавшихся метров на
двести и рассеченных глубоким ущельем; оттуда, вероятно, вытекала вода,
заболачивавшая поляну и во время дождей сбегавшая по руслу в море. Поляна
имела больше километра в длину и от ста до двухсот метров в ширину.
Геологов манило к себе ущелье в горах, и все направились к нему. Но,
отойдя немного, заметили, что на северной окраине поляны, за выступами
леса пасется небольшое стадо ящеров.
Одни, стоя на задних лапах, обрывали своими толстыми губами листья
пальм и молодые, более нежные побеги хвощей и папоротников. Другие же,
исключительно молодые, кормились травой, смешно подняв свой толстый зад
выше головы и размахивая хвостом. Иногда они начинали резвиться и гоняться
друг за другом то на четырех, то на двух ногах, делая неуклюжие прыжки.
Нельзя было упустить такой интересный случай - сфотографировать
пасущихся и играющих игуанодонов. Путешественники быстро вернулись к
опушке леса и стали подкрадываться вдоль нее к стаду. Им удалось
приблизиться и сделать первый снимок, когда игуанодоны внезапно
встревожились: взрослые перестали есть, насторожились и затем испустили
резкий свист. Услыхав его, молодые поднялись на задние ноги и, неуклюже
переваливаясь, подбежали к родителям, которые окружили их кольцом,
обратившись спиной наружу.
Второй и третий снимки увековечили эту тревогу игуанодонов, которая
оказалась не напрасной. С противоположного конца поляны вдоль опушки леса
огромными прыжками в несколько метров длиной приблизилось чудовище,
которое охотники приняли сначала за игуанодона.
Оно было такого же роста и также пользовалось для передвижения только
задними ногами; но когда оно приблизилось, можно было заметить, что оно
отличалось от травоядных ящеров более стройным телом и несравненно более
быстрыми движениями. Подскакав к кругу игуанодонов, чудовище остановилось
и издало громкое шипение, на которое его противники ответили протяжным,
жалобным свистом. Затем оно начало кружиться короткими скачками вокруг
ящеров, но со всех сторон встречало поднятые зады и тяжелые размахивающие
хвосты последних. Удар хвостов или массивных задних ног, вероятно, имел
ужасную силу.
Убедившись в невозможности проникнуть в круг и похитить одного из
детенышей, хищник внезапно сделал огромный прыжок через головы защитников
и обрушился на столпившихся в центре, прижавшихся друг к другу молодых
игуанодонов. Трусливые травоядные бросились врассыпную, спасаясь от врага,
который успел схватить одного из молодых и сразу перекусил ему горло.
Разные моменты нападения также были сфотографированы, после чего
раздались два выстрела и хищник растянулся рядом со своей жертвой. Когда
он перестал двигаться, охотники приблизились и могли рассмотреть этого
нового представителя крупных пресмыкающихся. Он действительно походил на
игуанодонов своими длинными задними ногами и толстым хвостом, служившим
опорой телу.
Передние ноги были очень короткие и оканчивались четырьмя пальцами с
острыми когтями. На короткой шее сидела небольшая голова с огромной
пастью, усаженной острыми зубами, и на переносице возвышался короткий и
плоский рог, служивший скорее украшением, чем орудием нападения.
Два меньших рога поднимались над глазами, а от затылка вдоль спины и
хвоста тянулся ряд мелких, но острых шипов. Голая морщинистая кожа была
серо-зеленого цвета. Животное достигало пяти метров в длину и обладало,
несомненно, огромной силой, а о его ловкости и смелости можно было судить
по нападению на стадо игуанодонов.
Рассмотрев убитого ящера, Каштанов нашел, что это должен быть
цератозавр из того же отряда динозавров, к которому принадлежат и
игуанодоны и другие сухопутные ящеры мезозойской эры.
- Надеюсь, что этого отвратительного хищника мы есть не будем! -
сказал Громеко, когда было окончено измерение и описание животного.
- Отчего же? Если бы не было другого мяса, пришлось бы
удовольствоваться и этим, - ответил Макшеев. - Но мы можем воспользоваться
игуанодоном, которого хищник успел загрызть.
- Только нужно его хорошо припрятать. Иначе птеродактили не оставят
нам ни кусочка. Смотрите, они уже почуяли поживу!
Действительно, над поляной уже кружили летучие ящеры, издавая свое
хриплое карканье. Поэтому охотники отрубили задние ноги молодого
игуанодона и спрятали их в чаще, подвесив к ветвям, а затем направились к
ущелью через поляну, опустевшую после битвы и выстрелов.
УЩЕЛЬЕ ПТЕРОДАКТИЛЕЙ
Устье ущелья было широкое, и по его дну извивался ручеек, окаймленный
группами папоротников. На крутые склоны растительность не поднималась; они
были голые, скалистые, красноватого, черного или желтого цвета. Каштанов и
Макшеев поспешили к скалам. Громеко занялся поисками новых растений вдоль
берегов ручейка, а Папочкин - охотой за громадными бабочками.
Первый утес, к которому подошли геологи, был темно-красного цвета.
Каштанов ожидал опять встретить в нем железную руду, но, отбив кусок и
рассмотрев его под лупой, он покачал головой и промолвил:
- Это что-то новенькое!
Несколько кусочков, отбитых в других местах, имели такой же характер,
но твердые и гладкие скалы не давали возможности отбить более крупный
образец. Тогда оба геолога соединенными силами начали разбивать глыбу той
же породы, лежавшую у подножия. Наконец она дала трещину и развалилась на
две части; в ее ядре блеснули жилки и гнезда белого металла.
Каштанов наклонился и воскликнул с удивлением:
- Самородное серебро, очевидно, в сплошной красной серебряной руде!
- Опять миллионные богатства! - усмехнулся Макшеев.
После находки сплошной золотой жилы, значение которой так
раскритиковал его ученый товарищ, Макшеев относился немного подозрительно
к дарам минерального царства этой волшебной страны.
Подвигаясь далее вдоль подножия утеса, геологи скоро достигли места,
где темно-красный цвет сменялся черным с желтыми и красными пятнами и
жилками. Здесь опять оказался сплошной магнитный железняк. Немного далее,
более разрушенные, изрытые ложбинками утесы были ярко-желтого и
зеленовато-желтого цвета. В них Каштанов признал свинцовые охры и
окисленные свинцовые руды, в которых на глубине мог быть скрыт массивный
свинцовый блеск.
Еще дальше вверх по ущелью на склоне возвышался большой утес,
привлекавший к себе внимание своим темно-зеленым цветом; издали казалось,
что он покрыт мхом или лишаями. От этого утеса молоток отскакивал со
звоном, и только с большим трудом удалось отбить небольшие кусочки,
которые еще более увеличили удивление Каштанова.
- Самородная медь сплошной массой, с поверхности окислившаяся! -
сказал? он.
- Ну и богатства в здешней стороне! - воскликнул Макшеев. - Какой
руды хочешь - той и просишь. Хоть ставь тут универсальный металлургический
завод!
- Да, когда на наружной поверхности нашей планеты руды не будет
хватать для растущих потребностей человечества, ему волей-неволей придется
спуститься сюда за нужными металлами. Тогда и льды, и туманы, и вьюги
будут человеку нипочем.
- Или же люди просверлят туннель-шахту через земную кору, чтобы
добраться кратчайшим путем к этим огромным запасам! - пошутил Макшеев.
В это время над геологами, увлекшимися осмотром ископаемых богатств,
быстро пронеслась большая тень, и одновременно послышался возглас Громеко:
- Берегитесь летучего ящера!
Оба схватились за ружья и подняли головы. На высоте метров двадцати
над ними реяло огромное животное темного цвета; по его полету нетрудно
было узнать летучего ящера из породы птеродактилей; он был значительно
