лодки и весла, спустили их на воду и сложили в них оставшееся имущество,
бывшее во время злополучной экскурсии с ними. Затем двое сходили опять к
озеру в скалах, чтобы пополнить запас пресной воды, а остальные в это
время поджарили запас мяса игуанодона, чтобы не останавливать
преследование похитителей из-за приготовления пищи.
За час времени, понадобившийся на все сборы, опухоль у Генерала
заметно уменьшилась, и он начал подниматься на ноги. Решено было взять его
в лодку, двоим ехать в лодках с имуществом вдоль берега, а двоим идти по
следам похитителей, пока они держатся берега. Таким образом, лодочники
могли в случае надобности подать помощь пешеходам или взять последних в
лодки, а пешеходы могли остановить лодочников, как только следы отклонятся
в глубь страны.
ПО СЛЕДАМ ПОХИТИТЕЛЕЙ
Макшеев и Громеко пошли пешком, Каштанов и Папочкин отправились в
лодках, не отставая от пешеходов, но и не опережая их. К счастью, погода
была тихая, и море чуть плескалось на пляже. Макшеев шел впереди по следам
похитителей, по временам останавливаясь и обмениваясь замечаниями с
ботаником. В одном месте, например, были видны отпечатки многих похищенных
вещей, которые похитители сложили на землю, очевидно, при отдыхе; в другом
оказались ясные отпечатки плота, при виде которых Макшеев воскликнул:
- Загадка с плотом также разъяснилась: похитители унесли и его на
себе.
- На какого беса? - спросил Громеко.
- А на какого беса им понадобилась наша палатка, постель и прочие
вещи? Ведь они унесли даже образчики золотой и железной руды, которые мы с
Петром Ивановичем вчера набрали.
- Просто непостижимо, что это за звери! Можно подумать - разумные
существа. Я не удивлюсь, если они раскинут палатку, будут спать на наших
постелях и есть из нашей посуды.
- Все может быть в этой чудесной стране минувших геологических
периодов. Не могли разве некоторые насекомые в юрские времена подняться до
высокой степени умственного развития и играть роль царей природы?
- Да ведь и в современном периоде есть умные насекомые, живущие
обществами по известным законам, например пчелы или муравьи.
- Постойте, вы мне подали мысль! Уж не муравьи ли утащили наше
имущество?
- А почему не пчелы или осы?
- Если судить по нравам муравьев наружной поверхности нашей планеты,
то им более подходит роль похитителей. Ведь муравьи тащат в свой
муравейник всякую дрянь, даже совершенно им ненужную, и обладают громадной
силой сравнительно со своей величиной.
- Да, пчелы гораздо слабее и собирают в улей только мед и пыльцу
цветков, а осы тащат съестное. Кроме того, и те и другие крылаты, а наши
грабители, по-видимому, бескрылы.
- Я тоже так думаю, хотя и крылатые насекомые могли тащить по земле
такие предметы, которые слишком тяжелы для переноса по воздуху.
- В общем, мы, кажется, на правильном пути: первое подозрение - на
муравьев, второе - на ос, третье - на пчел.
- И те, и другие, и третьи принадлежат к насекомым, кусающимся или
жалящим и вводящим в рану яд. Я думаю, что они и ужалили Генерала, когда
он защищал от них палатку.
- Верно! Укусы этих насекомых сопровождаются опухолью, сильной болью,
а если принять во внимание их величину, то можно допустить и временный
паралич под действием яда.
Так, обмениваясь соображениями насчет природы похитителей, наши
путешественники прошагали часа два и за это время сильно устали, так как
песок пляжа был довольно рыхлый и трудный для ходьбы.
- Ну, я больше не могу! - сказал наконец Громеко, останавливаясь и
вытирая пот, катившийся градом по лицу. - Сегодня ужасно душно и ни
ветерка.
- Зато море спокойно, и наши товарищи не отстают от нас.
- Не перемениться ли нам с ними? Мы устали работать нижними
конечностями, а они - верхними.
- Сумеют ли они идти по следам похитителей? Впрочем, попробуем.
Макшеев окликнул плывших в лодках. Когда они причалили, он показал
Каштанову и Папочкину следы насекомых и некоторое время шел с ними,
наблюдая, как они будут разбираться в этих следах. Потом он и ботаник
забрались в лодки и взялись за весла.
Местность сохраняла все тот же характер. Вдоль берега моря тянулся
песчано-галечный пляж шириной в сотню-другую шагов, заливаемый, очевидно,
волнами во время сильных бурь. Его окаймляла сплошная стена хвощей и
папоротников, в которой только изредка показывалась узкая брешь - сухое
русло, подобное осмотренному накануне. На песке под лучами солнца грелись
игуанодоны, убегавшие в лес при приближении людей и лодок. На море по
временам появлялись плезиозавры и плавали, грациозно изогнув шеи, словно
огромные черные лебеди. Над лесом нередко пролетали летучие ящеры,
высматривавшие, нет ли поживы на берегу моря.
Часа через два после того, как Макшеев и Громеко забрались в лодки,
впереди показались красноватые холмы, доходившие до берега моря и
прерывавшие стену леса. Здесь оказалось более глубокое и широкое сухое
русло, уходившее в глубь страны, отделяя окраину леса от холмов,
представлявших скопление мелкого красноватого песка. Следы похитителей
поворачивали вверх по руслу, и пешеходы крикнули плывшим в лодках, что
нужно причалить к берегу.
Убедившись, что похитители действительно свернули с морского берега в
глубь страны, путешественники начали совещаться.
Им приходилось теперь, бросив лодки, продолжать преследование пешком.
Но за целый день экскурсии, ходьбы, хлопот и волнений они сильно
устали; кроме того, Генерал был еще слишком слаб. Поэтому решили отдохнуть
несколько часов на берегу моря, дававшего прохладу, на которую нельзя было
рассчитывать вдали от воды в этот ужасно душный и знойный день.
Вытащив лодки на берег, быстро развели костер, поджарили мясо и
сварили чай; Генералу сделали опять холодные компрессы.
Подкрепив свои силы, трое легли спать прямо на песке, а четвертый
остался на карауле, так как нужно было принять меры предосторожности
против нападения ящеров и таинственных насекомых.
Три часа прошли благополучно. Последнее дежурство досталось
Каштанову. Он лежал на песке, почти у самого берега, размышляя о
дальнейшей судьбе экспедиции, которая станет печальной в случае, если не
удастся отбить свое имущество у похитителей. Мало-помалу под влиянием
невыносимой духоты он начал дремать и вдруг проснулся от кошмара: ему
приснилось, что на него навалился исполинский ящер и огромным липким
языком лижет его лицо.
В ужасе, со стоном, он раскрыл глаза и увидел прямо над собой морду
Генерала, положившего одну лапу ему на грудь и жалобно визжавшего.
Верный пес не напрасно разбудил Каштанова. Подняв голову, последний
увидел, что горизонт на севере совершенно потемнел: надвигалась
тропическая гроза, уже испытанная путешественниками на реке Макшеева.
Доносился беспрерывный грохот, и темная стена туч беспрестанно разрывалась
яркими молниями.
Терять время было некогда - нужно было уходить дальше от берега моря,
которое могло разбушеваться не на шутку.
Каштанов разбудил спящих. Решили бежать в холмы, потому что в лесу
было не менее опасно, чем на берегу моря. Лодки потащили с собой,
опасаясь, что волны смоют и унесут их.
Поднявшись на гребень первой гряды холмов, в которых Каштанов сразу
признал морские дюны*, путешественники увидели, что за ней открывалась
глубокая долина, параллельная берегу моря и совершенно бесплодная, как и
оба склона гряды. Везде виднелся тот же красноватый песок, который пылал
под лучами Плутона, еще не скрытого грозной тучей.
_______________
* Д ю н ы - холмы и гряды сыпучего песка на плоских берегах
озер, морей и рек, где песок, принесенный водой, по высыхании
подхватывается ветром, накопляется у препятствий и образует высокую
гряду.
В этой долине путешественники решили переждать грозу. Перевернув
лодки дном вверх, они укрылись под ними. Это была их единственная защита
от ливня, так как непромокаемые плащи были похищены, как и остальная
одежда.
Гроза не заставила себя долго ждать. Сине-багровый вал надвинулся уже
на половину неба. Плутон скрылся, быстро темнело, и первые порывы ветра
пронеслись над долиной, срывая с гребня дюн струйки песку. Дюны словно
задымились, воздух наполнился горячим песком и сделался еще удушливее. Но
вот налетел и ураган. Каштанову, выглянувшему из-под лодки, показалось,
что вся первая гряда дюн поднялась в воздух и ринулась в долину. Песчинки
сыпались целыми потоками на лодки. Лес хвощей, который был виден в широком
устье долины, трепетал под напором бури. Стройные стволы хвощей гнулись
почти до земли, ветви извивались в воздухе, словно пряди зеленых волос;
летели сорванные верхушки, сучья, стебли. Сумрак то и дело исчезал в
ослепительных вспышках молний, после чего казался еще гуще. Гром гремел не
умолкая.
Но вот по лодкам забарабанили крупные капли дождя и полил ливень,
сразу очистивший воздух от песка и пыли. Хотя ветер еще бушевал, но
намокший песок уже не поднимался в воздух. Несмотря на массы
низвергавшейся воды, со склонов дюн стекали только небольшие и быстро
исчезавшие ручейки, так как песок жадно поглощал воду.
Быстро промчалась гроза. Плутон начал проглядывать сквозь
разрозненные тучи. Дождь кончился, и путешественники хотели вылезти из-под
лодок, где им приходилось полулежать в духоте. Но не тут-то было - лодки
нельзя было приподнять, они были придавлены кучами песку, нанесенного
бурей и намоченного водой, под тяжестью которого их дно прогибалось.
- Мы арестованы под лодкой! - воскликнул Папочкин. - Помогите нам
освободиться!
- Мы сами арестованы! - ответил Макшеев, сидевший с Каштановым и
Генералом под другой лодкой.
- Что вы думаете делать?
- Собираемся вырыть себе проход в рыхлом песке под бортом лодки.
- Идея! Мы сделаем то же самое.
Некоторое время все было тихо, только слышалось пыхтение людей,
рывших себе ход в песке, словно кроты.
Затем из-под носа одной лодки выполз на животе грязный и встрепанный
Макшеев, вслед за ним Каштанов и наконец Генерал, а из-под второй лодки
показались зоолог и ботаник.
Потом пришлось освобождать лодки от наваленного на них песка и тащить
их вниз по долине к сухому руслу. Но, добравшись до русла, путешественники
остановились в изумлении: здесь катила свои бурные, желтовато-красные воды
большая речка, по которой нельзя было плыть, но и вброд перейти ее также
было невозможно.
- Продолжать преследование невозможно! - огорченно воскликнул
Громеко. - Придется ждать, пока не сбежит вода.
- Это не так страшно, - заметил Макшеев. - Гораздо печальнее то, что
вода в русле и дождь повсюду уничтожили следы похитителей, и мы не будем
знать, куда они направились.
- Эх, зачем мы только сделали привал! - с досадой сказал Папочкин. -
До ливня мы, наверно, успели бы отмахать десяток километров и, может быть,
добрались бы уже до убежища грабителей.
- Ну, сделанного не вернешь! Я полагаю, что искать это убежище
придется недолго. Не могли же они тащить наши вещи целые десятки
километров, - утешал Каштанов.
Вода в русле убывала на глазах путников, и через полчаса остались
только лужи в углублениях почвы.
- В путь! Вода скатилась! - сказал Макшеев.
- Но что же мы будем делать с лодками? Не тащить же их за собой в
глубь страны неизвестно сколько километров! - сказал Каштанов.
- Придется их оставить вблизи моря, но только нужно спрятать
