слухами о ее романе с Филиппом. Осведомленные лица из окружения короля
Кастилии высказывали предположение, что дон Фернандо решил встать на
сторону графа Бискайского в споре с его дядей и помочь ему заполучить
наваррскую корону, сделав, таким образом, Бланку королевой Наварры. А
таинственность и поспешность эти самые осведомленные лица склонны были
объяснять тем, что в противном случае наваррский король мог бы
воспрепятствовать этому браку.
И только один человек, от которого Филипп не имел никаких секретов и
ни с чем от него не таился, разгадал истинные намерения дона Фернандо. Это
был падре Антонио. Утром, на следующий день после объявления о помолвке он
явился в королевский дворец и обратился к своему собрату падре Эстебану,
духовнику Бланки, с просьбой как можно скорее устроить ему встречу с
принцессой наедине для чрезвычайно важного разговора.
Появление во дворце духовника Филиппа никого не удивило и не вызвало
никаких подозрений, поскольку он и преподобный Эстебан были очень дружны,
а если кто-то и обратил внимание, что сразу вслед за этим Бланка пришла к
своему духовнику, то, наверняка, счел это случайным совпадением. Бланка
была девушка крайне набожная, чаще всех остальных ходили на исповедь и
посещала церковь, а нередко часами засиживалась у падре Эстебана, умного и
весьма образованного человека, всерьез занимавшегося теологическими
изысканиями, и вела с ним длительные беседы на религиозную тематику.
Однако в тот день речь шла о более приземленных вещах, и разговаривал
с Бланкой падре Антонио. Когда после приветствий и нескольких вежливых
фраз, обычно предваряющих начало любого разговора, преподобный Эстебан
удалился, оставив их вдвоем в своем рабочем кабинете, падре Антонио
пристально поглядел Бланке в глаза и промолвил:
- Надеюсь, принцесса, вы знаете, что Филипп для меня как сын родной,
и потому я был безмерно огорчен известием о вашей помолвке с графом
Бискайским.
- Я тоже огорчена, - откровенно призналась Бланка. - Для меня это был
так неожиданно... Но причем здесь Филипп?
Падре тяжело вздохнул.
- Боюсь, моя принцесса, то, что я сообщу вам, еще больше огорчит вас.
Государь отец ваш не поведал вам о причинах своего столь странного
решения? Я имею в виду ваш предстоящий брак.
- Ну... - Бланка замялась. - В общем, отец объяснил мне. Он сказал,
что окончательно потерял надежду на развод Августа Юлия с Изабеллой
Французской, и теперь намерен сделать меня королевой Наварры.
- Однако в вашем голосе мне слышится сомнение, - заметил падре.
Где-то с минуту Бланка молчала, глядя на него, затем ответила:
- Вы правы, дон Антонио, я не верю тому, что сказал мне отец. По
моему убеждению, борьба за наваррский престол приведет к междоусобице, и в
конечном итоге Наварра будет разделена между Кастилией, Гасконью и
Арагоном.
- Вы говорили отцу о своих сомнениях?
- Нет, падре. Я поняла, что он сам сознает это. Он явно замышляет
что-то другое, иначе... Если бы он хотел сделать меня королевой, то выдал
бы замуж за принца Арагонского. Этот союз устранил бы многие недоразумения
между нашими государствами. А так... Я сама теряюсь в догадках, дон
Антонио.
- В таком случае, моя принцесса, я помогу вам во всем разобраться.
- Вы? - удивилась Бланка.
- Да, я. В силу определенных обстоятельств мне доподлинно известно,
почему государь отец ваш решил выдать вас за графа Бискайского.
- И почему же?
- Потому что граф - единственный из более или менее достойных
претендентов на вашу руку, которого ваш отец имеет возможность женить на
вас вот так, второпях, пока отсутствуют Филипп и ваш брат дон Альфонсо.
- Вы уже второй раз упоминаете Филиппа, - произнесла сбитая с толку
таким странным объяснением Бланка. - Он-то здесь причем?
- Дело в том, дочь моя, - ответил падре, - что ваш отец обещал
Филиппу выдать вас за него замуж.
Бланка вздрогнула от неожиданности и рывком прижала руки к груди.
Дыхание ее участилось, а на щеках заиграл алый румянец.
- За Филиппа?.. Это правда?.. Как это могло быть?
- Вы помните тот день, когда ваш брат, дон Фернандо, донес...
рассказал вашему отцу о сплетнях, что ходили про вас и Филиппа?
- Да. Конечно, помню, - ответила взволнованная Бланка. - А что, разве
тогда Филипп просил моей руки?
- Не только просил, но и настаивал. И получил на это согласие вашего
отца, правда, с одним условием... - Падре рассказал Бланке об уговоре,
достигнутом между Филиппом и королем. - Увы, дочь моя, как это не
прискорбно признать, но государь отец ваш обманул Филиппа, а с вами и
вовсе обошелся жестоко. Филипп отказался жениться на вашей сестре
Элеоноре, он предпочел вас... Нет, я не одобряю его поведение, ни в коей
мере, но в данном случае он был прав, он был просто обязан жениться на
вас, коль скоро молва людская... Впрочем, не это главное. Я хорошо знаю
Филиппа, гораздо лучше, чем кто-либо другой. Мне известно, как сильно он
хотел, чтобы вы стали его женой, и так же сильно, если еще не сильнее, он
хочет этого сейчас. Однако у вашего отца имелись на сей счет другие планы.
- Да, теперь я все понимаю, - тихо, почти шепотом произнесла Бланка.
Губы ее дрожали, черты милого лица исказила гримаса безмерного отчаяния, а
в красивых карих глазах стояли слезы. - Понятно... Отец очень любит Нору.
Очень... даже чересчур. И когда она потребовала, чтобы ее выдали за
Филиппа, отец не мог отказать ей. Я все думала, на какую же хитрость он
пустится, но разве могла я предположить, что он... что он опустится до
подлости!.. Если я буду замужем, Филипп наверняка женится на Норе, чтобы
получить помощь Кастилии в борьбе за галльский престол, а я... - Тут она
судорожно сглотнула, еле сдерживая рыдания. - Я принесена в жертву
Нориному капризу!
- Еще нет, - мягко возразил падре. - Вас только собираются принести в
жертву - но заклание еще не свершилось.
Во взгляде Бланки засияла робкая надежда.
- Этого можно избежать? - спросила она. - Но как? Как?!
- Если ваш брат дон Альфонсо и Филипп успеют вернуться в Толедо до
дня вашей свадьбы, они смогут расстроить ее.
- Но вряд ли они успеют, - с горечью заметила Бланка. - Отец все
рассчитал.
- Боюсь, вы правы. Я тоже думаю, что они не успеют. Поэтому сегодня
на рассвете я отрядил в Сарагосу гонца с письмом, в котором извещаю
Филиппа обо всем происшедшем и предлагаю ему свой план...
- План? - оживилась Бланка. - Какой план?
- Как выгадать время для возвращения Филиппа и вашего брата.
- Так говорите же! - почти выкрикнула Бланка.
Падре сплел пальцы рук и в упор посмотрел на нее.
- Принцесса, ради вас и Филиппа я готов взять грех на душу и во
всеуслышание заявить, что вы с ним тайно обвенчаны.
Бланка вцепилась своими маленькими пальчиками в подлокотники кресла и
подалась вперед.
- Боже, милостивый! - выдохнула она. - Вы это сделаете?
- Да, сделаю, - решительно кивнул падре Антонио. - С вашего
позволения, разумеется. За согласие Филиппа я ручаюсь.
- Но ведь это будет ложью!
- Знаю. Я солгу. Вам же лгать необязательно - вы можете просто
отмалчиваться и дожидаться приезда Филиппа. Я ему написал, что он должен
говорить, уж он-то зальется соловьем, не сомневайтесь. У меня есть
небольшой приход - церковь Святого Иосифа. Может, вы знаете, это
поблизости особняка Филиппа...
- Да, падре, я знаю.
- Так вот, я уже сделал в церковной книге запись о вашем браке -
задним числом, семнадцатым декабря прошлого года. Я выбрал эту дату только
потому, что в конце той страницы осталось много свободного места - как раз
достаточно для того, чтобы...
- Минуточку! - перебила его Бланка, с трудом переводя дыхание; глаза
ее лихорадочно блестели. - Я в смятении, падре. Вы меня шокировали. Ваше
предложение, это... это не только противозаконно, это богопротивно, это не
по-божески. Такой, с позволения сказать, брак будет недействителен перед
небесами.
- Это не имеет никакого значения, - успокоил ее дон Антонио. - Брак
все равно будет признан недействительным с точки зрения закона и церковных
канонов, но процедура его анулирования займет определенное время, причем
немалое.
- Уж отец-то позаботится, чтобы это время было сведено к минимуму.
Падре покачал головой.
- Не все так просто, моя принцесса. Еще в конце осени Филипп
испрашивал у Святого Престола согласия на брак с вами и получил его. Ваш
отец тоже дал свое согласие - правда в устной форме и конфиденциально, но
я могу это подтвердить. В любом случае архиепископ потребует тщательного
рассмотрения дела - и непременно в присутствии Филиппа, чего, собственно,
мы и добиваемся. Надеюсь, ваш брат, дон Альфонсо, сумеет убедить государя
отца вашего изменить свое решение. А что до Филиппа, то будьте уверены, он
найдет способ заставить графа Бискайского отказаться от брака с вами.
- Да, - кивнула Бланка. - Я в этом уверена.
В комнате надолго воцарилось молчание. Позабыв о правилах приличия,
Бланка ожесточенно грызла своими острыми зубками коротко остриженный
ноготь большого пальца правой руки. Наконец, она спохватилась, торопливо
отняла руку ото рта и немного смущенно произнесла:
- Вы меня искушаете, преподобный отец. Должна признать, что соблазн
очень велик.
- Вы любите Филиппа, не так ли? - видя, что она все еще колеблется,
без обиняков сказал падре. По форме это был вопрос, но произнесен он был с
утвердительной интонацией.
Бланка густо покраснела и в замешательстве опустила глаза.
- Ну... В общем... - Минуту помолчав, она совладала с собой и открыто
взглянула на падре. - Вы задали прямой вопрос, дон Антонио, и это
предполагает такой же прямой ответ. К сожалению, я не могу ответить вам
прямо, поскольку сама еще не знаю ответа. Я не знаю, что такое любовь. Но
если вы спросите меня, хочу ли я стать женой Филиппа, то я отвечу: да,
хочу. Очень хочу! При одной мысли об этом меня... - Она запнулась. -
Простите, я говорю слишком откровенно, но я так взволнована тем, что
услышала от вас, что теряю над собой контроль. Конечно, я хочу, чтобы
Филипп женился на мне, чтобы он всегда был со мной, хочу, чтобы он был
спутником всей моей жизни. Я давно этого хотела и мечтала о том дне, когда
мы поженимся. И будь у меня выбор, я бы не задумываясь предпочла его и
Педро Арагонскому, и даже Августу Юлию, потому что он мне нравится больше
всех остальных. Если это и есть любовь, то да, я люблю Филиппа.
- И вы считаете, что будете счастливы с ним?
- Да... То есть, надеюсь на это.
- Уверяю вас, дочь моя, - проникновенно сказал падре. - Филипп не
обманет ваших надежд. Я, конечно, не могу ручаться за его верность, но я
знаю, как серьезно он относится к семье и браку. Вы всегда будете главной
женщиной в его жизни, его супругой, матерью его детей... - Преподобный
отец поднялся с кресла, понимая, что сделал все, что мог, а остальное
теперь зависит от Бланки. - Я не стану торопить вас с ответом, принцесса.
Время у нас еще есть, так что хорошенько обдумайте все, взвесьте, и если
вы решитесь, то вечером накануне предполагаемого венчания, на
торжественном приеме, когда должен быть подписан брачный договор, я сделаю
свое заявление.
- Хорошо, дон Антонио, - сказала Бланка. - Я подумаю.
К сожалению, этот разговор так и остался лишь разговором, и
предложенный падре Антонио план не был приведен в исполнение. Дальнейшее
поведение Бланки не поддается никакому логическому объяснению. Чуть позже,
