фотографов " ноги сидящего не получатся пропорциональными по
отношению к голове и т.д., " так же нам, приходится сперва каждую
фразу, каждое слово запечатлевать в мозгу. То, что должно появиться
на бумаге, сначала становится видимым и прочитывается. Пока это
все, что могу сказать. Когда наука узнает больше о тайне
литофила и о том, каким образом отпечатки листьев появляются
на камнях, " тогда я смогу вам лучше объяснить этот процесс...
Но вы должны знать и помнить одно: мы только следуем природе и
стараемся копировать ее деятельность". [16, с.22]
"Когда Учитель велит чела "осадить" записку или письмо
Его почерком, потому что кто-то горячо просит об этом и просьба его
созвучна Учителю по оккультным законам, и если "адресат" "
человек ответственный и уважаемый Учителем, то он получает по
заслугам, " говорит Е.П.Б., " Тогда Учитель, который не имеет
возможности сам спуститься до нашего уровня, дает соответствующий
приказ своему чела и тот следует приказу, проявляя все свое умение.
Если при этом произойдет отклонение от правильного пути, " это
вина чела и того, кто побеспокоил Учителя своими мелкими житейскими
делами. Но всегда, когда просьба о вмешательстве Учителя горяча и
достаточна чиста (хотя в Его понимании может быть и глупа), Учитель
говорит челе: "Успокой его таким и таким образом". [23,
февраль, 1908]
Учитель К.Х. говорил: "Когда мы переписываемся с внешним миром,
мы доверяем чела передать наше письмо или какую-нибудь весть. Часто
наши письма " за исключением редких случаев, когда речь идет о
чем-то очень серьезном или тайном " бывают написанными нашими чела
нашим почерком. В последние годы некоторые мои адресованные вам
письма были осаждены, и когда это осаждение по какой-либо причине
прерывалось, то тогда мне только надо было привести в порядок свои
мысли, принять соответствующее положение и думать, а моему верному
чела оставалось лишь собрать мои мысли и стараться как можно реже
ошибаться". [16, с.296]
Было ли это "копирование" мыслей Учителя тем, чему училась
Блаватская в Мингрелии? Ее сестра говорила: "...казалось, она
находится в состоянии комы", хотя Блаватская сама утверждала,
что это "не кома, а состояние глубочайшего сосредоточения,
когда малейшее рассеяние приводит к ошибкам" [20, с.115]
Учитель К.Х. так описывает этот процесс: "Проведенные недавно в
Обществе экспериментальные исследования помогут вам понять процесс
этого ментального телеграфа. В этих опытах геометрическая или какая
иная фигура создается в активном мозгу и постепенно, как бы серией
репродукций, внедряется и запечатлевается в воспринимающем
пассивном мозгу. Нужны два фактора, чтобы в ментале воспринимающего
появилась эта телеграмма " сильная концентрация мысли ее автора
и полная пассивность ума принимающего сообщение. Если один из этих
факторов отсутствует, то результат, соответственно, получается
неудовлетворительным. Читающий послание не видит отиска в мозгу
телеграфирующего, он как бы рождается в его собственном мозгу. Если
мысли его блуждают вокруг, ток прерывается, единение нарушается и
передача не получается". [16, с. 422, 423]
Блаватская так комментирует осаждения, сделанные челами (особенно
теми, которые не знали английского языка): "Как много раз я (не
Махатмой) была пристыжена, напугана, когда мне показывали письма,
написанные Его почерком (это способ, который был принят в Т.О. и
которым пользовались челы, но никогда это не делалось без Его
специального разрешения или приказа) " с грамматическими
ошибками, и в которых Его мысли были выражены на таком плохом
языке, что содержание их совершенно искажалось...
Очень редко Махатма К.Х. диктовал свои мысли слово за словом.
Обычно Он говорил: пиши так и так, " и чела писал, часто не зная
ни слова по-английски. Так и мне теперь приходится писать
по-еврейски, гречески или на латыни и других языках (это было в
1886 году, когда она писала "Тайную Доктрину"). Два или три
раза челы, не знающие английского языка, осаждали письма в моем
присутствии и тогда мысли и выражения они брали из моей
головы". [10, с.IХ, Х, ХI]
Выше было много сказано о том, как происходит осаждение челами
мыслей Учителей, но им приходилось также учиться и тому, как
посылать сообщения Учителям. Об этом Блаватская говорила:
"Письма "посылались" двумя-тремя способами:
1. Я кладу запечатанный конверт на свою голову, затем предупреждаю
Учителя, чтобы Он был готов принять сообщение, и позволяю
исходящему от Него току принять содержание письма, отраженное в
моем мозгу. Так происходит, когда письмо написано на языке, который
я знаю, но все происходит иначе, если письмо на неизвестном мне
языке;
2. Я вскрываю письмо, читаю написанное, не понимая слов, призываю
внимание Учителя и тогда письмо преображается на его собственном
языке. После этого, чтобы быть уверенной, что не произошло ошибки,
я сжигаю письмо на огне, добытом с помощью имеющегося у меня камня
(спички и обыкновенный огонь не годятся), получается зола, частицы
которой мельче атомов, а затем происходит рематериализация,
как бы далеко это не происходило от места, где находится
Учитель". [23, декабрь, 1907]
Эти уроки, полученные Блаватской в Ашраме Учителя в Тибете,
отразились на ее эзотерическом состоянии, подготовили ее к
предстоящей работе во внешнем мире. Это была оккультная тренировка,
разнообразная подготовка тела для того, чтобы она смогла быть
хорошим проводником для Учителя и оповещать людей внешнего мира о
существовании другого мира. Ее деятельность в России в период с
1859 по 1863 год подтверждает это.
Когда началась эта оккультная тренировка говорит один фрагмент из
книги Синнета "Эпизоды из жизни Блаватской". Он пишет:
"Чтобы сделать это понятным, приведу ее собственное объяснение.
Она никогда не скрывала, что уже с детства, примерно до 25 лет,
была очень сильным "медиумом". После этого периода,
благодаря регулярным психическим и физическим упражнениям, она
потеряла эту пугающую всех способность, и все медиумические
проявления вне ее воли и контроля были подавлены". [20,
с.84]
Итак, следовательно, ее упражнения под руководством Учителя
начались, когда ей исполнилось 25 лет. Это время, когда она во
второй раз была в Индии в 1855-1857 гг. Когда в 1864 году ее путь
приводит ее к жилищу Учителя, эти упражнения внутреннего порядка
активизируются и ускоряются. Об этой стадии мы сможем узнать лишь
тогда, когда сами подойдем к этому в своем внутреннем опыте.
ГЛАВА 23
КРАТКОВРЕМЕННАЯ ПОЕЗДКА В ЕВРОПУ
В биографии, составленной А.Безант, отмечена ее кратковременная
поездка в Италию в 1867 году. Поездка эта была полна приключений.
Прежде всего, она отправилась с больным ребенком, которого взяла в
Болонье, в надежде спасти ему жизнь. Ей не удалось довезти его
живым к гувернантке, выбранной для него Бароном, и его похоронили в
небольшом городке на юге России. "Не сообщая об этом родным, я
вернулась в Италию с тем же паспортом", " писала она.
"Затем следуют Венеция, Флоренция, Ментана. Что я делала там,
об этом всю правду знают лишь Гарибальди (сыновья) и еще Синнет, "
и некоторые мои родные, но сестра не знает". [14, с.144] "Я
была в Ментане в 1867 году в октябре, во время битвы. Уехала я из
Италии в том же году, в ноябре. Была ли я туда послана или
попала туда случайно, это вопрос, который относится лишь к моей
частной жизни". [8, т.ХIХ, с.292]
В первом альбоме вырезок Блаватская записала свой отклик на статью
"Воинственные женщины", в которой она названа
"начальником штаба гарибальдийцев": "Каждое слово в
этой статье " ложь. Никогда я не состояла в штабе Гарибальди. С
друзьями поехала в Ментану, чтобы помочь бороться против папистов,
но сама оказалась раненой. Никого это не касается, и меньше всего
" репортера".
Полковник Олькотт пишет: "Она мне говорила, что была
свободомыслящей и сражалась вместе с Гарибальди в Ментане, в
кровавом бою. Как доказательство, она мне показала перелом левой
руки в двух местах от удара сабли и попросила прощупать в своем
правом плече пулю от мушкета и еще другую пулю в ноге. Также
показала мне рубец у самого сердца от раны, нанесенной стилетом.
Рана эта вновь открылась, когда она была в Читтендене. Она
попросила тогда моего совета и потому показала мне рану. Это была
более старая рана; еще в 1859 или 1860 году она открывалась в
Ругодеве... Мне иногда кажется, что никто из нас " ее коллег,
вообще не знал действительную Е.П.Б., что мы имели дело только с
искусно оживленным телом, настоящая ее джива была убита в битве под
Ментаной (2 ноября 1867 года), когда она получила эти пять ран и
ее, как умершую, извлекли из канавы" [18, т.1, с.9, 263, 264]
От полученных ран она излечилась во Флоренции. Она пишет:
"Сербского господаря убили в 1868 году, когда я была во
Флоренции после Ментаны, перед отъездом в Индию через
Константинополь. ...Вы же знаете, что было в Ментане в октябре 1867
года (Олькотт более точен, упоминая ноябрь). Во Флоренции я была
около Рождества, может быть на месяц раньше... Из Флоренции я
поехала в Антемари, по дороге в Белград, где в горах я должна была
встретить и сопровождать до Константинополя (как повелел Учитель)
известного от Сербии до Карпат... (имя в тексте не указано).
Пожалуйста, не говорите про Ментану и про Учителя, я вас очень
прошу..." [14, с.151-153]
Ссылка на смерть сербского господаря затрагивает интересную тему "
ее совместную работу с Учителем Илларионом. Это тот Учитель,
которого Махатма К.Х. назвал "Адепт, который пишет рассказы
вместе с Е.П.Б." ("Письма Учителей Мудрости", т.1).
Один из его рассказов озаглавлен "Одухотворенная скрипка" и
подписан "Илларион Смердис, Т.О., Кипр, 1 октября 1879"
(Е.П.Б. иногда называла его "Кипрским Адептом"). Рассказ
помещен в ее "Таинственных рассказах" (Nightmare Tales),
которые вышли в 1892 году. Другой рассказ " "Может ли двойник
убить?" основан на факте " смерти сербского господаря. Его
можно найти в "Теософисте" за январь 1883 года, в первый
раз он появился в журнале "New York Sun" в 1870-х годах в
серии "Необыкновенные рассказы", которые Е.П.Б. публиковала
под псевдонимом "Хаджи Мора". Нет ли в этом псевдониме
завуалированного указания на ее паломничество в Мекку? Может быть
это имя, которое она использовала в том путешествии?
Так как Е.П.Б. была участницей или свидетельницей событий одного из
этих рассказов, то мы приводим здесь вкратце его содержание:
"В одно утро 1867 года из Восточной Европы пришло известие, что
Михаил Обренович, сербский наследный князь, его тетя, принцесса
Екатерина, или Катинка, как ее называли и ее дочь были убиты средь
бела дня, в их собственном саду под Белградом. Убийца или убийцы
остались неизвестными... Ползли слухи, что это кровавое
преступление совершил князь Кара-Георгиевич, давно претендовавший
на занятие сербского престола, отцу которого Обренович нанес
какую-то большую обиду...
В разгаре последовавших в Белграде политических событий эта личная
трагедия была забыта и только одна старая сербская дама, очень
преданная семье Обреновичей, никак не могла успокоиться после
совершенного убийства. У гроба убитого она поклялась отомстить за
его смерть, распродала свое имущество и исчезла. Когда я была в
Белграде и множество гостей толпилось вокруг моей скромной персоны,
мне рассказывали необыкновенные вещи об этой старой даме, о ее
оккультных знаниях. Эту даму (я назову ее госпожой П.) всегда
сопровождала другая особа, которой суждено было стать героиней
нашего рассказа. Это была молодая цыганка, лет четырнадцати. Где
она родилась, кем была раньше, она так же мало знала, как и все
остальные. Мне говорили, что цыганка эта из табора, бродившего по
стране, что ее маленькой девочкой подкинули к дому госпожи П., у
которой потом она стала жить. Ее называли "спящей
девушкой", потому, что она могла заснуть в любых условиях и,
проснувшись, подробно и ясно рассказывала о своих снах. Девушку
звали Фросей.
