- Не видать вам знамени, - говорим, - как своих ушей!
Ребята отвечают:
- Вы бы работали! Только другим мешаете.
Тут Мишка говорит:
- А это вот чей участок? Совсем мало вскопано. И хозяев нет. Наверно,
дрыхнут еще!
Я посмотрел:
- Номер двенадцатый. Да это ведь наш участок!
- Не может быть, - говорит Мишка. - Мы больше вскопали.
- Мне, - говорю, - тоже казалось, что больше.
- Может быть, нарочно кто-нибудь номерки переменил?
- Нет, все правильно. Вот одиннадцатый, а там тринадцатый.
Смотрим, и пень торчит. Мы растерялись даже.
- Послушай, - говорю я. - Если это наш участок, то откуда же пень взялся?
Мы ведь его уже выкорчевали!
- Правда, - говорит Мишка. - Не мог же за ночь новый пень вырасти.
Вдруг слышим, Ваня Ложкин на своем участке кричит:
- Ребята, смотрите, какое чудо! У нас тут вчера пень был, а сегодня нету.
Куда он делся?
Все побежали на это чудо смотреть. Подошли и мы с Мишкой.
"Что такое! - думаем. - Вчера у них и до половины не было вскопано, а
сегодня совсем небольшой кусочек остался".
- Мишка, - говорю я, - да это ведь мы ночью по ошибке на их участке
работали и пень им выкорчевали!
- Да что ты!
- Верно!
- Ах мы ослы! - говорит Мишка. - Да что же нам теперь делать? По правилу,
они должны нам свой участок отдать, а себе пусть берут наш. Что мы, даром у
них работали?
- Молчи! - говорю. - Хочешь, чтоб над нами весь лагерь смеялся?
- Что же делать?
- Копать, - говорю, - вот что!
Схватили мы лопаты. Да не тут-то было: руки болят, ноги болят, спина не
разгибается.
Скоро Ваня Ложкин и Сенька Бобров на своем участке работу кончили. Витя
поздравил их и отдал им красное знамя.
Они поставили его посреди участка. Все собрались вокруг и в ладоши
захлопали.
Мишка говорит:
- Это неправильно!
- Почему неправильно? - спрашивает Витя.
- Потому и неправильно, что за них кто-то пень выкорчевал. Они сами
сказали.
- А мы виноваты? - говорит Ваня. - Может быть, его кто-нибудь себе на
дрова выкорчевал. Разве мы запрещать будем?
- А может быть, его кто-нибудь по ошибке вместо своего выкорчевал, -
ответил Мишка.
- Тогда бы он здесь был, а его нигде нет, - сказал Ваня.
- А может быть, они его в реку бросили, - говорит Мишка.
- Ну что ты пристал: "может быть" да "может быть"!
- Может быть, вам и участок кто-нибудь ночью вскопал, - не унимался
Мишка.
Я его толкаю, чтоб он не проговорился. Ваня говорит:
- Все может быть. Мы землю не меряли.
Пошли мы на свой участок и стали копать. А Ваня и Сенька стали рядом и
хихикают.
- Вот работают! - говорит Сенька. - Будто во сне мочалку жуют.
- Надо их на буксир взять, - сказал Ваня. - У них ведь меньше всех
вскопано.
Ну и взяли нас на буксир. Помогли нам копать и пень выкорчевать. Все
равно мы позже всех кончили. Ребята говорят:
- Давайте на их участке, как на отстающем, поставим пугало.
Все согласились и поставили пугало на нашем участке. Мы с Мишкой
обиделись. А ребята говорят:
- Добивайтесь, чтоб ваш участок стал лучшим, когда посадка и прополка
будут, вот и уберем тогда с вашего огорода пугало.
Юра Козлов предложил:
- Давайте пугало ставить отстающим.
- Давайте, - обрадовались все.
- А осенью подарим тому, у кого будет самый плохой урожай, - говорит
Сенька Бобров.
Мы с Мишкой решили стараться изо всех сил, чтоб отделаться от этого
пугала. Только у нас так ничего и не получилось. Все лето простояло оно на
нашем участке, потому что на посадке Мишка все перепутал и посадил свеклу
там, где уже была морковка посажена, а при прополке вместо сорняков петрушку
повыдергал. Пришлось на этом месте в спешном порядке редиску посадить.
Сколько раз я хотел отделиться от Мишки, да никак не мог. "Кто же, - думаю,
- в беде товарища покидает!" Так и маялся с ним до конца.
Зато осенью красное знамя нам с Мишкой досталось. У нас самый большой
урожай помидоров и кабачков оказался.
Ребята стали спорить.
- Это неправильно! - говорили они. - Все время были отстающие, и вдруг
самый большой урожай!
Но Витя сказал:
- Ничего, ребята, все правильно. Хоть они и отставали, но землю хорошо
обрабатывали, старались и добивались, чтоб большой урожай был.
Ваня Ложкин сказал:
- У них земля была хорошая. А вот нам с Сеней скверная земля попалась. И
урожай маленький, хоть мы и старались. За что же нам пугало подарили? Пусть
они тогда и пугало берут себе, раз оно у них все лето стояло.
- Ничего, - говорит Мишка, - мы возьмем и пугало. Давайте его сюда.
Все засмеялись, а Мишка сказал:
- Если бы не это пугало, то мы и знамени не получили бы.
- Это почему же? - удивились все.
- Потому что на нашем участке оно ворон пугало, а на других вороны не
боялись, вот и урожай получился меньше. И потом, из-за этого пугала мы не
забывали, что нам надо стараться и работать лучше.
Я говорю Мишке:
- Зачем ты взял это пугало? Для чего оно нам?
- Ну, давай его в реку бросим, - говорит Мишка. Взяли мы пугало и бросили
в реку. Оно поплыло по реке, растопырив руки. Мы посмотрели ему вслед и
стали в него камнями швырять. А потом пошли в лагерь.
В тот же день Лешка Курочкин снял нас фотоаппаратом вместе со знаменем.
Так что, если кому-нибудь хочется карточку, мы можем прислать.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОЛИ КЛЮКВИНА
Ученик четвертого класса школы No 36 Толя Клюквин вышел из дома No 10 на
Демьяновской улице и, свернув в Третий Каширский переулок, зашагал к своему
приятелю Славе Огонькову, который жил на Ломоносовской улице, в доме No 14.
Еще вчера с вечера друзья условились встретиться сегодня утром и поиграть в
шахматы. Они оба увлекались этой игрой и способны были играть с утра до
вечера. Такая на них полоса нашла.
Толя очень спешил, потому что обещал своему другу прийти к десяти часам
утра, но уже было гораздо больше, так как Толя по своей неорганизованности
замешкался дома и не успел выйти вовремя. А тут еще, как это всегда бывает,
когда поскорей надо, на улице произошла задержка. Он уже был в конце
Третьего Каширского переулка, как вдруг из-за забора вылезла серая кошка и
остановилась с явным намерением перебежать Толе дорогу.
- А-кши! Брысь сейчас же! - закричал Толя на кошку и, чтоб испугать ее,
нагнулся, делая вид, будто хочет поднять с земли камень.
Это действительно испугало кошку, но, вместо того чтоб бежать назад, она
бросилась через дорогу и скрылась за воротами дома на противоположной
стороне улицы.
- Ах, чтоб тебя! - растерянно пробормотал Толя.
Он остановился, не смея идти вперед, и стал думать, что лучше: плюнуть
три раза через плечо и продолжать путь или возвратиться назад и пройти по
другой улице. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит,
он решил все же вернуться назад.
"Будто что-нибудь может измениться от того, что я плюну три раза, -
рассуждал он. - Раз кошка перебежала дорогу, то тут хоть плюй, хоть не
плюй... Хотя если сказать по правде, то, может быть, и сама кошка ничего не
значит, да ладно уж, шут с ней! Мне нетрудно по другой дороге пройти, а то
на самом деле еще какая-нибудь неудача получится".
Рассуждая таким образом, Толя вернулся к своему дому и, пройдя по
Демьяновской улице до следующего угла, свернул во Второй Каширский переулок.
На этот раз он добрался до Ломоносовской улицы без особенных приключений и
еще издали увидел, как из подъезда дома No 14 вышел какой-то мальчик.
Сначала Толе показалось, что он очень похож на Славу Огонькова, потом
показалось, будто не очень. Мальчик между тем постоял у подъезда, словно о
чем-то раздумывая, после чего повернулся к Толе спиной и зашагал в
противоположную сторону.
"Ладно, - сказал сам себе Толя. - Я сейчас поднимусь к Славе, и все
станет ясно. Если Слава дома, то это значит, не он. Если же его дома нет, то
тогда это он".
Поднявшись на четвертый этаж, Толя позвонил у дверей 31 квартиры. Ему
отворила Славина мама.
- А Слава только что ушел, - сказала она. - Разве ты не встретил его?
- Нет, то есть я видел его издали, да подумал, что это не он. Он ведь
сказал, что подождет меня.
- Он тебя долго ждал, даже сердился, что ты не идешь. А потом ему
позвонил по телефону Женя Зайцев, и Слава сказал, что пойдет к нему.
- Свинья какая! Будто уж не мог подождать немножко! - сказал Толя,
попрощавшись со Славиной мамой и спускаясь по лестнице.
Выйдя на улицу, он постоял у подъезда, раздумывая, что предпринять, потом
тоже пошел к Жене Зайцеву, который жил на Загородном шоссе, то есть довольно
далеко от Ломоносовской улицы. Теперь Толе не к чему было спешить. Он шел,
зевая по сторонам и разглядывая все, что попадалось на пути. На Суворовском
бульваре он остановился, чтоб посмотреть на ребят, которые учились кататься
на детском двухколесном велосипеде.
Ребят было четверо, но ни один из них еще не умел кататься, поэтому они
не столько ездили, сколько падали с велосипеда. Нужно сказать, что кататься
на этом велосипеде без привычки было довольно трудно, так как он был не
совсем обычной конструкции. На обычном двухколесном велосипеде педали надо
крутить только до тех пор, пока машина не разгонится, после чего велосипед
едет сам, а педали стоят на месте. На этом же велосипеде педали надо было
крутить все время. Даже когда их можно было уже и не крутить, они сами
крутились. Это, наверное, объяснялось тем, что велосипед был устаревшей
системы. Его подарил ребятам один жилец, который жил в их доме.
Жильца этого звали Иван Герасимович. Когда Иван Герасимович был еще
маленький, ему подарил этот велосипед его папа. Потом Иван Герасимович вырос
и купил себе настоящий, взрослый, велосипед, а этот велосипед спрятал в
сарае. Он думал, что когда-нибудь женится и у него будут дети, тогда он
подарит им этот велосипед. Но прошло лет двадцать пять или тридцать, Иван
Герасимович так и не женился, а про велосипед забыл. И вот недавно он
разбирал у себя в сарае старую рухлядь и увидел этот велосипед.
"Что мне с ним делать? - подумал Иван Герасимович. - Отдам-ка я его
ребятам в общее пользование. Все равно у меня своих детишек нету. Хотя я
еще, может быть, женюсь, но к тому времени велосипед совсем заржавеет, и его
надо будет выбросить или сдать в утиль".
Он вытащил велосипед из сарая и сказал ребятам:
- Вот вам, чертенята, велосипед. Он хоть неказистый на вид, зато крепкий.
Я в детстве по целым дням катался на нем, а у него, глядите, хотя бы спица
сломалась. Словом, катайтесь, ребятки. Доламывайте.
Ребята были очень удивлены и даже не верили, что им дарят велосипед, но
потом увидели, что Иван Герасимович не шутит, и очень обрадовались. Сначала
они попробовали кататься по двору, но там им было очень больно падать, так
как весь двор был вымощен крупным булыжником. Тогда они пошли на бульвар, и
здесь их увидел Толя. Он посмотрел, как ребята то и дело кувыркались с
велосипеда на землю, и сказал:
- Эх, вы! Кто же так учится кататься! Так и носы расшибете! На велосипеде
надо учиться кататься с горы.
- Почему с горы? - удивились ребята.
- Потому что, когда едешь с горы, велосипед катится сам - педали крутить
не надо, и можно учиться держать равновесие. А когда научишься держать
равновесие, можно начинать учиться крутить педали. Если же начнешь учиться
сразу и тому и другому, то ничего не получится. Кто-то из ребят сказал:
- Надо пройти по бульвару дальше, там дорога идет вниз, то есть с горки.
Все побежали туда, где начинался спуск. Но ни у кого не хватало смелости
скатиться на велосипеде с горы.
- Какие же вы трусишки! - сказал Толя. - Ну-ка дайте велосипед, я покажу
