16, Толя сказал, что живет на Ломоносовской, дом 14, квартира 31, то есть
опять-таки дал адрес не свой, а этого самого Славы Огонькова.
Впоследствии Толя и сам не мог объяснить, почему он соврал. Должно быть,
он вспомнил в этот момент, как никто ему не поверил в домоуправлении, когда
он говорил правду, ну, а раз никто не верит, то чего ж ему и стараться! К
тому же он очень боялся, как бы из больницы не сообщили матери про все, что
случилось.
Таким образом, Толя поступил в точности, как тот мальчик, про которого
слышал в домоуправлении. Если бы он не слышал про этого мальчика, ему бы и в
голову не пришло называться чужим именем и давать чужой адрес, но поскольку
он слышал, то ему тут же и пришло все это в голову.
- Ломоносовская улица - это не близко, - сказала Серафима Андреевна. - У
вас дома есть телефон?
У Толи дома телефона не было, но он вспомнил, что в квартире у Славы
телефон был, и поэтому сказал, что телефон есть.
- А какой номер? - спросила Серафима Андреевна.
- Номер, номер... - забормотал Толя, морща изо всех сил лоб. - Номер не
помню.
- Как же ты своего телефона не помнишь? - усмехнулась Серафима Андреевна.
- Видно, так испугался, когда под машину попал, что и номер забыл. Ну
ничего, я сейчас посмотрю в справочнике.
- А зачем вы хотите по телефону звонить? - испуганно спросил Толя.
- Надо же сказать твоей маме, чтобы пришла за тобой. Я бы сама отвела
тебя домой, но мне нельзя отлучаться с работы.
- Будто я сам не найду дороги домой! - сказал Толя. - Зачем меня еще
отводить!
- Нет, голубчик, я тебя не могу отпустить одного. Вдруг ты снова угодишь
под машину!
Серафима Андреевна принялась листать телефонную книгу.
- Вот, - сказала она, отыскав нужную страницу. - Огоньков, Ломоносовская
улица, дом четырнадцать, квартира тридцать один.
Она протянула руку к телефонному аппарату. сняла трубку и принялась
набирать номер. Толя с тревогой наблюдал за ее действиями и ждал, что из
всего этого выйдет. Единственная его надежда была на то, что у Славы не
окажется никого дома. Однако надежда эта оказалась напрасной. Через
полминуты Серафима Андреевна уже разговаривала со Славиной мамой.
- Алло! Это гражданка Огонькова? - кричала она в телефонную трубку. - С
вами говорят из больницы. Вам надо прийти за сыном. Да, да, за сыном, за
Славой... Что с ним?.. Да с ним ничего. Он лежит тут... Да вы не волнуйтесь.
С ним ничего, честное слово, ничего... Ну, а лежит потому, что ему
противостолбнячный укол сделали. Противостолбнячный. Да... Зачем укол?.. Ну,
вы ведь знаете, что при ранении всегда полагается укол против столбняка
делать... Да нет! Какое ранение! Кто вам говорит про ранение? Он вовсе не
ранен... Да не ранен, говорят вам! Просто царапина. Заживет к вечеру... Да я
не обманываю вас, честное слово, я говорю правду. Царапина! Абсолютно
никакого ранения... Что?.. Царапина отчего?.. Ну, попал под машину, то есть
не попал под машину, а его сшибло, то есть не сшибло, что это я говорю, - он
сам упал, а машины даже близко не было, честное слово... Да нет, что вы
такое выдумываете! Я не успокаиваю вас. Он живой, честное слово... Да что вы
поднимаете раньше времени панику! Вот он лежит тут, честное слово, лежит,
что я, врать буду! Приезжайте, сами увидите... Что? Куда приезжать?..
Тургеневская, дом двадцать пять.
Серафима Андреевна положила трубку и, улыбнувшись, сказала Толе:
- Ну вот, как удачно все вышло. Сейчас твоя мама здесь будет.
Услыхав эту новость, Толя моментально соскочил с койки, но Серафима
Андреевна уложила его обратно.
- А ты лежи. Зачем же вставать? После укола всегда полежать надо. Мама
придет, вместе домой отправитесь.
Толя лежал и старался представить себе, как он будет выпутываться, когда
Славина мама придет и увидит его вместо Славы.
"Может быть, признаться Серафиме Андреевне, что я вовсе не Слава?" -
думал Толя.
Однако он никак не мог решиться признаться, а потом Серафима Андреевна
вышла из комнаты, и ее долго не было. Увидев, что она не возвращается, Толя
решил, что теперь самое лучшее будет - это удрать отсюда. Он уже представлял
себе, как Серафима Андреевна и Славина мама войдут в комнату и, увидев, что
его нет, начнут искать по всей больнице; Славина мама, конечно, испугается
еще больше, но в конце концов она все же вернется домой, увидит Славу и
успокоится.
Продумав все это, Толя поднялся на койке и уже опустил ноги вниз, чтоб
соскочить на пол, но в это время дверь отворилась, и в комнату вошла
Серафима Андреевна, а за ней Славина мама. Лицо у нее было бледное и
встревоженное.
- Ну, вот видите, - сказала Серафима Андреевна. - Он жив и вполне здоров,
и даже смеется.
Толя сидел на койке и глупо улыбался, глядя на Славину маму.
- Где же мой сын? - спросила Славина мама, обводя комнату растерянным
взглядом и как бы не замечая Толю.
- Да вот же, - весело сказала Серафима Андреевна, махнув рукой в сторону
Толи. - Неужто не признали своего сына?
- Где мой сын? - глухо повторила Славина мама. - Толя, где Слава?
- Не знаю, - пробормотал Толя.
- Вы ведь вместе были у Жени Зайцева. Куда вы от него пошли? Толя, не
скрывай от меня ничего!
- Да какой он Толя! Он Слава, - сказала Серафима Андреевна.
- Кто - Слава? - удивилась Славина мама. - Да он же. Кто же еще?
- Слушайте, что все это значит? Вы скажете наконец, где мой сын?
- Так разве Слава не ваш сын?
- Слава мой сын, но ведь это не Слава, а Толя! Толя Клюквин, понимаете?
Сколько раз повторять вам! Я, кажется, с ума сойду!
- Что же ты сказал мне, что тебя зовут Слава Огоньков? - напустилась
Серафима Андреевна на Толю. - Вы меня, гражданка, простите, но я не
виновата. Он мне сказал, что он Огоньков, я и позвонила вам. Ты зачем
сказал, что ты Огоньков, когда ты вовсе не Огоньков? Ты что, не в своем уме,
такие шутки шутить? Или ты, может, испугался, когда под машину попал? Вы его
не вините, гражданка, должно быть, он от испуга не то, что надо, сказал. Это
бывает.
- Да я разве виню? Я никого не виню. Я только хочу узнать, где мой сын?
- Гражданочка, откуда же я могу знать, где ваш сын? Разве вы не видите,
что вашего сына у нас нет?
- Значит, он не попал под машину?
- Должно быть, еще не попал, - развела руками Серафима Андреевна - Думаю,
что, если б попал, его бы к нам привезли
- Слушай, Толя, - обратилась Славина мама к Толе. - Ты мне скажи только,
когда вы со Славой ушли сегодня от Жени?
- А я разве был сегодня у Жени? - спросил Толя.
- А разве нет? Мне показалось сегодня утром, что ты тоже к Жене пошел.
- Я пойти-то пошел, но дойти-то не дошел. Я не попал к нему, потому что
сюда вот попал.
- Так, может быть, Слава и сейчас у Жени сидят? Ты не помнишь телефон
Жени?
- Нет.
- Ну, телефон можно по телефонной книге узнать, - сказала Серафима
Андреевна.
Она быстро разыскала в телефонной книге телефон Жени Зайцева. Славина
мама сейчас же позвонила, и оказалось, что Слава был там. Поговорив со
Славой и приказав ему возвращаться домой, она успокоилась и попросила
Серафиму Андреевну дать ей немножечко валерьяновых капель. Серафима
Андреевна накапала ей валерьянки в стаканчик и сказала:
- Теперь надо бы позвонить Толиной маме, чтобы пришла за ним.
- Нет. нет, - сказала Славина мама. - Не надо Толиной маме звонить, а то
вы ее до смерти перепугаете.
- Что вы! Зачем же я стану пугать? Уж я знаю, как надо.
- Нет, я лучше сама отведу Толю домой. Да у них, кстати, и телефона нет.
Сказав это, Славина мама взяла Толю за руку и, попрощавшись с Серафимой
Андреевной, вышла на улицу.
- Как же так получилось, что ты в больницу попал? - спросила она.
Толя стал рассказывать по порядку, как отправился утром к Славе, но
вернулся назад, потому что ему перебежала дорогу кошка, а поэтому он опоздал
и не застал Славу дома; как пошел потом к Жене, но по дороге стал кататься
на велосипеде и упал в мусорный ящик, потом играл с ребятами в волейбол,
разбил мячом окно, попал в руки злой бабке, которая потащила его в милицию,
а он от нее вырвался и побежал через дорогу, и его чуть не задавил
автомобиль, после чего его отвезли в больницу и сделали укол против
столбняка. Славина мама не могла сдержать на лице улыбку, слушая весь этот
невероятный рассказ.
Потом она сказала:
- Какой же ты чудной человек! Ну, скажи, пожалуйста, что было бы, если бы
ты не обратил внимания на то, что тебе перебежала дорогу кошка, а пошел бы
спокойно своей дорогой?
- Да что было бы?.. Ничего, наверное, и не было бы, - ответил Толя. - Я
застал бы дома Славу, мы играли бы с ним дома в шахматы, и я не пошел бы к
Жене, не разбил бы окно, не удрал бы от бабки и не попал бы под машину.
- Вот видишь! Это все из-за того, что ты человек с предрассудками и
веришь в разную чепуху.
- А это что - предрассудки?
- Не знаешь, что такое предрассудки? - усмехнулась Славина мама. -
Постараюсь тебе объяснить. Ты, наверное, знаешь, что когда-то человек был
еще очень дикий, необразованный, не умел правильно рассуждать, не понимал
многого, что происходит вокруг. Когда происходило затмение солнца, он, не
умея объяснить это неожиданное явление, пугался и воображал, что оно
предвещает какое-нибудь бедствие, а когда ему неожиданно перебегала дорогу
кошка или другое животное, он думал, что это тоже сулит какую-нибудь
неудачу. Так появились многие предрассудки, а предрассудками они названы
потому, что возникли еще перед тем, как человек научился правильно
пользоваться своим рассудком, или умом.
- Так лучше их назвали бы не предрассудками, а передрассудками, - сказал
Толя.
- Ну, это все равно, что "пред", что "перед", - сказала Славина мама. -
Принято говорить "предрассудки". Ну вот. Мы с тобой прекрасно знаем, что во
время солнечного затмения Луна заслоняет Солнце, и это не может предвещать
ничего плохого. Что же может случиться с человеком плохого, если ему
перебежит дорогу кошка?
- Ну что может случиться? Наверное, ничего, - ответил Толя. - Человек
ходит сам по себе, а кошка бегает сама по себе.
- Вот видишь, ты это понимаешь, - сказала Славина мама. - Плохо будет
только тогда, когда человек из-за какой-нибудь чепухи, вроде кошки, станет
делать не то, что должен. Представь себе, что у тебя есть друг. И вот твой
друг попал в беду. Ты спешишь на помощь ему, но как раз в этот момент тебе
перебегает дорогу кошка. Что ты сделаешь? Повернешься и пойдешь назад,
вместо того чтоб выручать друга?
- Нет, я буду выручать друга.
- Правильно! Человеку всегда надо делать то, что велит ему долг, а не то,
что велит ему вера в кошку или в другую какую-нибудь ерунду. Ты вот шел
утром к Славе, потому что обещал встретиться с ним, значит, твой долг был
идти к нему, а ты из-за какой-то ничтожной кошки стал петлять по улицам, так
что в конце концов чуть под автомобиль не попал.
Пока Славина мама объясняла все это Толе, они дошли до Ломоносовской
улицы. Увидев, что они очутились возле Славиного дома, Толя сказал:
- Не надо меня провожать дальше. Теперь я сам дорогу домой найду.
- Ну, иди сам, - согласилась Славина мама,
Толя свернул в Третий Каширский переулок и зашагал к своему дому. Он шел
и думал:
"Вот какая чепуха может выйти из-за всех этих предрассудков! И еще
хорошо, что все хорошо Кончилось! Не затормози шофер вовремя, и все
кончилось бы гораздо хуже".
Неожиданно его рассуждения были прерваны появлением рыжей полусибирской
кошки, которая выскочила из-за угла дома и, распушив хвост трубой, быстро
побежала через дорогу. Толя вздрогнул от неожиданности и остановился как
