- Так ведь завтра уже украшать елку надо.
- Ничего, - говорю я. - Украшать надо вечером, а мы поедем днем, сейчас
же после школы.
Мы с Мишкой уже давно решили поехать за елками в Горелкино, где мы жили у
тети Наташи на даче. Тети Наташин муж работал лесничим и еще летом сказал,
чтобы мы приезжали к нему в лес за елками. Я даже заранее упросил маму, чтоб
она разрешила мне в лес поехать.
На другой день я прихожу к Мишке после обеда, а он сидит и толчет
бенгальские огни в ступе.
- Что ж ты, - говорю, - не мог раньше сделать? Ехать пора, а ты возишься!
- Да я делал и раньше, только, наверно, мало серы клал. Они шипят, дымят,
а гореть не горят.
- Ну и брось, все равно ничего не выйдет. - Нет, теперь, наверно, выйдет.
Надо только побольше серы класть. Дай-ка мне алюминиевую кастрюлю, вон на
подоконнике.
- Где же кастрюля? Тут только сковородка, -говорю я,
- Сковородка?.. Эх, ты! Да это и есть бывшая кастрюля. Давай ее сюда.
Я передал ему сковородку, и он принялся скоблить ее по краям напильником.
- Это у тебя, значит, кастрюля в сковородку превратилась? - спрашиваю я.
- Ну да, - говорит Мишка. - Я ее пилил напильником, пилил, вот она и
сделалась сковородкой. Ну ничего, сковородка тоже нужна в хозяйстве.
- Что же тебе мама сказала?
- Ничего не сказала. Она еще не видела.
- А когда увидит?
- Ну что ж... Увидит так увидит. Я, когда вырасту, новую кастрюлю ей
куплю.
- Это долго ждать, пока ты вырастешь!
- Ничего.
Мишка наскоблил опилок, высыпал порошок из ступки, налил клею, размешал
все это, так что у него получилось тесто вроде замазки. Из этой замазки он
наделал длинных колбасок, навертел их на железные проволочки и разложил на
фанерке сушиться.
- Ну вот, - говорит, - высохнут - и будут готовы, только надо от Дружка
спрятать.
- Зачем от него прятать?
- Слопает.
- Как - слопает? Разве собаки бенгальские огни едят?
- Не знаю. Другие, может быть, и не едят, а Дружок ест. Один раз я
оставил их сохнуть, вхожу - а он их грызет. Наверно, думал, что это конфеты.
- Ну, спрячь их в печь. Там тепло, и Дружок не достанет.
- В печку тоже нельзя. Один раз я их спрятал в печь, а мама пришла и
затопила - они и сгорели. Я их лучше на шкаф положу.
Мишка взобрался на стул и положил фанерку на шкаф.
- Ты ведь знаешь, какой Дружок, - говорит Мишка. - Он всегда мои вещи
хватает! Помнишь, он затащил мой левый ботинок, так что мы его нигде найти
не могли. Пришлось мне тогда три дня ходить в валенках, пока другие ботинки
не купили. На дворе теплынь, а я хожу в валенках, как будто обмороженный! А
потом уже, когда купили другие ботинки, мы этот ботинок, который один
остался, выбросили. потому что кому он нужен - один ботинок! А когда его
выбросили, отыскался тот ботинок, который потерялся. Оказалось - его Дружок
затащил на кухню под печь. Ну, мы и этот ботинок выбросили, потому что если
б первый не выбросили, то и второй бы не выбросили, а раз первый выбросили,
то и второй выбросили. Так оба и выбросили.
Я говорю:
- Довольно тебе болтать! Одевайся скорее, ехать надо.
Мишка оделся, мы взяли топор и помчались на вокзал. А тут поезд как раз
ушел, так что пришлось нам дожидаться другого. Ну ничего, дождались,
поехали. Ехали, ехали, наконец приехали. Слезли в Горелкине и пошли прямо к
лесничему. Он дал нам квитанцию на две елки, показал делянку, где
разрешалось рубить, и мы пошли в лес. Елок кругом много, только Мишке они
все не нравились.
- Я такой человек, - хвалился он, - уж если поехал в лес, то срублю самую
лучшую елку, а то и ездить не стоит.
Забрались мы в самую чащу.
- Надо рубить поскорей, - говорю я. - Скоро и темнеть начнет.
- Что ж рубить, когда нечего рубить!
- Да вот, - говорю, - хорошая елка.
Мишка осмотрел елку как следует со всех сторон и говорит:
- Она, конечно, хорошая, только не совсем. По правде сказать, совсем
нехорошая: куцая.
- Как это - куцая?
- Верхушка у нее короткая. Мне такой елки и даром не надо!
Нашли мы другую елку.
- А эта хромая, - говорит Мишка.
- Как - хромая?
- Так, хромая. Видишь, у нее нога внизу закривляется.
- Какая нога?
- Ну, ствол.
- Ствол! Так бы и говорил!
Нашли мы еще одну елку.
- Лысая, - говорит Мишка.
- Сам ты лысый! Как это елка может быть лысая?
- Конечно, лысая! Видишь, какая она реденькая, вся просвечивает. Один
ствол виден. Просто не елка, а палка!
И гак все время: то лысая, то хромая, то еще какая-нибудь!
- Ну, - говорю, - тебя слушать - до ночи елки не срубишь!
Нашел себе подходящую елочку, срубил и отдал топор Мишке:
- Руби поскорей, нам домой ехать пора.
А он словно весь лес взялся обыскать. Уж я и просил его и бранил - ничего
не помогало. Наконец он нашел елку по своему вкусу, срубил, и мы пошли
обратно на станцию. Шли, шли, а лес все не кончается.
- Может, мы не в ту сторону идем? - говорит Мишка.
Пошли мы в другую сторону. Шли, шли - все лес да лес! Тут и темнеть
начало. Мы давай сворачивать то в одну сторону, то в другую. Заплутались
совсем.
- Вот видишь, - говорю, - что ты наделал!
- Что же я наделал? Я ведь не виноват, что так скоро наступил вечер.
- А сколько ты елку выбирал? А дома сколько возился? Вот придется из-за
тебя в лесу ночевать!
- Что ты! - испугался Мишка. - Ведь ребята сегодня придут. Надо искать
дорогу.
Скоро стемнело совсем. На небе засверкала луна. Черные стволы деревьев
стояли, как великаны, вокруг. За каждым деревом нам чудились волки. Мы
остановились и боялись идти вперед.
- Давай кричать! - говорит Мишка. Тут мы как закричим вместе:
- Ау!
"Ау!" - ответило эхо.
- Ау! Ау-у! - закричали мы снова что было силы.
"Ау! Ау-у!" - повторило эхо.
- Может быть, нам лучше не кричать? - говорит Мишка.
- Почему?
- Еще волки услышат и прибегут.
- Тут, наверно, никаких волков нет,
- А вдруг есть! Лучше пойдем скорее.
Я говорю:
- Давай прямо идти, а то мы никак на дорогу не выберемся.
Пошли мы снова. Мишка все оглядывался и спрашивал:
- А что делать, когда нападают волки, если ружья нет?
- Бросать в них горящие головешки, - говорю я.
- А где их брать, эти головешки?
- Развести костер - вот тебе и головешки.
- А у тебя есть спички?
- Нету.
- А они на дерево могут влезть?
- Кто?
- Да волки.
- Волки? Нет, не могут.
- Тогда, если на нас нападут волки, мы залезем на дерево и будем сидеть
до утра.
- Что ты! Разве просидишь на дереве до утра!
- Почему не просидишь?
- Замерзнешь и свалишься.
- Почему замерзнешь? Нам ведь не холодно.
- Нам не холодно, потому что мы двигаемся, а попробуй посиди на дереве
без движения - сразу замерзнешь.
- А зачем сидеть без движения? - говорит Мишка. - Можно сидеть и ногами
дрыгать.
- Это устанешь - целую ночь на дереве ногами дрыгать!
Мы продирались сквозь густые кустарники, спотыкались о пни, тонули по
колено в снегу. Идти становилось трудней и трудней.
Мы очень устали.
- Давай бросим елки! - говорю я.
- Жалко, - говорит Мишка. - Ко мне ребята сегодня придут. Как же я без
елки буду?
- Тут нам бы самим, - говорю, - выбраться! Чего еще о елках думать!
- Постой, - говорит Мишка. - Надо одному вперед идти и протаптывать
дорогу, тогда другому будет легче. Будем меняться по очереди.
Мы остановились, передохнули. Потом Мишка впереди пошел, а я за ним
следом. Шли, шли... Я остановился, чтоб переложить елку на другое плечо.
Хотел идти дальше, смотрю - нет Мишки! Исчез, словно провалился под землю
вместе со своей елкой.
Я кричу:
- Мишка!
А он не отвечает.
- Мишка! Эй! Куда же ты делся?
Нет ответа.
Я пошел осторожно вперед, смотрю - а там обрыв! Я чуть не свалился с
обрыва. Вижу - внизу шевелится что-то темное.
- Эй! Это ты, Мишка?
- Я! Я, кажется, с горы скатился!
- Почему же ты не отвечаешь? Я тут кричу, кричу...
- Ответишь тут, когда я ногу ушиб!
Я спустился к нему, а там дорога. Мишка сидит посреди дороги и коленку
руками трет.
- Что с тобой?
- Коленку ушиб. Нога, понимаешь, подвернулась.
- Больно?
- Больно! Я посижу.
- Ну, давай посидим, - говорю я.
Уселись мы с ним на снегу. Сидели, сидели, пока нас не пробрал холод.
Я говорю:
- Тут и замерзнуть можно! Может быть, пойдем по дороге? Она нас
куда-нибудь выведет: или на станцию, или к лесничему, или в деревню
какую-нибудь. Не замерзать же в лесу!
Мишка хотел встать, но тут же заохал и опять сел.
- Не могу, - говорит.
- Что же теперь делать? Давай я понесу тебя па закорках, - говорю я.
- Да разве ты донесешь?
- Давай попробую.
Мишка поднялся и начал взбираться ко мне на спину. Кряхтел, кряхтел,
насилу залез. Тяжелый! Я согнулся в три погибели.
- Ну, неси! - говорит Мишка.
Только прошел я несколько шагов, поскользнулся - и бух в снег.
- Ай! - заорал Мишка. - У меня нога болит, а ты меня в снег кидаешь!
- Я же не нарочно!
- - Не брался бы, если не можешь!
- Горе мне с тобой! - говорю я. - То ты с бенгальскими огнями возился, то
елку до самой темноты выбирал, а теперь вот зашибся... Пропадешь тут с
тобой!
- Можешь не пропадать!..
- Как же не пропадать?
- Иди один. Это все я виноват. Я уговорил тебя за елками ехать.
- Что же, я тебя бросить должен?
- Ну и что ж? Я и один дойду. Посижу, нога пройдет - я и пойду.
- Да ну тебя! Никуда я без тебя не пойду. Вместе приехали, вместе и
вернуться должны. Надо придумать что-нибудь.
- Что же ты придумаешь?
- Может быть, санки сделать? У нас топор есть.
- Как же ты из топора санки сделаешь?
- Да не из топора, голова! Срубить дерево, а из дерева - санки.
- Все равно гвоздей нет.
- Надо подумать, - говорю я.
И стал думать. А Мишка все на снегу сидит. Я подтащил к нему елку и
говорю:
- Ты лучше на елку сядь, а то простудишься.
Он уселся на елку. Тут мне пришла в голову мысль.
- Мишка, - говорю я, - а что, если тебя повезти на елке?
- Как - на елке?
- А вот так: ты сиди, а я буду за ствол тащить. Ну-ка, держись!
Я схватил елку за ствол и потащил. Вот как ловко придумал! Снег на дороге
твердый, укатанный, елка по нему легко идет, а Мишка на ней - как на санках!
- Замечательно! - говорю я. - На-ка, держи топор.
Отдал ему топор. Мишка уселся поудобнее, и я повез его по дороге. Скоро
мы выбрались на опушку леса и сразу увидели огоньки.
- Мишка! - говорю. - Станция!
Издали уже слышался шум поезда.
- Скорей! - говорит Мишка. - Опоздаем на поезд!
Я припустился изо всех сил. Мишка кричит:
- Еще поднажми! Опоздаем!
Поезд уже подъезжал к станции. Тут и мы подоспели. Подбегаем к вагону. Я
подсадил Мишку. Поезд тронулся, я вскочил на подножку и елку за собой
втащил. Пассажиры в вагоне стали бранить нас за то, что елка колючая. Кто-то
спросил:
- Где вы взяли такую ободранную елку?
Мы стали рассказывать, что с нами в лесу случилось. Тогда все стали
жалеть нас. Одна тетенька усадила Мишку на скамейку, сняла с него валенок и
осмотрела ногу.
- Ничего страшного нет, - сказала она. - Просто ушиб.
- А я думал, что ногу сломал, так она у меня болела, - говорит Мишка.
Кто-то сказал:
- Ничего, до свадьбы заживет!
Все засмеялись. Одна тетенька дала нам по пирогу, а другая - конфет. Мы
обрадовались, потому что очень проголодались.
- Что же мы теперь будем делать? - говорю я. - У нас на двоих одна елка.
- Отдай ее на сегодня мне, - говорит Мишка, - и дело с концом.
- Как это - с концом? Я ее тащил через весь лес да еще тебя на ней вез, а
теперь сам без елки останусь?
- Так ты мне ее только на сегодня дай, а завтра я тебе возвращу обратно.
