и волоком по земле. Это был кошмар. Он не понимал его, все это скоро
кончится, и он снова вернется во тьму.
5. ИЗМЕНЕННЫЙ
Вода... вода, бегущая по камням, поток под открытым небом... пить эту
воду, лить на горящее тело. Лечь в текущую воду...
Нейл полз на коленях, щурясь от причинявшего боль света. Но здесь
были места холодных теней, где свет приглушался, экранировался, и эти
места становились все шире.
Ифткан... Силы Ларша напали на восходе луны, и кто-то слабый позволил
им просочиться через Первый Круг. Так пал Ифткан, и Ларши теперь охотятся
за беглецами из Башни.
Нейл скорчился в зеленоватой тени и закрыл лицо руками. Ифткан...
Ларши... Сны? Реальность? Вода... Ах, как нужна вода! Вздрагивая, он
тащился между деревьями, ощупывая руками путь. Ноги тонули в гниющих
листьях, в мягкой земле. Над ним шептались ветви, и он, в конце концов,
начал понимать их неясную чуждую речь.
Теперь он слышал журчание воды. Этот звук рос и ревел в его ушах.
Нейл наполовину сполз, наполовину скатился по склону к водоему, куда вода
поступала из миниатюрного водопада, который можно было охватить двумя
руками. Нейл погрузился в воду, омыл руки и голову, всю верхнюю часть
своего горящего тела. Он жадно пил из сложенных ладоней и чувствовал, как
жидкость бежит по его воспаленному горлу. Наконец, он вылез и лег, глядя
на кружево листьев и ветвей над головой, а высоко наверху был кружок
чистого неба.
Нейл провел руками по лицу, по голове. Что-то запуталось в его
пальцах, и он поднес их к глазам. Волосы, длинные мокрые волосы!
Он долго смотрел на них, затем снова поднял руку к голове и ощупал
ее. Купание частично освежил его мозг. Он - Нейл Ренфо, инопланетный
рабочий на Янусе. Он был болен... болен.
Он резко вскочил, холодная дрожь сотрясала его. Его пальцы ощупали
голый череп; прядка волос, что выпала при его первом прикосновении к
голове, была последней.
Что с ним? Что с ним случилось? Его руки еще раз прошлись по голове,
по ушам, и застыли. Он сел, прижав колени к груди и тяжело дыша. Затем его
глаза, все еще болевшие от света, увидели второй водоем, поменьше, в
котором отражалась нависшая листва. Он пополз к воде и наклонился над ней.
- Не может быть! - вырвалось у него полусловами-полустоном, и он
ударил кулаком по поверхности воды, чтобы разбить это лживое зеркало,
стереть то, что оно показывало. Но рябь на воде успокоилась, и он снова
увидел, не очень отчетливо, но достаточно...
Он опять потрогал голову - проверить правдивость отражения.
Безволосая голова, уши шире человеческих, с заостренными концами,
выступающими над верхней линией головы. И... - он вытянул перед собой
дрожащие руки, заставляя свои глаза смотреть: его смуглая кожа стала
зеленой. И это не отражение зелени деревьев, не шутки солнечного света
Януса - он вправду стал зеленым!
Лохмотья его рубашки давно исчезли, и он увидел свою голую грудь,
плечи, ребра. Все было зеленым. Не стоило снимать еще остававшиеся на нем
брюки и разбитые сапоги - он знал, что цвет везде один. Он снова посмотрел
на свое отражение в воде. Он больше не человек. Он был Нейлом Ренфо...
И был Айяром...
Он сжимал и выкручивал свои руки, не сознавая этих отчаянных жестов.
Айяр из Ифткана, лорд Ки-Кик. Ларши сломали Первый Круг, они были во
Внешних Посадках. Был сезон Серого Листа, и другого посева быть не могло.
Нейл раскачивался взад и вперед. Он не издал ни звука и ожидал, что у
него нет голоса. Конец... Конец... Настали предсказанные времена - конец.
Потому что варварство Ларшей не было секретом. Они разрушали, и не сажали
вновь. Когда Ифткан пал, Старая Раса умерла, и свет жизни и знания ушел с
планеты.
Но он же был Нейлом Ренфо! Ифткан, Айяр, Ки-Кик, Ларш... Он
отодвинулся от водяного зеркала и затряс головой, пытаясь забыть то, что
он увидел. У него жар, он просто бредит, вот и все. Его глаза болят от
света, так ведь? Вот они и сыграли с ним злую шутку. Ну, конечно! Иначе и
быть не может! Однако, он больше не чувствовал сжигающего его жара. И он
был голоден, очень голоден. Нейл медленно поднялся, обнаружил, что может
держаться прямо, и пошел. Спотыкаясь, он то поднимался, то опускался по
небольшим плотинам, под которыми плескались маленькие водопады. Тут росли
кусты со стручками величиной с мизинец. Он механически сорвал их, вылущил
семена и положил их в рот. Он сделал это несколько раз и вдруг удивился:
откуда он знает, что они съедобны? Почему, когда он взялся за них, ему
казалось, что он ел их и раньше?
Ну, конечно, ел. Это же фисан, друг охотника, на него всегда можно
было рассчитывать в это время года, и он издавна угощался ими. Нейл
остановился и отбросил последнюю горсть, будто обжегшись. Он не знал о
таких вещах, не мог знать! Он снова сел на землю, обхватил руками колени и
опустил на них голову. Его тело свернулось в клубок, словно хотело опять
вернуться в небытие, в забвение. Может быть, если он заснет, то проснется
по-настоящему, в своем обычном виде? Но когда он снова поднял голову, то
почувствовал себя живым и проворным, его ноздри раздувались, ощущая
знакомые запахи, уши насторожились и указывали на источники звуков.
Приносящий боль солнечный свет ушел, сумерки были бальзамом для глаз,
мягкие тени не мешали видеть. Нейл видел каждую жилку на листьях - такого
зрения у него никогда не было! Он легко пошел, мягко и уверенно ступая.
Ниже по ручью кормился берфонд с детенышем. Нейлу не потребовалось
смотреть из-за кустов: нос сказал ему, а уши уловили звук жадно жующих
зубастых челюстей. А поодаль, на ветке дерева, распластался кикфин, с
любопытством поглядывая на Нейла. Берфонд, кикфин. Нейл с удивлением
повторял эти слова тихим шепотом. А в мозгу рисовались образы живых
существ, которых Нейл никогда, конечно, не видел.
Его охватила паника, тяжелая, как луч бластера. Бластер? - спросила
другая часть Нейла. - Что такое бластер? Его руки скользнули по голове,
прижали чудовищные уши. Берфонд - бластер... Воспоминания, чужие для
разных половин его мозга, боролись между собой.
Он был Нейлом Ренфо, сыном Свободного Торговца, рожденным в космосе.
Мелани... Диппл... Янус... проданный Козбергу... участок... все правильно.
Он должен уйти отсюда, уйти к людям.
Нейл отвернулся от ручья и побежал, петляя между деревьями, но
деревья росли гуще и гуще, и он повернул обратно к открытому пространству
ручья. У него не было ведущей тропы, но была цель. Должны же деревья
где-то кончиться. Было открытое место, и там были люди, люди его
собственной породы. Это просто горячечный сон, бред, и Нейл должен
доказать это!
Но пока он шел, уши и глаза рапортовали его мозгу, мозг давал ответы
на то, что они обоняли, слышали и видели, а Нейл Ренфо совершенно в этом
не участвовал. Его паническое бегство замедлилось, когда он больно
ударился о дерево. Его прерывистое дыхание стало успокаиваться, он снова
поднял голову и отогнал дрожь и страх. Легкий шепот ветерка в листве,
тепло... Тот же ветерок гладил его ласково по голой груди и плечам, и к
нему пришло ощущение, что все хорошо, все правильно, так и надо жить.
Будто он тоже пустил корни в землю под ногами, поднял качающиеся
ветви-руки к небу в знак родства с миром леса.
Он пошел более медленным шагом. Еще раз остановился, сорвал длинные
узкие листья с низко наклонившейся ветки, растер их в руках и глубоко
вдохнул их запах. В голове прояснилось, усталость ушла, появилось легкость
и нетерпение.
Однако, это нетерпение сменилось другим чувством, когда он вошел в
прорубленную полосу. где поселенцы вели войну с диким лесом. Обломанные
ветви, увядшие листья... Ноздри Нейла задвигались в спазме отвращения, он
зажмурился, не замечая этого. Запах смерти, разложения там, где этого не
должно быть. И еще один противный запах - запах чужой жизни.
Он вышел по этому запаху в вырубки хотя разреженные кусты царапали и
рвали его ноги, когда он продирался. И вот он очутился на краю поля, где
пни еще стояли, как безобразные монументы смерти, напавшей на них
несколько дней назад. Нейл зарычал на это разорение, в нем поднялось
нежелание идти дальше по открытому месту.
Вдали показались светящиеся точки. Его прищуренный взгляд остановился
на них. Вероятно, это участок Козберга. Можно ли рискнуть подойти ближе?
Придется. Он человек, а там были люди. Если он увидит их, поговорит с
ними, он будет знать, что глаза его обманули там, в водном зеркале, что он
вовсе не такой, каким себя увидел.
Хотя это желание узнать гнало Нейла вперед, он не пошел открыто - не
столько потому, что понимал, к чему может привести это действие, а скорее
инстинктивно, и этот инстинкт был совершенно чужд Нейлу Ренфо. Он шел
бесшумно, ставя ноги с бесконечной осторожностью, и перебегал, согнувшись,
от одного укрытия к другому - глубокая разведка во владениях врага.
Зловоние по-прежнему было тяжело для его носа, оно вызывало тошноту и
усиливалось по мере приближения к усадьбе. Он был еще в поле, когда тишину
прорезал лай - собаки! Это был их военный клич. Каким-то образом Нейл знал
- будто не собаки лаяли, а люди стреляли и кричали - что он, Нейл, являлся
дичью. Значит, он в свое время правильно догадался - на участках держали
четвероногих охотников на сбежавших рабочих.
Но Нейл вспомнил также обычай Козберга: ночью собаки в поле не
выпускались, поскольку они могли увлечься охотой, убежать в лес и не
вернуться. По ночам собаки охраняли усадьбу внутри ограждающей ее стены.
Да, это были владения Козберга. Нейл узнал очертания главного дома,
вырисовывающегося в ночном небе. Там было одно место, где ловкий человек
мог влезть на внешнюю стенку и заглянуть в окно верхнего этажа, не
спускаясь во двор. Нейл должен был это сделать. Зачем? Этого он не мог
себе объяснить.
Вздрагивая от собачьего лая, он бежал зигзагами от тени к тени, пока
его рука не уперлась в стену дома. Он прыгнул, не зная, что это движение
окажется куда более эффективным, чем когда-либо мог добиться Нейл Ренфо.
Убежища делались из убитых деревьев. Неужели эти люди не понимали,
что деревья могли бы жить и радоваться жильцам? Нет, эта порода
обязательно должна убивать, пользоваться мертвыми, наваливать их вокруг
себя до тех пор, пока от их берлоги не понесет вонью разложения, как из
норы хищного келрока!
Вонь была такая сильная, что он почти не мог ее переносить - его
желудок протестовал. Нейл скорчился перед открытым окном и заглянул в
освещенную комнату. Он дернулся и почти не потерял равновесие. Там... там
существа, даже два! Они были чудовищами, такими же ужасными, как запах их
мертвых логовищ!
Люди - долбила малая часть его мозга. Козберг-младший и женщина.
Чудовища! Отвратительно волосатые, как животные, чуждые не только
телом, но и разумом. Разглядывая их, Нейл мог теперь, сам не понимая, как
видеть их несчастные мысли, их ограниченность, и обе части его
собственного разума безжалостно отталкивали это.
Женщина повернула голову и случайно бросила взгляд в окно. Рот ее
исказился в истошном крике, пронзительном, бессмысленном.
Нейл соскочил со стены и легко приземлился на ноги. Женщина увидела
его как раз тогда, когда он возмутился и отказался от родства с этими
образцами расы. Он бежал от вони мертвых деревьев и от тех созданий, что
делали в них свои логовища. Он держал путь к лесу с его чистыми убежищами.
