индустриального рабочего класса, объединенные социал-демократическим
движением. Дело в том, что эти слои германского общества чувствовали
себя достаточно уверенно: аристократия и промышленники - поскольку они
оказывали влияние на общественную и политическую жизнь, рабочие -
поскольку их марксистские убеждения, усвоенные глубже, чем в любой
иной стране, давали им ощущение собственного исторического
предназначения. Удивительнее то, что и крестьяне не проявили к этим
идеям никакого интереса. Когда крестьяне превращались в активных
антисемитов (а иногда это происходило в разные времена и в различных
регионах), тому всегда находились специфические экономические причины,
непосредственно затрагивавшие их интересы. Прославление идеологами
фелькиш некоего мифического крестьянства не способствовало
распространению среди реального крестьянства антисемитских идей. Но
расистские взгляды получили широкое распространение в определенных
группах среднего класса. Это объясняется любопытной историей
германского среднего класса в XIX и начале XX века[Социологический
анализ расистского мировоззрения фелькиш, помимо Пульцера и Мосса, см.
в глубокой статье Г.П. Бардта (Н.Р. Bahrdt. - ln: Entscheidungsjahr
1932. Tubingen, 1965) и в работах П.В. Массинга, Евы Г. Рейхманн, А.
Лешницера.].
Антисемитскими идеями оказались заражены два слоя среднего
класса: ремесленники и мелкие торговцы, с одной стороны, а с другой -
студенты и выпускники университетов. Часто отмечалось, что
ремесленники и мелкие торговцы были особенно подвержены антисемитизму
и со временем в основном именно их голоса привели Гитлера к власти.
Здесь нет ничего загадочного, так как эти слои населения
рассматривались как пережиток более ранней эпохи и развитие
современного капитализма грозило им уничтожением. Хотя марксистское
пророчество о том, что они неизбежно сольются с пролетариатом, в целом
оказалось ошибочным, эти слои действительно жили в постоянном ожидании
кризиса. Эти люди с трудом адаптировались в новом мире гигантских
индустриальных и коммерческих предприятий. У них отсутствовало даже то
зачаточное понимание современного капитализма, которое промышленные
рабочие восприняли благодаря марксизму; они отчаянно сражались за
сохранение своего положения и ощущали настоятельную потребность в
козле отпущения.
Евреи вполне годились на эту роль, но вовсе не потому, что они,
по всеобщему поверью, "создали" современный мир капитализма и якобы
занимали командные посты в немецкой экономике, жили обеспеченной
жизнью или были чужды немцам. На самом деле немецкие евреи составляли
меньшинство, показатель рождаемости был чрезвычайно низким, так что
предоставленные самим себе, они, вероятно, полностью ассимилировались
бы к исходу столетия. Большинство евреев искренне отождествляло себя с
немецким "фатерландом". Значительная часть евреев принадлежала к
среднему классу и переживала те же превратности судьбы, которые
выпадали на долю этого класса. Среди воротил индустрии евреев не было,
а их роль в банковском деле была крайне ограниченной. Но, несмотря на
все это, немецкое еврейство оказалось тем самым козлом отпущения, на
которого взвалили ответственность за все беды среднего класса.
Существовали и другие причины. В некоторых кварталах Берлина и
Гамбурга жили очень состоятельные евреи; это давало некоторым
безответственным людям повод кричать о том, что все евреи богаты, или
даже более того, что все богачи - евреи. Кроме того, сами евреи
стремились во что бы то ни стало устроить своих сыновей в университеты
и таким образом дать им свободную профессию, что зачастую вызывало
столкновения с более консервативными представителями среднего класса.
Но главное, евреи действительно произвели революцию в некоторых
ремеслах, таких, к примеру, как пошив верхней одежды. И хотя от роста
их предприятий клиентура только выигрывала, они представляли угрозу
для многочисленных малых фирм. В то же время евреи были настолько
различны, что не составляли четко узнаваемого меньшинства. Таким
образом, вопреки действительности, в глазах антисемита, выходца из
низших слоев среднего класса, этого разочарованного, преследуемого
заботами, дезориентированного человека, евреи становились символом
современного капитализма, процветающими при системе, которая несла
среднему классу лишь страдания[См. вышеуказанный сборник (с.
87-131).].
Хотя многие представители низших слоев этого класса разделяли
расистское мировоззрение фелькиш, они не были его пропагандистами.
Наиболее рьяные его сторонники обретались не здесь: они принадлежали к
высшим слоям среднего класса, куда входили и сами евреи.
Иррациональное, ненаучное и явно лишенное здравого смысла
мировоззрение тем не менее было усвоено образованными людьми, или,
точнее, людьми, обладавшими университетскими дипломами. Лагард был
ориенталистом (имя его уже было широко известно), в конце концов он
стал профессором университета; Дюринг - лектор в университете,
Чемберлен - весьма эрудированный человек. Основные сторонники расизма
вербовались среди студентов и выпускников университета, часто они
объединялись в "буршеншафтен" (братства). Такое положение можно
понять, лишь обратившись к истории немецкого среднего класса.
В Германии первыми, кто добился устойчивого положения в обществе,
были писатели, мыслители, ученые. Еще в начале XIX столетия, когда
Германия состояла из огромного количества политически и экономически
отсталых маленьких княжеств, немецкая интеллектуальная мысль восхищала
всю Европу. Тогда же многие немецкие интеллектуалы слыли либерально
настроенными националистами, преданными делу объединения страны. Но их
попытка в 1848 году создать единую Германию не увенчалась успехом, а
когда в 1871 году такое объединение произошло, оно, по существу, было
навязано прусским юнкером Бисмарком. Тем временем на арене
политической жизни появилась промышленная буржуазия, которая совместно
со знатью захватила политическую власть. Писатели, ученые и мыслители,
бывшие когда-то вождями буржуазии, были ею же оттеснены на задний
план. Лишенные не только политического влияния, но и какого-либо
политического опыта, привыкшие иметь дело с абстракциями, а не с
реальными людьми в реальных обстоятельствах, с глубоко уязвленным
самолюбием, кипящие от негодования, многие из них утешали себя
созданием пространных историко-философских систем.
Одной из таких систем стало расистское мировоззрение фелькиш.
Огромное его преимущество состояло в том, что любой усвоивший его
немец становился не просто значительной личностью, но личностью
необычайно, чрезвычайно значительной... Для людей, предъявлявших
претензии на образованность, но страдавших от политического бессилия и
незначительности социального статуса, оно обладало притягательной
силой. Почувствовать себя носителем божественной миссии, палладином в
великой борьбе "немецкой духовности" с темными силами "еврейского
материализма" было очень приятно, тем более что это не влекло за собой
никакой конкретной политической ответственности.
Привлекательность расистского мировоззрения фелькиш среди
немецкого населения империи Габсбургов была значительно сильнее, чем
во времена империи Гогенцоллернов[Габсбурги правили в Австрии.
Гогенцоллерны - в Германии. - Прим. ред.]. На этой периферии
немецкоязычного мира, где начиная с войны 1866 года немцы чувствовали
себя в полной изоляции, агрессивное утверждение немецкого
превосходства было особенно притягательным. Кроме того, евреи были
более на виду в Австрии, нежели в Германии; хотя большинство их
прозябало в ужасающей нищете, определенную часть евреев составляли
люди свободных профессий, а некоторые из них были богатейшими
банкирами. Австрийские евреи не отделяли себя от других национальных
групп в рамках империи Габсбургов, а рассматривали себя как часть
немецкой группы, но это им не помогло: немцы от них отвернулись. И
здесь, как и в Германии, наиболее воинствующий антисемитизм
утверждался, с одной стороны, в низших слоях среднего класса, который
не сумел приспособиться к требованиям быстро развивавшейся
индустриальной экономики, а с другой - среди студентов и людей
свободных профессий. Когда Гитлер в 1933 году пришел к власти, в
Германии ходила шутка: Гитлер - это месть Австрии за Кениггратц, то
есть за австрийское поражение, нанесенное Пруссией в 1886 году. И в
этой шутке была большая доля правды, так как представитель мелкой
буржуазии Гитлер действительно стал надеждой на фоне столетия разбитых
надежд, разочарований, неуверенности и страстного желания мести,
охвативших этот класс. Этот мелкий буржуа явился гипертрофированным
олицетворением определенного общественного слоя австрийского общества.
До первой мировой войны расистские взгляды фелькиш еще
относительно слабо влияли на политику Габсбургской империи и империи
Гогенцоллернов. Хотя начиная с 1880 года возникали и росли различные
антисемитские партии, эти организации редко вмешивались в дело
политиков.
В годы, непосредственно предшествующие войне, расистские фанатики
избегали вопросов повседневной политики, проявляя интерес к "высоким
идеям". Австрийские расисты начали насаждать культ свастики и
предсказывали, что в один прекрасный день евреи будут кастрированы и
уничтожены под знаком древнего символа солнца. Там же Георг фон
Шенерер начал пропагандировать древние германские обычаи, включая
праздник солнцеворота, который поколения спустя сыграл столь заметную
роль в убийстве Ратенау. В Германии появилось множество более или
менее эзотерических[То есть исповедующих доктрины о тайных движущих
силах мира, понимание которых доступно лишь посвященным. - Прим ред.]
организаций, таких, как "Тевтонский орден и Фользангс", которая также
использовала свастику в качестве эмблемы, и "Культурная лига
политиков", проповедовавшая грубый расизм и с энтузиазмом разжигавшая
пламя антисемитских идей.
В то время, очевидно, лишь немногие понимали, что расизм фелькиш
может оказать огромное влияние на всю немецкую политику. Но уже тогда,
задолго до 1914 года, он оказывал влияние на многих школьных
преподавателей и прежде всего на молодежное движение, члены которого -
молодые немцы - искали выхода из затхлой буржуазной жизни. Расизм
затронул наконец одну важную и респектабельную политическую
организацию - "Пангерманскую ассоциацию". Но главным образом, когда
фанатический расизм в своей крайней форме соединился с
трезвенничеством, вегетарианством и оккультизмом, он сформировал
взгляды будущих наиболее зловещих руководителей нацистов, включая
самого Гитлера.
Исход войны позволил расистскому фелькиш проникнуть в область
практической политики. Горечь поражения и последовавшие за ним
невзгоды, унижения Версальского и Сен-Жерменского договоров, полнейшая
дезориентация и всеобщая разруха, вызвавшая инфляцию, - все это
создало особую атмосферу. Более того, Германия и Австрия лишились тех
национальных меньшинств[10 сентября 1919 г. в Сен-Жерменском дворце,
близ Парижа, был подписан мирный договор с Австрией, оформивший распад
Австро-Венгерской империи. Австрия признала независимость и границы
Венгрии, Польши, Чехословакии, Сербо-Хорвато-Словенского королевства,
а также Румынии. - Прим. ред.], которые прежде служили отдушиной для
